Мастер
И где бы ты ни был
Чтоб ты ни делал
Между Землей и Небом – Война
В. Цой
У Гавроша сломалась гитара.
Чего-то там, то ли с грифом, то ли с декой отсоединилось и потребовало срочного вмешательства гитарных дел мастера. А ей надо было ехать на концерт в Эстонию. Гитару мне передал на вокзале Негр, и я отправился по адресу, предлагавшемуся к инструменту на клочке бумаги.
Изрядно поплутав по закоулкам вокруг Сенной площади, я нашел по указанному адресу старый четырехэтажный дом с белыми полуколоннами на фасаде.
Кто искал квартиры в старых питерских домах, тот знает, что нумерация и логика – здесь разругались в пух и прах еще в 1917-ом, когда квадратные метры перекроили на новый лад. В первом подъезде были квартира 3, 4 и 25, во втором 1, 16 и 18 и так далее. После получасового обхода я нашел лестницу с истертыми ступенями, ведущую в подвал. На двери висела табличка с нужным номером. Спустившись, я неуверенно постучал в металлическую дверь. Ответом была лишь тишина, да карканье ворон, взлетевших с потревоженных мест. Постучал громче.
Внутри что-то зашевелилось, раздались шаги, потом дверь распахнулась и в темноте я увидел средних лет мужчину с волосами до плеч. На груди у него красовался серый передник
«Вам кого?» – спросил он скорее безразлично, нежели тепло.
«Да меня тут попросили, вот, вас должны были предупредить», – я протянул ему гитару в чехле.
«А, знаю, Чайка звонила, – кивнул он. – Проходите, сейчас посмотрим. Может быть сразу и решу».
Я прошел внутрь и окинул взглядом большую комнату.
Самые подходящие слова для этих мест – «Гитарное царство». Везде были гитары и какие-то деревяшки, колки, грифы, струны и звукосниматели – на стенах, на потолке и на полу. Гитары акустические и гитары электрические, гитары семиструнные и гитары шестиструнные, какие-то балалайки, банджо и даже один контрабас.
Помимо хозяина в комнате сидел еще один человек плотного телосложения, в зеленой рубахе и камуфляжной куртке.
«Кофе хотите?» – предложил подобревший хозяин.
«Да не, я уже пил недавно», – ответил я
«Ладно, сейчас поглядим», – произнес Мастер, распаковывая заботливо чехол.
«Так, ну здесь делов-то на час. Подождете?»
«Конечно, лучше сразу сделать».
Мастер достал какие-то щипцы и стал ковыряться в инструменте. Я расположился поудобнее в старом потертом кресле и настроился на томительное ожидание.
«Вы в армии служили?» – ни с того ни с сего вдруг спросил меня гость в камуфляжке.
«Да не, на сборах только, пару недель, а что?» – слегка смутился я.
«Федя у нас спец по оружию, мы с ним в технаре вместе учились. Только потом дорожки разошлись. Держит тут магазинчик с пневматикой по соседству».
«Ясно», – я понимающе кивнул.
«Разошли-и-и-сь…, – передразнил Федя. – Моя дорожка была всегда прямой, как ствол калаша», – сказал он с некоей гордостью, в которой ощущался даже определенный вызов тем, кто рискнет не согласиться.
«Вот Вы, например, как относитесь к калашу?» – обратился ко мне Федя.
В словах его, я почувствовал определенное придыхание, сопровождающее обычно повышенный пиетет перед объектом обожания.
«Да вроде надежная машина», – сказал я осторожно.
«Надежная, верно, – ободряюще кивнул Федя. – Еще какая надежная», – он сжал кулак и погрозил кому-то невидимому.
«А магия, чувствовали магию?»
«Какую магию?» – непонимающе удивился я, а сам подумал: «Вот ведь занесло, попал похоже к ролевикам-толкиенистам».
Федя приободрился. Он стал расхаживать по комнате: «В калаше есть магия. Стоит взять его в руки, и ты чувствуешь, как сила начинает прибывать и пульсировать в тебе. Будто она тысячи лет таилась в этих металлических частях и ждала назначенного часа. Подобно джину, ищущему своего хозяина в лампе Аладина, она начинает наполнять тебя. А вслед за силой всегда приходят мысли. Мысли о том, что ты можешь достичь большего и взять многое. Ты ведь не так прост, и те парни в боевиках, они, возможно, не такие уж герои, а встреться они тебе на пути, когда ты с калашом, еще посмотрим, кто кого».
Он расправил плечи, будто и впрямь собираясь нанести удар невидимому врагу, отомстить за лишь ему ведомые обиды: «Знаете, это чувство? Ты гладишь калаш, и это приятно. Ты знаешь, что он безупречен, что он никогда не предаст тебя и никогда не подведет. Его тяжесть не напрягает, а скорее придает весомости. Его твердость дарит твоей позиции в этом мире недостающей жесткости, которая заставит недоброжелателей при встрече отойти и не приближаться на расстояние ближе положенного. Его холод не леденит душу, а скорее отрезвляет, не давая повода сентиментальности заставить тебя дать осечку».
Тут в другом углу кашлянул Мастер и добавил с легкой ехидцей: «Ну и главное – к Калашу должен прилагаться враг. Иначе не бывает. Как в театре – висящее на стене ружье должно выстрелить, так и в жизни: есть калаш – значит найдется и враг.
И тогда те, кто убеждали тебя выбрать богом калаш с самодовольной ухмылкой скажут: «Ну вот, видите, мы же предупреждали. А вы говорили про какие-то там гитары…»
«Да ты знаешь, где б мы сейчас все были, кабы не было у нас калаша?» – вдруг разозлился Федор
«Где?» – спросил Мастер.
«Далеко, вот где. И все бы об нас ноги вытирали», – не унимался Федор.
«Кто это – все?» – Мастер подтрунивал, незаметно подмигнув мне.
«Как кто? Враги».
«Какие еще враги?» – продолжал иронизировать Мастер, но видно переборщил.
Федя неожиданно подскочил к нему, опрокинув стоявшее между ними кресло.
«Ты что, сука, меня изводишь. Я тебя гада, сейчас… я тебя», – он схватил Мастера за грудки и начал трясти.
Федя явно был подшофе.
«Стойте гитара же, погодите!» – я подскочил и выхватил вовремя инструмент.
«У меня дед воевал. Понимаешь?» – не унимался Федор.
«Да уймись ты, Федька, я все понимаю, я тебе объясню сейчас».
«Не надо мне ничего объяснять. – Федор тряс Мастера за свитер, он весь побелел и казалось, что глаза выпрыгнут у него из орбит. – Дед воевал, с ППШ всю войну прошел, а ты… ты… Ты «Белорусский вокзал» смотрел?»
«Вот ведь попал», – подумал я в ужасе, надо сваливать.
С этими словами он вдруг подскочил к стене, размахивая длинными ручищами и схватил стоящую рядом балалайку, весьма внушительного размера. Такие балалаищи на концертах обычно стоят углом на полу, а тот, кто на ней играет, лишь поддерживает гриф левой рукой.
Схватив это устрашающее оружие, он поднял его над головой, попутно зацепив люстру и пошел на Мастера.
Конец ознакомительного фрагмента.