В темноте городских кварталов. Глава 13. Домыслы (Д. О. Иванов)

Глава 13. Домыслы

Юлия копошилась в горе пыльных книг. Быстро перелистывая страницы, она искала хоть малейшие зацепки, ведущие к клинку. Большое помещение, сплошь заставленное стеллажами, заполненных книгами. Люди-оборотни бегали в книжных лабиринтах, ища нужную информацию. Она внимательно просматривала страницу за страницей, изредка поглядывая на клинок, лежащий на столе. Она была в форме человека, но все же ощущала легкий запах серебра, он раздражал ее. К ней подошел человек, на вид возрастом шестидесяти лет, в круглых очках, он немного сутулился. Его неаккуратно свернутые в пучок волосы, сзади, закреплялись небольшой черной ленточкой, с красным орнаментом. Седина, густо покрывала, меняющая свой цвет от темно-серого, до белесого. Кое-где проглядывали пряди темно русых волос. Все лицо покрывали морщины. У уголков глаз складки ярко выделялись, на общем фоне кожного покрова лица. Через круглые очки глаза выглядели неестественно большими, веки часто моргали. Идеально белые белки глаза, болотно-зеленого цвета с добротой смотрели на Юлию. Ворот белой рубашки, выглядывал из-под серого жакета, на котором были вышиты черные ромбики, по центру. Шею обвивала черная блестящая цепь, сотканная из нескольких более мелких цепочек, хитроумно сплетенных в одну. От уха до ключицы тянулись два белесых шрама на правой стороне шеи. Он наклоняет голову к Юлии, от чего его спина сутулится еще сильнее.

– Я просмотрел наши компьютерные базы, нет ничего похожего, скорее всего эта вещь древняя, надо поискать в старых летописях, а лучше в легендах. Юлия оторвалась от книги, удивленно посмотрев на мужчину.

– Дук, в легендах то зачем? Дук немного смутился, морщины на его лбу приняли дугообразную форму, на секунду он задумался, как более понятнее ответить.

– Видите ли, проанализировав внешний вид этого оружия, я пришел к выводу, что это творение не местных мастеров, скорее всего эта вещь с африканского континента.

– Ну не знаю, как ты пришел к такому выводу, но я думаю, ты знаешь, о чем говоришь, принеси мне летописи.

– Хорошо я мигом. Мужчина мелкими шажками удалился вглубь книжных шкафов, через несколько минут он вернулся с большой пыльной стопкой манускриптов, свитков и потертых книг. Вместе они начали внимательно изучать хрупкие страницы. Внимание Юлии привлек старый папирусный манускрипт, раскрыв, она принялась его читать, слова давались тяжело и смысл часто ускользал, так как текст был написан на древнем языке оборотней и сильно отличался от современного. Мужчина в круглых очках заметил, как девушка напрягается, пытаясь сложить отдельные фразы в осмысленные предложения.

– Что там у тебя? Дайка посмотрю.

– Я разобрала лишь часть. Смущенно сказала она.

– Там упоминается какой-то огненный меч, у Алуда на ране были ожоги. – Мужчина взял в руки хрупкий сверток. Глаза забегали по тексту.

– Вот это уже интересно, здесь описывается древнее сражение, случившееся в Древнем Египте. Свиток датируется примерно 2500 годом до н. э. людей, это время правления IV династии. Это был переломный момент, когда два культа божеств бились за власть. Оборотни, манипулируя жрецами солнечного круга Ра, в Гелиополе, соперничали с вампирским божеством земли Птахом в Мемфисе. Здесь упоминается битва египтян – война соперничающих культов. В то время человеческая IV династия была прервана, в связи с бунтом народа.

Дук поправил очки и вновь затараторил.

– Темные кланы, воспользовались сложившейся ситуацией, начали открытую битву за власть. Культ верховного бога Ра победил тогда, но наших летописях упоминают об огромных потерях оборотней. «Ночные войны» своими мечами, выжигающими плоть, разили наповал.

– Я что-то не понимаю, какие еще ночные войны? – спросила Юлия. Протерев очки, мягкой бархатной тряпочкой, Дук продолжал:

– В этом писании говорится о вампирах Древнего Египта. В то время не было подобного оружия у людей, лишь темные существа имели знания, чтобы создать подобное. Иероглифы на клинке, видимо старый язык вампиров, синтезированный с письменами египтян. Я не знаком с ним. Судя по записям, подобное оружие принадлежало вампирам древности. Форма мне очень напоминает Хопеш, почему я собственно и решил искать источники в истории Египта. – Все это очень странно, у напавшего на Алуда охотника был артефакт шадофов и древний клинок вампиров. Что-то здесь не чисто.

– Дук скажи, что произошло тогда. – Юлия внимательно смотрела в лицо библиотекаря. – Неужели тогда зародилась наша древняя вражда?

– Не знаю девочка моя, не знаю, – печально произнес Дук – Я лишь могу рассказать то, что я вычитал из книг и не более, ну ладно раз тебе интересно слушай: эта история начинается с фараона IV династии Шепсескафоа 3*

После рассказа Дука о древних баталиях, лицо девушки омрачилось тяжелыми мыслями.

– Рассвет уже скоро, нужно сообщить Барузу об этом свитке, я найду его, а ты иди к Алуду побудь с ним. Девушка покорно кивнула. Мужчина удалился в глубину библиотеки, прихватив с собой древние книги, папирусный свиток аккуратно положил во внутренний карман своей одежды. Юлия мягкой походкой направилась в комнату к Алуду.

Баруз мчался на ягуаре по ночному городу, сопровождающие его оборотни заметно нервничали сидя на заднем сидении. Запах паленой резины проникал в кожаный салон автомобиля.

– Баруз, куда ты так гонишь? Не на шоссе ведь, один хрен, уже светает. Баруз не сбавляя скорость, повернулся к оборотню.

– Ты блядь заткнись, молодой еще поступки мои под сомнения ставить. Оборотень потупился. Баруз повернулся обратно.

– Юлия уже наверно узнала, откуда этот клинок. Машина повернула, скрипя тормозами, в сторону территории завода. Педаль газа в пол, пассажиры уходят глубже в сиденья, мотор ревет, дорога размывается, пряча детали в динамичном тумане. Скорость на некоторое мгновение уносит все проблемы, делая свободным. Баруз мчится по дороге, объезжая мусор, он забывает о проблемах. Он не думает о вражде между темными кланами. Не вспоминает о семье, которую он больше не увидит. Он не обнимет жену, не поиграет с детьми. Они мертвы уже пять лет. Война не щадит ни детей, ни стариков, ни женщин. Она убивает любовь, она усиливает ненависть. Линия горизонта медленно наливалась теплыми тонами, восход солнца вкрадчиво разбавлял ночную тьму. Оттенки постепенно менялись, наполняясь рассеянным светом еще невидимого за горизонтом солнца. Солнечный свет претерпевал изменения, проходя сквозь атмосферу земли. Молекулы и атомы газов, составляющих воздух, серно-кислородные и азот-водородные соединения, продукты полимеризации органических соединений, твердые и жидкие частички различных аэрозолей, легкая серая дымка газов и химических выбросов города, на разных уровнях вставали на пути потоков прямого и рассеянного света, прошедшего немыслимые расстояния. Солнечный свет, теряя за счет толщи атмосферы в основном синие и фиолетовые лучи своего спектра, постепенно менял красноватый оттенок свечения на желтоватый цвет. Потоки темной энергии на глазах испарялись под действием солнечных лучей.

Машина подъезжала к логову, когда восход приобрел теплый, бледно-желтый оттенок. Динамичные тени украшали неприглядное здание. Неровная фактура украсилась глубоким контрастом светотени. В это время шадофы особенно сильны. Мысль о шадофах неожиданно прошлась по сознанию оборотня. Вновь взыграло недоверие к окружающему миру или просто Баруз не любил рассвет, так или иначе он остановил машину, внимательно осмотрелся вокруг. Принюхавшись и не обнаружив ничего подозрительного, он вышел из машины. Тяжелые ботинки с высокой шнуровкой зашагали в правое крыло здания. Там находились архив и библиотека. Привычным движением Баруз пригладил бороду, седая полоска волос послушно выпрямилась по центру, принимая привычную форму. Пройдя по извилистым коридорам, Баруз попал в просторное помещение библиотеки. Его появление не прошло незаметно, он никак не мог избавится от привычки громко хлопать дверьми. Подойдя к ближайшему оборотню, он спросил:

– Где библиотекарь? Тот показал рукой в сторону архива. Баруз кивнул ему и направился в хранилище книг, слегка задевая широкими плечами книжные полки. Библиотекарь сидел за столом, в центре архивного помещения, копошась в груде книг. Дверь громко хлопнула, библиотекарь вздрогнул от неожиданности.

– О, Баруз, я тебя как раз жду, – радостно протараторил библиотекарь, поправляя круглые очки.

– Что вам удалось узнать об этой хрени? Баруз шумно присел на стул, одной рукой держась за колено. – Юлия обратила внимание на один старинный свиток. Честно говоря, я бы не придал особого значения ему, но она заметила, что там есть упоминания об огненном мече. Библиотекарь усмехнулся.

– Конечно, она ошиблась в переводе, там имелось в виду клинок, который обжигает.

– Давай ближе к делу, – резко перебил его Баруз.

– А, ну вот, на ранах Алуда были сильные ожоги, как сказала Юлия. Проведя анализ внешнего вида этого предмета, я пришел к выводу, что сделано это было в древний период примерно 2500 годов до н. э. по людскому летоисчислению, а если судить по материалам использованных при создании, то напрашивается рациональный вывод, что это детище темных.

– Кто сделал этот меч? – медленно произнес Баруз. В круглых очках Дука сверкнуло отражение продолговатой лампы, висящей на стене.

– Вампиры Древнего Египта, – древнейшая кровь. Правый глаз Баруза задергался нервным тиком, Правая часть верхней губы поднялась, оголяя зубы.

– Значит все-таки вампиры. В открытую пошли гады, заказали нашего лидера мерзкому белоликому охотнику. Кулак тяжело упал на стол. Часть книг попадало, поднялась густая пыль. Баруз тяжело и нервно дышал. Библиотекарь, поправляя очки, робко заговорил. Взрывной нрав Баруза знали все и старались лишний раз его не нервировать.

– Э-эх, не все так просто Баруз. Это были не обычные вампиры, с которыми ты привык иметь дело. Древнейшие представители вида, выходцы из глубин Африки, Индии и Азии. Сила их приравнивалась к богам. Целые армии темных повергали в позорное бегство. Благодаря им, царство Египта долгие века жило завоеваниями. Я сомневаюсь, что здешние вампиры обладают подобной древностью.

– Ты уверен, что это не сказки? С трудом верится, что целые армии, как ты говоришь, бежали.

– Это я вычитал не из легенд, эту информацию я нашел в дневниках наших братьев. Даже великий волкодлак4 *

Рукха писал о этих вампирах как о чудовищных созданиях с неимоверной мощью, с трудом волкодлакам удалось одержать победу. Баруз погрузился в раздумья:

– Рукха был великим воином, непонятно все это, и шадофы, и вампиры, титаны древности, я ничего не понимаю, что происходит. – озадаченно бормочет Баруз. Библиотекарь продолжал:

– Я вообще не понимаю откуда это взялось в нашем городе, древние давно сгинули, о них не слышно несколько тысячелетий. И как сюда попало их оружие, да еще в руках наемника, непонятно. Но я полагаю, что чужаки из других мест пришли в город, готовят вторжение, возможно.

– О чем ты говоришь? Какие еще чужаки? Да в наш город мышь не проскочит, после чистки полукровок, ни одного темного создания не просочилось бы незамечено.

– Да, но охотник же смог.

– Это другое дело. Их вызывают ритуалом. Баруз нахмурил густые черные брови. – Ладно, переведи древние записи, распечатаешь и принесешь к Алуду к вечеру. Библиотекарь кивнул.

– Я буду в подвалах тренировать новобранцев. – сказал Баруз, удаляясь из архива. Дверь громко захлопнулась. Библиотекарь, постояв некоторое время, взял охапку книг и уселся за компьютер. Не глядя на монитор, он быстро застучал по клавишам. Шум кулера мерцание монитора, такие простые веши, так быстро вписались в привычную жизнь. Современная техника, окруженная старинными книгами. Настоящее взаимодействует с прошлым, стремясь избежать ошибок.

– Забегу в Центральную библиотеку к людям сегодня, надо кое-что выяснить. Подумал библиотекарь, не отрываясь от монитора.

Юлия смотрела на спящего Алуда. Она робко сидела на краю кровати, боясь побеспокоить раненого. Ее светло-бежевое платье, вдавилось в мягкую кровать, создавая четкие складки на бедрах, плавно переходящих в тонкую талию. Ее скрещенные ножки в черных туфлях скрывались под тканью платья, чуть выше коленок. Темные блестящие волосы как капюшон монаха спадали на плечи, немного доходя до лопаток, открывая лишь небольшие участки между густыми прядями. Тонкую нежную шею обвивал составной обруч из красноватого дерева, и металла, слегка отдающего голубоватым блеском. Небольшой треугольный вырез лишь слегка открывал соблазнительную линию между упругих грудей. Каждый раз при вдохе, черные пуговицы на платье, испытывали давление, сдерживая натягивающуюся ткань. Юлия волновалась, иногда часто вдыхая воздух через маленький аккуратненький носик. А затем немного успокоившись медленно спокойно выдыхала, слегка натягивая нежные губки. Ее черные большие глаза, блестели, слегка подрагивая от еще не высохших слез. Тонкие брови проглядывали черными линиями, сверху прикрытые густой длинной челкой, упавшей перед глазами. Девушка не обращала на изменения, происходящие с прической, она не отрываясь смотрела на Алуда, ловя мельчайшие его движения. Алуд нервно подергивался во сне, Юлия запустила свою нежную руку ему в волосы. Поглаживания теплой руки, успокоили спящего. Он спокойно задышал, перестав дергаться. Внимание Юлии постепенно рассеялось, она уставилась в никуда, окунувшись в свое прошлое. Она вспоминала как ее покусал оборотень, когда она поздней ночью возвращалась одна. Вспоминала свою семью, свои планы на будущее, когда получит высшее образование, как все изменилось, как она начала меняться. Она вспоминала тот страх перед неизвестным, который вырывался из нее. Вспоминала, как ее чувства менялись, как она стала слышать все вокруг, ей вспомнилось, как она впервые вкусила плоть человека, когда она была в бессознательном состоянии. Как луна и голые инстинкты управляли ей. Юлия содрогнулась. Человек, перерождающийся в оборотня, первое время не может себя контролировать, как одичавшее животное мечется он. Перерождения происходят помимо воли, в период усиления магических связей потустороннего мира – в полнолуние. Лишь со временем приходит контроль над собственным телом, да и то не у всех. Память вернула ее в прошлое. Как наяву она увидела картину, как ее загнали в угол, как жестоко избивали, как оборотни хотели вырвать ей сердце, разорвать на части, как один из них увидел в ее глазах остатки разума и человечности, как он вступился за нее, истерзанную на грани смерти и жизни. Алуд спас ее тогда. Во времена зачисток оборотни уничтожали полукровок, всех рас, глобальный сговор темного мира, дабы извести угрозу нечистой крови. Лишь немногим полукровкам была оказана честь принятия в семью. Юлии тогда повезло, если бы не Алуд, смерть была бы не минуема. Со временем самообладание пришло и к ней, она полностью контролировала свое тело, свои трансформации, совсем как чистокровные оборотни. Это было не просто для девушки, превосходно играющей на пианино, с хорошим воспитанием, особо ни в чем не нуждающейся. Она бросила все, ушла из дома, сказав, что будет снимать квартиру. Окончила престижный университет, после годового перерыва. Юлия днем работает свободным экспертом, оценивает предметы искусства. Обучает детей играть на пианино, оборотень, прививающий любовь к искусству. Ночью – чудовище, рвущее людей на части, поедающее человеческую плоть. Физическая трансформация внесла глубокое переосмысление жизни. Взгляды теперь были абсолютно иные. Первые пять лет она, как и большинство полукровок, не могла привыкнуть к новому виденью мира, человеческая правда глубоко сидит, и с трудом поддается переменам. Время шло, и она все чаще использовала «приобретенные крылья, не для ходьбы, а для полета». Убийство больше не вызывало в ней отвращения, да и какой смысл переживать за «бутерброд», что он чувствует, что он хочет.

Человек не задумывается о том, что сотни животных были убиты в порядке живой очереди, и приготовлены в различные вкусные блюда. Безразличие и игнорирование намного страшнее убийства. – Я же не убивал бедную коровку, значит я не причем, я просто кушаю ее мясо, – думают люди, поглощая колбаску. Столкнувшись со смертью, из них лезет отвращение, страх, переживание. Они осуждают убийц, сами при этом являясь массовым палачом, убивающим миллионы жизней. Общество потребителей – паразитов. Ты, поглощая свою пищу, думаешь о ее вкусе и полезных свойствах, но никак не о том, что эта плоть когда-то была жива. Большая часть даже не задумывается, в каком мире они существуют, рассматривая лишь ту малую часть, в которой они живут.

Юлия вспоминала как она не могла смирится со своей новой природой. Она не ела свежее мясо, хотя для оборотня оно необходимо, так же как для вампира кровь. Она долго питалась пищей людей, иногда убивая мелких животных. Она слабла с каждым днем. Алуд открыл ей глаза. Он долгими часами рассказывал ей об этом мире. Он говорил ей что в силу субъективного суждения любого существа, всю глубину мира познать просто невозможно. Да, она многого лишилась, она уже не человек. Она многое теперь видит, слышит, чувствует. Такое и во сне она не могла бы представить, когда была человеком.

– Гусеница становится бабочкой, представь Юлия, если бы бабочка продолжала ползать и питаться листьями, вместо того что бы порхать в небе и питаться сладким нектаром. Она бы убила себя, и цветы погибли бы без нее, у всех свое предназначение, нужно ценить это, и не противится, – говорил ей Алуд.

А теперь она сидит у его кровати, он тяжело дышит, его израненное тело медленно заживает, он был на грани смерти и жизни. Слеза течет по щеке Юлии. Когда близким больно, нам тоже больно. Никто этому не учит, но все это чувствуют. Боль врагов утолит боль переживающего сердца.