Геометрия осознанности. Мистическое учение Пифагора. Глава 2. Логос, сила, необходимость (Б. Ш. Раджниш (Ошо), 2010)

Пифагор первым стал использовать слова «философия» и «философ». «Философия» означает любовь к мудрости, а «философ» означает друг мудрости. До Пифагора для этой же цели использовались другие слова. Вместо «философия» использовалось слово «софия» – «софия» означает мудрость, а вместо слова «философ» – «софос», что означало «мудрый человек, мудрец». Это были прекрасные слова, но они утратили свою высоту, этими словами стали называть непорядочных людей. Для этих слов настали плохие времена. У слов ведь тоже бывают хорошие и дурные времена, дни славы и дни унижения.

«Софос», мудрец, – это прекрасное слово. Помните: мудрец – это не святой. Святой – против грешника, его абсолютная противоположность. Святой – это тот, кто не грешит, кто выбрал добродетель, кто против порока. Грешник – это тот, кто выбрал порок вместо добродетели. Это две противоположности, но святой не может существовать без грешника, а грешник не может существовать без святого – они партнеры, они могут существовать только вместе. Если бы в мире не было святых, в нем не было бы также и грешников. Если вы действительно хотите, чтобы грешники исчезли из мира, сначала должны исчезнуть святые – и в тот же миг исчезнут и грешники.

Существование святых создает грешников. И чем больше вы почитаете святого, тем больше вы осуждаете грешника, и пропасть между ними становится все больше и больше. Но ирония в том, что святой и грешник существуют только вместе, как две стороны одной медали. Они ничем не отличаются, их логика похожа – отличается их выбор. Один выбрал ночь – другой выбрал день. Но жизнь состоит из дня и ночи; дня без ночи не бывает, как не бывает и ночи без дня. Это две половины одного целого – поэтому они оба страдают.

Ваши грешники страдают от того, что они упускают красоту добродетели, красоту той половины, которую они предпочли не выбирать. А ваши святые страдают от того, что они подавили нечто такое, что нельзя уничтожить, что является очень важной частью их сущности.

Если вы заглянете в ваших святых поглубже, вы обнаружите, что в их подсознании прячется грешник. И то же самое с грешником: посмотрите глубже, и вы увидите, что где-то в его подсознании скрывается святой. Сознание святого – это подсознание грешника, а сознание грешника – это подсознание святого.

Мудрец – это ни то и ни это. Он – нети, нети: ни то и ни это – он не выбирает. Он принял себя полностью, он целостен, в нем столько же дня, сколько и ночи. Он отбросил постоянно выбирающее эго. Он просто принял то, что есть. Он живет правдой, голой правдой, какой бы она ни была, – он не препятствует потоку жизни.

Мудрец – невероятно прекрасное явление из-за своей целостности. Мудрец – это идеальный, завершенный круг. Он включает все, он ничего не отвергает. Вот в чем смысл слова «софос», это было прекрасное слово. Но оно потеряло свое величие.

Оно потеряло свое величие потому, что это еще и опасное слово: им могут воспользоваться хитрые люди. Ведь мудрец целостен, он включает и то, и другое – и грешник может этим воспользоваться. Он может сказать: «Я – и то, и другое. Я не выбираю – что бы ни произошло…» Так что грешник может притвориться мудрецом. Он может сказать: «Раз уж это так, то сейчас мне нравится это. Так уж случилось – что я могу поделать? Я не выбираю. Я принимаю жизнь во всей ее полноте».

Но мудрец совершенно отличается от этого хитреца. Хитрец пользуется словом, и слово становится связанным с его хитрым умом. Оно становится прикрытием, под которым вы можете делать все, что вам угодно. По существу, вы выбираете, но на поверхности вы притворяетесь, что вы живете, не выбирая, что вы живете в невыбирающем сознании. Это очень тонкая хитрость.

Так слово «софос» утратило величие, лишилось своего пьедестала, и появилось слово «софист». Слово «софист» уродливо – оно означает притворщика. Оно означает того, кто притворяется мудрецом, но при этом мудрецом не является, кто притворяется мудрецом, но при этом не является даже святым. Этот человек всего лишь грешник, который нашел прекрасное объяснение, чтобы оставаться грешником.

Убийца может сказать: «Что я могу поделать? Бог решил убить через меня». Вор может сказать: «Что я могу поделать? Так велел мне Бог. Я просто подчинился». И спорить с ними будет очень сложно – у них есть прекрасное объяснение.

Так «софос» пал и превратился в софиста. И то же самое произошло с «софией»: мудрость – это не знания, но они похожи. Знания только притворяются мудростью, но они прямо противоположны мудрости. Знания всегда заимствованы, а поскольку они заимствованы, значит, они по сути своей – недостоверны.

Мудрость возникает внутри вас – это ваше цветение, ваш аромат. Это – понимание себя, самопознание. Вы начинаете светиться; вы обретаете присутствие. У вас есть центр, вы чувствуете корни, вы больше не состоите из отдельных кусочков, вы целостны.

Мудрость – это революция в вашем существе, знания – это просто мусор. Вы можете набраться их от других; они не меняют вас, вы остаетесь прежним. Конечно, у вас появляется много украшений, вы получаете много красивых масок, но ваше собственное лицо остается прежним. Вы продолжаете накапливать знания, ваша память становится все богаче и богаче, но ваше существо остается все таким же бедным. Но знания могут притворяться мудростью; они говорят на одном языке.

Например, когда Хилладж Мансур провозгласил: «Аналь Хак! – Я Бог!» – это была мудрость. И эта мудрость пришла из самой его сердцевины. Это утверждение было сделано не им, а через него. Вы можете выучить его и тоже начать повторять: «Аналь Хак! – Я Бог!» – но это будет просто знанием, которое не подкреплено вашим опытом, вашей жизнью. Фактически, ваша жизнь будет постоянно доказывать ложность этого утверждения, ваша жизнь будет прямо противоположна.

Это случалось в Индии, это случалось в Греции, это произошло в Китае… на протяжении многих веков это повторялось вновь и вновь. Упанишады говорят то же самое, но другими словами: «Ахам Брахмасми! – Я Бог!» И не только: «Я – Бог», но и: «Все – Боги».

Брамины, индийские священники, повторяют это прекрасное высказывание на протяжении тысячелетий: «Ахам Брахмасми! – Я Бог, и все Боги!» Но, тем не менее, существуют неприкасаемые. Тем не менее, есть люди, которые недостойны даже называться людьми. С одной стороны, вы продолжаете повторять, как попугай, прекрасные слова Упанишад, пророков, мудрецов, тех, кто познал… Они были настоящими браминами: брамин – это тот, кто познал Брахму, тот, кто познал Абсолют. Нельзя быть брамином по рождению, и когда вы встречаете брамина по рождению, он – лицемер. Брамином можно стать только через опыт, опыт переживания; брамином можно стать лишь через самореализацию. Но как могут существовать неприкасаемые рядом с людьми, достигшими самореализации? Это невозможно. А неприкасаемость существует.

С одной стороны, люди продолжают провозглашать: «Все божественно, нет ничего, кроме Бога. Все существование пронизано Богом. Каждый атом наполнен Богом». Но, тем не менее, есть люди, которые недостойны даже называться людьми, – что же говорить о том, что они – Боги? К ним нельзя прикасаться, а если они коснутся вас – это преступление. И не только их прикосновение преступно, раньше даже их тень… если их тень падала на вас – это было преступлением. Неприкасаемого могли сжечь заживо только за то, что его тень упала на вас.

И не думайте, что все это в прошлом: их все еще сжигают заживо – каждый день! Их женщин насилуют, их дома поджигают, их детей убивают. И это происходит в стране, которая считает себя самой религиозной страной в мире. Что это за мудрость? И за всеми этими насилиями, убийствами, поджогами стоят ваши брамины, глашатаи. Они все твердят Веды, Упанишады, но делают они это без понимания, автоматически, точно магнитофоны. Они повторяют, не зная, что они повторяют.

«София» – это мудрость. Мудрость случается в самых глубинах сокровищницы вашего существа. Она не бывает заимствованной, она не имеет ничего общего со знаниями, информацией, ничего общего с писаниями и доктринами. Это – ваш личный опыт, индивидуальный, подлинный. Вы познали. Вы прибыли. Тогда это – «софос», тогда это – мудрость.

Если вы просто повторяете то, что является опытом других, это – софистика, это – знание, мертвое, бессмысленное, не что иное как бред. Вы можете пользоваться этим как украшением, вы можете усилить этим свое эго, но вы не узнаете истину.

«София» пала, и появилось уродливое явление – софистика. «Софос» пал, его место занял софист. Софистика – это чистый спор ради спора, безо всякой заботы об истине. Это просто лингвистические изыскания, логичные и рациональные, но не интуитивные, не основанные на опыте.

И вы можете продолжать спорить и гадать, но даже если вы будете спорить тысячу лет, вы не придете к истине – потому что истина вообще не является выводом, она не может быть результатом никакого логического процесса. Истина не может быть изобретена логическим путем, истина должна быть открыта через любовь. Путь к истине лежит не через логику, но через любовь. Мудрость – это любовь, знания – это логика.

И когда логика начинает притворяться: «Я есть дверь, я есть путь к истине», – истина исчезает из мира.

Пифагору пришлось придумать новые слова, и он нашел прекрасные слова. «Философия» означает любовь к мудрости – не любовь к знаниям, запомните, а любовь к мудрости. Знания интеллектуальны, мудрость интуитивна. Знания идут от головы, мудрость идет от сердца. Отсюда и любовь – не логика, а любовь, не расчет, а невинность, не хитрость, а разумность, не интеллектуальность, а понимание.

И он также нашел слово «философ» – друг мудрости. Вы замечали? Когда вы начинаете с кем-нибудь спорить, вы больше заботитесь о своем эго, нежели об истине. Иногда вы даже понимаете, что ваши аргументы ошибочны, но вы не можете принять это, потому что оно ранит ваше эго. Вы отстаиваете свое мнение, а вовсе не истину. Вы оспариваете чужое мнение потому, что оно чужое, а вовсе не потому, что оно неправильно.

Спор возникает не из-за истины, а из-за эго – тогда это софистика, тогда это очень уродливое явление.

Вы любите женщину – это прекрасное переживание. В любви мужчины и женщины есть величайшая истинность, аромат, благословение. Это одна из самых невероятных тайн жизни. Однако пойти к проститутке – не то же самое. Может быть, физически это одно и то же, но духовно – это совершенно другое. Проститутка – это уродливое явление, возлюбленная – это нечто божественное.

Философия похожа на вашу возлюбленную, софистика – это проститутка. И софисты занимались именно этим – проституцией. Они рады были спорить на стороне любого, кто был готов за это платить. Если вы заплатите софисту, он будет спорить на вашей стороне. Если же кто-то другой платит ему больше, он будет спорить на другой стороне. Он даже готов спорить против вас, если кто-нибудь готов заплатить ему больше.

Я слышал…

Каждое воскресенье священник выходил из себя из-за одного старика. Этот старик был очень уважаемым человеком, он был очень богат и имел большое влияние в приходе. У него была привычка садиться прямо перед священником и мгновенно засыпать, и при всем этом он еще громко храпел. И, конечно, вынести это было совершенно невозможно – старик сидел перед священником и храпел.

Священник не мог найти себе места – что делать? Этот человек был настолько богат, что невозможно было сказать ему: «Это нехорошо». И все же он нашел выход. Обычно старика сопровождал мальчик, старший внук. Священник позвал мальчика и сказал: «Я буду давать тебе две рупии каждое воскресенье. Когда твой дедушка начнет засыпать, толкни его легонько локтем, чтобы он проснулся». Мальчик был счастлив и делал то, о чем его просили, – план сработал. Три воскресенья прошли как нельзя лучше: как только старик начинал храпеть, мальчик будил его. Но на четвертый раз старик захрапел, как и раньше. Священник стал ждать, но мальчик сидел без движения. По окончании проповеди он подозвал мальчика и спросил: «В чем дело? Ты что, забыл?» Тот ответил: «Нет. Но теперь дедушка платит мне четыре рупии. Он говорит: „Если ты не будешь мне мешать, я дам тебе в два раза больше“».

То же самое и в случае с софистами. Они готовы спорить на чьей угодно стороне, лишь бы им платили. Они великие спорщики. Но мудрость не имеет ничего общего со спорами!

Будда не спорщик – он испытал нечто запредельное. И если он пользуется языком логики, то лишь для того, чтобы выразить то, что он испытал, а вовсе не для того, чтобы доказывать это. Это не значит, что он пришел к своему переживанию через язык логики: сначала он получил его через медитацию, а затем он воспользовался языком логики, чтобы передать его.

Логика и язык абсолютно уместны в том, что касается выражения истины, однако они не созидательны – это лишь средства выражения. Сначала истину нужно познать, а уже потом рассказывать о ней, и тогда, конечно, понадобятся средства выражения – логика и язык. Но со стороны очень трудно разглядеть, кто выражает свой опыт, а кто просто играет словами. Это очень трудно сделать тому, кто еще не испытал ничего сам.

Пифагор был в Индии, встречался с великими мудрецами; он встречался с великими пророками, великими браминами. Он впервые увидел, кто такой мудрец! Он медитировал многие годы… стал по праву считаться мудрецом сам, стал просветленным. А затем он вернулся в Грецию и увидел, что случилось: возлюбленная ушла – осталась лишь проститутка.

Пифагор придумал эти новые слова – эти слова прекрасны, но они вновь угодили в ту же ловушку. В настоящее время, если вы пойдете в университеты, все равно – на Востоке или на Западе, философии в пифагоровом смысле там не существует; философов в том смысле, который придавал этому слову Пифагор, не существует, по крайней мере в университетах. В университетах снова есть софистика, а университетские философы и профессора снова превратились в софистов. Поэтому философия находится на смертном одре – пойдите в университет, и вы убедитесь в этом.

Тысячи студентов приходят учиться разным наукам – математике, физике, химии, биологии, геологии. Спросите, сколько студентов приходят учиться философии – их меньше, чем пальцев у вас на руках…

Когда я учился философии, студентов в нашей группе было всего трое. Одним из них был я, и кроме меня были еще две девушки. Всего три человека, а на отделении было десять профессоров – по три целых и одной трети профессора на каждого студента. А эти две девушки вообще не интересовались философией. Все, что им было нужно, – это получить степень магистра, это помогает выйти замуж. Они не смогли сдать вступительные экзамены ни по какому другому предмету, вот почему они выбрали философию. Сам предмет вообще не интересовал их.

Это происходит вновь и вновь… Один из моих профессоров был большим аскетом; он решил не смотреть на женщин. Ну а в классе были две девушки – поэтому обычно он преподавал с закрытыми глазами. Эти девушки почти всегда отсутствовали, так что на занятиях сидел только я, а профессор обычно стоял с закрытыми глазами. Поэтому я научился слушать с закрытыми глазами… На самом деле, обычно он говорил, а я спал.

Однажды он обнаружил это. Сначала он подумал, что я тоже аскет и решил не смотреть на женщин, и он был очень счастлив, что нашлась хоть одна родственная душа. Весь университет смеялся над ним, и он подумал: «Очень хорошо – здесь есть, по крайней мере, еще один человек…» Но однажды он понял, в чем дело: тех двух девушек не было, так что он открыл глаза, а я в это время крепко спал.

Он спросил меня: «В чем дело?» Я ответил: «Дело в том, что я не вижу никакой философии в том, что вы говорите. Спать гораздо лучше и полезнее. То, что вы говорите, – просто мусор, ерунда. Вы не знаете предмета!»

И это на самом деле было так. Преподаватель был честным человеком – сначала мои слова шокировали его, но потом он признал мою правоту. В тот раз он говорил о Патанджали и самадхи, и я спросил его: «Вы знаете, что такое самадхи? Вы когда-нибудь испытывали это? Все, что вы говорите, выучено, это не мудрость. Вы повторяете все это автоматически; компьютер гораздо лучше сделал бы все то, что делаете вы. Вы читали о самадхи – но прочесть о самадхи не значит узнать самадхи. Это все равно, как если слепой начнет рассказывать о свете, он может даже написать прекрасную диссертацию о свете, но он не знает о свете ничего. Он ничего не знает, совсем ничего. У него нет глаз».

Это происходит во всем мире, и причина не в том, что люди больше не интересуются истиной, – причина в том, что философия снова превратилась в софистику. Великие философы двадцатого века – это лингвисты, логики. Бертран Рассел, Джордж Эдуард Мур, Людвиг Витгенштейн – великие имена в философии, но все они интересовались только языком. Их не волнует, есть Бог или нет; их интересует, сколько значений у слова «Бог», можно ли употреблять это слово в таком-то значении или нет, можно ли пользоваться словом «Бог» или нельзя, а если можно, то какое у него значение… Их не интересует истинность божественности и Бога, их волнует только слово «Бог». И они продолжают свои исследования.

Только представьте человека, который анализирует слово «любовь», – вы можете назвать его любящим? Любовь – это нечто такое, что нужно испытать, пережить. Философия, чтобы ее можно было назвать философией, должна быть философией жизни. Философия, достойная своего имени, должна быть экзистенциальной, экспериментальной; она должна основываться на медитации, а не на доказательствах.

И вот слово «философия» опять приобрело дурную славу. Необходимо новое слово. Теперь было бы лучше заменить слово «философия», например, словом «филоузия». Слово ousia происходит от корня, означающего «сущность». «Филоузия» будет означать того, кто ищет сущность, естьность, того, кто желает не просто думать об этом, но стремится испытать, убедиться, увидеть. Это – подлинное значение индийского слова, обозначающего философию, – даршан. Даршан означает «увидеть». Сейчас самое время сделать то же, что сделал Пифагор двадцать пять столетий назад. Он заменил слово «софия» на слово «философия». А теперь слово «философия» нужно вновь изменить. Я предлагаю слово «филоузия» – желание увидеть и испытать сущность того, что есть, естьность, не довольствуясь одними размышлениям.

Сутра… вторая часть, очищение, продолжается. В предыдущей сутре говорилось:

Пифагор говорит о двух мотивах действий каждого человека: первый исходит из низшей природы и называется силой обстоятельств, необходимостью. А второй происходит из высшей природы и называется силой, но оба они зависят от первичного закона – от Дао, Дхармы, Торы, Логоса. На Востоке первый закон называется пракрити, а второй – пуруша.

Возможно, что Пифагор узнал об этих двух законах благодаря общению с индийскими мудрецами. Конечно, он испытал их действие и на своем собственном опыте, но первый проблеск, вероятно, он получил именно на Востоке, в глубоком общении с просветленным мастером.

Пракрити означает низшую, изначальную природу, материальную первопричину жизни, видимое. Пуруша означает сознание, осознанность, высшую природу. Пракрити– это окружность, а пуруша – центр круга. У Пифагора свои собственные слова и определения. Первый закон он называет законом необходимости. Чем ниже вы опускаетесь, тем сильнее влияние закона необходимости. Чем выше вы поднимаетесь, чем осознаннее становитесь, тем меньше и меньше становится воздействие закона необходимости, и тем больше влияние закона силы, закона свободы.

Единственный закон нижнего уровня – это закон причины и следствия, и так как наука признает только причинно-следственные связи, она не может признать существование Бога, она не может признать сознание. Сам научный подход исключает такую возможность. Наука привязана к нижней ступени лестницы, а существование – это лестница, состоящая из множества ступеней. И такая же лестница есть в каждом человеке, только меньше размером.

Ваше тело – это пракрити, низшая природа. Ваше тело подчиняется закону необходимости. Даже тело будды подчиняется закону необходимости. За молодостью приходит старость, за старостью приходит смерть. Даже ради будды природа не станет иной – это очень суровый закон. Для всех без исключений.

Вот почему я говорю, что Иисус не был рожден девственницей, – ибо рождение подчиняется закону необходимости. Никто не может быть исключением. Несомненно, он родился от очень невинной женщины. Если девственность – это символ, тогда все совершенно правильно, если это поэтическое иносказание, выражающее невинность Марии, то все абсолютно верно. Но если вы настаиваете, что это физиологический феномен, что Мария была девственницей, то вы – просто глупец. Рождение подчиняется закону необходимости.

И то же самое относится к идее воскресения. Если Иисус умер, то он не мог воскреснуть, потому что закон необходимости не допускает никаких исключений. Но если под «воскресением» вы подразумеваете, что истинная жизнь никогда не умирает, что в каждом человеке есть нечто вечное, что всегда пребывает, продолжается, что только грубое материальное тело умирает, а тончайшее ядро вашего существа вечно… если под «воскресением» вы имеете в виду духовное возрождение, тогда все совершенно верно. Но в историческом смысле это неправда.

И это касается каждого.

Джайны говорят, что Махавира никогда не потел. Но это невозможно! Ваше тело на восемьдесят пять процентов состоит из воды, и потоотделение – это способ, с помощью которого организм избегает перегрева. Когда вы потеете, тело создает некое подобие кондиционера; когда вы потеете, вода выходит на поверхность и начинает испаряться. Для испарения необходимо тепло, поэтому на испарение затрачивается телесное тепло, а температура вашего внутреннего тела остается прохладной. Это абсолютно естественное явление – если только, конечно, ваше тело сделано не из пластика или стали, тогда совсем другое дело.

А Махавира ходил голым, да еще и по самой жаркой части Индии, Бихаре, по пыльным дорогам. Даже сегодня они пыльные, а представьте, что было двадцать пять веков назад… И он не потел? Он бы умер; если бы он не потел, он не смог бы выжить. Это часть механизма выживания.

Каждой религии хочется, чтобы ее основатель был исключением. В определенном смысле они на верном пути. Но в каком смысле? Они правы потому, что такие люди, как Махавира, Иисус, Будда, познали также и другой закон – закон силы, но этот закон не относится к их телам. Тело принадлежит Земле, оно подчиняется закону Земли. Сознание таких людей, как Махавира, Будда и Иисус, относится к миру силы, к пуруше, а не пракрити. Их сознание совершенно свободно, абсолютно свободно; их сознание не знает никаких ограничений. Но мы не можем увидеть их сознание…

До тех пор, пока мы сами не достигнем этих вершин, этого пика, этого экстаза, мы можем видеть только тело. И поэтому мы начинаем придумывать истории, мифы об их телах, как если бы их тела стали частью высшего закона силы. Но этого не случается никогда. Как метафора – это хорошо, как миф – это прекрасно, но не старайтесь доказывать это как исторический факт.

Джайны говорят, что, когда змея укусила Махавиру в ногу, вместо крови потекло молоко. Так ведь это очень опасно! Это значит, что в теле Махавиры вместо крови циркулировало молоко… Но молоко не может сохраняться долго: рано или поздно оно прокисает. Так что задолго до того, как его укусила змея, Махавира должен был провонять кислятиной.

Но как метафора – это прекрасно. Это просто показывает… молоко – символ любви. Когда у женщины рождается ребенок, из ее груди начинает течь молоко – от избытка любви. Молоко – это просто символ, поэтический символ любви. Речь шла о том, что даже если ядовитая змея кусала Махавиру, она не могла получить от него ничего, кроме любви, – вот и все. Чтобы объяснить это, была написана история о том, что из него не текла кровь – вместо крови полилось молоко. Но не будьте глупцами и не пытайтесь доказывать, что из него на самом деле полилось молоко.

Тело остается частью Земли, ваше сознание может стать частью неба. И оно действительно принадлежит небу.

В человеке встречаются оба эти закона – закон необходимости и закон силы, пракрити и пуруши, рабство и свобода, Земля и небо, тело и душа, видимое и невидимое, материальное и духовное. Человек – место встречи. В этом его счастье и в этом же – его несчастье. Если не понимать этого правильно – это несчастье, страдание. Если вы не понимаете, что вы – встреча двух величайших сил, полярных противоположностей, вы будете находиться в постоянной тревоге, мучении; вы будете чувствовать, что вас тянет в разные стороны, что две силы разрывают вас на части. Ваша жизнь превратится в бесконечное беспокойство – кем быть? Этим или тем?

Земля притягивает вас вниз, небо зовет вас наверх. Тело требует: «Подчиняйся мне!» – а душа говорит: «Пойдем со мной!» Но тело и душа идут разными путями, вы не можете следовать и за тем, и за другим одновременно. Это кажется почти невозможным. Если вы подчинитесь телу, вы начнете чувствовать себя виноватым, потому что вы не прислушались к голосу своего существа, к этому тихому мягкому голосу. Если вы подчинитесь этому тихому, мягкому голосу, вы начнете чувствовать, что вы несправедливо обращаетесь со своим телом. Тело почувствует себя обиженным, нелюбимым и начнет восставать против вас.

Поэтому, что бы вы ни выбрали… Если вы выберете тело, душа будет подавлена; если вы выберете душу, тело окажется в забвении, пренебрежении. В любом случае вы будете чувствовать напряжение. В этом – несчастье человека.

Но если вы поймете оба эти закона, поймете их ритм, поймете, что они только кажутся противоположностями, а на самом деле дополняют друг друга… Любые противоположности всегда дополняют друг друга. Жизнь и смерть противоположны, и, тем не менее, они дополняют друг друга. Мужчина и женщина противоположны, но они дополняют друг друга. Добро и зло противоположны, и, тем не менее, они дополняют друг друга. Если вы сможете увидеть эту взаимодополняемость, эту гармонию, тогда в вас возникнет трансценденция, тогда проявятся ваша слава и ваше величие.

Это – состояние Будды, состояние Иисуса; можете назвать это сознанием Иисуса, сознанием Будды или сознанием Кришны – неважно, каким определением вы пользуетесь, но смысл таков: когда ваше напряжение рассеивается, когда беспокойство растворяется, когда ваши тело и душа могут существовать в гармонии, когда вы научились пользоваться своими телом и душой в их единстве, одновременно, без всякого трения – тогда в вашей жизни рождается великая музыка. Эта музыка – медитация. Тогда ваша жизнь становится мелодией необычайной красоты. Вы становитесь празднованием, торжеством. Вы расцветаете.

Вы используете тело как фундамент, и вы используете сознание, чтобы создать храм. Тело становится основанием, сознание становится храмом. Вы используете тело как флейту, а сознание становится мелодией… Вы пользуетесь телом как ситаром, а ваше сознание становится музыкой, которая рождается из него.

Разве вы не замечали? Из физического, материального инструмента рождается музыка, в которой нет ничего материального, которая полностью духовна. Точно так же, говорит Пифагор, эти два закона – закон необходимости и закон силы – коренятся в одном изначальном законе. Лао-цзы называет этот закон Дао, Иисус называет его Логос, Будда называет его Дхарма. Моисей называет этот закон Тора. Это – основной закон, в котором все дуальности растворяются и становятся недвойственными. Это и есть божественность, этот изначальный закон и есть истина.

У истины есть тело – это тело состоит из закона необходимости; у истины есть и душа – душа состоит из закона силы. Человек – это и то, и другое, канат, натянутый между двумя вечностями. Так это выразил Фридрих Ницше – канат, натянутый между двумя вечностями, между прошлым и будущим, между материей и сознанием. И для того, чтобы пройти по этому туго натянутому канату, потребуется немалое мастерство. Придется для этого стать канатоходцем.

Религиозный человек – это тот, кто учится искусству канатоходца. Это огромный риск! И это очень опасное искусство: всего один неверный шаг – и вы падаете, всего один неверный шаг – и вы сбиваетесь с пути; одна маленькая ошибка – и вы падаете с огромной высоты. Чем выше вы поднимаетесь, тем более опасной становится ваша жизнь. Но чем опаснее жизнь, тем больше она стоит того, чтобы ее прожить, тем больше в ней смысла и значимости.

А еще Ницше сказал: «Живите опасно!» Что он имеет в виду, когда говорит: «Живите опасно!»? Те, чья жизнь состоит только из удобства, не живут вообще; их жизнь – не что иное, как постепенная смерть, медленное самоубийство. Жизнь приобретает остроту, блеск только тогда, когда вы живете рискованно. А самый большой риск – это идти между законом необходимости и законом силы, как если бы вы шли по канату, натянутому от одного гималайского пика к другому… если вы упадете, вы пропали. Но если вы достигнете, вас ждет величайшее блаженство – вас ждет истина, вас ждет нирвана.

Человек – и то, и другое… канат… лестница… встреча земли и неба, тела и души, рабства и свободы, самсары и нирваны… Если вы не понимаете этого, вы будете продолжать страдать. Если вы понимаете это, приходит экстаз. Одна и та же энергия становится и страданием, и экстазом. Если понимания нет, эта энергия превращается в яд, отраву и превращает вашу жизнь в ад. Когда же вы становитесь более осознанным, более бдительным, более наблюдательным, становитесь свидетелем, тогда та же самая энергия трансформируется – она становится раем.

Сегодняшняя сутра продолжается:

На эти слова необходимо медитировать, ведь с тех пор, как они были произнесены, прошло двадцать пять столетий, и все слова поменяли свои значения. Они были написаны до Фрейда. Они были написаны с абсолютно иной целью, в совершенно иной атмосфере – тогда их значение было совершенно иным. Вы должны понять их первоначальный смысл, а не тот, что вы ассоциируете с этими словами сегодня.

И все же… Пифагор говорит: «…это сложно, ведь очень суровый закон связывает силу и необходимость». Создавать гармонию опасно, вы ходите по лезвию ножа – но все же это возможно, нет ничего невозможного. Это трудно, но возможно.

Это ваше прирожденное право!

Здесь слово «бороться» означает не то, что вы привыкли обозначать этим словом. Здесь у этого слова совершенно другой смысл. В пифагорейской мистической школе слово «бороться» означало «создавать трение». Гурджиев давал своим ученикам этот же метод – метод трения. Создайте в себе трение – потому что через трение высвобождается энергия.

Например, вы сердитесь и чувствуете, что невероятный гнев охватывает вас. Пифагорейский метод такой: когда в вас возникает гнев, просто посмотрите ему в лицо, и пусть в вас вырастет великое сострадание. Это будет непросто: как вы можете быть сострадательными, если вы сердитесь? И все же это возможно.

На самом деле, гнев и сострадание – это не две разные энергии. Именно гнев становится состраданием; и именно сострадание скрывается внутри гнева. Поэтому, если вы создаете сострадание, когда испытываете гнев, возникает борьба, трение – так вы создаете двойственность, так вы создаете две вершины. И вы должны пройти по канату между этими вершинами – от гнева к состраданию. И если вы сможете дойти от гнева до сострадания, вы превзойдете гнев.

Когда приходит секс, создайте любовь – это все одна и та же энергия – и идите от секса к любви. Сначала это будет тяжело, потому что мы совсем забыли о методе трения. Но попробуйте!

Например, вам грустно – начните танцевать. И вы поразитесь тем изменениям, которые немедленно произойдут в вас. Печаль – на одной вершине, а на другой вершине, прямо напротив, начнет возникать радость. Вы будете удивлены, изумлены. Вы не поверите в то, что происходит! Когда это случается впервые – вам грустно и все же радостно, печаль и радость существуют вместе – это борьба, это трение. И через это трение высвобождается великая энергия, и великое пламя рождается внутри вас – и этот огонь очищает. А огонь всегда рождается из трения.

Человек, который первым добыл огонь, должен был получить его путем трения камня о камень. Идея о том, как добыть огонь, наверное, возникла у человека тогда, когда он увидал, как очень сильный, порывистый ветер выбивает огонь из бамбука или других деревьев – он должен был наблюдать природное трение. Так всегда бывает в бамбуковом лесу: если дует слишком сильный ветер, бамбук трется друг о друга, стволы нагреваются и вскоре возгораются. Первое представление об огне наверняка пришло из наблюдения над трением в естественной природе.

То же самое относится и к внутреннему миру: создайте трение. Что бы с вами ни происходило, всегда создавайте противоположность. Сначала вы скажете, что это невозможно, потому что вы никогда не пытались так сделать. Но помните: все, что вы чувствуете, остается в вас навсегда. Иногда это проявляется открыто, а иногда нет. Так что, когда вы пытаетесь создать противоположность, все, что вам нужно сделать, – это разбудить то, что дремлет в вас.

Вы уже любили раньше, вы уже чувствовали глубокое сострадание, вам известно, что это такое. А сейчас вы испытываете гнев. Где-то, в каком-то потаенном уголке вашего существа крепко спит сострадание – просто разбудите его. И когда вы поймете, что сострадание можно разбудить, родится сильное трение. Начнется борьба между гневом и состраданием.

И всегда помните: когда идет борьба между низшим и высшим, побеждает высшее; низшее победить не может. Низшее может победить только в том случае, если высшее отсутствует. Если же высшее есть – у низшего не будет силы.

Вот почему Пифагор называет высшее законом силы.

Ваши страсти глупы. Помните: Пифагор не против страстей – в них заключена вся энергия, которая у вас есть. Пифагор против глупости. Как только ваша страсть окрашивается разумностью – она становится прекрасной.

Если секс для вас – бессознательная, механическая потребность, это неправильно. Помните: в сексе нет ничего плохого – плохо, когда вы занимаетесь сексом автоматически. Если вы принесете свет разумности в свою сексуальность, этот свет трансформирует ее. Сексуальность перестанет быть просто сексуальностью – она станет чем-то совершенно иным, настолько иным, что у вас даже не найдется подходящих слов для этого.

На Востоке мы называем это словом Тантра. На Западе для этого нет подходящего определения. Когда секс соединяется с разумностью, осознанностью, возникает совершенно новая энергия, и эта энергия называется Тантрой.

Слово Тантра означает способность к расширению – это то, что продолжает расти и распространяться. Секс ограничивает, уменьшает вас, а Тантра расширяет. Это все та же энергия, только изменившая направление. Она перестала быть эгоистичной, перестала быть эгоцентричной. Она начала распространяться – распространяться на все существование. В сексе вы можете достичь оргазма, это мгновение дорого стоит. В Тантре вы можете переживать оргазм двадцать четыре часа в сутки, поскольку сама ваша энергия становится оргазмической. И теперь вы встречаетесь не с отдельной личностью – теперь вы встречаетесь с самой Вселенной. Вы видите дерево, вы видите цветок, вы видите звезду, и случается нечто, похожее на оргазм.

Человек, который стал полностью разумным, бдительным, осознанным, живет оргазмично. Каждое его движение наполнено высочайшим оргазмом, и одна вершина превосходит другую. И когда случается Тантра, секс исчезает. Секс – это зерно, а Тантра – дерево, позвольте зерну умереть, и родится дерево.

Каждая ваша энергия может иметь две формы – разумную и глупую. Пифагор не против ваших страстей – ни один мудрец никогда не будет против ваших страстей, но любой мудрый человек против глупости, против невежества, против темноты, против тупости и механистичности.

В сексе вы уподобляетесь роботу. Вы попадаете в тиски закона необходимости, пракрити, низшей природы, и перестаете быть самим собой – вы становитесь рабом. Когда вы хозяин самому себе, вы видите тот же самый мир совершенно другими глазами – тот же самый мир становится божественным.

Вот в чем смысл высказывания мастеров дзен: «Самсара – это нирвана, наш мир – это и есть просветление». Все, что нужно, – это измениться, перейти от глупости к мудрости, от бессознательности к осознанности.

Их не нужно уничтожать, их нужно покорять. И помните: покорение не означает подавления – это не метод Пифагора. Покорить страсти – это значит, что, если вы сознательны, вы становитесь хозяином, а страсти становятся вашими рабами. Как рабы они прекрасны, а как хозяева они очень опасны.

Свобода – это власть над собой, а рабство означает, что вы не властны над собой. Когда нет осознанности, вы становитесь жертвой тысячи и одной глупой страсти: гнева, секса, жадности, гордости и так далее. Как только вы становитесь более бдительным, как только вы начинаете наблюдать за своими страстями, начинаете наблюдать за тем, что с вами происходит, как только вы деавтоматизируете свои действия и делаете их все менее и менее механистичными, вы становитесь хозяином самому себе. И все эти страсти, которые претендовали на то, чтобы быть вашими хозяевами, становятся простыми слугами.

Почти то же самое происходит в школе: дети дерутся, носятся друг за другом, безобразничают… и вдруг в класс входит директор. Все тут же оказываются за своими партами и открывают учебники. Сразу же воцаряется тишина. Директор не сказал ни слова – достаточно его присутствия.

Когда входит ваш хозяин – а когда я говорю «хозяин», я имею в виду, что пробудилась ваша сознательность, – все ваши страсти немедленно выстраиваются в шеренгу. Они больше не претендуют на власть: пришел хозяин. Они боролись за власть, потому что не было настоящего хозяина. Это и значит – покорить страсти. Станьте свидетелем своих страстей, и они покорятся.

Первый и самый главный принцип пифагорейской философии – это уважение к себе. Ваши священники учат вас относиться к себе без уважения. Они учат вас уважать кого-нибудь другого – уважать Будду, Махавиру, Христа – уважать кого-то другого и осуждать себя. Это хитрая стратегия: если вы уважаете кого-то другого, вы сможете уважать его лишь в том случае, если вы осудите себя. Если вы не осуждаете себя, то возможности уважать другого не будет. Если вы уважаете самого себя, то не будет никого выше и никого ниже вас, никто не будет превосходить вас, и никто не будет уступать вам. Тогда возникает совершенно иное явление, иное отношение, которое даже нельзя назвать уважением – это скорее любовь, чем просто уважение.

Настоящий ученик любит мастера, потому что он увидел в мастере что-то от своего собственного существа, нечто такое, что было ему неизвестно и стало известно через мастера. Он уважает себя, и он уважает мастера, потому что уважает себя. Но в этом случае уважение приобретает совсем другой оттенок: оно не формально, оно не навязано – это часть любви. В любви никто не бывает выше или ниже. Любовь никогда не мыслит категориями высшего и низшего. Уважение формально – любовь неформальна. Уважение – это нечто искусственное, любовь спонтанна… это что-то, что рождается в вас.

Например, если вы родились христианином, вы будете уважать Христа; если вы родились индуистом, вы будете уважать Кришну. Если индуист встретит Христа, он не окажет ему должного уважения; а если индуист, встретив Христа, не может его уважать, разве тогда он может уважать по-настоящему Кришну? Этот индуист ничего не знает и о Кришне, потому что человек, который понял и полюбил Кришну, будет любить и Христа, потому что Христос – это просто другая форма той же самой энергии.

Если вы любите Будду, вы полюбите всех будд в мире, в какой бы форме они ни проявлялись, кем бы они ни были, вы сможете немедленно, сразу же распознать их. Но человек, который просто уважает, не сможет узнать их, потому что его уважение – формальность. Он может уважать только Будду – его этому научили. Он не будет уважать Махавиру, он не будет уважать Магомета, нет – это невозможно. Как джайн может уважать Магомета? Невозможно! Но это говорит только о том, что он не любит и Махавиру, он не знает, не понимает Махавиру, иначе, если бы он знал Махавиру, он смог бы узнавать аромат всех просветленных.

Конец ознакомительного фрагмента.