© Оксана Эрлих, 2016
© Оксана Эрлих, иллюстрации, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– Посмотри, милый! Какая она маленькая и чудесная! – прошептала Марина.
Ее муж, Эдуард, склонился над резной детской кроваткой и нежно улыбнулся крепко спящей новорожденной дочурке.
– Да, ты совершенно права, – тихо согласился он, чмокнув жену в плечо, едва прикрытое ночной сорочкой, – она так похожа на тебя…
– Разве? По-моему, этот курносый любопытный носик совсем как у тебя, а вот золотистые локоны как…
Марина осеклась и замолчала. Эдуард внимательно посмотрел на отстраненное лицо любимой женщины и насторожился. Еще никогда она не была так бледна, растерянна и прекрасна одновременно.
– Что? Что случилось? Почему ты замолчала?
Марина вздрогнула, как будто очнулась от глубокого сна или вернулась из какого-то, только ей одной ведомого, мира. Румянец стал медленно возвращаться к ее лицу. Она посмотрела на мужа, тяжело вздохнула и молча покачала головой. Эдуард пододвинулся поближе, нежно обнял Марину за плечи и зарылся лицом в пахнущие ландышами волосы цвета воронова крыла. Карина снова вздохнула, поежилась, как будто по комнате пробежал легкий холодный ветерок, и крепче прижалась к любимому.
Глава 1
Родители долго не могли выбрать дочери подходящее имя. Красивых имен было, конечно, предостаточно, но прийти к единому мнению Марина с Эдуардом не могли. Как только об этом узнали многочисленные родственники новоявленного отца, то настойчивые советы посыпались, как из рога изобилия. Но все варианты были отвергнуты. Родственники Эдуарда были обижены, а его тетка с сарказмом предложила, чтобы девочке дали имя родственники Марины. Но, после смерти матери, Марина воспитывалась в детском доме, поэтому имя ее дочери давать было не кому.
Когда малышке исполнился месяц, тянуть было больше нельзя. И Марина решилась.
В память о матери ей осталась всего одна вещь – дневник прабабушки. Когда, будучи подростком, Марина заглянула туда из любопытства, то необычные рисунки, сделанные карандашом, надписи на непонятном языке, имена, написанные чем-то, по цвету напоминающем кровь, напугали ее. Ей казалось, что в этой, потемневшей от времени, измятой тетрадке, спрятана какая-то страшная тайна. В тот день она пообещала себе, что откроет тетрадь только тогда, когда в этом возникнет необходимость. Марина понимала, что в этой тетрадке не простая тайна, а что-то связанное с ее семьей, что-то, о чем еще никому не известно. Быть может, с помощью тетради, она узнает, почему ее малышка так похожа на женщину, изображенную на старой потертой фотографии, которую мама показывала маленькой Марине незадолго до смерти.
Что-то говорило Марине, что обращаться за помощью к старой тетради все же не стоит, но как только малышка уснула, ноги сами привели ее к лестнице на чердак. Тетрадь была спрятана от случайных глаз в большом кованом сундуке с кучей старых ненужных вещей. Марина никому не говорила об оставленной ей матерью странной тетрадке. Даже любимому мужу она побоялась довериться. Что, если, скрытая тайна окажется слишком страшной или позорной, и Эдуард не захочет иметь ничего общего с ее хранительницей, Мариной?
Преодолевая неожиданно возникшую ватную мягкость в ногах, Марина медленно поднялась по скрипучим темным лестницам, ведущим на давно ни кем не посещаемый чердак. Здесь пахло пылью и влажным мхом. Из маленького грязноватого окна пробивался тонкий луч света, который падал на покрытый толстым слоем пыли старый сундук. Это облегчало поиски. Трясущимися от неожиданного прилива страха руками, Марина с трудом открыла тяжелую крышку. И зажмурила глаза, боясь увидеть внутренность сундука. Ругая себя за излишнюю трусость, Марина набрала спертый воздух чердака в грудь, выдохнула, чихнула и открыла глаза. Внутри сундука лежали аккуратно сложенные платья старого покроя, как будто ждавшие, что вот-вот молодая девушка оденет одно из них и закружится в танце на балу. Марина постаралась успокоить свое воображение и, приподняв ворох платьев, от которых пахло лавандой, нащупала небольшую тетрадь, обложка которой была теплой, как будто ее долгое время грело солнце. Осторожно вытащив тетрадь из-под одежды, Марина, затаив дыхание, принялась внимательно изучать содержимое таинственной тетради.
Первая страница оказалась, на удивление, совершенно пустой. Только в нижнем левом углу притаились маленькие геометрические фигуры. Марина прищурилась, чтобы разглядеть их форму. Почему-то ей казалось, что эти фигуры имеют какое-то значение, только нужно его разгадать. Повернувшись к лучу света, Марина поднесла тетрадь ближе к лицу, и ей удалось различить три фигуры, расположенные поочередно друг за другом. Это были круг, квадрат и треугольник. Сердце Марины замерло, а затем забилось с бешеной скоростью. Она не верила своим глазам – этот рисунок в точности повторял необычные родинки на груди у ее маленькой дочурки. Тетрадь выпала из рук Марины. Но теперь она была просто обязана прочитать эту тетрадь до конца, потому что ясно поняла, что та каким-то образом связана с ее малышкой. Поэтому, схватив тетрадь, она углубилась в ее чтение, забыв обо всем на свете.
Несколько первых страниц были написаны достаточно разборчивым почерком. Местами буквы были затерты или размыты попавшей на них когда-то влагой. Но Марина не замечала этого. Чем больше она читала, тем бледнее становилось ее лицо, губы дрожали, а глаза стали напоминать зеркала из-за непролитых слез. После текста было несколько страниц, содержащих непонятные пугающие рисунки с размытыми подписями. На последней странице бурыми, как будто набухшими от влаги буквами, было написано несколько имен. Среди них Марина увидела имя своей матери и свое собственное. Они располагались рядом друг с другом и оба были зачеркнуты двумя черными чертами. Карина не могла понять, что это значило, но мороз пробежал у нее по коже, хотя на чердаке было достаточно тепло. Значило ли это, что она повторит судьбу свое матери, она не знала. Отогнав от себя плохие мысли, Марина продолжила читать имена. Сразу под ее именем она обнаружила имя, написанное очень мелко. Можно было разобрать только первую букву М. Желая прочитать его полностью, Марина протерла рукой место расположения имени, пытаясь стереть несуществующую пыль. И в этот момент буквы стали расти, набухать, заслонять собой все остальное, написанное на странице. Марина вскрикнула и отдернула руку. Тетрадь вновь упала на пол, но не закрылась. Марина сидела, съежившись на сундуке, и не отрывала глаз от имени, появившегося на странице и ярко горящего маленькими язычками пламени, как будто несколько десятков свечей возникли из неоткуда и прожигали страницу насквозь. Марина поняла, что некие силы, находящиеся в тетради, дают ей знак. Именно этим именем она должна назвать свою дочь.
Как только Марина, спустившись с чердака, озвучила Эдуарду старинное, но красивое имя для их дочери, тот сразу согласился с ее выбором, как будто давно ждал именно его. Он долго пытался выяснить, откуда жена услышала это имя, но она сразу переводила разговор на другую тему. Не сказала она и того, откуда появился тонкий седой локон в ее великолепных волосах. Так и не добившись ответа, Эдуард перестал мучить Марину расспросами, и их жизнь вошла в прежнее русло.
Марина старалась забыть о том, что было написано в старой тетради, которую она так неосмотрительно открыла. Иногда ей это удавалось, но были дни, когда маленькая Марьяна заставляла свою маму вспоминать прочитанное.
Малышка росла очень быстро и была развита не по возрасту. В то время, когда ее сверстники только пытались поднимать и держать голову, она уверенно сидела. В три месяца Марьяна ползала по кровати и весело ворковала на ей одной понятном языке, а в шесть – стала ходить, придерживаясь за все предметы мебели, попадающиеся на пути. В полтора года она разговаривала как трехлетний ребенок, полностью выговаривая все звуки в словах. Все удивлялись такому быстрому и необыкновенному развитию малышки, и только одна Марина знала, в чем причина.
Все друзья и родственники молодой семьи не могли налюбоваться на прекрасную девочку, ведь внешность у нее была тоже не совсем обычная. При том, что Марина имела черные прямые волосы и карие глаза, а Эдуард был сероглазым шатеном, Марьяна смотрела на мир большими зелеными глазами, как будто искрящимися на солнце, а ее кудрявые золотые локоны ниспадали на плечи густым каскадом.
Девочка могла очень долго наблюдать за любым животным, благо на улице часто проходили люди с собаками на поводке, пробегали кошки, или совершали облет своей территории стайки птиц. Что-то заставляло ее остановиться и не сводить с них глаз. Было тогда в ее застывшей у окна позе что-то странное, не детское, а в глазах читался такой неподдельный интерес к происходящему, как будто Марьяна старалась запомнить движения животного и распознать его значение, так что Марине становилось не по себе.
Но один случай заставил мать всерьез задуматься о поведении дочери.
За две недели до того, как девочке должно было исполнится два года, родители суетились с самого утра, стараясь успеть разослать приглашения всем родственникам и друзьям на празднование дня рождения их малышки. Марьяна была оставлена ненадолго без присмотра в своей комнате с кучей игрушек. Когда Марина освободилась и вошла в детскую, то ее взгляду предстала странная картина. Марьяна стояла на подоконнике, окно было широко открыто, а на дереве, растущем напротив, сидела большая белая сова. Марина не успела опомниться, как ее малышка шагнула в открытое окно и взмахнула руками. Бросившись к окну, Марина громко закричала. Слезы брызнули из ее глаз. Боясь посмотреть вниз, она зажмурилась и перегнулась через подоконник, как вдруг услышала веселый смех Марьяны. Открыв зажмуренные глаза, Марина увидела дочь, сидящую на толстой ветке дерева, весело болтающую ножками и крепко обнимающую сову. Птица, как ни странно, была явно довольна сложившейся ситуацией. Когда к Марине вернулся дар речи, она протянула руки к малышке и позвала ее. Та ловко вскочила на ноги, чмокнула сову в макушку, и шустро побежала по ветке к распахнутому окну, словно делала это каждый день. Когда ветка кончилась, Марьяна взмахнула руками, и к огромному удивлению матери, пролетела пару метров, прежде чем попасть в объятья Марины. Об этом случае никому не было сказано, слишком уж Марина боялась излишнего любопытства к ее дочери и ненужных навязчивых вопросов.
Марина боялась, что рано или поздно с Марьяной случится еще что-нибудь необычное. Ее опасениям суждено было сбыться через несколько дней после первого случая.
Это произошло ночью перед самым рассветом. Все крепко спали. Марине снился чердак и жуткая тетрадь с горящим именем дочери. Вдруг ее сон был нарушен. Открыв глаза, Марина услышала тихий голос Марьяны. Встав с кровати, Марина зашла в детскую и подошла к кроватке дочери. Малышка напевала медленную заунывную мелодию, которую Марина никогда не слышала. Заглянув в кроватку, она вскрикнула от ужаса и невольно отшатнулась. Марьяна сидела, облокотившись на стенку, и пела, а напротив, застыв в позе для прыжка, сидела огромная серая крыса с пеной у оскаленной пасти. От крика Марины проснулся Эдуард. Он забежал в комнату дочери. Глянув на бледное лицо жены, он подскочил к кроватке. Пение малышки прервалось. Она посмотрела на обомлевших родителей и подняла пальчик к губам, призывая их молчать. Крыса, как будто ждала тишины. Все ее тело напряглось, готовясь к прыжку, чтобы вцепиться смертоносной хваткой в горло девочки. Но Марьяна повернулась к ней и их глаза встретились. Зеленые глаза малышки стали ярко желтыми. В тот же миг на месте крысы осталась только маленькая кучка пепла. Марьяна улыбнулась, встала и протянула руки к матери. Марина как будто очнулась от сна. Она схватила дочь, прижала к себе, и наконец, дала волю слезам. Она теперь точно знала, что Марьяна необычный ребенок. Эдуард медленно сполз на пол и обхватил руками голову. Он не мог себе объяснить, что только что произошло в этой комнате, но опасность, идущую от его маленькой дочурки, почувствовал.