Глава третья
«Гнездо»
– Рон! – только и сумел выдохнуть Гарри, подкравшись к окну и подняв раму, чтобы можно было говорить через решетку. – Рон, как ты… откуда ты…
Тут челюсть у него так и отвисла: мозг наконец вобрал в себя всю невероятность происходящего. Рон высовывался из заднего окна старого бирюзового автомобиля, припаркованного в воздухе. С передних сидений приветственно ухмылялись близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона.
– Как жизнь, Гарри? – спросил Джордж.
– Что с тобой случилось? – затараторил Рон. – Ты почему не отвечал на письма? Я тебя раз двенадцать приглашал в гости! А потом папа сказал, что тебе послали официальное предупреждение за колдовство на глазах у муглов…
– Это не я… А он откуда узнал?
– Он работает в министерстве, – объяснил Рон. – И ты же знаешь, нам нельзя колдовать вне…
– Кто бы говорил, – проворчал Гарри, выразительно оглядев парящую в воздухе машину.
– Это не считается, – ответил Рон. – Машину мы одолжили. Она папина, не мы ее заколдовывали. А вот на глазах у изумленных муглов…
– Да говорю тебе, это не я… долго объяснять… Слушай, скажите в «Хогварце», что Дурслеи меня заперли и не пускают в школу, а выколдоваться отсюда я конечно же не могу: в министерстве решат, что это второе заклинание за три дня, и тогда…
– Не стони, – перебил Рон. – Мы приехали за тобой.
– Но вам же тоже нельзя колдовать…
– А нам и не надо, – хмыкнул Рон, кивнув на спутников. – Не видишь, что ли, кого я с собой прихватил?
– Обвяжи-ка вокруг прутьев, – велел Фред, бросая Гарри веревку.
– Если проснутся Дурслеи, я покойник, – сказал Гарри, крепко обмотав решетку.
Фред завел двигатель.
– Не дрейфь, – сказал Фред, – и отойди в сторонку.
Гарри попятился от окна к Хедвиге – та, видимо, сообразила, что дело нешуточное, и притихла. Двигатель взревывал все громче, и наконец решетка с грохотом сорвалась, и автомобиль взмыл в небо. Гарри подбежал к окну – решетка болталась на веревке в нескольких футах от земли. Рон, кряхтя от натуги, тащил ее в машину. Гарри напряженно вслушивался, но из спальни Дурслеев не доносилось ни звука.
Когда решетка наконец была надежно водворена на заднее сиденье к Рону, Фред задним ходом подал автомобиль ближе к окну.
– Забирайся, – сказал Рон.
– Но… мои школьные вещи… палочка… метла…
– Где?
– Заперты в чулане под лестницей, а я не могу выйти из комнаты…
– Не вопрос, – беззаботно бросил Джордж с пассажирского сиденья. – Ну-ка, Гарри, с дороги.
Фред с Джорджем легко, по-кошачьи, перебрались через окно в комнату. С ними и впрямь не пропадешь, подумал Гарри. Джордж достал из кармана шпильку и начал осторожно поворачивать ее в замке.
– Многие колдуны считают, что на мугловые фокусы незачем тратить время, – сказал Фред, – а нам вот кажется, что кое-чему очень даже стоит поучиться, пусть оно и помедленней колдовства.
Раздался тихий щелчок, и дверь распахнулась.
– Ну что, мы притащим сундук, а ты собери здесь все, что нужно, и передай Рону, – шепотом велел Джордж.
– Осторожно на нижней ступеньке – она скрипит, – прошептал Гарри вслед близнецам.
И заметался по комнате, хватая вещи и передавая их в окно Рону. Потом с Фредом и Джорджем заволок сундук вверх по лестнице. Дядя Вернон в спальне кашлянул.
Запыхавшись, они забрались на второй этаж и отнесли сундук к открытому окну. Фред перелез в машину, чтобы помочь Рону тащить, а Гарри с Джорджем толкали из комнаты.
Дядя Вернон снова кашлянул.
– Еще чуть-чуть, – просипел Фред из машины, – еще разок толкните…
Гарри и Джордж навалились плечами, и сундук проскользнул по подоконнику на заднее сиденье.
– Ну все, отчаливаем, – шепнул Джордж.
Но стоило Гарри влезть на подоконник, за спиной раздался возмущенный совиный крик, а затем – не менее возмущенный рык дяди Вернона:
– ВОТ ЧЕРТОВА СОВА!
– Я забыл Хедвигу!
Гарри рванулся через всю комнату, и тут щелкнул выключатель у лестницы. Мальчик схватил клетку, пулей пронесся к окну и сунул сову Рону. Потом снова влез на комод, а дядя Вернон забарабанил в незапертую дверь – и дверь с треском распахнулась.
На долю секунды силуэт дяди Вернона застыл в проеме; затем дядя утробно взревел на манер разъяренного быка, ринулся на Гарри и успел ухватить его за лодыжку.
Рон, Фред и Джордж в свою очередь схватили Гарри за руки и потянули изо всех сил.
– Петуния! – вопил дядя Вернон. – Он уходит! УХОДИТ!
Уизли дружно поднажали, и нога Гарри выскользнула из железной лапищи дяди Вернона – Гарри оказался в машине, захлопнул дверцу…
– Фред, газу! – заорал Рон, и машина стрелой взметнулась к луне.
Гарри не верил своему счастью – он свободен! Он высунулся из окна – ночной ветер растрепал волосы – и смотрел, как быстро уменьшаются крыши домов на Бирючинной улице. Остолбеневшие дядя Вернон, тетя Петуния и Дудли свешивались из окна его комнаты.
– Увидимся следующим летом! – про-кричал Гарри.
Мальчишки покатились со смеху, и Гарри уселся поудобнее, улыбаясь от уха до уха.
– Выпусти Хедвигу, – попросил он Рона. – Пусть летит за нами. Она уже тысячу лет крылья не разминала.
Джордж протянул Рону шпильку, и спустя мгновение Хедвига радостно вырвалась из окна и бесшумным привидением заскользила рядом с машиной.
– Ну, так что за дела? – нетерпеливо спросил Рон. – Что с тобой приключилось?
Гарри все рассказал: и про Добби, и про предостережение, и про беду с фиалковым пудингом. Когда он закончил, наступило долгое, потрясенное молчание.
– Дело ясное, что дело темное, – в конце концов вынес приговор Фред.
– Темней некуда, – согласился Джордж. – И он даже не сказал, о чем заговор и кто заговорщики?
– Мне кажется, он не мог, – ответил Гарри. – Я же говорю, он бился головой об стенку, как только хотел проговориться.
Фред с Джорджем переглянулись.
– Что? Думаете, он наврал?
– Ну-у-у, – протянул Фред, – скажем так: у домовых эльфов у самих с магией все тип-топ, но обычно они не могут ею пользоваться без разрешения хозяина. Я так думаю, старину Добби подослали, чтоб ты не возвращался в «Хогварц». Кто-то, так сказать, пошутил. Есть у кого-нибудь на тебя зуб?
– Да, – сразу же хором ответили Рон и Гарри.
– Драко Малфой, – пояснил Гарри. – Он меня ненавидит.
– Драко Малфой? – переспросил Джордж, оборачиваясь. – Часом, не сын Люциуса Малфоя?
– Наверное. Фамилия не слишком распространенная, – сказал Гарри. – А что?
– Да я слышал, как папа про него говорил, – объяснил Джордж. – Малфой в свое время поддерживал Сам-Знаешь-Кого.
– А когда Сам-Знаешь-Кто исчез, – добавил Фред, обернувшись к Гарри, – Люциус Малфой вернулся и заявил, что ни в чем не замешан и не виноват. Но это все враки – папа говорит, он принадлежал к ближайшему Сам-Знаешь-Чьему окружению.
Гарри и прежде слышал подобное о семье Малфоев – и не удивлялся. По сравнению с Малфоем Дудли казался умным, добросердечным и чувствительным мальчиком.
– Не знаю, есть ли у Малфоев домовый эльф… – задумчиво протянул Гарри.
– Чей бы он ни был, это старинный колдовской род, к тому же богатый, – сказал Фред.
– Ага. Мама тут обмолвилась, что не отказалась бы от домового эльфа – гладить белье, – добавил Джордж. – А у нас только паршивый старикашка упырь на чердаке да гномы в саду. Домовые эльфы живут в особняках, замках, во всяких, знаешь, таких местах; у нас их не встретишь…
Гарри промолчал. У Драко Малфоя всегда было все самое лучшее – надо полагать, его семья купается в колдовском золоте; легко представить, как Малфой разгуливает по роскошному особняку. Да и такая «шуточка» – послать слугу, чтобы помешал Гарри вернуться в «Хогварц», – вполне в духе Малфоя. Может, Гарри свалял дурака, приняв Добби всерьез?
– Короче, я рад, что мы приехали, – сказал Рон. – Я уже взаправду забеспокоился, чего ты на письма не отвечаешь. Сначала думал, Эррол виноват…
– Кто это – Эррол?
– Наш филин. Ужасно древний. Уже не раз падал, когда нес почту. Я хотел одолжить Гермеса…
– Кого?
– Это сова Перси – родители подарили, когда он стал старостой, – объяснил Фред.
– Но Перси не дал, – продолжал Рон, – сказал, что Гермес ему самому нужен.
– Перси вообще все лето чудит, – нахмурился Джордж. – Строчит письма, запирается у себя постоянно… Хотя, казалось бы, сколько можно полировать значок старосты?.. Ты забрал слишком далеко на запад, Фред, – прибавил он, ткнув в компас на приборной панели.
Фред крутанул руль.
– А ваш отец знает, что вы взяли машину? – поинтересовался Гарри, догадываясь, впрочем, каков будет ответ.
– Ммм… нет. У него работа сегодня вечером. Если повезет, вернем машину в гараж и мама даже не заметит, что мы ее брали.
– А что он делает в министерстве?
– Работает в самом скучном отделе, – сказал Рон. – Отдел неправомочного использования мугл-артефактов.
– Чего?
– Ну, он занимается заколдованными предметами, которые сделаны муглами. Вдруг они снова попадут в мугловый магазин или к кому-то в дом. Вот в прошлом году умерла одна старая ведьма и ее чайный сервиз продали в антикварный магазин. Его купила муглянка, принесла домой, пригласила друзей чаю попить. Это был кошмар – папа потом неделями приходил домой за полночь.
– А что случилось?
– Чайник взбесился и давай кипятком брызгать во все стороны, а один дядька попал в больницу – щипцы для сахара укусили его за нос. Папа совершенно выдохся – у них в отделе только он да старик Перкинс, и пришлось им налагать заклятия забвения и всякое такое, чтобы замять эту историю…
– Но как же… ваш отец… и эта машина… Фред засмеялся:
– Ой, он обожает мугловые штуки, у нас их в сарае полно. Он их разбирает, заколдовывает и собирает обратно. Если б он устроил обыск у нас дома, ему пришлось бы себя арестовать. Мама из-за этого бесится.
– Мы уже на главной дороге, – перебил Джордж. – Через десять минут будем на месте. Ну и хорошо, а то светает…
Горизонт на востоке слабо засветился розовым.
Фред немного сбавил высоту, и внизу Гарри увидел темное стеганое одеяло возделанных полей и рощиц.
– Скоро деревня, – сказал Джордж. – Колготтери Сент-Инспекторт.
Машина спускалась все ниже. За деревьями уже показался краешек рубинового солнечного диска.
– Приземлились! – воскликнул Фред, когда с легким «бум!» колеса коснулись земли. Машина села у полуразрушенного гаража во дворике, и через окно Гарри в первый раз увидел дом Рона.
Дом походил на большой каменный хлев, к которому там и сям хаотично пристраивали все новые и новые помещения, пока хлев не подрос на несколько этажей и не перекосился; казалось, не разваливается он лишь по волшебству (впрочем, напомнил себе Гарри, так оно, вероятно, и было). На красной крыше торчало штук пять труб. У двери в землю был воткнут шест с криво прибитой дощечкой, где значилось: «Гнездо». У порога валялось великое множество резиновых сапог и сильно проржавевший котел. По двору, что-то поклевывая, бродили пухлые коричневые куры.
– Ничего интересного, – бросил Рон.
– У вас здорово! – счастливо воскликнул Гарри, вспомнив Бирючинную улицу.
Они вышли из машины.
– Слушайте – наверх поднимаемся исключительно осторожно! – предупредил Фред. – А дальше ждите, пока мама не позовет завтракать. Тогда ты, Рон, сбежишь вниз весь такой: «Мам, смотри, кто ночью приехал!» – и она дико обрадуется и не заметит, что мы брали машину.
– Правильно, – согласился Рон. – Пошли, Гарри, я живу на самом…
Рон вдруг весь позеленел, и глаза его застыли. Остальные трое развернулись.
Через двор, распугивая кур, шагала миссис Уизли, и просто поразительно, до чего эта низенькая, пухленькая, добродушная женщина напоминала саблезубого тигра.
– Ой, – сказал Фред.
– М-мамочки, – сказал Джордж.
Миссис Уизли остановилась перед ними, уперев руки в боки, и молча переводила взгляд с одного виноватого лица на другое. На ней был цветастый передник – из кармана торчала волшебная палочка.
– Ну, – сказала миссис Уизли.
– Доброе утро, мам, – сказал Джордж, и только ему одному показалось, что у него это вышло легко и беззаботно.
– Вы вообще представляете, как я волновалась? – произнесла миссис Уизли страшным шепотом.
– Извини, мам, но, понимаешь, нам надо было…
Все трое сыновей были выше матери, но пред ее гневом заметно скукожились.
– Кровати пустые! Записки нет! Машины нет… могли разбиться… чуть с ума не сошла… вам наплевать? Хоть бы раз обо мне подумали! Вот вернется отец, он вам покажет! Ни Билл, ни Чарли, ни Перси никогда ничего подобного…
– Его Превосходительство Перси, – бормотнул себе под нос Фред.
– А ТЕБЕ НЕ МЕШАЛО БЫ ВЗЯТЬ С НЕГО ПРИМЕР! – завопила миссис Уизли, ткнув пальцем Фреду в грудь. – Вы могли погибнуть, вас могли увидеть, отец мог потерять из-за вас работу…
Казалось, это продолжалось много часов. Миссис Уизли успела охрипнуть. Наконец она повернулась к Гарри, и тот попятился.
– Я так рада, что ты здесь, Гарри, деточка, – сказала она. – Заходи, поешь с дороги.
Она пошла в дом, а Гарри испуганно глянул на Рона и, получив ободряющий кивок, последовал за ней.
Кухня была маленькая и довольно тесная. Посредине – струганый деревянный стол и стулья. Гарри присел на краешек стула и огляделся. Прежде он не бывал в колдовском доме.
На стене напротив висели часы с одной стрелкой и без цифр. Вместо цифр по краю шли надписи: «Время ставить чай», «Время кормить кур», «Опять опоздал». На каминной полке в три ряда толпились книжки с заглавиями типа «Сырочарня на дому», «Волшебная выпечка», «Пир в одну минуту – чудеса!». И либо Гарри обманывал слух, либо по старому радио над раковиной только что объявили, что через пару минут начнется «Ведьмин час», где выступит Прельстина Солоуэй, «певица-чаровница».
Миссис Уизли хлопотала, ловко, хотя и довольно небрежно стряпая завтрак. Всякий раз, бросив на сковородку сосиску, она бросала гневный взгляд на сыновей. То и дело она ворчала: «Не знаю, где была ваша голова» и «Уму непостижимо».
– Тебя я не виню, милый, – уверила она Гарри, навалив ему на тарелку восемь или девять сосисок. – Мы с Артуром сами беспокоились. Как раз вчера вечером говорили: если к пятнице ты Рону не ответишь, поедем и заберем тебя. Но, честное слово, – она добавила к сосискам яичницу из трех яиц, – летать на запрещенном виде транспорта через всю страну! Вас кто угодно мог увидеть…
Между делом она постучала волшебной палочкой по тарелкам в раковине, и те сами собой начали мыться, тихонько позвякивая.
– Было облачно, мам! – не выдержал Фред.
– Когда я ем, я глух и нем! – яростно огрызнулась миссис Уизли.
– Мам, они его голодом морили! – сказал Джордж.
– Ты тоже молчи! – прикрикнула миссис Уизли, но лицо ее несколько смягчилось, и она принялась нарезать и намазывать маслом хлеб для Гарри.
Тут кое-что отвлекло всеобщее внимание от препирательств – маленькая рыжеголовая фигурка в длинной ночной рубашке возникла на пороге, тихонько взвизгнула и выбежала вон.
– Джинни, – вполголоса пояснил Рон для Гарри. – Моя сестра. Все лето только о тебе и твердила.
– Ага, ты потом дай ей автограф, – ухмыльнулся Фред, но, поймав взгляд матери, замолчал и уткнулся носом в тарелку.
Больше не было сказано ни слова, пока все четыре тарелки не оказались вылизаны – на редкость быстро.
– Ужас до чего я устал. – Фред зевнул, наконец откладывая нож и вилку. – Пойду-ка посплю и…
– Никуда ты не пойдешь, – заявила миссис Уизли. – Сам виноват, что не выспался. Отправляйся в сад, его давно пора разгномить: они опять совершенно отбились от рук…
– Ой, мам…
– И вы двое тоже, – сказала она Рону и Джорджу, пылая глазами. – А ты, мой дорогой, иди поспи, – сказала она Гарри. – Ты же не виноват, что они прилетели за тобой на этой идиотской машине…
Но Гарри, который совершенно не хотел спать, быстро сказал:
– Я помогу Рону. Я еще никогда не разгномливал сад…
– Это очень благородный порыв, детка, но работа ужасно скучная, – сказала миссис Уизли. – Посмотрим, что по этому поводу говорится у Чаруальда…
И она вытащила толстую книгу из стопки над очагом. Джордж застонал:
– Мам, ну что мы, не знаем, как разгномить сад?
Гарри взглянул на обложку. Поперек витыми золотыми буквами шла надпись: «Сверкароль Чаруальд. Бытовые и сельскохозяйственные вредители. Справочник». Там же была большая фотография очень миловидного колдуна со светлыми кудрями и сияющими голубыми глазами. Как всегда на колдовских фотографиях, фигура двигалась; колдун – очевидно, сам Сверкароль Чаруальд – весело подмигивал всем присутствующим. Миссис Уизли просияла в ответ.
– Он само очарование, – сказала она, – и насчет домашних вредителей дока! Весьма полезная книга…
– Мама в него втюрилась, – громким шепотом сообщил Фред.
– Не болтай глупости, Фред, – оборвала сына миссис Уизли, но щеки ее заметно порозовели. – Ну хорошо, если вы считаете, что все знаете лучше Чаруальда, приступайте, но имейте в виду: если я найду хоть одного гнома…
Зевая и ворча, братья поплелись в сад, и Гарри отправился вслед за ними. Сад был большой и, на взгляд Гарри, как раз такой, каким и должен быть настоящий сад. Дурслеям бы не понравилось: сорняков полно и трава нестриженая, – но повсюду вдоль забора росли сучковатые деревья, на клумбах буйствовали какие-то неведомые растения, а посередине зеленел большой пруд с лягушками.
– У муглов тоже есть садовые гномики, – поведал Гарри Рону, когда они шли по лужайке.
– А, я видел. Они думают, это гномы, – ответил Рон и нырнул головой в пионовый куст. – Жирные Санта-Клаусы с удочками…
Что-то шумно завозилось, куст пиона содрогнулся, и Рон выпрямился.
– Вот это – гном, – мрачно пробурчал он.
– Ассстань от меня! Ассстань! – визжал гном.
Вне всякого сомнения, гном не имел ничего общего с Санта-Клаусом. Он был маленький, кожистый, с большой, шишковатой, лысой головой – вылитая картошка. Рон держал его на вытянутой руке, а гном отчаянно брыкался мозолистыми ножонками. Рон ухватил гнома за лодыжки и перевернул вниз головой.
– Вот как с ними поступают, – сказал Рон. Он поднял гнома над головой («Ассстань!») и принялся раскручивать, как лассо. Увидев потрясенное лицо Гарри, Рон добавил: – Ему совершенно не больно – просто надо, чтоб у него как следует закружилась голова, он тогда не найдет дорогу обратно.
И внезапно он выпустил гнома – тот пролетел футов двадцать и шмякнулся где-то за забором, в поле.
– Слабак, – сказал Фред. – Спорим, мой улетит вон за тот столб.
Очень скоро Гарри перестал жалеть гномов. Самого первого он хотел аккуратно высадить за забор, но гном, почуяв слабину, бритвенно-острыми зубками впился ему в палец, и Гарри долго мучился и тряс рукой, пока…
– У-у-ух ты, Гарри, – это ж футов пятьдесят…
Вскоре небо потемнело от летающих гномов.
– Они не слишком сообразительные, – сказал Джордж, схватив целую компанию. – Как прослышат, что тут разгномливают сад, так и лезут наверх поглазеть. Казалось бы, давно пора понять, что лучше не высовываться.
Вскоре гномы потащились по полю прочь неровным строем, понурив плечики.
– Скоро вернутся, – сказал Рон, наблюдая, как гномы исчезают за изгородью на другом краю поля. – Им у нас нравится… Папа с ними цацкается, говорит, забавные…
Тут хлопнула входная дверь.
– Пришел! – крикнул Джордж. – Папа пришел!
Ребята поспешили в дом.
Мистер Уизли тяжело сел на стул в кухне, снял очки и закрыл глаза. Худой, лысеющий человек, но остатки волос ярко-рыжие, как и у всех его детей. Его длинная зеленая мантия запылилась и поистрепалась.
– Ну и ночка, – пробормотал он и в поисках чайника захлопал рукой по столу. Дети расселись вокруг. – Девять рейдов. Девять! К тому же, стоило мне отвернуться, гадюка Мундугнус Флетчер попытался меня заклясть…
Мистер Уизли громко хлебнул из чайника и вздохнул.
– Но ты нашел чего-нибудь, пап? – спросил Фред.
– Да не особенно, пару ключей-скукожек и кусачий чайник. – Мистер Уизли зевнул. – Нашлась, правда, кое-какая мерзость, но не по нашему департаменту. Мертвоморриса забрали, у него обнаружились весьма и весьма подозрительные хорьки, но, хвала небесам, это дела комитета экспериментальной магии…
– Кто это так маялся дурью, что наваял ключей-скукожек? – удивился Джордж.
– Ну… для потехи над муглами, – вздохнул мистер Уизли. – Ключ от двери постоянно уменьшается и наконец вообще исчезает. Нужен ключ, а не найдешь. Конечно, тут трудно что-то доказать, ни один мугл не признается, что у него исчезают ключи, – скажет, что просто вечно их теряет. Бедняжки на все готовы, лишь бы не замечать волшебства, даже когда оно под самым носом… Но вы не поверите, чего только не заколдовывают наши с вами сородичи…
Конец ознакомительного фрагмента.