Глава 6
Утром каждого буднего дня я паркуюсь вблизи офиса, но иду в Макдоналдс.
Беру кофе. Стыжусь парня-кассира, хотя он дружелюбно улыбается. Но в его улыбке мне мерещится осуждение: как будто он знает, что вот уже полгода Макдоналдс – единственное место, в котором я могу позволить себе быть с той, которую люблю.
Чаще всего она приходит первая. Если встречаемся в очереди, даже открыто улыбаться друг другу опасаемся. Но стоит нам подойти к красному дивану в углу, как всё моментально меняется. Мы почему-то уверены, что здесь можем дать волю нашей страсти. И в этом неподходящем для таких занятий месте позволяем себе иногда лишнее. Я позволяю, она держит себя в руках.
Мы в утренней верности Макдоналдсу не одиноки. Каждое утро, в этом же зале, за столиком напротив, пьёт кофе полноватый мужчина лет шестидесяти, в неизменно клетчатой рубашке. Он читает свежую газету и наблюдает за нами. Улыбается ей. Думаю, осуждает меня. Мне кажется, он писатель и, может быть, когда-нибудь мы появимся на страницах его бестселлера. Мужчина сидит минут двадцать, а потом уходит, как бы давая нам возможность побыть вдвоём.
В Макдоналдсе мы обычно засиживаемся и приходим в офис последними. Коллеги, конечно, замечают, что появляемся мы каждое утро вместе. Меня это не волнует, а она переживает, говорит, что стыдно.
Думаю, они догадываются. Мы встречали нескольких коллег, гуляя по городу после ланча, и в многолюдном Старбаксе по утрам (потому и перебрались, в итоге, в Макдоналдс).
А однажды мы пошли обедать в соседнее кафе. Заняли уютное место, не обратив внимание, что столик стоял прямо напротив входной двери. Я положил руку на спинку дивана, а она облокотилась на меня. Мы разговаривали и смеялись. В этот момент открылась дверь: две наши коллеги одной ногой были уже внутри, когда, увидев нас, замешкались и вышли наружу. Потом они всё-таки вернулись в кафе (вошли через другую дверь), но так и не сели за столик пообедать, а минут сорок простояли возле стены, живо что-то обсуждая. Кусок в горло им, наверное, из-за увиденного не лез. Коллеги были в поле её зрения, если чуть выдвинуться вперёд. Она наблюдала за ними и сообщала: «Они всё стоят», а я называл её «мой дорогой Ватсон».
Ей было неловко возвращаться на рабочее место. Одна из этих женщин сидит напротив неё. А вторая – моя подчинённая. Стыдился ли я? Неловкость ощущалась – они обе знакомы с моей женой. Но это личная жизнь, которая никакого отношения к работе не имеет. Да и каждый может влюбиться, брак не в состоянии от этого уберечь.
В том же злополучном кафе нас как-то застали врасплох и другие коллеги – двое молодых людей. Мы с ней не виделись несколько дней, а потому, забыв обо всём на свете, страстно целовались за барной стойкой. Оторвавшись от поцелуя, мы заметили глаза одного из парней – он стоял в полуметре и удивлённо смотрел на нас.
После того случая она старается не пересекаться с парнем в офисе – говорит, стыдно даже здороваться с ним. Мне он улыбается, стал еще дружелюбнее, видимо, завидует. Это даже приятно, что меня считают ловеласом. И забавно, потому что я совсем не такой. У меня за 44 года и женщин то, кроме жены, не было, пока не встретил её. Теперь мне нужна только она.
Когда в течение рабочего дня появляется свободных минут десять, мы обнаруживаем себя на лестнице у запасного выхода. Наш офис расположен на втором этаже пятиэтажного здания. Мы выяснили, что между третьим и четвёртым этажами нет камер и немноголюдно (сотрудники, в основном, пользуются лифтами). Там мы и встречаемся.
На лестнице бороться с нашим бешеным влечением становится мучительно трудно. Я еле удерживаю себя от того, чтобы не сорвать там с неё одежду. Перед тем как покинуть лестничный проём, нам приходится посидеть немного на ступеньках, на почтительном расстоянии друг от друга, чтобы остыть. И мне в этом плане сложнее – её возбуждение внешне не так заметно. Залог успеха: не начать снова прикасаться друг к другу.