Глава 3
Диймар и Евгения
Синие камни «Стража глубин» почти не нагревались на солнце. Хотя, вероятно, дело было не в камнях, а в солнце – зимой оно совсем не грело.
Долговязый мальчишка с перебинтованной головой относительно уютно устроился на черепичном скате крыши непонятно какого этажа.
Вроде высоко, а вроде морская волна нет-нет да и шлепнет пеной по краю. Неровные камни стены за спиной удобно состыковывались с неровностями спины лопатками-позвонками там всякими… Четыре рваные раны под повязкой все еще болели, но внутри болело сильнее – от бездействия.
– А, вот ты где! – Через кухонное окно на крышу выбралась худая глазастая девчонка с взъерошенными черными волосами. – Тетя Эррен запретила тебе покидать комнату и вообще вставать на ноги, Диймар Шепот.
– Я в порядке, – ответил Диймар, – серьезно, Евгения Радова, можешь не беспокоиться.
– А я и не беспокоюсь, – слегка надулась Евгения, – просто я тут, кроме тебя, никого не знаю. Даже тетю Эррен за всю жизнь раз десять видела, да и то не вблизи. Вообще везуха, конечно, что она нормальная такая и взяла меня под опеку. Пока мама в заточении, а папа… а папа… – Она шмыгнула носом и махнула рукой. – Не хочу об этом думать. А почему тебе нельзя попадаться на глаза повару? Ну Великому мастеру?
– А что?
– А то, что он идет сюда. Это же кухня, балда!
– И чего ты сразу не сказала?
– Так почему нельзя?
– Почему-почему обстоятельства знакомства… – Диймар вскочил на ноги и бросился к краю крыши. Не нырять, конечно. Он свистнул. Этим сигналом они с Резькой пользовались редко, но умница-драконоид его не забывал. И по счастью, не торчал на одной из драконоидовых башен, а с удовольствием летал над океаном, кувыркаясь в волнах.
Резька услышал хозяина и возник перед ним почти в тот же миг. Диймар привычно запрыгнул на основание шеи друга. Тот разрешал стоять там и даже хвататься за любые пластины-наросты.
– Эй, а я?! Возьми меня! – взвыла Евгения.
– Обойдешься!
Одну такую он уже катал. Вернее, совсем другую. Смешную, злющую, переливчато-красную и какую-то… беззащитную. Угу, вот это самое главное – беззащитную. То-то теперь с перевязанной головой ходит. «Ударь меня», куда уж яснее? Какое из этих слов означает «сними с меня скальп», хотелось бы знать?
Диймар подставил лицо ветру. Какого, интересно, паучерта он увернулся от заклятия символьера Эррен Радовой, когда она вознамерилась залечить его раны без следа? Шрамы на память. Идиот.
Умница Резак, которым не управляли, направился к гостевой башне, где поселили Диймара.
Евгения же через окно вернулась в кухню.
– О, Евгения Радова, – поприветствовал ее похожий на призрака в комбинезоне человек.
– Мастер… – Как с ним держаться, девчонка пока не знала. Очень уж страшили ее маска и легенды, окутывавшие эту касту испокон веков.
– На крыше сидела? – спросил тот вполне дружелюбно. – Ты прямо как твоя сестра.
– Недостаточно, как она, – уныло ответила Евгения.
Резак мог бы доставить его просто к башне, а уж пройти в комнату через глубину каменной стены не составило бы труда. Но дружище-драконоид завис у самого окна.
– Спасибо, – поблагодарил его Диймар и шагнул на подоконник, затем и внутрь комнаты спрыгнул.
Комната была обычная, никакой не Полный покой. Интересно, а ему самому хватило бы пороху, как Карине, вылезти из «ПП» на наружную стену башни и колупаться на скользкой каменной вертикали над океаном, да еще и умея плавать чуть лучше, чем никак? Не стоит проверять. Да и надобности нет: его пребывание в «Страже глубин» посреди учебного триместра ничуть не походило на заточение. Скорее уж, на краткий отпуск из-за ранения.
– Почему вы совсем на меня не сердитесь, госпожа символьер Радова? – спросил мальчик, пока Эррен бормотала заклинания над его ранами после злополучного бала.
Эррен сделала упреждающий жест, молчи, мол.
– С чего ты взял, что не сержусь? – спросила она, закончив заклинания и передав Диймара своей помощнице для перевязки. – Ты поступил как редкий идиот и мерзавец. И заслуживаешь хорошей порки, которую, к сожалению, не получишь ни от деда, ни от Клариссы Радовой. Но я не стану мешать тебе взрослеть, совершая ошибки и, возможно, исправляя их. Ближайшие же несколько дней лечись, будь гостем в «Страже глубин» и читай учебники, чтобы не отстать.
Учебники сейчас лежали стопкой на письменном столе. Их содержимое не лезло в голову. Да и не было в этих книгах никакой информации о том, что его действительно волновало.
От открытого окна в сторону парня темным пятнышком скользнула тень. Диймар на одном рефлексе вытащил шест из глубины предплечья и пригвоздил пятнышко к стене.
– Мрак, это же паучерт!
Это действительно был он – с шестью паучьими лапами, между прочим, оснащенными острейшими костяными лезвиями, с торсом самого настоящего сказочного чертика, вырастающим из спины насекомого. Красноглазый, красноязыкий, шипящий и вырывающийся из-под конца шеста. Диймар ослабил нажим, готовый, впрочем, ко всему.
Паучерт не стал нападать. Он, по-прежнему шипя и грозя кулаками, хромая, взобрался на стол. Неожиданно приподнял край своей паучьей «спинки», там оказалась самая настоящая ниша. А в нише хрустально посверкивал зрак. Странный визитер вытащил шарик и подбросил его в воздух. Тот завис как раз на уровне глаз Диймара и завертелся, активируясь. Неужели наставница нашла способ подать весточку? Говорят, ее заточили в «Клыках Океана», неприступном и весьма мрачном местечке. И если уж кто весьма и весьма зол на облажавшегося ученика, так это она, Кларисса Радова. Диймар может считать себя везунчиком, если она не догадывается о том, что лажа эта была намеренной.
Но в сфере-экране, развернувшейся вокруг сиявшего зрака, возникло лицо незнакомой дамы. Голова ее была повязана черным шарфом, шелковистая ткань сливалась с распущенными волосами. Глаза скрывались под очень темными очками-полумаской.
– Диймар Улвер Шепот, – звонкий, совсем молодой голос не спрашивал, а утверждал.
– Да, это я, госпожа…
Но та и не подумала представляться.
– У меня к тебе дело, мальчик, – сказала она. – Надеюсь, я не ошиблась и ты не станешь гордо и глупо отвергать предложение до того, как его сделают.
Да уж, если для связи тебе присылают паучерта, то стоит хотя бы выслушать… Мальчик кивнул.
– Недавно по твоей милости от охотника Евгения Дейхара Радова улизнул детеныш волка. Девочка скрылась на Однолунной Земле. Так вот, мне нужна эта девчонка.
– Но я…
– Не перебивай. Если тебя волнует морально-этический аспект, то девочке ничего не грозит. Особенно если вместе с ней ты приведешь еще и мальчика-волка. Белого. Ты, полагаю, понимаешь, о ком я. Вот ему, пожалуй, ха-ха, грозит опасность. Но это тебя едва ли беспокоит… ведь так?
Безопасность «мальчика-волка» в самом деле была Диймару по барабану.
– Лучше всего доставить их в Третий город луны. Хотя сойдет любое побережье. Все ясно? Не болтай, кивни.
Он так и сделал.
– Сейчас вы еще скажете, что вам нужна волчья карта…
– Всем нужна волчья карта. И детеныши. Предупреждая твой вопрос, мне затем же, зачем и всем прочим. Поэтому тебе стоит поспешить. Если мальчик-волк станет взрослым, то я воспользуюсь девочкой.
– А если я откажусь от вашего предложения?
Она рассмеялась.
– Предложение пока даже не прозвучало. Взамен я предлагаю тебе сведения, которые ты не найдешь в Информаториуме, даже заполучив полный допуск. Как стать драконом, мальчик. Как вернуть к жизни мертвеющий наш мир. И какой ценой, конечно же.
– Цена меня не волнует! – Это вырвалось против воли.
– Вот и прекрасно. Потому что на данном этапе твоя цена – карта, девчонка и мальчишка. Мне даже жаль, что я не могу помочь тебе в твоем… квесте. Хотя нет! Могу. Я гарантирую тебе безопасность на тропах луны. Гончие тебя не тронут. И еще – Охотничий круг тебе не поможет, они уже давно каждый сам за себя. Есть вопросы? Только по существу, будь любезен.
– Кто вы? – выпалил Диймар, не трудясь даже повежливее сформулировать вопрос.
Собеседница криво усмехнулась – как он сам делал.
– Человек, готовый обменять сведения на услугу, – ответила она.
– Вы… вы находитесь на Тающих Островах?
Она уже откровенно хохотала и казалась совсем ненамного старше его самого. Вот только очки ее дурацкие, такие неуместные при разговоре через зрак, наводили на разные мысли. Например, собеседница не хотела, чтобы Диймар ее узнал. И, судя по всему, он, чисто теоретически, мог ее узнать.
– Какой наблюдательный, – сказала она, отсмеявшись. – Паучерти живут только на Тающих Островах, поэтому не задерживай моего гонца, ему плохо вне родной клоаки. Так кто же я в этом случае? Символьер-стадиент из Императорской высшей школы? Наставник оттуда же? Сама Императрица или пленная пиратка? Для тебя все это неважно. Важно лишь то, что ты потерял в омертвении, что готов сделать, чтобы все это вернуть. Заметь, я не сомневаюсь в твоей способности держать язык за зубами.
– Вот как?
– Конечно! Думаешь, меня можно провести твоими ранами? Они чертовски эффектны, но неопасны.
– Э-э-э… нет. То есть я об этом никак не думал.
Женщина перестала смеяться и посуровела.
– Ты провел опытного охотника Евгения Радова, значит, и его глупенькую дочку проведешь.
– Она, допустим, не глупенькая. – Надо же, сколько раз мечтал убить Карину за тупость, а теперь еще и защищает!
– Да что ты? Ну, может, хоть немного в маму уродилась… Зрак оставь себе, паучерта отпусти. Дрессировать нового – проще удавиться. Удачи тебе.
– Погодите-погодите! Откуда мне знать, что вы выполните свою часть нашего соглашения?
Мальчику еще очень захотелось спросить, с чего незнакомка взяла, что он согласен, но он решил не сотрясать зря воздух. Он был согласен, чего уж там.
Черноволосая снова кивнула, по очкам пробежали блики. Она подняла перед собой руку до уровня лица и быстро зашевелила пальцами. Оранжевый рисунок знака затеплел в воздухе. Диймар знал его, но лишь в теории.
– Знак нерушимого слова?
Собеседница кивнула в ответ. Светящийся рисунок в форме сети беззвучно втянулся в ее грудную клетку. Она поморщилась.
– Так доволен? Теперь я под страхом смерти тебя не обману. Неприятная штука этот знак. Поэтому позволю себе маленькую моральную компенсацию. Зрак со сведениями будет… будет… м-м-м… вот, придумала! Мои паучерти спрячут его в стеклянный шар – приз за победу в ежегодных гонках на драконоидах. Среди стадиентов, разумеется. У тебя, говорят, все шансы его получить, хоть ты и не тренировался последнюю пару недель.
– Это-то вы откуда знаете?
– О, не разочаровывай! Сам же сказал – Тающие Острова. Информаториум, друг мой.
Голова немного пошла кругом. Неудивительно – такой напор да на свежие раны.
– А как… как вы можете быть во мне уверены?
– Да никак! Но суди сам – не справишься ты, я найду другого. А тем временем Гедеминас повзрослеет и станет мне неинтересен. Карина же младше его почти на год, соответственно она будет пригодна для Иммари еще приблизительно год. Что-то мне подсказывает, что ты очень постараешься. Приступай.
Хихикнула и исчезла. Зрак дезактивировался, и мальчик, предварительно выпустив сердитого и помятого паучерта, пристроил шарик на браслет рядом со шпионскими, еще парой связных и ученическим из Академии четырехмерников.
Диймар оперся руками о стол и ткнулся головой в стену. Раны дико заболели, но странным образом это прояснило рассудок.
– Тающие Острова. Карина. Карта. Карине ничего не грозит. Почему? А потому что… Мебиус великий!
С полминуты мальчик переваривал догадку.
А еще полминуты спустя он молотил кулаком в дверь комнаты Евгении Радовой в той же гостевой башне, но на пару этажей ниже. Евгения открыла как раз в тот момент, когда он решил пройти через глубину и потрясти девчонку за шиворот.
– Ты знаешь, где твоя мама прячет «Легендариум»?
– Что за «Легендариум»?
– Все ясно. Забей…
– Э, нет! Погоди, Диймар Шепот. Даже если я чего-то не знаю в Дхорже, то могу узнать. Маму схватили внезапно, она точно не успела перенастроить амулет хозяйки. И я могу им воспользоваться.
– Тогда собирайся. В Дхорж. Потом, возможно, на Однолунную Землю.
– Что?! Возьмешь меня с собой? Ура!
Угу, безбашенность у них, похоже, семейная.
– Когда отбываем, господин капитан Шепот? Где старт?
– Давай с северной галереи, она почти заброшена.
– О-о-о, и на драконоиде покатаешь?
Вот же навязал на свою голову. Может, попробовать без «Легендариума» справиться? Но нет. «Легендариум» плюс Карина дают лишний шанс найти пресловутую карту. Если артефакт не нужен странной заказчице, то нужен другим. А младшая Радова вообще, похоже, просто притворялась, что не может прочесть книгу на давно исчезнувшем в Трилунье языке.
– Гхм, не «покатаю». Резак тебе не пони в парке. Мы на нем полетим…
– Покатаешь, покатаешь, покатаешь!
Уж не умственно отсталая ли?
– Собирайся и дуй на галерею.
– Есть, капитан!
Мебиус, дай терпения, чтобы не утопить эту дуру во мраке безлунном и в океане по дороге.
На краю северной галереи Резька долго рассматривал и обнюхивал девочку. Та присмирела. Ну хоть инстинкт самосохранения в наличии.
Драконоид закончил рассматривать девочку. Голова на бесконечно длинной шее-стебле как на волне колыхнулась – Резак заглянул в глаза другу. «Кого ты мне подсовываешь?» – словно спрашивал он у мальчика. Диймар в ответ только плечами пожал. Не Карина. А что поделаешь?
– Вон туда садись, – кивнул он на выемку у основания крыльев. – И держись покрепче. Замечу, что отцепляешься, ремнем привяжу.
– А ты? – удивилась Евгения, поправляя куртку. Она ходила в мужской форме Академии четырехмерников. У тетки, что ли выпросила?
– А я летаю вот здесь, – Диймар устроился на обычном месте, – и стоя.
– Нет-нет-нет, – зачастила его спутница, – я так не хочу. Ты сядь, а я буду за тебя держаться!
– Еще одно «хочу – не хочу», и вообще не полетишь. На поезде поедешь.
Та надулась.
– И поеду! Я никогда раньше в поезде не была, хочу увидеть купе…
– Так! – Терпения у него оставалось совсем чуть. – Рот закрыла и села, где велено. И уясни, что раз однажды ляпнула: «есть, капитан», то теперь и подчиняешься соответственно до конца экспедиции.
Евгения насупилась, но кивнула в ответ.
– Согревающие знаки творишь сама.
Она закусила губу и снова кивнула.
Голова Резьки ткнулась мальчику в плечо. Мол, мы летим или ругаемся?
– В Дхорж, старик. Давай через море, только подальше от бухты, ладно?
Драконоид кивнул умной белой головой. Через море так через море. По прямой чуть больше часа.
Минут двадцать Евгения тихо и молча помирала от страха, а потом начала болтать без умолку. Шутка юмора заключалась в том, что ветер уносил ее трепотню в противоположную от стоящего впереди Диймара сторону. Пару раз оглянувшись и увидев, как она старательно артикулирует – как словесница первой стадии обучения, – мальчишка злорадно усмехнулся. Глядишь, как дойдет до серьезного дела, так у старшей сестренки Радовой словесный, скажем так, водопад немного иссякнет.
Далеко на юге отчетливо виднелся берег бухты Полумесяца. Диймару невыносимо захотелось подобраться поближе и по неписаной своей традиции, болезненной и сладкой привычке, прикоснуться к омертвению. Только на этот раз не для того, чтобы упиться болью погибшего, некогда райского куска этого мира. И не сжаться от вновь переживаемого ужаса утраты. Но чтобы пообещать: скоро я все исправлю, скоро все будет хорошо.
Но Резак летел над морем.
Прямо до темневшего все ближе и ближе Дхоржа с его бессчетными башнями, пронзившими облака.
Диймар направил драконоида к дальней башне, которой крайне редко пользовались: слишком далеко в океан выдавалась эта часть замка. Спрыгивая с шеи Резьки, мальчик подумал, что неплохо бы продемонстрировать минимум воспитания и подать Евгении руку. Но она даже на ноги встать не спешила.
– Эй, ты чего там? Навеки поселиться решила? Резаку это не понравится.
Ответом было молчание. Диймару стало страшновато, и он забрался на спину драконоида. Девчонка скорчилась там, куда ее посадили. На белом как мел лице синели и мелко дрожали губы. Глаза покраснели, а ресницы побелели от инея. Что еще за?..
– Эй, Евгения Радова, ты больная на голову, что ли? Ты зимой летела высоко над океаном. Почему не грелась?
– Зн-зннннн… – Она так замерзла, что даже зубы уже не стучали. Пришлось мало того, что творить несколько согревающих знаков, один за другим, так еще и придавить ее к Резькиному боку. Чтобы с одной стороны – тепло драконоида, с другой – его собственное.
– Что за попытки самоликвидироваться? – спросил он, когда девочка обрела способность если не ясно мыслить, то хотя бы ясно выражаться.
– Знаков творить я не умею, – созналась Евгения, – я четырехмерник, но как знаккер – полная бездарь. А на одной четырехмерке тут не согреешься. Я бы легла на Резака пластом, так теплее. Но ты запретил отцепляться…
– Угу, я еще и виноват теперь. Почему сразу не сказала?
– Боялась, что прогонишь.
Диймар задумался.
– Ты поэтому училась отдельно от всех? Мы-то думали, что ты нас в разы круче, потому и спецпрограмма.
Та поникла.
– Я вообще ничему не училась, – грустно сказала она. – Только читать-писать. Мама не хотела на меня время тратить, говорит, это нерационально, проще замуж. Но ты не подумай… она меня очень любит!
– Вот тут я не сомневаюсь, мама ведь.
Ну, в том, что Радовы и Корамеллы все как один не вполне нормальные, разве что кроме символьера Эррен, Диймар и не сомневался. Но сейчас ему было не до их диагнозов.
– Вообще-то я рассчитывал, что ты доберешься до «Легендариума» и снимешь с него слепок, – сказал он. – Но, похоже, придется переиграть. Пойдем вместе и заберем книгу. И я в самом деле возьму тебя на Однолунную Землю. Может, заодно знаку-другому обучу. Ты согрелась?
Голубые глаза девочки заблестели.
– Еще как! Давай сначала на технический чердак, потом куда амулет укажет…