Поющая в переходе
Выбежав во двор, Ирина с силой хлопнула дверью. Очередная попытка договориться с мамой провалилась. Трясущимися руками она завела автомобиль.
«Певица отыскалась! – слёзы застилали глаза, дорога расплывалась. – Всего-то пятьдесят семь, а она уже в переходе милостыню собирает! Так и до мусорных баков…» Её мысли оборвал звонок.
– Да! – рявкнула она незнакомому абоненту. – Кто это? Алло!
– Ириш, ты чего кидаешься на людей? Того и гляди яд из трубки прыснет! —услышала она спокойный голос подруги детства.
– Лейла?! Лейла! – сначала удивлённо, а затем радостно прокричала Ирина.
Лейла никогда не разговаривала по телефону долго. Вот и сейчас, как только сообщила, где будет ждать, отключилась. Будто не приехала из Америки после года отсутствия, а только что рассталась с нею. До самого кафе Ирина то ругала подругу за визиты без предупреждения, то безумно радовалась их встрече. После поцелуев и объятий они присели за столик.
– Ну, рассказывай! – не терпелось Ирине. Подошел официант с полным подносом сладостей. – Лейла, иго татарское, пора отпусков, поправляться нельзя, а ты вкусняшек назаказывала.
– Это мне, а тебе вот, – с этими словами она пододвинула Ирине стакан молока. – Только не ужаль, твоя агрессия пугает! – Лейла умоляюще сложила перед собою руки.
Обе рассмеялись. Со школьной скамьи на обращение «иго татарское» Лейла шипела в сторону Ирины и ставила руку змеёй. А на выпускном вечере они едва не подрались и очень обрадовались, что окончили школу, чем избавили себя от необходимости видеться. А спустя какое-то время выяснилось, что они поступили в один вуз.
Как-то на первом курсе Ирина зашла в кафе и увидела Лейлу за столиком, уставленным сладостями. Решила по привычке подколоть её, но Лейла опередила Ирину, предложив стакан молока. Рассмеявшись, Ирина приняла приглашение. С аппетитом уничтожая сладости, непринуждённо общаясь, незаметно для себя, они подружились.
Выяснив, что подруга приехала на семь дней, Ирина, стала строить планы, но Лейла остановила её, сообщив, что неделя прошла, а уже завтрашним утром она улетает.
– И чем ты была так занята? – щёлкнув пальцами, Ирина пристально посмотрела на подругу.
Это была их старая забава: кто сумеет «пересмотреть», не мигая, тот имеет право не отвечать на вопрос. Но Лейле никогда не удавалось победить подругу, и она решила схитрить. Пошарив рукой под столом, не отводя глаз, она достала огромный пакет:
– Вот, возьми – подарок твоим, – и, чуть выждав, интригующе добавила: – И сюрприз для тебя.
Ирина, также не мигая, взяла пакет, поблагодарила:
– Что? Не сработало? – улыбнулась она.
– Точно змея, – не выдержав, моргнула Лейла.
Рассмеявшись, Ирина с любопытством заглянула в пакет:
– Дожились, меха везем из Америки в Россию, – констатировала она, достав шапку и воротник из нерпы. – Это что, хит у вас? Не думаю, что одену такое.
– Это хит для бабулек, – усмехнулась Лейла. – Тёте Зине подарок.
– Угодила, для перехода самое то, – отвела Ирина мгновенно наполнившиеся слезами глаза. Лейла озадаченно посмотрела на подругу, Ирина отложила пакет, вытерла слёзы. – С катушек слетела тётя Зина, она теперь артистка – в переходе поет! Милостыню собирает! Вот так-то!
– Да ты что?! Тетя Зина – и в переходе?!
С досадой кивнув, Ирина тихо заплакала. Лейла молча обняла подругу.
– Лейла, поговори с ней, – с надеждой предложила Ирина. – Объясни, что она позорит не только себя, но и нас! Мой хочет её в дом престарелых сдать. Только я никогда не пойду на это – ведь она мама моя! А что делать – не знаю: перед людьми стыдно, – Ирина обиженно осушила платочком глаза. – Поговоришь?
Лейла растерянно кивнула:
– Думаешь, послушает?
Неопределённо пожав плечами, Ирина предложила поехать к переходу, чтобы Лейла увидела всё своими глазами. В дороге она наставляла подругу, приводя свои доводы матери при ссорах. Вооружившись ими, Лейла решительно спустилась в переход, оставив Ирину в нервном ожидании. Прошло полчаса, час, а Лейла так и не появилась. Чтобы убить время и успокоить нервы, Ирина решила прогуляться, но обилие пешеходов разозлило её ещё больше. Вернувшись в машину, она прождала ещё полчаса и, не выдержав, спустилась в подземку. К своему удивлению, ни матери, ни подруги не увидела. Решив, что мама сменила место, она прошлась по всему переходу, удивляясь, кому пришла в голову бредовая идея устроить здесь торговый центр. Так и не встретив своих, она позвонила Лейле.
– Ириш, не переживай, – протараторила подруга. – Скоро буду, – и, не дав возможности вставить слово, отключилась.
Разозлившись на обеих, Ирина вернулась в автомобиль, включила музыку. Вскоре в машину села Лейла.
– Наконец-то! Что она сказала?
Вместо ответа Лейла предложила поехать к ней в гостиницу и там спокойно поговорить, после чего замолчала и, несмотря на попытки подруги её разговорить, за всё время пути не проронила ни слова. Ирине не терпелось узнать, о чём же они с матерью так долго говорили и чем вызвано такое странное поведение подруги. Только после того, как они в номере выпили по чашечке кофе, Лейла рассеянно спросила:
– Ириш, а ты слышала, как она поёт? – не дожидаясь ответа, продолжила: – Я плакала, представляешь? Плакала! И не я одна! – задумавшись, она налила ещё кофе. – А тёть Зина, она такая счастливая была, я и не видела её никогда такой.
– Тебе что, продуло мозг в подземке? – с сарказмом произнесла Ирина. – Ты поговорила с ней? – Лейла кивнула. – Ну и?
– Мы с тётей Зиной решили, что мне нужно вернуться в Россию, – у Ирины округлились от услышанного глаза. – Только сначала я должна развестись с Ричардом.
– Что случилось? – раздражённость мгновенно сменилась заботой. – Он избил тебя? – Лейла покачала головой. – Запил? Нашел другую? – и снова отрицательный ответ. – Тогда что?
– В том-то и дело, что ничего! – разочарованно вздохнула Лейла. – Надоело жить среди амёб. У моего Бима и то эмоций больше!
Оказалась, что на выходе из перехода Лейла приметила жалобно скулящего щенка. Сказав ему несколько ласковых слов, зашла в кафе. А когда выходила, щенок с такой радостью бросился к ней, как будто он её пёс, который потерялся когда-то, а теперь нашёлся вновь. Напустив на себя равнодушный вид, Лейла прошла мимо. Щенок обиженно тявкнул, но за ней не побежал.
– Мама, смотри какая хорошенькая собачка!
Лейла повернулась на восторженный детский голос. Но, к её удивлению, щенок отвернулся от девочки и побежал к Лейле. Он так забавно тёрся о ноги и смотрел умными глазками, что Лейла не удержалась и взяла его себе.
– Представляешь, он сам меня выбрал, – искренне восхищалась щенком Лейла. – А пока меня не будет, Бим поживет у Виктора, – Ирина ошарашено посмотрела на подругу. – Бойфренд тёти Зины. Вот интересно, у пенсионерки любовь, а мы, сорокалетние, довольствуемся привычкой, – искренне недоумевала она. – А главное – классный мужик и замуж зовет.
– Что?!
Только после потрясённого возгласа подруги Лейла посмотрела на Ирину. Одной рукой она показала, чтобы та прикрыла глаза, а другой сделала жест, якобы подняв ее челюсть.
– Твоя реакция пугает.
– Ты вообще о чем сейчас? – с раздражением спросила Ирина.
– Да о нас с тобой. Какие же мы идиотки! И почему все дети думают, что они умнее родителей?! – Лейла взяла за руку подругу. – Успокойся и постарайся услышать меня.
С видом человека, несущего миру истину, Лейла рассказала, как спустилась в подземку с чувством жалости к подруге и агрессивно настроенная по отношению к её матери. Ещё на ступеньках она услышала поющую тётю Зину. Слова песни, красивый, чистый и какой-то светлый голос словно окутали её. Действовали успокаивающе, незаметно проникли в сознание, душу, вытеснили всю заготовку – обезоружили. Заворожённая пением, Лейла присоединилась к слушателям, а когда песня закончилась, тётя Зина сама подошла к ней, без слов обняла. В этот момент Лейла почувствовала себя маленькой девочкой и, наверное, разрыдалась бы, если бы не подошёл Виктор и не предложил перенести их встречу в кафе.
– Правда, что своим пением она зарабатывает больше тебя? – вдруг спросила Лейла. Растерявшись, Ирина кивнула. – В общем, подруга, – посмотрев на часы, заключила Лейла, – у меня четыре часа до самолета. За это время я должна тебя уговорить бросить копеечное преподавательство в институте. Вспомни, какие прекрасные картины ты писала. И ещё… Не знаю, что у тебя с мужем, но тёть Зина считает, что жить вам вместе нельзя.
Вспыхнув, Ирина сложила руки на груди, словно прикрывая наготу. Потом, опустив голову, расплакалась, но через мгновение, сверкнув глазами, выпалила:
– Ей какое дело до нас! Сейчас у меня работа и семья! А поддайся я желаниям – останусь у разбитого корыта, – разгорячено заключила Ирина.
– Я же не осталась, уехав в чужую страну, в никуда, – осторожно напомнила Лейла.
– Это ты! В тебе татарская кровь кочевницы.
Лейла возразила, спокойно пояснив, что она, как декабристка, за любовью поехала. Татарка просчитала бы всё и без видимой выгоды рисковать не стала. А после развода отсудила бы пол-имущества и богатенькой укатила на Родину. А ей стыдно было возвращаться разведёнкой. Да к тому же она как истинная русская, всё своему бывшему, еврею, оставила, с одним чемоданом уехала в Америку. Своё повествование закончила просьбой:
– А на мать не сердись, отпусти её.
– В подземку, что ли? – горько усмехнулась Ирина.
– Да нет. У Виктора квартира есть. Он вдовец, сын давно живёт отдельно. Ты подумай, что она видела в ментовке? Столько лет жила по уставу, одевалась по форме, сама себе не принадлежала, а в награду получила мизерную пенсию. Пусть хоть на старости лет насладится жизнью.
Разозлившись на подругу, Ирина стала доказывать, что счастье не в размере пенсии, долго рассказывала, как она гордится тем, что мама дослужилась до подполковника, и что мечтает, чтобы ее сынок Ванечка пошёл по стопам бабушки. Глубоко вздохнув, Лейла рассказала, что у Ванечки совсем другие планы. Он создал с друзьями ансамбль и говорят, ребята прекрасно поют. Виктор отдал им под репетиции свой гараж.
– Вот так-то мать. Так что пусти и его в свободное плавание.
– Смотри, как спелись?! – возмутилась Ирина. – Монстра нашли?
И тут, к её удивлению, Лейла призналась в своей вине перед покойной матерью. Оказывается, она обманом вывезла её за границу. Когда мама Лейлы узнала, что подписала документы не на сдачу квартиры, а на продажу, и возвращаться ей некуда, – она слегла и, так и не оправившись, умерла. После такого признания, от которого у Ирины холодок пробежал по спине, она поняла, почему Лейла, несмотря на бюрократические сложности и дороговизну, похоронила не прах, а тело матери на Родине, чётко следуя христианским обычаям.
– Монстр – это я! Я убила свою мать! – Лейла остановила попытку подруги заговорить. – Умоляю – молчи и никогда, слышишь, никогда не говори об этом!
Ирина растерянно кивнула.
– Просто… Не повторяй мою ошибку, – нервно тряхнув головой, словно пытаясь сбросить этот грех, Лейла посмотрела на часы. – Я оплатила номер еще на сутки, советую тебе провести их здесь. Мыслям нужны тишина и одиночество, – Ирина хотела возразить, но Лейла остановила её. – В аэропорт я поеду с Лёней, – Ирина вопросительно посмотрела на подругу. – Ответ на твой вопрос – вот с кем я провела эти дни!
– Что за Лёня? – растерянно спросила Ирина, не зная, как реагировать.
Лейла покачала головой:
– Познакомились в самолете, и завертелось. А потом вдруг совесть проснулась, и я, как порядочная, призналась, что замужем, и дала ему отворот. Хорошо – хоть номер его сохранила. А после разговора с тётей Зиной поняла, что не хочу, выйдя на пенсию, с сожалением рассказывать, какой идиоткой была в молодости.
Лейла проверила документы, поставила у дверей чемодан, присела, с тоской осматривая номер, в котором обрела счастье.
– Так может, маме Бог послал любовь в старости за правильную молодость? – призадумалась Ирина.
Лейла с укоризной посмотрела на подругу:
– Разве правильно жить с мужем, а любить другого?
– Прости. Не хотела обидеть, – Ирина крепко обняла подругу. – Я думаю, Бог послал тебе любовь не просто так… Тебя простили, – Лейла благодарно посмотрела на Ирину, но из-за непроизвольно льющихся слёз не смогла произнести ни слова. – Вот дурёха, всё же хорошо, не плачь.
– Не мешай, дома даже как-то плачется по-другому, – и вдруг заговорила на непонятном языке. Ирина с удивлением посмотрела на подругу.
– Что по-татарски – «и это здорово!» – виновато пожав плечами, пояснила:
– Там, – Лейла махнула головой на дверь, имея в виду Америку. – Я задумалась о родословном древе. Как я злилась, когда ты меня татарским игом звала – родители-то мои русские. Оказалось, татаркой была у меня прабабушка, в честь которой меня и назвали, а я почему-то стыдилась такого родства, – Лейла вытерла слёзы. – Из-за моего неуважения к предкам заболела целая ветвь, так что я начала лечение своего древа – учу татарский.
– И это здорово! Возвращайся скорее.
Улыбнувшись, Лейла отстранилась и, взяв чемодан, решительно направилась к двери, с порога заявив:
– Не успеешь соскучиться. Моим корням только русская земля подходит!