Глава 4
– Ну, и что ты по этому поводу скажешь? – спросил Демидов, едва они вышли из палатки. – Думаешь, что этот Ван Ваныч не треплется? Шестьдесят второй год, насколько мне известно, от сегодняшних времен сильно отличается. Это сейчас что угодно можно купить. Хоть танковую дивизию, авиационный полк или баллистическую ракету... Были бы бабосы и желание. А тогда ведь с этим делом было гораздо строже.
– Да фиг его знает, – пожал плечами Владимир. – На болтуна вроде не похож... А там, кто его знает?.. Кстати, о строгости в шестидесятые, это ты, Леха, зря. И тогда можно было купить что хочешь. Только на государственном уровне. Ты, кстати говоря, бумаги-то из пакета уничтожь, а то сам знаешь, не дома...
– Само собой, сожгу, – небрежно отмахнулся Демидов, однако тут же достал из кармана зажигалку и, чиркнув ею, поднес к листкам. Тонкая папиросная бумага вспыхнула, как порох, и мгновенно сгорела.
– Знаешь, что мне не нравится во всей этой истории? – продолжал говорить Демидов, затаптывая пепел. – То, что нас прямо на аэродроме уже встречали америкосы.
– Что ты к ним пристал? – совершенно искренне удивился Локис. – Ну, наглые собаки. Ну, любят везде свой нос совать. Тебе-то что до этого?
– Я их с Югославии не люблю, – посопев, признался Купец. – Поодиночке с ними общаешься – люди как люди. Как толпой соберутся – их словно подменяют. Становятся самодовольными и тупыми. Знаешь, какие у нас там стычки с ними были!
– А ты-то там что делал?
– В миротворческих войсках служил...
Владимир в очередной раз подумал о том, что, сколько бы ни прошло времени, он все равно не перестанет удивляться характеру, биографии и скромности капитана Леши Демидова.
Если брать по большому счету, то о прошлом Купца в батальоне, действительно, мало кто что-либо знал. При всей своей кажущейся простоте и открытости, он умудрялся как-то обходить тему своей личной жизни. Локис, к примеру, только недавно и совершенно случайно узнал, что, оказывается, Демидов полгода назад развелся с женой. И это при том, что они с Купцом считались друзьями или, как принято выражаться среди разведчиков, «шли в одной упряжке».
– И чего ж ты с американцами в Югославии делил? – с легким ехидством поинтересовался Володя. – Голубцы, сливянку или мамалыгу?
– Потом как-нибудь расскажу, – неохотно ответил Демидов. – Давай лучше подумаем, как мы будем искать то, не знаю что... Ты сам-то как? Веришь, что наши могли потерять атомную бомбу?
– Знаешь, я после того, как в армию попал, ничему уже не удивляюсь, – философски ответил Локис. – И вообще, генералы наши могут все что угодно отчебучить.
– Ну, это и ежу понятно, – не стал спорить Купец. – Но этот Ван Ваныч мне, откровенно говоря, не нравится. У меня такое чувство, он чего-то не договаривает... Загнул про какую-то анонимку в соответствующие органы, говорит загадками.
– Леха, он ведь не девушка, чтобы тебе нравиться, – засмеялся Локис. – А то, что он весь из себя загадочный, это ты верно подметил. Знать бы только, из какой он конторы…
– В смысле «конторы»? – Демидов непонимающе посмотрел на Володю. – Ты о чем?
– Не тупи, Алексей Валерьевич, – засмеялся Локис, хлопнув командира по плечу. – Ты же опытный разведчик. Неужели не просчитал нашего Ванечку?
– А-а-а, вот ты о чем, – протянул Демидов. – Нет, то, что он «засланный казачок», я еще в Домодедове на аэродроме просек. Для этого большого ума не надо. Достаточно было просто увидеть, как его к самолету подвозили.
– А я тебе про что калякаю? – развел руками Локис.
– Что же касается твоих сомнений по поводу «конторы», – пропуская мимо ушей замечание приятеля, продолжал размышлять Купец, – то тут и думать не фига, и так все ясно, как божий день.
– Что, например?
– Например, откуда у Вани ноги, точнее крылья, выросли, чтобы до Гаити добраться.
Капитан замолчал. Володя тоже ничего не говорил, ожидая, когда тот озвучит свою версию.
– В этом нашем задании меня, Вовка, совсем другое смущает...– Демидов задумчиво достал пачку сигарет и попытался достать одну.
– Ты про «контору» что-то хотел сказать... – осторожно напомнил Локис.
– Да, на хер тебе его «контора» сдалась? – внезапно разозлился Демидов. – Из нашей он «конторы», из нашей...
– Из какой из «вашей»? – не преминул съехидничать Владимир.
Купец посмотрел на него взглядом, в котором читалось возмущение и досада одновременно.
– Не серди меня, сержант Локис, – попросил он серьезным голосом и тут же пообещал. – А то ударю больно по голове, которой ты пытаешься в данный момент думать...
Володя прекрасно понимал, что Алексей этого не сделает. Он всегда обещал «ударю по тому месту, которым думаешь» тем, кто по каким-либо причинам совершенно не понимал, по его мнению, очевидных вещей. Но почти никогда не выполнял своей угрозы. Поэтому позволил себе на правах друга и, можно сказать, заместителя командира группы, поиздеваться над Демидовым. Слишком уж серьезным он казался, пытаясь рассуждать о задании.
– Нет, я серьезно спрашиваю, из какой «нашей конторы»? – переспросил он еще раз и почти тут же получил весьма чувствительный пинок.
– Сказал, не зли меня, – пробурчал Демидов и неожиданно обиделся. – Гад ты, Вовка! Я с тобой о серьезных вещах поговорить пытаюсь. А ты шута горохового из себя строишь...
Локису стало стыдно. Действительно, прилетели к черту на рога, без оружия, снаряжения, даже без четких указаний, что надо делать. Навязали какого-то Ивана Ивановича, который предложил разведчикам искать что непонятно кто «потерял» почти пятьдесят лет назад. Ко всему прочему выяснилось, что никто еще и понятия не имеет, где это самое «нечто» спрятано и как выглядит.
– Ладно, не сердись, – примирительно проговорил он, – просто у самого на душе муторно, вот и пытаюсь отвлечься сам и тебя отвлечь...
– Отвлекалки у тебя дубовые, – проворчал Демидов, но Владимир по его тону понял, что делает он это больше для проформы. – Чем дурака валять, лучше бы помог.
– Ну, говори чего надумал.
Демидов остановился, некоторое место смотрел куда-то в темноту, словно искал там ответ на волновавшие его вопросы.
– Не нравится мне все это, – в очередной раз проговорил он, наконец. – Оружия не выдали, снаряжения нет, Ванечка что-то темнит... Как вообще он себе представляет этот поиск? Завтра с утречка, не позавтракав и не попив чайку, мы выходим в город и начинаем всех подряд спрашивать: мол, вы тут случайно бомбочку атомную не видели? Небольшая такая бомбочка, мегатонн на двадцать-тридцать. Мы ее по рассеянности лет пятьдесят назад посеяли, а теперь желаем забрать... Так, что ли, искать будем?
Локис слушал не перебивая. Он тоже плохо представлял себе, каким образом они должны осуществлять поиски ядерного боезаряда. Одно дело, если бы их отправили произвести разведку или поиск производства ядерного, химического, биологического или еще какого-нибудь оружия. Тут было ясно, с чего начинать. А как найти то, что находится неизвестно где, в единственном, можно сказать, эксклюзивном экземпляре? Это, простите, никому не под силу.
– Может, у этого Вани есть какой-то план? – осторожно предположил Локис, больше для того, чтобы не молчать. – Сам же говоришь, он чего-то не договаривает...
– Не договаривает – это слабо сказано, – покачал головой Купец. – Я жабрами чувствую, что у него уже есть готовый план. Но вот какую роль в этом плане отвели нам, разведчикам, я никак понять не могу.
– Думаешь, нас хотят использовать вслепую?
– И не только нас... – с тяжелым вздохом подтвердил Демидов, отбрасывая в темноту окурок от уже пятой по счету сигареты. – Ладно, ни до чего мы с тобой не договоримся. Так просто языками молотим, как две кумушки возле тына. Пошли спать, завтра все узнаем.
Но поспать им в первую ночь пребывания на Гаити так и не удалось.
Лагерь, который оборудовали для себя спасатели МЧС, находился в небольшой низине. То ли это был фрагмент ландшафта, то ли низина образовалась в результате землетрясения. Как бы там ни было, но она оказалась единственной свободной площадкой, на которой поставили первые четыре палатки, в том числе и ту, что в недалеком будущем должна была стать кухней и столовой для всех обитателей лагеря. Там же разместили и большую штабную палатку. Так что волей неволей приходилось и все остальные «строения» привязывать именно к этому месту.
Демидов скептически отнесся к этой затее, справедливо полагая, что в случае непредвиденных обстоятельств лагерь может запросто смыть или засыпать. Однако Колесников решения своего менять не стал. Единственное, в чем он уступил Купцу, так это в том, чтобы спасатели обнесли будущий лагерь неким подобием «крепостного вала».
Ворча, что, может, надо было еще возвести крепостные стены со сторожевыми башнями, бойницами, переходами и прочей атрибутикой Средневековья, Колесников все же отдал распоряжение начать отсыпку вала.
С просьбой Демидова (больше напоминавшей требование) командир спасателей согласился отчасти потому, что после происшествия в аэропорту Купец «под большим секретом» сообщил Колесникову, что он и десять его человек – бойцы специальной службы безопасности МЧС РФ. На разрушенный остров они направлены для предотвращения возможных провокаций в адрес российских спасателей.
Колесников от такого заявления вытаращил глаза.
– Какая еще служба безопасности? – спросил он у Демидова. – Сколько лет уже мотаемся по всему миру и никакой службы с нами никогда еще не ездило... Откуда вы взялись?
– Новое распоряжение Сергея Шойгу... – таинственно ответил на это Демидов, делая большие глаза, и тут же добавил: – Но это государственная тайна.
Колесников покрутил пальцем у виска, очевидно показывая свое отношение к нововведениям в их министерстве, но тем не менее спорить не стал. А Купец счел это хорошим знаком для своей группы. Во всяком случае, какую-то власть над Колесниковым он получил. Но пользовался ей очень осторожно, без нажима.
Была и еще одна и, пожалуй, главная причина, по которой Колесников согласился насыпать вал. Гаитянские власти, по понятным только им одним причинам, так и не удосужились найти место, куда можно было бы организованно свозить мусор от разбора развалин.
Иностранцы, видимо, плохо знакомые с местными порядками, тем не менее очень быстро к ним привыкли и стали вывозить и сваливать обломки зданий куда попало. Но поскольку этого мусора было очень даже много, то как вокруг города, так и внутри него достаточно быстро начали образовываться огромные горы из того, что совсем недавно было зданиями. Получалось нечто парадоксальное; расчищая одно место, тут же захламляли другое. Расчищали второе, заваливали третье, потом четвертое, пятое, шестое и так далее...
Вся эта работа по расчистке завалов напоминала перемещение барханов в пустыне или дюн на Балтийском побережье, когда от ветра песчинки перекатываются друг через друга, в результате чего огромные массы песка не только изменяют свою форму, но еще и движутся со скоростью несколько сот метров в год... Только, в отличие от своих песчаных собратьев, каменные барханы мусора перемещались значительно быстрее.
От Национального музея, здание которого было построено в середине восемнадцатого века и являлось, по словам местных жителей, чуть ли не самым красивым и старинным на всем Гаити, осталась лишь бесформенная груда кирпичных блоков. Она возвышалась над местностью, подобно причудливому горному пику. Обломки строений вокруг только дополняли эту экзотическую картину. Представить себе, что кто-то сможет передвинуть эту громаду, было не то что сложно – практически невозможно!
Однако, как гласит русская народная мудрость, «глаза боятся, а руки делают». К тому же самолет, на котором прилетели десантники, был не единственным. Всего из России на Гаити было отправлено пять транспортников «Ил-76», загруженных людьми и необходимой техникой. Поэтому к вечеру половина завала была разобрана, а в низине появился лагерь, на флагштоке которого заполоскался российский триколор.
Штабная палатка располагалась в центре, чуть поодаль – палатка-столовая, а остальные, в которых жили спасатели, образовывали полукруг. Десантники в этот полукруг не входили.
Локис и Демидов дошли до своей палатки. Володя при свете карманного фонарика с сомнением посмотрел на теплый спальный мешок. Своего снаряжения, кроме ножей, палаток и ранцев с трехдневным сухим пайком, у разведчиков не было. Командир полка Туманов категорически запретил брать с собой то, что могло бы вызвать подозрения в том, что они не имеют никакого отношения к спасателям. Все десантники были одеты в синие комбинезоны с надписью «МЧС России» на спине.
Конец ознакомительного фрагмента.