Глава 2
Все еще захваченная этой встречей, вытеснившей мысли о Джине Чатсфилде, Лия постучала в дверь Абдулла-Хасибы.
Подумать только, она даже ни разу не встретилась с ним взглядом! Как можно было упустить такой шанс?
Зачем она вообще сюда приехала? Чтобы познакомиться с отцом. А не затем, чтобы с вожделением смотреть на кронпринца Зиина Сахра.
Раньше такого с ней не случалось.
Дверь распахнулась. Лия вздрогнула. Ее реакция еще раз подтвердила, что она была выбита из колеи.
В темно-абрикосовом камизе с вышивкой вокруг горловины и на рукавах миз Абдулла-Хасиба сложила перед собой руки и наклонила голову.
– Чем я могу быть вам полезна, мисс Амари?
– Я просто зашла узнать, довольны ли вы и ваши спутники апартаментами.
– О, вполне. – Женщина отступила назад, приглашая Лию войти. – Пожалуйста, проходите.
– Мне бы не хотелось отрывать вас от дел.
– О, нисколько. Вы непременно должны выпить со мной чашечку чаю.
Не зная, как вежливо отказаться, да и не желая этого, Лия вошла в комнату и села на диван напротив низкого кофейного столика. Как бы ее это ни беспокоило, она не могла отрицать своего восхищения эмиром.
По крайней мере, перед собой.
Чайный сервиз, который она сама выбрала и купила на средства отеля, стоял в центре овального столика из полированного грецкого ореха.
Миз Абдулла-Хасиба принесла медный чайник и начала разливать по маленьким пиалам ароматный горячий напиток.
– Такая прелесть!
– Что?
Женщина улыбнулась:
– Сервиз. Мы никогда не берем с собой посуду, в дороге ее легко разбить.
– Само собой. – Лия сделала глоток, наслаждаясь подслащенным медом горячим напитком и воспоминаниями, которые он пробудил.
Хин Амари приучила свою дочь начинать и заканчивать день с чашечки мятного чая, добавляя в него ложечку меда.
– Несмотря на это, – продолжала Абдулла-Хасиба, – «Чатсфилд» – единственный отель, где позаботились, чтобы в номере был традиционный чайный сервиз.
– Сервизы есть не во всех номерах, только в вашем и у эмира и его невесты.
Хасиба улыбнулась:
– Ваше знание тонкостей нашей культуры достойно похвалы. Обычно в отелях ставят дополнительные приборы только в комнату секретаря.
Лии была приятна похвала, но она не считала ее полностью заслуженной. Конечно, она знала о культурных традициях Зиина Сахра больше, чем средняя англичанка или американка. Но любой внимательный наблюдатель заметил бы, что для экономки эмира, за исключением его невесты, была заказана лучшая комната.
– Его секретарь, насколько я понимаю, относится к низко оплачиваемым сотрудникам, – высказала свое предположение Лия.
– Это верно. Но у него есть еще один секретарь. Мужчина. Для особых случаев.
– Поскольку в вечерние часы эмир не может работать в одной комнате рядом с женщиной, замужней или незамужней, – догадалась Лия.
– Именно.
– Так значит, это деловая поездка? – В прессе не было почти ничего о текущих планах эмира и целях его поездки.
– В основном. Кроме того, мелик Фалах настоял, чтобы перед принятием обязанностей правителя эмир Саид получил удовольствие от европейского турне.
– Король намерен отказаться от трона в пользу своего сына? – До Лии, конечно, доходили слухи, но ничего конкретного в них не упоминалось.
– Многие считают это весьма вероятным.
Лия приняла этот осторожный ответ и оставила попытки разузнать об этом больше.
– Миссис Миллер была в шоке, что для гарема шейха заказали целый этаж.
– Она, вероятно, решила, что для удовлетворения своих потребностей он привезет целую стайку танцовщиц.
– Возможно. – Лия и сама предполагала что-то подобное, когда впервые услышала о гареме.
Абдулла-Хасиба мягко рассмеялась:
– Ничего подобного. Эмир очень серьезно относится к своему обручению.
Лия почти не общалась с мужчинами и не имела никакого сексуального опыта, поэтому не стала спорить. Она знала, что все комнаты приготовлены для женщин.
Хотя, возможно, они предназначены для свиты невесты. Вместе с ней должен был приехать и ее брат. Номер для него был заказан на президентском этаже рядом с номером эмира.
После приятного чаепития с Хасибой, как она сама настояла, чтобы ее так называли, Лия отправилась на встречу с консьержем.
Он и его сотрудники ждали ее предложений насчет развлечений для шейха во время его пребывания в отеле.
Потом Лия осмотрела приготовленные для эмира комнаты. Она осталась довольна проделанной работой.
В вазах стояли пурпурные ирисы, официальный символ Зиина Сахра. Лия сама организовала доставку цветов. Чаши с плавающими цветками жасмина, без единого темного пятнышка на кремовых лепестках, располагались по обеим сторонам массивного подсвечника, стоящего на длинном обеденном столе. На чайном столике все готово для вечернего чаепития.
Бросив последний взгляд на идеально составленную композицию, Лия направилась к главному лифту. Начиналось самое напряженное время для обслуживающего персонала.
На табло зеленые цифры быстро отсчитывали этажи. Наконец раздались короткий звонок и мягкое шипение раздвигающихся дверей. Ее взгляд столкнулся с пристальным взглядом темно-карих глаз.
На лице эмира отразилась смесь удивления и недоумения.
– Мисс Амари?
– Эмир Саид. – Она почтительно поклонилась. – Я проверяла, все ли в порядке в вашем номере.
– Сервис безупречен.
– Я рада, что вы остались довольны. Я передам ваши слова обслуживающему персоналу.
Последовал короткий кивок. Лия ждала, когда он выйдет из лифта, но он не двинулся с места. Первым вышел охранник, за ним ассистент эмира и секретарь. Теперь должен был выйти шейх.
Но он не вышел.
Вместо этого он нажал на кнопку и двери начали закрываться.
– Так вы едете? – В его тоне слышалось раздражение.
– О нет. Я вполне могу воспользоваться служебным лифтом.
– Не будьте неразумны. – Он схватил Лию за запястье и втянул внутрь.
Не успев сообразить, что происходит, она оказалась в лифте.
Тяжелые двери сомкнулись за ее спиной. С той стороны послышалось какое-то проклятие и громкий возглас: «Эмир Саид!»
– Ваше высочество?
– Не было никакого смысла идти на другой лифт.
– Но ваши люди… разве вы не должны были их подождать?
Эмир продолжал удерживать Лию за запястье.
– Я не отчитываюсь перед слугами за свои действия, – надменно ответил Саид.
В его взгляде Лия увидела темный огонь, такой горячий, что, казалось, он мог выжечь весь воздух.
У Лии были свои принципы. Одним из главных было умение вести себя достойно, а не прислуживаться. По необходимости она могла быть холодной и вежливой. Этому ей пришлось овладеть еще в самом начале работы в отеле в Сан-Франциско.
– А мне не нравится, когда мной манипулируют. В том числе постояльцы отеля. – Она указала взглядом на запястье, ожидая, когда ее отпустят.
В культуре Зиина Сахра для мужчины неприемлемо дотрагиваться до женщин, не входящих в круг его семьи, даже до двоюродных сестер.
Но он не отпустил.
– Это вряд ли можно назвать манипуляцией. – Он провел пальцем по ее запястью. По ее телу пробежала дрожь. – Я и сам не понимаю, что это, – сказал Саид и добавил что-то по-арабски, думая, что Лия не поймет. – Прямо наваждение какое-то.
Впервые в жизни Лии хотелось этих прикосновений больше, чем даже темного шоколада, к которому она пристрастилась последнее время. Она смутилась. Что она могла такого сделать, что заставило его проявить к ней такой интерес?
Саид отпустил ее, но придвинулся ближе, прошелестев абайей.
Внезапно Лия поняла, что лифт не движется.
Она уставилась на него, чувствуя, как сердце подскочило к горлу.
– Эмир?
– Меня зовут Саид.
Она невольно прошептала вслед за ним: «Саид». Ему понравилось, как прозвучало его имя. Он дотронулся пальцем до пристегнутого к жакету бейджика.
– Амари. Это не имя.
– Нет, – отозвалась Лия, голос от волнения прозвучал хрипло. – Алия, – сказала она прежде, чем успела остановить себя.
– Мило. – Он снова провел пальцем по ее бейджику. Она ощутила это словно прикосновение к обнаженной коже. – Ваши родители следуют традициям.
– Не думаю. – Хин, что решила вести независимую жизнь, нельзя отнести к традиционалистам.
Хин хотела передать дочери как можно больше знаний о ее родной стране. И надежду на лучшую жизнь, что отразилось в ее имени. Алия – одна из избранных.
Еще одно доказательство романтичной натуры ее матери.
– Но акцент у вас американский, – заметил Саид.
– Как и у вас.
Он пожал плечами:
– Я с двенадцати лет учился в Америке. И вернулся в Зиина Сахра только после смерти брата.
Лия знала о трагической гибели старшего сына правящего эмира, повлекшей за собой значительные изменения в жизни страны.
Политическая нестабильность приграничных государств и забота о безопасности оставшегося в живых единственного сына заставили эмира и королеву отправить Саида в закрытую школу. Это не было государственной тайной.
Как и тот факт, что Саид захотел продолжить образование и получить степень бакалавра в мировой политике и магистра в менеджменте.
Его слова задели что-то у нее в душе.
Лифты в отеле были достаточно большие, но сейчас это замкнутое пространство показалось Лии слишком тесным.
– Вы не похожи на европейца, – сказала она, стараясь игнорировать накатывающие на нее незнакомые чувства.
– Я – сердце Зиина Сахра. Может ли мой народ и его культура не быть центром моих мыслей?
Почему-то его ответ растрогал ее. Чтобы скрыть свою реакцию, она махнула рукой и сказала:
– Дело не в культуре.
– Должно быть, вы большой знаток наших обычаев!
– Не стоит принимать это на свой счет.
Он рассмеялся. Этот искренний смех взволновал ее даже больше, чем его пристальное внимание.
– Вы не такая, как другие женщины.
– Но вы – эмир.
– Хотите сказать, что другие смотрят на меня снизу вверх?
Она прищурилась:
– Хотите сказать, что вы лишены высокомерия?
– Желание узнать правду – высокомерие?
Она покачала головой. Несмотря ни на что, этот мужчина был неотразим. И хуже всего, что он, похоже, об этом догадывался.
Неожиданно она почувствовала спиной стенку лифта. Саид был слишком близко, его абайя касалась ее жакета. Лия невольно втянула в себя воздух.
Саид поднял руку и провел кончиком пальца по ее нижней губе.
– Они так соблазнительны.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Неужели? – Он склонился к ней.
Не так ли все начиналось между ее отцом и матерью?
– Я не вхожу в часть предоставляемых в отеле услуг.
Недаром Хин, не жалея ни сил, ни времени, не уставала напоминать ей о вероломстве мужчин.
– Я знаю.
– И я не желаю играть в эти игры, – добавила она на тот случай, если он не совсем ее понял.
В его глазах что-то вспыхнуло, он отступил.
– Прощу прощения, мисс Амари. Не знаю, что на меня нашло.
– Не сомневаюсь, вы привыкли, что женщины сами падают к вашим ногам.
Он нахмурился и тряхнул головой, словно пытаясь освободиться от дурмана.
Лия надеялась, что это поможет. Она была благодарна телефонному звонку, вернувшему ее в реальность. Лия повернулась к панели у себя за спиной и сняла трубку.
– Амари слушает.
– Шейх с вами? – резко спросил незнакомый голос. Неужели сам Кристос Джиатракос, новый управляющий, решил разобраться с ситуацией?
Мрачное предчувствие скользнуло холодком по ее спине. Лия осознала, что человек на другом конце провода – ее отец.
– Да, эмир здесь.
– Передайте ему трубку.
– Да, сэр.
Она повернулась к Саиду:
– Мистер Чатсфилд хотел бы поговорить с вами.
Саид взял трубку, стараясь не касаться ее руки.
Лия отошла к противоположной стене и не вникала в суть разговора. Ей нужно было объясниться. Но не с эмиром.
Через пару секунд двери лифта открылись. Секретарь эмира, охранник и ее отец смотрели на них с интересом.
Отсутствие других людей в холле говорило само за себя.
Оскорбленная предположением, что между ней и эмиром могла быть близость, Лия вышла из лифта с гордо поднятой головой.
Не сделав ничего, чтобы прояснить ситуацию для Джина Чатсфилда, эмир только коротко ему кивнул.
– Заходи, Юсуф, – сказал он своему телохранителю.
– В мой офис, – скомандовал Джин, когда двери лифта закрылись.
Следующие десять минут были одним из самых неприятных моментов в жизни Лии. Оказаться на ковре перед боссом уже плохо. И вдвойне унизительно, что этим боссом является ее отец.
От худшего Лию спасло недолгое пребывание в лифте и идеальный вид униформы. Как бы то ни было, у нее не осталось никаких сомнений в необходимости строго соблюдать правила отеля и освобождать лифт, если туда заходил кто-то из гостей.
Момент для знакомства отца с дочерью был явно неподходящим.
Саид проснулся после яркого чувственного сна. Он был возбужден, а сердце учащенно стучало.
Но его невеста была тут ни при чем. Он знал Тахиру, дочь шейха соседнего государства, со дня их обручения. Тогда она была совсем еще ребенком, ему было тринадцать. Сразу после помолвки Саид поступил в частную школу в Штатах.
С тех пор его чувства к ней не изменились. Неудивительно, что его сон был сосредоточен на Алии Амари, женщине, которую он встретил в день своего прибытия в Лондон. С тех пор он не мог не думать о ней.
Саид видел ее всего лишь три раза. При каждой встрече его неудержимо влекло к ней, но Лия делала вид, что ничего не замечает.
Что ж, вполне объяснимо.
Тем не менее даже короткое столкновение с ее изумрудным взглядом пробудило в Саиде жгучее желание. В последний раз он едва сдержался, чтобы не наброситься на нее.
Саиду не раз говорили, что он похож на ледяную статую. Но он всерьез беспокоился из-за инцидента в лифте. Саид не мог разобраться в своем поведении и поступках.
Шейх никогда не питал пристрастия к обслуживающему персоналу отелей, пускай даже и наделенных особыми полномочиями. Никакой речи не могло быть о романе, как бы Саида ни тянуло к Лии.
Вот уже три года Саид придерживался добровольного целибата.
Как только Тахира достигла брачного возраста и их обручение было объявлено официально, его честь потребовала прекратить близкие отношения с другими женщинами. Никто не требовал этого, но Саид жил по своим собственным законам, а не в соответствии с правилами и мнением окружающих.
Воздержание вполне могло объяснить интенсивность его эротических сновидений. Три года – большой срок для тридцатишестилетнего мужчины, привыкшего к активной сексуальной жизни.
Сознание того, что этот голод через несколько недель будет удовлетворен, не принесло утешения.
Трудно было представить, чтобы он мог спать с женщиной, на которую, несмотря на ее двадцать четыре года, он по-прежнему смотрел как на ребенка. Так же трудно, как и противостоять его влечению к Алии Амари.