6. Площадь революции
– А почему никто не подумал о самолёте, раз вы знали, что мы в Москве? Зачем по-чародейски, когда можно по-человечески? – спросил Вася, когда они вышли из Российской государственной библиотеки и, проскочив мимо памятника Достоевскому, нырнули в подземный переход.
– Так безопаснее, – сказал Смерт. – Если человек в синем плаще столь легко вас находит в мире простаков, значит, он хорошо в нём ориентируется. К тому же, работники Магистериума не привечают данный вид транспорта – он нелегальный и перевозит опасных пассажиров.
– Отлично! Только их нам не хватало. Может, всё-таки самолёт? – Панина не прельщала компания злодеев из параллельных миров. – А Средиземное море как мы на нём пересечём? – цеплялся Вася за последние нюансы.
– Поезд-призрак существует вне пространства и времени: пассажиры там путешествуют, не выходя из своего временного баланса, то есть многие из них или нас не заметят, или их не заметим мы, – начал объяснять особенности поезда Феликс. – Ездит он и по существующим, и по разрушенным, и по предполагающимся для постройки в будущем дорогам, поэтому шанс найти нужный маршрут очень велик. Поезд его формирует, отталкиваясь от потребностей пассажиров. Правда, его персонал довольно медлителен. Например, у них есть привычка устраивать долгие остановки где-нибудь в глуши для перестройки маршрута. Так они сокращают путь, но экономии времени не получается из-за простоя. И ещё один неприятный момент: они ездят через горы, другие поезда, жилые дома – когда чувствуешь себя в «режиме призрака», ощущения на любителя.
– Сразу видно: бабушка в библиотеке работает, – улыбнулась Фиса. – Снова нам целую справку выдал. Я раньше и не думала, что ты такой начитанный. – Островский на неё вопросительно посмотрел, и Муромцева тут же добавила: – Это комплимент.
– Если попадётся удачный маршрут, то уже завтра будем в Египте, – воодушевлённо сказал Смерт.
– Главное, чтобы за нами не было хвоста, – заметил Островский.
– Подождите. Вы уверены, что поезд отправляется сейчас? Вы знаете его расписание? Вдруг ждать ещё несколько часов? Билет продаётся прямо на станции? – спохватился Вася, когда они, прошмыгнув мимо Манежа, Александровского сада, Вечного огня и Исторического музея, устремились к входу в метро. – А проездные на метро у вас есть?
– Проездные? – Смерт с Феликсом непонимающе посмотрели на Панина.
– Ты же жил в Питере, – в свою очередь в удивлении посмотрела на Несчастного Анфиса. – И ни разу не ездил на метро?
– Как-то не довелось, – пожал плечами Смерт.
– Ладно, у меня есть местные деньги, – сказала Фиса и уверенно прошла сквозь массивные деревянные двери, надпись над которыми гласила: «Театральная».
– Здесь всегда такие очереди? – спросил Феликс, заходя следом и увидев Муромцеву, вставшую в конец длинной очереди в кассу.
– Нет, просто скоро шесть, люди едут с работы, – констатировал Вася.
На удивление, очередь двигалась довольно быстро, и спустя пятнадцать минут они спустились на эскалаторе вниз и перешли на станцию «Площадь революции».
– Что дальше? – спросил Панин.
– Нам нужна пятая арка, – сказал Смерт. – Феликс, ты взял циркуль?
– Зачем? – удивился Вася.
– Сейчас всё увидишь, – загадочно ответил Островский.
Он уверенно достал из сумки циркуль, подошёл к скульптуре молодого инженера, левой рукой держащего шестерню, и вложил в его свободную правую руку циркуль.
Пассажиры метро без особого интереса наблюдали за действиями Феликса. Некоторые же гости столицы, додумавшиеся лишь потереть петуха или нос собаки пограничника, торопились к студентке с книгой, чтобы, заглянув в неё, поспорить с Феликсом в оригинальности кадра. Одного из таких фотографировавшихся успел опередить Смерт. Как оказалось, пока студент держал циркуль, в книге студентки загоралось расписание поезда-призрака, но простакам его видеть было запрещено, поэтому очень важно было успеть поймать момент. Прочитав нужные строки, Несчастный подал знак Островскому, и тот вынул циркуль из руки студента.
– Поезд прибудет с минуты на минуту, – сказал Смерт, подходя к ребятам. – Нужно успеть купить билет у пионерок в замурованной арке.
Не теряя времени, они нашли нужную скульптурную композицию. Пионерки держали в руках глобус. Ребята окружили глобус и стали следить за тем, как Смерт пальцем водит по глобусу, рисуя знакомый Васе знак.
– Это же знак, о котором я говорил! – с интересом посмотрел на Несчастного Панин.
– Я не знаю, что он обозначает. Знак и знак, – пожал плечами Смерт.
Глобус начал светиться. На нём появилось импровизированное окошко для запросов и интерактивная клавиатура с русской раскладкой.
Несчастный ввёл: «Египет». В окошке появилась надпись: «Выберите другой маршрут или нажмите кнопку «Неопределённый маршрут». Смерт нажал нужную кнопку, и из глобуса выехали четыре билета, которые Феликс, чтобы не привлекать ненужного внимания, сразу убрал в карман пальто.
– Откуда они знают, что нас четверо? – насторожился Вася.
– Эти пионерки знают гораздо больше, – констатировала Анфиса. – Я видела на верхнем билете свои имя и фамилию.
– А вот и поезд. Мы вовремя, – обратил внимание Смерт на затормозивший рядом с ними пустой состав.
– Но только что объявили, что посадки нет, – не согласилась Муромцева.
– Время совпадает, – аргументировал Несчастный.
Анфиса хотела ещё что-то возразить, но в этот момент двери ближайшего к ним вагона распахнулись. Ребята вошли в вагон под вопросительными взглядами других пассажиров. Двери за ними сразу сомкнулись. Ни работники метрополитена, ни люди на платформе не успели даже среагировать.
– А если бы кто-то зашёл с нами в вагон? – спросила Фиса Феликса.
– Хорошо, когда у людей срабатывает инстинкт самосохранения, – абстрактно ответил он.
Свет в вагоне погас. Поезд тронулся, и его поглотила система тоннелей. Поездка в полной тишине и темноте продолжалась около десяти минут, прежде чем они выехали из тоннеля на хорошо освещённое железнодорожное полотно.
В вагоне вновь загорелся свет, и ребята увидели, что находятся в тамбуре самого что ни на есть классического поезда. Из вагонного коридора их бежала встречать проводница в аккуратном бордово-белом костюме.
– Добро пожаловать! Меня зовут Галина. У вас третье купе. Бельё застелено. Вагон-ресторан через три вагона, – протараторила проводница и отошла от дверей, пропуская ребят вглубь вагона, стены коридора которого были обиты мягкой бордовой тканью, а окна, двери купе и расположенные напротив них откидные столики со складными стульями были из красного дерева.
Кровати в купе, застеленные белоснежными простынями и наволочками, были широкими, подушки – мягкими и почти воздушными, а вместо одеял лежали пледы из флиса.
– Неплохой сервис и приятная обстановочка, – оценил Панин. – Эх, я бы сейчас выспался!
Остальные были с ним солидарны в этом желании. Стоило им только закрыться в купе и коснуться головами подушек, как все дружно провалились в сон.