Глава III
Войдя в пансионат, заметил, что там совсем немноголюдно, догадываюсь: все были на завтраке. Присев на промятый изношенный диванчик, но вполне ухоженный, стал дожидаться хоть кого-то, кто позовет Колю. Через несколько минут послышались шаги в коридоре. Это оказалась нянечка, и она спросила вредным тонким голосом:
– Вы к Коле?
– Да, к нему. Он у себя?
– Нет, он сейчас в медицинской комнате, – ответила холодным тоном.
– А что случилось? Можно к нему?
– Он сейчас находится в обездвиженном состоянии! – проговорила тем же тоном сиделка. Мысли носились в голове со скоростью света. Появилось желание во что бы то ни стало попасть к Коле, но, как назло, никого не было, а строгой няни простыл след, пока подбирал слова. Немного успокоившись, в ошарашенном состоянии я постучал костылями в сторону медицинской комнаты в конце коридора. Кромешная тишина создавала нервозное состояние. Глубоко вдохнув воздух в легкие, я вошел в комнату. Передо мной в сумрачное палате предстало мрачное зрелище: Коля лежал на кушетке, укрытый одеялом, подключенный к капельнице и кислородной маске. В первые несколько секунд я не знал, что сказать, словно пропасть образовалась в душе.
– Сегодня ночью его парализовало, – пробормотал сосед по палате, сидя на краю своей кровати, с перебинтованной головой. Потеряв дар речи, просто остолбенел. В какой-то момент понял, что Николай заметил меня, поскольку он приоткрыл глаза. Интересно, что он думал в ту минуту. В глазах его читалась злость и шок от своего состояния.
– Привет, Коль, – проговорил я, глядя в его потухшие зрачки. После нескольких секунд молчания заметил кусочек оборванной бумаги, замятой в его пальцах. Наверно, он держал бумагу перед параличом. Пристально осмотрев Колю, увидел уголок той самой бумаги, торчащей из его кармана в халате. Недолго думая, взял этот сверток и дрожащими руками развернул его и обнаружил сообщение, написанное корявым Колиным почерком: «Ваня, если ты читаешь это письмо, то значит, я нахожусь в предсмертном состоянии. Напишу коротко: Ваня ты выиграл в лотерею, а билет лежит в моей тумбе в комнате. Забери выигрыш и живи счастливо». В этот миг по бледному лицу Коли потекла хрустальная слеза. Я взял его за руку, проговорив:
– Коль, потерпи: все будет хорошо! Добравшись до комнаты и обнаружив там желтую тумбу, обнаружил именно тот билет, который пару недель назад нашел под снегом. Я находился в полной растерянности и не знал, что делать: все было как в тумане. Несмотря на тупую боль в бедре, быстро оказался дома. Прихлебывая черный чай, думал, как Коля умудрился оставить сообщение. Неужели чувствовал, что может с ним такое случиться? Коля – жизнерадостный человек, и текущее состояние для него подобно смерти. Я знал об этом, но ничего не могу с этим поделать, испытывая чувство безысходности и осознавая свою беспомощность. В голове не укладывался такой исход. Этот факт ввел меня в уныние, словно я там лежал на кушетке вместо него. Послышался скрип двери, это пришла Катя.
– Дядь Вань, не убивайся ты так! – произнесла она тихим тоном. – Конечно, возраст дает о себе знать: старость не лечит людей.
– Как-то неожиданно все это, – ответил я со скорбью в голосе.
– Ну он не умер же! А вовсе отойдет скоро и будет продолжать веселить народ! – сказала с оттенками оптимистичных нот в голосе Катя. Тяжелый комок в горле мешал выражать мои мысли, и ничего не оставалось, как лечь на свой любимый диван и забыться во сне. Откинувшись на спинку, в край обзора попал уголок лотерейного билета, заваленного старыми газетами. «Эх, Коля-Коля, что за напасть-то такая!» – подумал я, вытаскивая билет из вороха бумаг.
– Надо позвонить, что там за выигрыш, – сказал я, поглядывая на красивые буквы. – Кать, подойди, пожалуйста!
– Иду, дядь Вань, – крикнула она через стенку. Надев розовый шелковый халат, переливающийся на свету, она подошла ко мне. Ее сладкие духи моментально заполнили пространство всей комнаты летом и солнцем.
– Кать, позвони по этому телефону, – попросил ее, протягивая билет.
– Коля написал, что он выигрышный.
– Хорошо, сейчас сделаю, – сказала она, доставая телефон из кармана. После некоторой паузы Катя набрала номер телефона и, уставившись в стену, начала беседу:
– Добрый вечер! Я хотела бы узнать о выигрыше билета.
– Номер билета 19422805. – неторопливо прочитала она.
«Хм. Какой странный номер: первые цифры – день моего рождения», – подумал я.
– Сколько? – переспросила Катя.
– Вы точно ничего не путаете? – спросила она, медленно опускаясь на край дивана.
– Спасибо, а куда приехать?
– Всего доброго!
Я заметил, как глаза у Кати постепенно округлялись. Она как будто погрузилась в транс.
– Что там сказали, Катюш?
В ответ ничего не последовало.
– Ты еще со мной? – обеспокоенно спросил у нее.
– Двести один миллион! – шепотом произнесла она, выдерживая актерскую паузу.
– Ты, наверно, что-то не так поняла! – озадаченно ответил я.
– Кажется, нет, – перебивая, сказала Катя.
– Поздравляю, ты теперь богатый! – продолжила она с глупой улыбкой, не выходя из ошарашенного состояния. Честно говоря, я не верил в эту новость: меня многое смущало.
– Что будешь делать, дядь Вань?
– Поеду за выигрышем, – со вздохом ответил я.
– В таком состоянии? На костылях далеко не уедешь! – с возражением сказала она.
– Придется снять гипс, раз на то пошло, к тому же мне уже лучше.
– На чем?
– На поезде… Я очень сильно ждал следующего дня, для того чтобы отправиться к Коле: повидать его перед отъездом. С этими мыслями обдумывал, как снять гипс, но в то же время понимал, что это чревато последствиями. Наполнив ванну теплой водой, я погрузился в нее. Спустя несколько минут гипс начал отмокать, и я почувствовал влажность под ним. После того, как он размяк, аккуратно сделал надрез ножиком и освободил ногу от оков. Нога заметно похудела и стала костяной. Алый синяк распростерся от бедра до колена, и при попытке опереться на ногу, почувствовал тупую боль, отдающую в тазовую кость. Уже был поздний вечер и, вероятно, Катя уже спала. Спрятав гипс в шкаф, продумывал дальнейший план действий. Кот, свернувшись калачом, подсматривал за мной, сверкая глазами. Я пристроился около кота, и как только выровнялось дыхание, закрыл глаза.