Старец
Сегодня мне захотелось написать легкое, светлое эссе. Наверное, все уже привыкли, что мои философские миниатюры наполнены страстными эмоциями, ураганными чувствами до боли. Но сегодня в первый день Великого поста мне захотелось говорить спокойно. Вчера было Прощеное Воскресенье, я весь день общался с любимыми друзьями, и на душе была благость. К вечеру как обычно помолясь и прочитав Отче наш перед иконой матушки Матроны, которая взирает на меня над изголовьем моей кровати в моей маленькой холостяцкой комнатушке, и укладываясь спать, я вдруг задал себе, казалось бы, несерьезный вопрос. Но вскоре этот вопрос меня так увлек, так увел меня в мир фантазий необыкновенно, что появилось желание о нём рассказать и вам. «А каким я себе вижусь в глубокой старости?» – необычно прозвучал мой внутренний голос. Признаться, я никогда не задумывался об этом. Не поверите, я ничуть не напрягал мысленный взгляд, воображение лавиной само явило мне законченную картину далекого грядущего. Увидел я себя старцем, седовласым, статным и кротким. Он живёт на краю села, близ леса, живёт один. Дом его прост, без излишеств, комнаты светлые, на стенах иконы. Он крепок телом, как и духом. Каждый день проводит в труде, а вечером в молитве. Каждый день к нему идут люди с душевными ранами и тревогами, он лечит их словом. За долгие годы он овладел мастерством высокой пробы – одной встречи с ним хватает человеку, чтобы освободиться от переживаний и научиться быть счастливым. А он сам достиг великой мудрости – он никогда не позволит себе судить о человеке в присутствие его, но более того, судить, когда его рядом нет. Он узнал, что всё, что мы думаем о другом человеке, не более, чем наши фантазии. Когда-то в молодости он еще себе мог позволить, сказать другу о другом человеке, насколько тот несчастен или счастлив. Сейчас пока не услышит из уст самого человека о своих бедах, он прочь отбрасывает все догадки, и только полностью погружается в боль собеседника, разделив ее как кусок хлеба. Порой он устает, но силы ему дают прогулки по опушке леса, силы он черпает из свежего воздуха и чистой колодезной воды. Порой он тоскует, что живет одиноко, что так за всю жизнь ни повстречал женщину, которая разделила бы его путь. Оглядываясь назад, в прошлое, он с удивлением, но не унынием, видит, что не было у него в его долгой и трудной жизни близости ни с одной женщиной. Никому он так и не сумел подарить всю нежность своего доброго сердца. Он оглядывается с печалью, но печаль эта светлая, тихая. Он часто спрашиваем внутри себя «почему?», и всякий раз приходит ответ, который делает сердце спокойным, а душу смиренной: его любовь была огромна, но тратил он ее до капли на других, страждущих людей, что для самого себя и не оставалось. В минуты покоя, когда его не посещают нуждающиеся в его помощи, он часто вспоминает о своей очень старой мечте, которую он трепетно пронёс сквозь всю жизнь. Когда-то, когда ему было всего лишь тридцать три, молодой с горячем сердцем, он шёл к храму к воскресной службе, и на душе было так светло, что подумалось ему: когда-нибудь встречу девушку, у нас будет семья, дети, мы будем жить праведно, вместе молиться перед обедом, ходить в храм… Увы, мечте этой так и не довелось обрести воплощение, но он не жалеет, он нес ее в сердце как драгоценность, и даже сейчас она его согревает. За многие десятилетия в его жизни было много испытаний, многие печали и горести он преодолел смиренно и не ропща, снёс многие удары стойко, как и подобает сильному человеку, ни на минуту не усомнившемуся в вере своей в добро и честь, в вере, что главное нести людям научение быть счастливыми, и нет людей скверных или плохих. И на смертном одре он вновь окинет взором всю прошедшую жизнь и скажет: Господи, благодарю, я прожил очень счастливую жизнь, и умираю очень счастливым человеком…И вот, эссе написано, и я чувствую, что и сейчас очень счастлив, мне в душу с этим вопросом вошло какое-то необычайное спокойствие и уверенность, что если будет все так, как я рассказал, я буду несказанно счастлив.
18.03.13