Глава 7
Полина сидела в гримёрной комнате и заканчивала делать макияж перед зеркалом. Сегодня было её первое выступление на публике. Она никогда раньше этого не делала и очень волновалась. Сердце бешено билось в груди.
Фестивали и конкурсы – это немного иное. Там ты просто работаешь, знаешь, ради чего ты это делаешь. А здесь? Какое чувство должно двигать тобою здесь, когда ты выходишь на сцену и танцуешь просто для людей, которые пришли сюда отдохнуть?
Она внимательно смотрела на своё отражение в зеркале, пытаясь дать ответы на свои же вопросы.
Влад зашёл в комнату почти не слышно и коснулся рукой её плеча.
– Чего, задумалась?
Она вздрогнула.
– Немного волнуюсь…
– Не переживай. У тебя всё хорошо получалось на репетиции. Просто смотри на меня и делай хорошо своё дело.
– Спасибо тебе за поддержку, Влад!
– Не за что. Давай, пора на сцену.
Он поцеловал её руку и вышел из комнаты.
Полина встала со стула, поправила платье и, застегнув пряжки туфель, вышла из комнаты и направилась в сторону зала.
Она заблудилась в этих многочисленных коридорах и, оказавшись на какой-то лестничной площадке, спустилась по ступеням вниз. Уточнив своё направление у проходящего мимо охранника, она поняла, что пошла не в ту сторону.
Стремительно, почти бегом поднялась наверх по лестнице, и резко открыла дверь наружу. Сильный удар о какую-то преграду, яростный крик, и ругательство по ту сторону, заставили её замереть на месте.
Потихоньку приоткрыв дверь, она увидела перед собой Ярослава, который склонился над ящиком с вином.
– Чёрт, что за…
Он поднял на неё глаза.
– Ну конечно, было бы парадоксально, увидеть перед собой, кого-то другого.
– Добрый вечер! Извините, Ярослав… – тихо проговорила она. – Я не думала, что за дверью кто-то есть.
– А открывать двери более аккуратно, ты не пробовала?
– Я просто опаздываю. Мне нужно на сцену.
Он внимательно осмотрел её с ног до головы.
– Твоя униформа на сегодня? Красиво! Только краски на лице мне кажется, многовато. Не находишь?
– Это грим специально для выступления. Простите, Ярослав, мне нужно идти. Надеюсь, я вас не сильно ударила?
Он потёр рукой ушибленное плечо и ответил.
– Думаю, переживу. Ладно, мне тоже больше некогда с тобой разговаривать. Меня тоже ждут. Я не прогуляться, сюда пришёл.
– Извините, ещё раз, – снова проговорила она и быстрыми шагами направилась в сторону главного зала.
Он посмотрел ей вслед и, спустившись по ступенькам на первый этаж, сдал ящик вина на склад ресторана.
Одонецкий остановился в вестибюле и хотел ехать домой, но почему-то ноги сами понесли его в сторону зала. Он медленно зашёл внутрь, уже погрузившегося в темноту пространства, и присел за свободный столик. Заказав кофе и воду, устремил свой взгляд на сцену.
Полина стояла в лучах белых софитов, словно неподвижное изваяние. Музыка медленно разливалась, словно окутывая её в кокон огненного сияния. Она грациозно вскинула руку вверх, затем резко в сторону, притягивая к себе партнёра. Зажигательные ритмы Танго, стремительно захватили мужчину и женщину в яростной схватке, борьбе и вечном неистовом противостоянии. Он забирал её в свой плен, порабощал, подчинял, приближал к себе, едва касаясь её губ, и тут же бросал с высоты к своим ногам, уничтожая её и превращая в пыль…
Ярослав не мог отвести взгляда от её тела, от её движения, от её лёгкого скольжения, словно она совсем не касалась пола, а только лишь постоянно находилась в руках партнёра, крепко сжимающего её в своих объятиях. Глаза, губы, точёный профиль. Она была растворена в танце, и поглощена этим действом. Ему на мгновение показалось, что она обнажила свою душу, пытаясь рассказать всем в зале, свою историю любви, страсти и желания. Это было так очевидно и абсолютно понятно, даже ему человеку, абсолютно далёкому от мира танцев и полётной фантазии. Казалось, он чувствовал каждый её вздох, видел каждый взмах её ресниц. Он читал эту историю любви и страсти в их движении. Никогда не думал, что танцы могут вызывать подобные ощущения.
Музыка стихла, и партнёры, резко замерли в руках друг друга. Громкие непрекращающиеся овации раздались в зале, подкрепляемые восхищенными голосами.
Ярослав присоединился к остальным, поблагодарив танцоров аплодисментами и оставив деньги на столе, медленно поднялся, взглянул на неё ещё раз и поспешно вышел из зала. На выходе, в дверях, столкнулся с Ивлевым. Тот улыбнулся и протянул Ярославу руку.
– Привет! Какими судьбами тут у нас?
– Я привёз вино, которое заказывал твой сомелье.
– «Золотой источник» Каберне-Совиньон?
– Да. Один ящик.
– Отличное вино! Ты знаешь, был приятно удивлён, когда его пробовал. А когда узнал, что его делаешь ты, был просто поражён. Очень тонкая работа!
– Спасибо.
– В моём ресторане у него уже появились постоянные ценители. Кстати, они не скупятся с деньгами. Так что я думаю, закупочную стоимость тебе можно и увеличить. Как ты думаешь?
– Пока не думал об этом. Стоимость этого вина, для меня на сегодняшний день полностью оправдана.
– Слышал, у тебя налаживаются поставки твоего вина и в столицу?
– Поставляю, небольшими пробными партиями.
– Ты деловой человек. Отличный бизнес. Молодец! Я немного знаю твою историю и как ты к этому пришёл. Жаль, что не сложилось с авиацией. Ты ведь всегда мечтал об этом.
– Иногда, мечты не сбываются…
– Не знаю, у меня всегда и всё сбывается. Я всегда мечтал о собственном бизнесе, богатстве, роскоши и всё это у меня, как видишь есть.
– Да, ты как-то внезапно быстро разбогател. Я ведь помню, что после окончания университета ты был практически нищим и без работы, – сказал Ярослав.
– Мне просто повезло. Так счастливо упали карты судьбы на мой стол. Выгодное стечение обстоятельств. Послушай, а куда ты уходишь? Может, посидим, выпьем. Мы ведь с тобой нормально общались, последний раз дай бог памяти, когда я вернулся из Москвы после университета, и тебе тогда было лет тринадцать? Я помню очень хорошо наше соседство. Мои родители всегда дружили с твоими. Кстати, как наш дом? Ещё жив, или построили новый? Всё собирался как-нибудь приехать посмотреть, да всё некогда.
– Стоит. Куда он денется? Твой отец был хорошим мастером и строил на века, – ответил Одонецкий.
– Да, отец мой был с золотыми руками. Я, к сожалению, пошёл не в него. Кручусь в своей бизнес стихии. Хотя знаешь, дело приносит мне неплохую прибыль и колоссальное удовольствие от того, что я делаю. Может, всё-таки останешься, и посмотришь мою новую программу? Ты знаешь, у меня новое чудное приобретение в труппе танцоров. Девочка, мастер спорта международного класса по бальным танцам. Вчера видел её генеральную репетицию, и могу сказать, что она просто очаровательна!
Ярослав внимательно смотрел на Ивлева.
– Нет, спасибо. Я уже видел сегодня, кое-что из твоей программы, когда заходил пить кофе.
– Ну и как?
Ярослав пожал плечами.
– Красиво…
– И всё?
– Всё. Лёш, ты извини меня, но мне нужно идти. Ещё увидимся.
Он протянул мужчине руку для прощания.
– Ну, давай. Пока! Увидимся… – ответил Ивлев и крепко пожал протянутую ладонь Одонецкого.
Полина переодевалась в гримёрной комнате, когда в дверь неожиданно постучали.
– Одну минуту, пожалуйста, – громко произнесла она.
Дягилева застегнула платье, обулась и подошла к двери.
Перед ней стоял охранник с большой корзиной бордовых роз. Она была такого огромного размера, что Полина от неожиданности замерла на месте. Осторожно потеснив её в сторону, охранник занёс цветы в комнату, поставил у её ног на полу и сразу же поспешно вышел.
Ивлев появился на пороге гримёрной спустя минуту.
– Алексей Анатольевич, ну зачем вы?
– Полиночка, не возражайте! И не нарушайте сложившейся традиции. Такой успех у публики в первый же день. Я всегда делаю подобный жест для своих подопечных, которые так выкладываются на сцене. А вы были сегодня просто очаровательны, и свели с ума, кажется всех в зале, не только мужчин, но и женщин.
– Вы меня переоцениваете…
– Нисколько. Видите ли, я искусствовед и оцениваю всё красивое объективно, чисто с профессиональной точки зрения.
– Как неожиданно. Бизнесмен и вдруг искусствовед…
– Да, дорогая моя, пути судьбы неисповедимы и никогда не знаешь, где окажешься сегодня днём, или завтра вечером. Я приглашаю вас на ужин, и отказы сегодня, уже не принимаются.
– Но я…
– Я понимаю, что для вашей фигуры столь поздний ужин не приемлем. Но обещаю, будет все только лёгкое. Рыба на гриле, зелень, овощи, изысканный воздушный десерт и лёгкое вино. Кстати, именно вино мне хотелось бы, чтобы вы оценили особенно тщательно. Это моё новое приобретение для ресторана. Весьма недурственное…
– Я стараюсь, не пить спиртное.
– Ну, что вы дорогая. Несколько глотков вина для женщины никогда не повредит. Напротив, сделает её ещё более очаровательной.
Он осторожно коснулся пальцами её щеки.
Полина слегка отстранилась.
– Такое вино, я думаю, вас покорит. Его кстати делает наш местный виноградарь. Вы должны его непременно попробовать.
– Ну, хорошо. Только, пожалуйста, совсем ненадолго. Я очень устала. И моя дочь сегодня находится весь вечер у соседки, мне нужно её забрать.
– Понимаю. Обещаю, занять у вас не больше часа. Идёмте!
Он протянул ей свою руку, и они вышли из комнаты.
Вино подали на стол в больших широких бокалах с идеальной прозрачностью. Казалось, они были лишены стенок, и вино в них просто переливалось изысканной рубиновой субстанцией, в каком-то безвоздушном пространстве.
Правилам дегустации вина её научил Беркутов, когда они были три года назад в Италии. Полина аккуратно взяла бокал за ножку и вдохнула аромат напитка. Она с наслаждением прикрыла глаза. Ей показалось на мгновение, что она оказалась в поле, окружённая дурманящими запахами ягод и полевых цветов. Дягилева сделала небольшой глоток, не открывая глаз. Пленительная сладость, словно обволакивая её рот, подобно горячему поцелую, заставила её блаженно вздохнуть. Удивительно тонкий вкус, смеси умеренной сладости, нежности, приправленный нотками ежевики, спелой чёрной вишни и послевкусием лёгкой горчинки изысканного тёмного шоколада. Она сделала ещё несколько глотков, пытаясь продлить это, ни с чем несравнимое удовольствие и посмотрела вопросительно на Ивлева, который затаив дыхание следил за её действиями.
– Вам нравится? – спросил он.
– У меня нет слов… Я пила такое же вкусное вино, только когда мы были с мужем в Италии, в одной из провинций на севере страны.
– Соглашусь с вами. Это вино, действительно достойно такого сравнения.
– А кто его делает? Вы говорили это местный виноградарь?
– Я не знаю, скажет ли вам что-нибудь его имя, потому что вы только что приехали сюда. Но всё-таки запомните его фамилию. Я думаю, когда-нибудь она будет известна на всю страну, а возможно и за её пределами. Ярослав Одонецкий.
Сердце Полины бешено застучало. Она нечаянно зацепила рукой бокал и, вино яркой красной дорожкой разлилось на белую скатерть.
Она подскочила на месте.
– Простите, пожалуйста! Я не хотела.
– Пустяки. Не переживайте! Сейчас всё уберут.
Он жестом руки, пригласил официанта подойти к столу.
– Вы действительно устали. Мы сейчас быстро поужинаем, и я вас отвезу домой, – сказал Ивлев, обращаясь к ней и, поглаживая ладонью её пальцы, лежащие на столе.
– Спасибо! Я на машине, и доберусь сама.
– Полиночка, не возражайте! Вашу машину и цветы доставит мой охранник. А вы поедете со мной. Не спорьте, лучше принимайтесь за рыбу. Она просто восхитительна сегодня. Ещё вина?
– Пожалуй. Только, совсем немного, – ответила она.
Они ели молча. Ивлев что-то пытался ей рассказывать, но каждый раз озадаченно прерывал своё повествование, пытаясь поймать за столом её отсутствующий взгляд.
Полина нежно поглаживала пальцами вино в бокале и думала, думала, блуждая мыслями в лабиринте своего подсознания, где невидимой тенью скользил образ Ярослава. В человеке… за короткое знакомство, с которым она открыла столь многогранные таланты. Удивительно чуткий и отзывчивый человек, с необыкновенным изысканным вкусом и тонкими ощущениями, а не грубиян, которого она видела каждый раз перед собой, когда они общались. Он открывался для неё с другой стороны, к сожалению, только при помощи других людей. Он был необычайной и одарённой личностью с огромным трудолюбием, усердием и старательностью. Человек, знающий хорошо своё дело и умеющий его делать отлично.
Она сделала ещё один глоток вина, пытаясь запомнить его потрясающий вкус и, обратилась, наконец, к Ивлеву.
– А как называется вино?
– «Золотой источник». Оно сделано из винограда сорта Каберне-Совиньон.
Он показал ей рукой на бутылку.
Дягилева взглянула внимательно на этикетку. Красивое чёрно-белое изображение виноградной лозы с полной гроздью и тонкого изящного источника воды цвета золота, которые переплетались в одно единое целое, венчали центральную часть информации об этом изысканном напитке.
– Смотрю, вы заинтересовались этим вином? Не волнуйтесь, бутылочка от меня в подарок, уже будет лежать сегодня в вашей машине, – сказал Ивлев.
– Ну что вы, я и сама могу его купить.
– О нет, дорогая, купить его здесь вы не сможете. Я имею в виду, прямо сейчас в ресторане и целую бутылку. Это надо ехать к производителю. Сюда я покупаю исключительно ограниченное количество бутылок, которое уже рассчитано на определённых гостей, которые его предпочитают пить постоянно. Бутылка, что я подарю вам из моей личной коллекции. Вино достаточно дорогое, и я как деловой человек, привык вкладывать деньги только по назначению и с особой бережливостью. Но сегодняшний ваш успех оправдан, и я думаю, это вино станет неплохим бонусом к вашему дальнейшему старанию.
– Благодарю Вас.
– Ну что ж, отпущенный любезно вами для меня час закончился, и я не смею вас больше задерживать. Пойдёмте, я отвезу вас домой. Вам действительно пора отдыхать.
Алексей протянул ей руку.
Полина подала ему свою ладонь и пошла за ним на выход из ресторана.
Спустя полчаса машина Ивлева остановилась у дома, адрес которого она указала водителю.
Алексей удивлённо посмотрел на неё, потом в окно на улицу.
– Что-то не так? – спросила она у него, тихо.
– Нет, всё в порядке. Просто это мой родной двор. Вон тот дом, видите напротив вашего. Я там жил когда-то с родителями. Только сегодня, вспоминал его и вдруг волею случая, провожая вас сюда, снова увидел это место.
Он вышел на улицу и открыл дверь машины. Подал Полине руку, помогая ей выйти.
Ивлев остановился с ней рядом, у ворот своего бывшего дома, пытаясь окинуть его взглядом полностью.
– Как удивительно. Ничего не изменилось. Хотя, я не был здесь, уже больше двадцати лет. Да, всё мечтал его когда-нибудь выкупить, а потом, когда построил новый дом на другом конце посёлка, необходимость в этом как-то отпала сама собой.
Он обернулся к ней.
– Простите! Я тут о своём и совсем забыл о вашей усталости…
Он проводил взглядом охранника, пригнавшего машину Полины к её воротам.
– Откройте калитку и входную дверь дома. Геннадий поможет вам внести цветы.
Полина согласно кивнула и, достав ключи из сумочки, направилась к дому. Ивлев прошёл за ней следом и остановился в центре двора, внимательно осматривая мезонин.
Когда Дягилева снова появилась на пороге, он взял её за руку и приблизил к себе.
– Я благодарен вам, Полина, за сегодняшний вечер! За ваше приятное общество и за то эстетическое удовольствие, которое вы мне доставили своей сегодняшней работой на сцене. Я покорён и очарован вами!
Он склонил голову и нежно коснулся губами её пальцев.
– Спасибо вам, Алексей Анатольевич, за то, что предоставили мне шанс и дали работу. Я вам очень благодарна! Мне пора. Спокойной ночи!
Он склонился и коснулся губами её щеки в поцелуе.
– Спокойной ночи, Полина! Приятных снов!
Ярослав стоял у окна и, придерживая рукой занавеску, с интересом наблюдал романтическую картину, разворачивающуюся перед его глазами.
Он знал и слышал все слухи, что ходили об Ивлеве в посёлке. О его неуёмной тяге к каждой новой танцовщице, появляющейся у него на работе. Им не было счёта. Старую и надоевшую любовницу, всегда с поспешностью менял на новую. Вот и теперь, он вспомнил слова Алексея, когда встретил его в ресторане, как он хвастался своим новым приобретением. Приобретение, словно вещь, которая как, теперь, оказалось, воплотилась в лице Полины Дягилевой. Огромная корзина цветов, нежное прощание у лестницы её дома, поцелуи, объятия…
Ярослав с силой задёрнул занавеску, и заметался по комнате. Остановился, тяжело дыша и, впечатал со всей силы кулаком, в крышку стола своего рабочего кабинета.
– Мало того, что дура и идиотка. Ещё и шлюха! Как все эти девки, перебывавшие в постели Ивлева, – сказал он громко, сам себе вслух. – Ненавижу!
Кот, лежавший на подоконнике, внимательно вслушивался в его слова и, повернув голову, посмотрел в окно, на стоявшую под деревом Полину. Он снова перевёл взгляд на хозяина, присевшего за столом и опустившего голову на свои скрещенные руки.
Зажмурившись, он отвернулся снова к окну и прикрыл глаза, погружаясь в свои кошачьи мысли и размышляя о неразумности, горячности и излишней глупости особей человеческого рода…