Глава 1
Погоня
Семьдесят гончих преследовало Яра вот уже вторые сутки. Он без устали пробирался сквозь густо поросший еловый лес, все его лицо, руки были изрезаны маленькими ранками, из которых сочилась кровь. Он бежал без направления, просто вперед наудачу, прочь от преследовавших его собак и «Зубной феи». Ему уже не в первый раз довелось встречаться с «Зубной феей», о он понятия не имел что или кто это такое, но знал одно наверняка – встреча сулит беду и в один прекрасный момент может оказаться последней. Мысли о кончине посещали его всё чаще, он уже не ориентировался в пространстве, а просто бежал, бежал прочь, будто бы был запряжен в колесницу, кучером которой был страх, страх ужасный, в черных рваных лохмотьях, на лице которого сверкала зловещая ухмылка. Лай собак звучал со всех сторон или это просто эхо потешалось над своей жертвой, так или иначе, но единственное, что сейчас хотел Яр – это провалиться под землю, он не видел иного спасения. Ели бы он остановился, чтобы прийти в себя и выбрать верный маршрут, его сразу бы настигла погоня и неминуемо лишила его жизни или и того хуже пытала потехи ради. Ориентироваться на ходу он не мог, ели и сосны густо росли друг к другу, их вечно зеленые кроны скрывали небосвод и не пропускали дуновение ветра. А может ему все это кажется, может это просто сон или какой-то аттракцион, но нет, все его сомнения растаяли, когда он упустил из виду низко склонившуюся сосну, врезавшись в нее и потеряв равновесие. Тут же его настигли две гончие и стали яростно грызть его ноги, раздирая плоть в разные стороны, вернее сказать он себе это придумал, на самом деле собаки просто лаяли и кружились вокруг него, подобно акулам. Вскоре подоспели и сами «феи», на лицах у них были маски с зубастыми ухмылками и безумными глазами, на спинах волчьи шкуры, все люди выглядели одинаково. Сомнений не было – это был какой-то орден или секта, однако их мотивы Яру были не ясны, да и неважно это уже было, его настигли, а это значит, что он не смог спастись, посему он теперь в их власти, а если уж изнасилования избежать нельзя, то нужно расслабиться и получать удовольствие. Было какое-то странное ощущение спокойствия, как будто целью его побега являлся этот плен, и он ее достиг, хотя еще минуту назад, он считал совсем иначе. От собак дурно пахло, вернее не дурно, а странно, пахло хозяйственным мылом вперемешку с акульим мясом. И чем больше собак видел вокруг себя Яр, тем тяжелее и гуще становился воздух, а собаки размазывались вокруг, словно он оседлал юлу или волчок. Этот запах его дурманил, вскоре и вовсе усыпил. Собаки были как снотворное, носящееся на скорости сорок километров в час, и как только Яр отключился, собаки исчезли, будто бы их и не было, над ним остались стоять только трое людей в волчьих шкурах.
– Прекрасно, дело сделано, – резюмировал, видимо, старший в отряде.
– Ты не слишком то хорошо его знал, его пришлось долго преследовать, – без какой-либо интонации говорил второй человек.
– Если тебе надоело быть в волчей шкуре, так и скажи, – также равнодушно парировал старший.
– Нет. Это лучше, чем умереть. И все же погоня могла быть более молниеносной и могло обойтись без иллюзий.
– Вот именно, – поддакнул третий, – два дня за ним гонялись.
Вокруг Яра стояла всего три человека и сотни деревьев на долгие дни пути. Все это было иллюзией. Многократное численное превосходство преследователей, гончие, их странный запах – это были лишь уловки и не более. Но усталость и истощение сделали свое дело, рассудок Яра помутился, он видел и слышал то, чего на самом деле не было, поддался панике и в итоге проиграл, проиграл в первую очередь самому себе, и в конце концов, то ли от усталости, то ли от страха, потерял сознание.
– Оставить разговоры – прервал все дебаты старший в отряде.
– Не слушай его, Костет, дело сделано, так или иначе, но сделано, пора заканчивать с ним. Его уже ждут в лагере, там можете собачиться сколько за хотите, если жизнь не дорога.
Яра привязали к палке, плотно обмотав его толстым канатом от голеностопа до груди. Двое оборотней, а может и не оборотней, кто знает, ведь Яр видел только собак вокруг, а потом появилась эта троица. Может это были и не люди вовсе, они взвалили себе на плечи длинную палку, к которой был примотан Яр, и зашагали за старшим в отряде по направлению к лагерю не проронив за время пути больше ни единого слова. Их лица были словно выбиты из камня, отлиты из стали – они не проявляли никаких эмоций. Почему? Видимо, они не хотели собачиться. Видимо, им была дорога жизнь.