Глава 8. Вадван – Сурат – Джанси
Снова Рамчарандас
Рамдас приехал в Вадван. На первую ночь его устроили в пустом здании больницы. Маганлал не отставал от него, и в данный момент во всем мире у него не было никого дороже Рамдаса. Он следовал за Рамдасом как тень, с готовностью оказывая любую услугу. На второй день Рамдаса переселили в дом Чунибхаи, и тут же начали прибывать посетители. Частым гостем стал д-р Шукла, ревностный и пылкий искатель истины. Губернатор штата, талантливый и добродетельный человек, тоже отнесся к нему с большой сердечностью. К тому же несколько друзей из Лимбди отправились вслед за ним, чтобы в Вадване увидеться вновь. Здесь Рамдас познакомился с садхакой Дживараджем, который жил за городом в маленькой палатке.
Неожиданно на сцене появился Рамчарандас со своим коронным предложением – вновь заступить на службу при Рамдасе.
Мулшанкер, старый брахман из Дхрангадры, пришел за Рамдасом утром, чтобы отвезти его в свой городок. У дома собралась изрядная толпа провожающих. Рамдас тронулся в путь. Было решено ехать в Дхрангадру на такси, и всей гурьбой они отправились на автомобильную стоянку. Обычно свободных машин было полно в любое время дня, но этим утром не было ни одной. Они прождали почти час, и на лицах друзей проступили знаки уныния и разочарования. Рамдас оставался жизнерадостным, как всегда. В конце концов всей процессией они двинулись назад, к центру города. На обратном пути Рамдас веселился и танцевал на виду у прохожих.
– Если покоряешься воле Всевышнего, исчезают все тревоги и огорчения, – подбадривал он друзей. – Понятно, чего Он хочет: чтобы Рамдас уехал отсюда на поезде.
Поезд, как по заказу, отходил в полдень. Рамдас со своей свитой прибыл на вокзал. Тут остро встал вопрос, стоит ли Маганлалу и дальше следовать за Рамдасом. Он не был дома уже три недели, с тех пор как они встретились в Джунагаде. К тому же теперь рядом с Рамдасом вновь был его верный помощник – Рамчарандас, и Рамдас попросил Маганлала вернуться к родным. В ответ тот помотал головой, дав понять, что совет никуда не годится и он намерен примкнуть к «конвою». Даже Рам призадумался над задачкой, но у Него, как всегда, нашелся способ «протолкнуть» свою волю.
– Послушай, Рам, – объявил Рамдас, – если ты решишь сопровождать его, он будет вынужден сидеть на голой воде до тех пор, пока ты остаешься с ним. Такова воля Рама. Что ты скажешь?
– Я сделаю то же самое, – не дрогнул Маганлал.
– Маганлал, – вмешался один из друзей, – ты славный парень, а выходит так, что, поехав с ним, ты заставишь его голодать. Брось нелепую затею и отступись, так будет лучше.
Тот упорствовал еще некоторое время, но наконец сдался. Со своими провожатыми Рамдас и Рамчарандас прибыли в Дхрангадру, где их встретил богатый торговец. Он проводил их в отведенное для них жилье на верхнем этаже склада, выходящего на главную улицу. Рамдас по-прежнему пил только молоко. И вновь к нему потянулись горожане – садху и домохозяева, мужчины, женщины и дети. Он говорил с ними на свою излюбленную тему – о преданности Богу.
Наутро в комнате внезапно возник Маганлал и как подкошенный рухнул к ногам Рамдаса. Он словно с неба свалился, так неожиданно было его появление. Всепоглощающая любовь к Рамдасу притянула его к нему, как магнит.
– Простите меня, Свамиджи, – жалобно произнес он, вставая с колен. – Я просто не мог устоять. Обещаю, что больше не буду докучать вам. Когда вы поедете в Сурат, я тут же вернусь в Джунагад.
Брахман Мулшанкер, кроткий старик с золотым сердцем, трепетал от любви к Рамдасу. Он чувствовал себя счастливым, только если мог прижать Рамдаса к груди хотя бы полдюжины раз на дню. Он рассказал, что только однажды ему выпала подобная честь: когда он обнял Махатму Ганди.
Рамдас пробыл в Дхрангадре недолго. Вечерним поездом они с Рамчарандасом уехали в Сурат. Вокзал Дхрангадры видел сцену прощания Рамдаса с твидовой робой, подаренной Раджой Рамом. Он всучил ее Мулшанкеру, а точнее, бросил ее ему на плечи, когда поезд уже отходил от платформы. Маганлал, сдержав обещание, вернулся к себе домой.
Щеголь Рамчарандас
Рамдас добрался до Рандера, местечка в пригороде Сурата, где жил его старый друг Каширамбхаи. Он и его жена – благородная чета – встретили Рамдаса с нескрываемой радостью. Они вели уединенную жизнь, почти все время посвящая молитве, пудже и чтению писаний. Горе – лучшее средство от иллюзий, заставляющее ум повернуться к Богу, единственной истине, и осознать нереальность мирских уз. Взрослые дочери и сыновья умерли у них на глазах, оставив старым родителям лишь одно утешение – глубочайшую преданность Богу. Готовые носить Рамдаса на руках, они окружили его неусыпной заботой.
Однажды вечером Каширамбхаи выбрал для чтения вслух умную религиозную книгу, где описывались семь уровней, или планов, духовного развития человека. Завершив чтение, он повернулся к Рамдасу и спросил:
– Можно я скажу вам, какого уровня вы достигли?
Рамдас озадаченно промолчал.
– Судя по данным здесь критериям, – он побарабанил пальцами по обложке, – я берусь утверждать, что вы миновали пятый уровень и почти одолели шестой!
Каширамбхаи пребывал в шутливом настроении и поведал историю о двух садху. Его рассказ то и дело прерывался взрывами веселого смеха.
– Однажды в городок с двух разных сторон пришли два садху. Один уселся под священным фикусом, другой – под баньяном. Прослышав об их прибытии, набожный лавочник сначала направился к садху под фикусом и поклонился ему.
«Махарадж, – сказал он, – говорят, наш городок удостоил посещения еще один махатма. Вы знаете его?»
«Еще бы, – презрительно скривился тот, – я прекрасно знаю этого буйвола[27]!»
Услышав это, лавочник пошел к баньяну, прихватив с собой охапку сена. Он положил сено перед вторым садху и почтительно склонился к его ногам.
«В чем дело? – сердито крикнул садху. – Что это за выходки? Зачем ты принес сено?»
«Это подношение вам, махарадж, – в смирении сложил руки лавочник. – Соизвольте откушать и даровать благословение вашему преданному слуге».
«Ты в своем уме? – вспыхнул садху. – Есть сено?!»
«Махарадж, тот садху, что сидит под фикусом на другом конце городка, был так добр ко мне, что сообщил, что вы на самом деле – буйвол. Вот я и подумал, что могу предложить вам подобающий дар», – кротко пояснил лавочник.
«И ты поверил ему? – возмутился садху. – У тебя совсем нет мозгов!»
«Махарадж, смеет ли ваш слуга, ничтожный и неграмотный человек, заявлять, что знает садху? Только махатма может понять другого махатму».
«Тогда пойди к нему и скажи, что он осел», – в сердцах ответил садху.
Не теряя времени, лавочник отправился на рынок, купил сир[28] семян хлопчатника и, завязав их в узел, пошел к первому садху, сидящему под фикусом. Он развязал узел, высыпал содержимое перед садху и простерся у его ног.
«Эй, что это значит? – опешил садху. – Чего ради ты высыпал здесь эту кучу зерна?»
«Но, махарадж, это же ваш любимый корм! Сделайте милость, примите скромное подношение и воздайте ему должное, порадуйте своего преданного слугу», – взмолился лавочник.
«С тобой все в порядке? – не на шутку испугался садху. – Что ты плетешь – есть зерно!»
«Почему нет? Махарадж, тот садху под баньяном открыл мне секрет, что вы – осел. А ведь для осла нет ничего вкуснее зерна хлопчатника, вот я и…»
«Дурак! – в ярости взревел садху. – Ты что, не видишь, что я не осел?»
«Откуда мне знать, махарадж, – мне, бедному человеку, пойманному в сети майи? Ведь говорят, что только махатма может узнать махатму», – ответил лавочник, и в уголках его губ промелькнула лукавая улыбка.
Садху окончательно вышел из себя и вскочил со своего места.
«Бхактарадж, – грозно произнес он, – сейчас же отведи меня к этому махатме. Я научу его, как говорить с почтенными людьми!»
Махатмы встретились и набросились друг на друга с кулаками. Лавочник наблюдал увлекательную сцену со стороны. В тот день им так и не удалось раздобыть себе подходящей еды!..
Городок Рандер стоит на берегу реки Тапти. Рамдас ежедневно ходил купаться на реку в сопровождении Рамчарандаса. Во всем, что касалось мытья, Рамчарандас обрел неограниченную власть над Рамдасом. Иногда он заходил так далеко, что прибегал к угрозам, как мать, запугивающая непослушного ребенка.
– Свамиджи, – строго говорил он, – здесь вам нельзя купаться, зайдите с этой стороны.
И он хватал Рамдаса за руку и буквально тащил его в воду. Заведя его в реку по колено, он принимался тереть и скрести его, как конюх, чистящий свою лошадь. Нет никакого сомнения, что Рамчарандас делал это из великой любви к Рамдасу, живущей в его сердце. Через несколько дней Рамдас обнаружил, что на берегу реки он полностью утратил свободу действий.
– Рам, – смиренным голосом сказал он Рамчарандасу как-то утром, – в своем обращении с Рамдасом ты похож на племянника Рамакришны Парамахамсы. Говорят, он так же, как и ты, тиранил святого, наивного, как дитя. Но в конце концов Шри Рамакришна отослал его восвояси. Вот и Рамдас попросил бы тебя отпустить его и оставить в покое. – Рамдас просительно сложил руки.
Рамчарандас нахмурился, но промолчал.
В Рандере он зачастил на рынок и завел многочисленных дружков среди торговцев. После одного из походов он подступился к Рамдасу с предложением:
– Свамиджи, мои друзья хотят подарить мне одежду. Я мог бы взять что-нибудь и для вас. Что нам нужно?
– Мы бродячие садху, и самая подходящая одежда для нас – грубая кхади[29]. Она прочная, долго не снашивается и годится на все случаи жизни. Что до Рамдаса, у него уже есть одна и больше ему не нужно.
На лице у Рамчарандаса было написано, что он не разделяет этого мнения. Он убежал на рынок и вернулся только вечером. Какое же зрелище предстало перед Рамдасом? Франт, одетый с иголочки! Длинная рубашка из тонкого муслина с блестящими пуговицами, на ногах – парусиновые туфли на резиновой подошве. Он небрежно помахивал модным дорогим зонтиком.
– Рам, ты знаешь, что Рамдас – нищий факир. – Рамдас отвесил поклон нарядному щеголю. – Ты же теперь превратился в сахеба. Может ли у факира быть что-то общее с сахебом?
Рамчарандас был не силен в красноречии. Он лишь усмехнулся, пропустив мимо ушей замечание Рамдаса. Парень всегда поступал по-своему.
Рамдас получил приглашение от друзей в Джанси. К письму был приложен один билет на поезд. Было понятно, что он поедет в Джанси один. Рамдас огласил ситуацию Рамчарандасу и встретил бурный протест.
– Вы только и мечтаете отшвырнуть меня! – воскликнул он с горечью.
– Это Божья воля, Рам, и тебе придется покориться ей, – сказал Рамдас. – И учти, это приказ не только мне, но и тебе: странствовать одному и набираться опыта самостоятельно. Рамдас посоветовал бы тебе отправиться на берег Нарбады и вдохнуть возвышенной атмосферы этого святого места.
Кришна, Христос и Будда
Настал день отъезда из Сурата, и Рамдас сел в поезд, идущий на север. Рамчарандас проехал с ним несколько остановок, после чего покинул Рамдаса. В Уджайне ему пришлось прервать путешествие. Он провел ночь в дарамшале, а утром поехал дальше. В поезде он познакомился с молодым мусульманином. Тот сидел рядом с Рамдасом и поделился с ним своими несчастьями. Рамдас сказал ему, что предание себя Богу – панацея от всех бед. Друг хотел узнать, как обуздать беспокойный ум. Рамдас предложил ему читать Рам-мантру.
В Бхопале поезд стоял полчаса, и мусульманин раздобыл для Рамдаса молока и фруктов. Он ехал только до Бхопала и попрощался с Рамдасом, унося с собой Рам-мантру, теперь не сходящую с его губ.
В Джанси поезд пришел в полночь, и до утра Рамдас сидел в бараке для пассажиров третьего класса. Ранним утром он отправился к центру города, находящемуся в двух милях от станции. Целью его был дом Махадева Прасада. При виде Рамдаса тот затрясся от радости. Он упал ему в ноги, исцеловал их и, поднявшись, прижал Рамдаса к груди. Не в силах сдержать бушевавших в сердце чувств, он вновь и вновь стискивал его в своих объятиях, и слезы ручьями текли по его щекам.
Миновало уже больше двух лет с тех пор, как Рамдас несколько месяцев жил под его гостеприимным кровом. Не выразить словами, с какой любовью и добротой заботился о нем тогда Махадев Прасад! Судя по тому, как он встретил Рамдаса на этот раз, все это время он сильно тосковал из-за разлуки с ним.
Вечером Рамдас встретился с Рамкинкером – тем верным другом, кто с таким ангельским терпением нянчился с Рамдасом во время его путешествия в Бадринараян. Он пришел в безумный восторг при виде Рамдаса. Было решено поселить его в Рам-мандире, где он жил в прошлый приезд, и Рамкинкер отвел его в храм. Там по-прежнему обитал старый пандаджи[30]. Он вышел навстречу Рамдасу и от волнения задрожал всем своим громадным телом. Старик долго не мог оторвать Рамдаса от груди.
На следующий день, прознав о его приезде, старые друзья во множестве устремились к Рамдасу. Вечерами в храме собирались толпы, и Рамдас оглашал им – на английском, так как его хинди все еще хромал, – свое послание о любви и радости. Его обступали с вопросами приверженцы разных учений и культов – кто-то с целью прояснить сомнения, а кто-то – навязать свои взгляды. Он признавал все точки зрения и без труда примирялся с ними – ведь как ни крути, все это пестрое шоу на мировых подмостках было поставлено Всевышним. Он сделал Рамдаса зрителем, чтобы он смог полюбить Его во всех и во всем.
Рамдас посетил «Базар Сипри», где тоже встретил многих друзей, и вернулся назад в храм. Но вскоре он ощутил желание перебраться за город. Местечко, где ему нашли жилье, называлось Аткамба, «восемь башен». Маленький домик, состоящий из одной комнаты и веранды, стоял на безлюдном берегу озера Лакшми-талао. Рядом с озером возвышалась мечеть из красного камня с восемью минаретами и изящно закругленной луковицей купола – наследие архитектуры Великих Моголов. С верхних ступенек открывался изумительный вид на озеро, в тихой воде которого, как в чистом зеркале, отражался противоположный берег.
Домик Рамдаса укрывался в тени развесистого священного фикуса. Под деревом в каменном открытом гроте стояла небольшая статуя Ханумана, по традиции выкрашенная в красный цвет. Рамдас жил в Аткамбе больше месяца. По вечерам здесь тоже собирались толпы народу. Рамкинкер ночевал в домике вместе с Рамдасом. Махадев Прасад не пропустил ни одного вечера. По утрам Рамдас иногда пускался в долгие прогулки по холмам. На одном из холмов он набрел на руины храма богини. Осколки ее статуи из белого мрамора валялись на земле. С вершины холма он обозревал необъятную панораму окрестностей Джанси. Он часами просиживал здесь, обдуваемый свежим ветром, и ничто не нарушало его медитацию.
Несколько раз он ходил в Шьям Чоплу, лесной храм вдали от города, где жил старый подвижник. Его детское простодушие притягивало Рамдаса. Святой любил рассказывать о своих странствиях в молодые годы и выпавших на его долю волнующих переживаниях. К храму примыкали два священных водоема. Они содержались в чистоте и порядке, и для святых омовений приходило много паломников из города.
Рамдас удостоился чести познакомиться еще с двумя божьими людьми – святым Нирбхаянанджи и его супругой Пурнананджи. Оба приняли санньясу и носили оранжевую одежду – образцовая пара, посвятившая себя служению Всевышнему. Их постоянной обителью был широко известный ашрам санньясинов «Пиликоти» на горе Читракута. В Джанси они жили в маленьком пригородном домике с садом. Оба были исключительно добры к Рамдасу. Матушка Пурнананджи – поистине сама любовь и чистота.
В связи с этим Рамдас считает необходимым напомнить, что для него нет «нечистых» или «грешных», хотя он и может упомянуть об особенной чистоте и праведности того или иного человека, с которым сталкивала его жизнь. Его задача – просто дать хронологический отчет о своем опыте и осветить события, происходившие с ним и встречавшимися ему людьми. Он преподносит свою историю с позиции бесстрастного наблюдателя божественной игры, ибо мир – это Его проявление, и Он выражает себя в мириадах форм и принимает самые разные облики. Зрение Рамдаса не затуманено различиями, и он питает равную любовь ко всем, будь то святой или грешник. Он не видит никакой разницы. Все роли в мировой драме играет только Бог.
Англичанин Аббот захотел увидеться с Рамдасом и привез его в свое бунгало. Аббот и его сестра, пожилая женщина, приняли Рамдаса на веранде. Английская леди с благоговением заговорила об Иисусе Христе и его учении. Рамдас всей душой приветствовал ее славословие божественному учителю. Но ее религиозный пыл завел ее так далеко, что она с высокомерием отозвалась о Кришне, Будде и других гениях духа.
– Матушка, здесь Рамдас никак не может согласиться с вами, – сказал он. – В его глазах Шри Кришна и Будда стоят так же высоко – если даже не выше, – как Иисус. Вы говорите о них так, потому что не постигли их. Точно так же есть и индуисты, пренебрежительно отзывающиеся о Христе, не имея представления, кто он такой.
Матушка атаковала позиции Рамдаса, пустив в ход армию контраргументов. Но Рамдас не принял боя и сохранил молчание. Аббот был недоволен тем, как его сестра разговаривает с Рамдасом, и попытался урезонить ее. В конце концов она успокоилась, и Рамдас распрощался с ними.
Рамкинкер и другие друзья в Джанси предложили Рамдасу подучить разговорный хинди, поскольку многие люди, приходившие послушать его, не знали английского. Они чувствовали, что многое теряют, не понимая смысла бесед. Один из друзей вызвался подтянуть его в хинди и снабдил Рамдаса школьным учебником первого класса, грифельной доской и карандашом. Рамдасу казалось, что его только что приняли в «приготовишки». Он быстро делал успехи: за десять дней прошел учебник первого класса, а за следующие пять – второго. Потом он начал читать простые книжки на хинди – Бала Рамаяну, историю Самартхи Рамдаса и Гита-санграху[31].
Приближался Рам-навами, святой день явления Шри Рамачандры, и Рамдас подумывал о том, чтобы встретить его в Читракуте, где, как говорили, по традиции устраивается грандиозное празднество. Вскоре пришел день, когда он объявил своим друзьям в Джанси, что собирается уехать вечерним поездом. Рамкинкер и другие друзья пришли провожать его на вокзал. Рамдасу предстояло путешествовать в одиночку.