Тайна ловозерского гиацинта
Геологи при поисках самоцветов в новых районах старательно собирают по крупицам информацию – от старых отчетов исследователей и архивных сведений до местных источников. Даже всевозможные истории и легенды, связанные с камнями и живущие в народе, для геолога рабочий материал. Ну а находки старых заброшенных выработок-копей – это уже прямые признаки былого старательского промысла. Значит, в этом месте надо искать тот или иной самоцвет. Так было при поисках цветных камней на Урале, в Сибири, Средней Азии и Карелии, где всегда существовал каменный промысел. Другое дело Кольский полуостров – неведомая и первозданная страна, в которой местное население, лопари (саамы), с незапамятных времен занималось только оленеводством и охотой. Но они с благоговением почитали и охраняли от пришельцев каменные сооружения – сейды, доставшиеся им от далеких предков человечества – гипербореев. Мы, молодые геологи, волею судьбы попавшие в этот дикий и неведомый край с поющими камнями-сейдами, ощущали какой-то необычайный романтический настрой. Мы чувствовали себя первопроходцами, первооткрывателями диковинных, ранее не встречавшихся в нашей практике минералов.
Душой нашего небольшого поискового отряда был мой товарищ еще по Уралу Юрий Степанович Кобешев. Это был удивительный человек, «уральский самородок», не получивший специального образования и уже тогда признанный одним из лучших минералогов. Камни были его страстью и целью жизни, ради них он забывал обо всем личном, а лучшим отдыхом для него было копаться в своей домашней коллекции. Ну а Кольский полуостров сулил, казалось, большие находки. Когда мы ушли с Сейдозера от «разбушевавшегося» великана Куйвы, то оказались на редкометалльном руднике «Карнасурт» в северо-западной оконечности Ловозерского массива. И там рудничные геологи посоветовали нам спуститься в глубокую шахту, где наряду с ценной рудой была неожиданно вскрыта пегматитовая жила с многочисленными минералами. Эта жила, названная Юбилейной, оказалась настоящим минералогическим чудом. В ней встретились редчайшие минералы, не известные больше нигде, кроме Кольского полуострова. Кобешев насчитал около пятидесяти минералов с оригинальными названиями в честь исследователей, ученых, таких как ломоносовит, ферсманит, беловит, белянкинит, куплетскит и многие другие. Встретились и новые экзотические минералы, названные в честь покорителей космоса – комаровит и армстронгит, а также редчайший раит – по названию легендарного плота, на котором знаменитый норвежский путешественник Тур Хейердал совершил свое удивительное путешествие по морям-океанам.
Невзирая на сырость и полумрак, освещая фонариками стенку выработки, где обнажалась жила, мы вдохновенно отбирали каменный материал и складывали его в рюкзаки. Это был ценный и редкий коллекционный материал, который интересовал не только наши музеи, но и многочисленную армию любителей-коллекционеров из многих стран. Окрыленные успехом, мы доставили отобранные камни на нашу перевалочную базу в лопарский поселок Ловозеро – центр Ловозерского района. И здесь нас ждали новые приключения.
Как-то в оленеводческой столовой к нам подошел местный лопарь и, узнав, что мы геологи, пожелал сказать нам нечто важное. Такое случалось редко, ибо местные жители сдержанны и неохотно общаются с приезжими. Лопарь, будучи слегка навеселе, поведал нам следующую историю.
– Был у нас, ребята, в Ловозере один парень, звали его Пашка Комар. Работал, как и мы, то в оленеводческой бригаде, то в рыболовецкой артели, но нигде долго не задерживался из-за своего гнусного характера. Одним словом, Комар жужжал постоянно и жалил людей злыми словами. И вот как-то Комар приобрел лодку с навесным мотором и стал сам рыбачить на Ловозере и катать туристов али каких людей за бутылку-другую. Как говорится, какой лопарь не любит хмельного – все мы грешны. Но Комар пристрастился к зелью так, что жить без него не мог. И это его сгубило. Но дело не в нем, а в истории, которая с ним приключилась.
Конец ознакомительного фрагмента.