Глава 3
Похищение Костика
Омские Ястребы, переживавшие тяжелый кризис, проиграли последний домашний матч с разгромным счетом, на этот раз, как молотом по наковальне, по ним прошелся пражский «Пивовар», забросив в ворота хозяев шесть безответных шайб. Костик шёл с понурой головой, шарф отца, привязанный к запястью, подметал улицу, проходя сквозь море окурков и пивных пробок, подобно «Седову», когда-то разрезавшему морскую гладь. Костик шёл в арьергарде кучки еще верящих в победы своих кумиров фанатов и мог видеть, как чешские болельщики допивали последнее пиво из ларьков и не стеснялись разбивать бутылки о стены стадиона, ведь они, как и многие другие, знали, что всё это хулиганство сойдет им с рук. Они ведь гости, да еще и иностранные, ведь нельзя, чтобы о России подумали плохо… И от этого становилось еще печальнее, обида, ненависть, злость, весь букет самых низких и отвратительных чувств созревал в груди у Костика, он понимал, что дальше так жить невозможно. В нём просыпалась бунтарская сущность, живущая в каждом из нас и сподвигающая порой на отчаянные поступки, а порой на глупости и разрушение. Дух, душа, всё его существо кричало и просило хлеба и зрелищ, и только разум негодовал, как такое могло случиться, как мы дошли до такого, нет, не о проигранном матче шла речь, ставки были гораздо выше, а проигрыш еще более болезненный. Страна катилась в преисподнюю ко всем чертям, бесам, демонам, лилитам и прочим адским сущностям. Ничто не могло этого изменить. Вот уже выросло четыре поколения после раскола Советского Союза и как бы президент на Новый год не пытался уверить народ в том, что мы идем в гору, темпы нашего развития растут, демография улучшается, а вооружение становится более совершенным и что в этом аспекте мы не отстаем от стран лидеров… Все это ложь, нельзя скрыть того, что уже почти опустошены Васюганские болота, а города-металлурги Урала больше таковыми не являются из-за отсутствия сырья. Рост населения увеличивается только за счет приезжих семей, а число кореных народов сокращается с огромной скоростью. Уже не осталось тех, кто при нападении на государство сможет дать отпор за Родину. Перевелись патриоты, лучшие люди уже в земле или влачат свое жалкое существование в забытых Богом местах, на осколках и окраинах когда-то великой империи. Уже не летают ржавые советские ракеты и границы не защищены и при всем этом новейшем вооружении, которое, кстати говоря, как Аврора на берегу Невы – муляж, отбиваться нам придется булавой и молотом. Костика переполняли эмоции, он не мог понять, как эта замечательная страна могла пасть так низко и неужели не найдется Данко, который пожертвует своей жизнью ради спасения России. И это все только надводная, видимая, часть айсберга, которая необратимо тянула страну в новое Смутное время.
Закат, буквально на несколько десятков минут озаривший полуразрушенный рельеф города, дарил Костику мимолетную надежду на спасение, но она вместе с солнцем уходила за горизонт, оставляя его один на один с самим собой. Один человек на весь город, которому небезразлична дальнейшая судьба Омска, России, человечества, ведь если представить планету человеческим организмом, Россия – это мозг, а если с головой непорядок всем известно, чем это чревато… Именно поэтому вспоминаются слова одного рок-классика: «Перемен требуют наши сердца!».
Ветер подхватил пожелтевший лист газеты, поднял высоко вверх над землей, спиралевидным вихрем пронес его метров тридцать мимо Костика и аккуратно опустил в большой мусорный бак. Даже силы природы, ведомые языческими богами, стали помогать человечеству, давать знаки, подсказки. Россия должна выстоять.
Костик поднялся к себе домой на пятый этаж шестиэтажного дома, он снимал эту однокомнатную квартиру у одной старушки, с которой был в очень хороших отношениях, поэтому она закрывала глаза на вечный беспорядок в её квартире. Архитектура комнаты представляла собой футбольную или хоккейную арену, где чистый в центре комнаты ковер – это сама площадка для игры, а стопки чего-либо – это трибуны, которые пропорционально со всех сторон нарастали по мере приближения к стенам. Дома у него, как обычно играла классическая музыка, которая действительно классическая и признана таковой на мировом уровне, а не на уровне страны, ведь за последние годы развелось столько псевдоклассиков, которые переигрывали давно забытые шедевры и зарабатывали на этом состояние. Под такую музыку он расслаблялся, такая музыка помогала ему отречься от насущных проблем, поверить, что все действительно хорошо и у человечества есть шанс на спасение.
Костик подошел к холодильнику «Саратов», который несмотря на свою древнюю историю до сих пор работает, хоть и периодически ломается, но после замены сломавшейся детали продолжает показывать чудеса стойкости и выдержки, как некогда Джеймс Дж. Брэддок на боксерских рингах во времена Великой Депрессии. Холодильник был пуст, ровно, как и всегда, в нем стояла бутылка кефира и десяток яиц. Костик взял кефир, снял с себя дедовский хоккейные свитер с фамилией Ягр и бросил в корзину с грязным бельем, вслед за ним полетел и шарф, который так методично подметал улицы на маршруте «Стадион-Дом» и сел в кресло-качалку, сделав большой глоток и откинув голову.
Дело шло к весне. Природа просыпалась после долгой и холодной зимы. Солнце становилось теплее, закаты красивее, облака выше, а воздух легче. И только в голове Костика зрели тучи, бушевала буря, вновь и вновь бросая на его лодку мечты волны океана безнадежности и безысходности и, казалось бы, что вот-вот сейчас ударит девятый вал и перевернет лодку, но нет, сменилась композиция в плеере, заиграло веселое и задорное «Времена года. Лето» Вивальди. Утихала буря, впереди виднелись зеленые острова спокойствия, умиротворения, побывав на которых ты осознаешь, что всё хорошее, что ты мог сделать ты уже сделал и с чистой совестью засыпаешь, но острова были далеки, и на пути к ним предстояло пройти много непреодолимых трудностей, ведь только сильным дано пить победы вино.
Костик открыл глаза, на часах уже была половина восьмого, стало быть, пора собираться на работу, деньги сами домой не придут, а жаль. Он пошёл на кухню, сделал себе на завтрак яичницу, умылся, принял человеческий облик, почистил костюм, отполировал до блеска туфли, взял плащ и широким шагом направился к двери. На пороге он обнаружил бутылку молока, такую же, как в Америке разносят по утрам к каждому подъезду, Костик оглядел лестничную площадку, посмотрел в окно, решил, что это Валентина Сергеевна, хозяйка квартиры, сделала ему такой маленький подарок, зная, что у него вечно пустой холодильник. Успокоив себя этим, но всё же оставив некоторые сомнения, он рванул вниз по лестнице перепрыгивая через одну, а порой и две, ступеньки. На крыльце лежала газета, сложенная вдвое и перевязанная веревкой, не поверив в какой он стране, Костик оглянулся, но вокруг были все те же люди с опущенными головами, старые заброшенные детские площадки, стадионы, школы, всё те же разбитые дороги и дураки, ругающиеся матом. Сняв парковочную цепь со своего велосипеда и оседлав его, Костик задрал голову чуть вверх, чтобы сполна ощутить все порывы ветра, которые взъерошивают его светлые волосы. Со стороны, наверно, забавно смотрится: молодой человек в костюме и плаще едет по улице на старом велосипеде, но его это не волновало. Он был на своей волне и сейчас это волна всё-таки символизировала взлет, а не падение, как вчера вечером, поэтому, несмотря на утренние странности, которые в его среде выживания кажутся очень дикими, хоть и приятными, он был готов и хотел подарить каждому частичку добра, тепла и любви, но разве он мог?
Как ребенок ехал он по лужам, смешно поджимая ноги к груди, гонял голубей, проезжал на красный свет, детство захлестнуло его с головой.
– Мужчина! – раздалось из-за спины, – Вы обронили кошелек, – полная женщина протягивала в руке купюрницу с деньгами.
– Спасибо, – немножко отрешенно произнес он, сам не веря, что есть еще на Руси добрые и честные люди.
Как ни в чём не бывало, он поехал дальше, до места работы оставалось метров триста, но тут он засмотрелся на девочку, которая кормила голубей и врезался в черный Мерседес, который стоял на светофоре. Двое вышло из задней двери, скрутили ему руки и посадили в машину.
– Нет! Стойте! Это ошибка! Это случайность! – кричал он, – Я случайно врезался в вашу машину, давайте спокойно всё обсудим! – в ответ на это ему надели мешок на голову и стукнули по затылку.
Крик прекратился, а водитель повез тело Костика куда-то за город, куда-то вдаль, поднимая за собой клубы дорожной пыли. Велосипед одиноко остался лежать на переходе, описывая восьмеркой ход переднего колёса.
Очередная кочка вернула Костику часть сознания, часть потому что пульсирующая боль, отливающаяся красно-синим цветом в затылке, раскалывала его голову напополам, но сползший с глаз фризовый мешок вернул и вторую часть. Костик огляделся, двое громил спали, откинув голову назад. От водителя их отделяло тонированное стекло, а за окном мелькнул указатель « ← 10 Пришиб».
«Ох, и занесла же меня нелегкая черт знает куда, а ведь день так хорошо начался…» – подумал про себя Костик.
Машина повернула и он завалился на громилу тем самым его разбудив, Костик быстро одел мешок на голову и притворился спящим.