Слушание первое. Допрос Луизы. «Я полюбила его, не зная, кто он такой»
Признаюсь, я опешил, когда впервые увидел Луизу. Я был тогда немногим старше неё, но уверен, что и сейчас она произвела бы на меня такое же впечатление.
Немногим более пяти футов ростом и тоненькая, как тростинка – было впечатление, будто она может пролезть между прутьями решётки. Глаза бездомного котёнка – огромные и невинные. Лохматая и заплаканная, она вздрагивала от каждой фотовспышки, и казалось, сломается от лёгкого дуновения ветра. Невозможно было поверить, что это хрупкое беззащитное создание – жестокий убийца. И за всё время процесса я ни на секунду не поверил в это.
– Как Вы познакомились с погибшим? – начал легендарный Хассельхофф.
– Прошлым летом я подрабатывала упаковщицей в магазине подарков, – поведала нам Луиза. – Однажды мне пришлось задержаться на работе, и я опаздывала на последний автобус до дома. К тому же, шёл сильный ливень, а у меня не было зонтика. Я насквозь вымокла, сбилась с дороги и заблудилась. Денег у меня оставалось лишь худо-бедно прожить до зарплаты. Но иного выхода не было – я решила поймать такси, чтобы скорее добраться до остановки. Однако такси долго не было, и я испугалась, что так и останусь ночевать на улице под дождём.
И тут ко мне подъехала дорогая машина, из неё выглянул мужчина в шикарном костюме и предложил подвезти. Я сперва побоялась садиться в машину к незнакомцу, но это был мой единственный шанс добраться до дома. Я тогда понятия не имела, кто он такой.
– Юная леди, – перебил её прокурор Боуден. – Вы хотите, чтобы мы поверили, что миллионер, который мог позволить себе содержать целый штат водителей – вёл машину самостоятельно?
– Господа присяжные, – вступился Хассельхофф, – в скором будущем защита предоставит свидетельство тому, что господин Гартман предпочитал сам управлять автомобилем ввиду особого пристрастия к вождению.
– Допустим, – согласился Боуден. – В это ещё можно поверить. Куда труднее поверить в то, что юная леди не узнала человека, которого знает весь мир.
– У нас нет телевизора, – пояснила Луиза. – Для нас это слишком дорогое удовольствие.
– Пусть так. Но фотографию Гартмана можно было встретить почти в каждой газете. Не хотите ли Вы убедить нас, что и на прессу Вам не хватало денег?
– Я покупала газеты для мамы, но у меня не было времени читать их. Леонард и сам тогда удивился, что я не знаю его. Он спросил меня:
– Как тебя зовут?
Я ответила:
– Луиза Мерилл. А Вас?
И он громко засмеялся. Я тогда не поняла, почему.
– Зови меня Лео, – ответил он. – Куда тебе нужно?
– На остановку «Уилсон-стрит».
– Торопишься на автобус?
– Да, на последний автобус до дома. Он отходит уже через пять минут. Успеем?
– Без проблем. А где ты живёшь?
– В Дейл-сити.
– Тогда зачем тебе автобус? Я и сам живу недалеко оттуда. Довезу тебя прямо до дома.
– Спасибо, но у меня совсем мало денег, – засмущалась я.
А он вдруг отвечает:
– Я не возьму с тебя денег.
Я сперва напряглась. Такая неожиданная любезность малознакомого человека показалась мне подозрительной. Но он так по-доброму улыбнулся мне и сказал:
– Не бойся. Я просто считаю долгом джентльмена выручить попавшую в беду девушку. А деньги мне ни к чему.
– Впервые вижу человека, которому не нужны деньги, – удивилась я.
А он отвечает:
– Ты что, правда не узнаёшь меня?
Я на полном серьёзе спрашиваю его:
– А мы разве знакомы?
И он засмеялся ещё громче. А потом дал мне полотенце, чтобы я вытерла волосы.
А потом мы ехали и всю дорогу болтали. Я рассказала ему о том, как умер мой папа и как мама тяжело болеет, отчего мне одной приходится учиться и работать по вечерам, чтобы покупать ей дорогие лекарства, но денег всё равно не хватает. Позже я узнала, что жил он совсем в другой стороне.
Когда мы подъехали к моему дому и ливень ещё хлестал вовсю, он попросил меня остаться в машине, а сам достал зонт, вышел и обошёл машину спереди. Он открыл мне дверь, подставил зонт, подал руку и проводил до крыльца. Тут я окончательно растаяла. Ещё никогда ни один мужчина не обращался со мной так. И мне кажется, он понял это по моим глазам. Увидел сразу, как сильно мне не хотелось его отпускать.
И тогда он достал блокнот, написал в нём что-то и передал мне. Там был какой-то незнакомый мне адрес. Я тогда ещё плохо знала Вашингтон и не смекнула, что это и есть тот самый знаменитый небоскрёб Gartman&Lloyd corporation.
– Приходи туда завтра после учёбы, – сказал он, – и я предложу тебе работу получше.
Я просияла от счастья. А он поцеловал мне руку и сказал:
– Рад был познакомиться, прелестная Луиза!
И я впервые в жизни почувствовала себя настоящей леди.
– Неужели, – спросил Боуден, – у владельца крупнейшей в Америке корпорации не нашлось визитки?
– Мне кажется, он хотел, чтобы я как можно дольше не знала, кто он. Думаю, именно это и привлекло его.
– У Вас были до него молодые люди? – спросил Хассельхофф.
– У меня как-то не было на это времени, – смущённо призналась Луиза. – На следующий день я пришла по адресу, который он дал мне. Я узнала здание, мимо которого не раз проходила. Но даже тогда не могла подумать, что он был владельцем корпорации. Там ведь работали тысячи людей.
Я поднялась в офис, номер которого он написал мне. Там меня встретила секретарша. Я сказала ей, что мужчина, назвавший себя Лео, дал мне этот адрес и просил сегодня прийти. Она тут же поняла, в чём дело – он заранее предупредил её. Она проводила меня к нему. Его офис был довольно скромный. Позже он признался, что нарочно в тот день «арендовал» офис одного из своих менеджеров.
– Ты владеешь печатной машинкой? – спросил он.
– Честно говоря, не очень, – призналась я.
– Ничего. Либи – моя секретарша – быстро тебя научит.
Он предложил мне пятьсот долларов в месяц за перепечатку документов два-три часа в день. Мне и не снилось такое! И это при том, что я делала ошибку даже в слове «мама» – писала «мамма».
– Работа у Гартмана помогла Вашей матери? – поинтересовался Хассельхофф.
– Безусловно. Полагаю, без его помощи она бы давно умерла.
– Когда же Вы узнали, кто он такой?
– Он довольно долго и умело скрывал это от меня. Я пребывала в заблуждении около месяца. Правда открылась лишь случайно. К тому времени мы уже решили, что всегда будем вместе, и планировали обвенчаться. Однажды я шла мимо газетного киоска и случайно заметила на передовице нашу с ним фотографию.
– И Вам, конечно же, приятно было узнать, что Ваш жених – миллионер?
– Напротив. Я очень испугалась. Я никогда не мечтала о больших деньгах. В них кроются большие соблазны. А чрезмерное внимание к моей персоне особенно смущало меня. Я всегда хотела быть самой обычной, неприметной девушкой. Меня пугала ответственность, которую налагает на человека видное место в обществе. А больше всего пугали объективы, нацеленные на меня, как пугают и сейчас.
Я тогда сильно обиделась на Леонарда и неделю избегала общения с ним. Мне было очень больно от того, что он обманул меня. Я не понимала, зачем ему это было нужно. Он был первым и единственным мужчиной, которого я любила, моим идеалом. Я и подумать не могла, что он может врать мне хоть в чём-то. Я доверила ему всю себя и представить не могла, что он может предать моё доверие.
Но потом он объяснил мне, для чего ему понадобился весь этот спектакль – и меня это тронуло. Он обещал взять на себя все тяготы, связанные с большим богатством, защитить меня от репортёров и не загружать проблемами корпорации. Мне оставалось просто быть рядом с ним, не думая о его богатстве и известности, не замечая этого и просто любя его такого, какой он есть, как полюбил меня он.
Конец ознакомительного фрагмента.