В делянке
Прииску всегда нужен лес кругляк. Лес нужен для досок и бруса, из него строили ряжи под промывочные приборы. Лес нужен и для шахты на рудстойку, которой крепят кровлю шахты. Хотя на Севере вечная мерзлота, но обрушения тоже бывают, по разным причинам. Лес растет по долинам больших и небольших речек.
Меня и ещё одного рабочего вызвали в контору прииска к замдиректора по хозяйству. Он нам сказал, чтобы мы собирались ехать нарезать делянку на речку Бургахчан к водомутскому домику. Домик этот назывался так потому, что в нем когда-то жили гидрологи, которые делали замеры воды. Домик был срублен на совесть из лиственницы. Такие домики стояли на многих речках. Для каких целей это делалось, я не знаю, наверное для учета водных ресурсов страны.
Поехали мы на вездеходе – с нами был лесничий из района и замдиректора. Следом за нами шел гусеничный трактор с металлической волокушей. Волокуша – это такой большой, сваренный из стальных листов ящик, с загнутым, как сани, передом. До места было 35 км и через три часа по тундре и замерзшим ручьям мы доехали до места.
Домик стоял на берегу речки в густом лесу. Мы зашли в дом, зажгли висевший фонарь. В домике в углу стояла железная печка, обложенная камнями с речки. Вдоль стены были сколочены двухэтажные нары, и стоял стол у окна с лавками. Мы растопили печку, дрова были сложены в тамбуре, сходили к речке, продолбили прорубь, набрали воды в чайник. Пока это делали, в доме от печки стало тепло. Вскоре подошел и трактор, мы поужинали, напились чая и легли спать. У нас были меховые спальники. Рано утром зам. и тракторист поехали на тракторе на охоту. Вездеход ушел еще вечером в поселок, и должен был нас забрать через два дня, на третий.
Утром мы с лесничим пошли нарезать делянку для вырубки леса. Лес был за домиком и мы на лыжах пошли. Лесник делал зарубки на деревьях по прямой, мы же с напарником, меряли пятидесятиметровой рулеткой расстояние, которое отмечал лесничий. Так мы за несколько часов отмерили прямоугольник будущей делянки. Закончив свою работу, мы пришли в домик, покушали и попили чаю.
Было уже темно, так как день в декабре был без солнца и очень короток. Охотники еще не вернулись. Переспав в меховых спальниках, утром позавтракав, напарник, взял ружье и пошел побродить по лесу и берегу речки. Я же не охотник, у меня не было ружья, пошел посмотреть вокруг домика. Рядом с домиком я нашел какое-то низенькое строение, заваленное снегом, немного раскопав, я увидел вход, даже не вход, а лаз.
Внутри была маленькая печка и на ней окатанная крупная галька, такая же как в доме. Я спросил у лесничего, что это за конура. Он сказал что это мини баня и заодно пекарня. Тут мылись и пекли хлеб.
Через речку был натянут трос и на нем была подвешена деревянная люлька. В ней гидрологи меряли уровень воды в разное время года. Вернувшись, напарник позвал меня разделать оленя, которого он подстрелил. Мы с этой задачей быстро справились, и принесли мясо к домику. Нажарили оленьей печенки – посуда в домике была и сковородка тоже. Вскоре подъехали и охотники, притащив на тросу тушу сохатого. Его мы тоже быстро разделали и разрубили на куски, пока не заморозилось. Утром за нами подошел вездеход, и мы, погрузив в волокушу мясо и все вещи, отправились домой.
Дома, в сарайке у зама, мы поделили мясо всем поровну. Лицензия на отстрел была у лесничего, так что мы не браконьеры. Вот так мы съездили на речку Бургахчан, к водомутскому домику. Эту поездку я запомнил на всю жизнь.