Глава 9
Мститель
Луна предательски хотела выдать затаившегося среди камней охотника своим тусклым светом, вот-вот норовящим добраться до чего-нибудь металлического и предательски блеснуть, тем самым указав логово охотника. Охотник слился с окружающей средой и вот уже несколько часов, обсыпанный пеплом и измазанный грязью, притворялся камнем. Даже птицы поверили в это, не боясь прилетать на соседний камень и долбить из упавших с дерева шишек семечки. Справа, шагах в ста от охотника, под чьим-то весом захрустели сухие опавшие ветки. Добыча приближалась. Охотник был готов на раз вскинуть лук и выстрелить жертве прямо промеж глаз, главное, чтобы она показалась из-за деревьев. Он уже держал стрелу наготове. Послышался шелест задеваемых жертвой густо поросших кустов, очередной хруст, жертва приближался. Подул северный ветер, рассказывая охотнику о жертве. Охотник довольно улыбнулся, он не прогадал, запах был именно тот. Скоро, совсем скоро, его стрела, которую он делал сам из редко росших здесь игольчатых деревьев, поразит цель. Шаги становились все отчетливее, уже можно было услышать дыхание жертвы. Охотник не мог сдержать улыбку. Из-за дерева показалась тень. Охотник с трепетом провел двумя пальцами по оперению, закатывая от удовольствия глаза, словно коснулся эрогенной зоны. В этот раз Луна подыграла охотнику, вовремя показавшись из-за редко проплывающих по небу облаков, так удачно выдав местоположение жертвы. Он ждал. Ждал следующего шага жертвы. Шаг. Выстрел. Стрела попадает в дерево в пальце от носа жертвы, сразу второй выстрел, теперь стрела попала в дерево на палец от затылка. Жертва оборачивается в сторону охотника. В глазах воцарился страх. Охотник дал жертве пол мгновения, чтобы та поняла от кого сейчас примет смерть и выстрелил в третий раз, между двумя торчащими из ствола дерева стрелами, аккурат между глаз. Охотник помедлил, опустил лук, прислушался к лесу. Тихо. Лишь изредка меж камней завывал порывистый северный ветер. Охотник закинул лук за спину. Подошёл к месту казни. Вытащил стрелы из жертвы и дерева, бегло оценил взглядом их состояние, пока годные, убрал в колчан. Достал из ножен маленький пилообразный, обоюдоострый нож, склонился над жертвой, закрыл мертвые, наполненные ужаса глаза, чтобы они лишний раз не давили на него своими безмолвными вопросами – «За что и почему?», – потому что так надо. Проверив остроту ножа, он стал отпиливать два нижних, выпирающих на треть лица зуба. Жертва была клыкачом. Переводя на общедоступный язык – клыкачи были кем-то в роде аборигенов в этих горах. Они здесь появились гораздо раньше, чем вальдау и тем более, чем люди, но в силу своих скромных умственных способностей проиграли конкуренцию и мигрировали выше в горы – естественный отбор. Искусственным занимался охотник, отстреливая клыкачей, словно уток.
После проделанной работы и беглой оценки качества добычи, он сунул их в «грыжу», так он называл кожаную сумку на поясе, и сделал ещё одну зарубку на своём луке.
– Двадцать девятый, – довольно сказал он, – я вас всех перебью, ублюдки.
Пора уходить. Всё-таки ночь, хоть совсем недавно она и была союзником, но теперь могла преподнести массу проблем. Ночь – дама капризная, не стоит злоупотреблять её гостеприимством. Охотник заскользил бесшумным шагом по весеннему лесу в сторону поселения. Путь был неблизкий, благо ночь была ясная и найти дорогу домой по звёздам не составляло никакого труда. Впрочем, охотник и так прекрасно знал все близ лежащие леса, в которых он проводил львиную долю своего времени и лишь на ночь возвращался в деревню, расположенную в прекрасной, продолговатой с востока на запад, долине с цветущими садами и быстрым горным ручьём, делящим деревню на старый и новый городок.
Время уже давно перевалило за полночь, когда охотник вновь увидел знакомые с детства соломенные крыши деревенских домов, по которым он бегал, будучи ребенком. Из некоторых изб ещё тянулся вверх тонкой струйкой белый дымок и лишь в одном доме горел свет.
– Как всегда, – ухмыльнулся охотник и окончательно выйдя из леса, будто бы мотылёк направился на свет.
Он шёл по главной улице деревне, она же была единственной. Дорога представляла из себя закопанные камни абсолютно разного размера – импровизированная в деревенских условиях брусчатка. Земляные прожилки между камнями красиво заросли мхом и травой. Выглядело красиво и дождем не так размывало. Дом, в который направлялся охотник лежал на другом конце долины и немножко обособленно от всех остальных.
Охотник ударил три раза, делая большие паузы. Спустя пару десятков ударов сердца дверь открылась.
– А, пришёл, охотничек, смотрю настроение у тебя приподнятое, значит подстрелил кого-то, надеюсь твоя добыча и мне радость принесёт, заходи, – хозяин жестом пригласил охотника в дом и закрыл за ним дверь на три мощных засова и две цепи толщиной с запястье.
– Никогда не понимал, зачем нужно столько мощных засовов и цепей на такую хлипкую дверь, да она скорей с петель слетит, – сказал охотник, пристраивая лук и стрелы в уголке прихожей.
– Э-ах, – выдохнул хозяин, – ты как всегда, я тебе уже сотню раз говорил, что мне так спокойнее.
– Люди увидят, так сразу заподозрят неладное. Почему этот зубных дел мастер из Корвиса вдруг приехал к нам, построил тут дом, ночью у него постоянно горит свет, а на двери такие засовы, что врата Сэт Хема позавидуют, – поддел охотник хозяина.
– Всё, перестань, беду накличешь ещё, покажи мне лучше улов, что там у тебя в «грыже»? – было видно, что хозяин дома-крепости уже давно знаком с охотником и уже невольно разговаривал с ним на его же языке.
– Неужели в дом не пригласишь, и мы все так и будем пороги обивать?
– Оу, прости, конечно, проходи в гостиную, садись, – суетливо, поглаживая маленькую лысину пригласил его за стол мужчина на закате средних лет.
Охотник снял с пояса свою «грыжу», расстегнул пунцовую пуговицу и извлек содержимое «грыжи» на стол.
– Ну ты как всегда, – запел зубодёр, – снова зубы клыкачей. Нет, чтобы что-нибудь поинтереснее, их у меня в коллекции уже полно.
– Не привередничай, бери, что дают, тебе всё равно больше не к кому обратиться и про плату не забудь.
– Это верно, не к кому, не к кому… Всё по стандартному тарифу, по одному серебрянику за зуб, – хозяин достал из сумы на полке две монеты и бросил их на стол.
– С тобой приятно иметь дело, – улыбнулся охотник и приподнял воображаемую шляпу.
– Да, паясничаешь, а я к тебе, как к сыну, всем сердцем. А ты… Нет, чтобы хоть раз отблагодарить мою к тебе доброту и щедрость зубом сарга, – растяжно на выдохе заохал зубодёр.
– Вот это запросы у вас, папаша, – усмехнулся стрелок, – да чтобы сарга завалить нужна целая армия, если не две, так что будь рад малому.
– Малому… – выдохнул хозяин лома.
– Малому, – подтвердил охотник, – хотя зная, что ты делаешь с ненужными тебе зубами, ты должен просто прыгать от счастья, а я получать в два раза больше денег!
– Попридержи коней, юноша, нельзя забывать тот факт, что на клыкачей ты охотишься по своей воли и получаешь неописуемое удовольствие, – охотник закатил глаза, понимая, что папаша в чем-то прав.
– Но всё равно, не отрицай тот факт, зубодёр ты старый, что устроился ты здесь очень хорошо и свесил ножки. Наладил производство своей дури. Мелишь зубы, добавляешь в порошок какую-то траву, от которой у тебя весь дом провонял и сбываешь в Корвис, Коммен и особенно в Крокатун. В бордели и прочие места для усмирения человеческой и не только похоти.
– Хах, стервец, всё-то ты знаешь, чую зря тебя я посвятил в свои дела, так глядишь и вся деревня узнает, а потом мне снова придётся бежать, как из Корвиса, не хотелось бы повторения истории.
– Звучит оскорбительно, ровно, как и твоя цена за мои услуги, особенно на зубы клыкачей, – возразил охотник.
– Ну хорошо, тише, торгаш ты проклятый, таких поискать ещё надо, увеличиваю тариф три серебряника за два зуба и не зли меня лучше.
– По рукам, – довольно улыбнулся охотник.
– По рукам, – передразнил его зубодёр, – дойную корову из меня делаешь.
– Ничего, голодать не будешь, – охотник взглядом показал в сторону соседней комнаты, где зубодёр обычно занимался своими «делами», встал изо стола, поблагодарил хозяина и направился к выходу, забрав колчан и лук из угла для кочерёг.
– Счастливо оставаться, Рен, – крикнул ему в след зубодёр.
Охотник ответил жестом. «Счастливо оставаться, нет уж, поселения клыкачей уходят все дальше на северо-восток, я должен последовать за ними, всё имеет свою цену, даже месть», – подумал он про себя и направился к своему дому.
Луна также, как и всегда, перламутрово отражалась в горном разделительном ручейке. Звёзды всё также искрились на ночном небе. Всё так же ночами горел свет в доме зубодёра и все также Рен жаждал мести. Пожалуй, в этом мире, действительно, есть вещи, которые остаются неизменными.