Глава 6. Бангалор – Бомбей
Садху-чародей
В Бомбее они на один день остановились в доме Бхаванишанкеррао в Маллешвараме. Рамдас попросил его найти для него какое-нибудь отдельное жилище, и ему был предоставлен пустой дом неподалеку, рядом с полотном железной дороги. В ближайшей округе о нем ходила слава как о «доме с привидениями».
Рамдас переселился на новое место вместе с Рамчарандасом. На унылом пустыре лепились друг к другу несколько заброшенных уродливых строений. Они выбрали самую просторную комнату в одном из них и расположились в ней.
Бхаванишанкеррао снабдил Рамдаса циновкой и двумя одеялами. Рамчарандас устроился слева от Рамдаса. Парень никогда не расставался с тигровой шкурой, и, признаться, во время их скитаний по деревням Шолапура она сослужила Рамдасу хорошую службу. Рамчарандас проворно расстилал ее всякий раз, как Рамдас ложился спать или отдыхать. Сейчас он тоже соорудил ложе для Рамдаса, раскинув шкуру поверх одеяла. Сам он красовался в ярко-алой шерстяной шали, в пальцах мелькали блестящие бусины четок. Его бесконечная любовь к Рамдасу проявлялась в радостном служении, и он ухаживал за ним как верная заботливая нянька.
Новость о приезде Рамдаса быстро распространилась, и к нему зачастили посетители из Бангалора и пригородов. Днем он ходил обедать и мыться в Маллешварам, в дом Бхаванишанкеррао. Его «банщиком» стал брат Бхаванишанкеррао, Садашиврао, взявший на себя эту роль из великой любви и нежности к Рамдасу. Когда он энергично намыливал Рамдаса, тот со смехом предупреждал:
– Осторожно, Рам, если ты будешь так сильно скоблить этот глиняный горшок (то есть тело), он разлетится на куски.
Как правило, Рамдасу подавали еду прежде других. Однажды хозяйка, варившая обед, забыла посолить гороховое карри. Рамдас проглотил еду, ничего не заметив, и упущение было обнаружено позже, когда за обед села вся семья. Они спросили его, почему он не попросил соли, попробовав безвкусное карри.
– Но он не почувствовал, что в еде чего-то не хватает, – признался Рамдас. – Честно говоря, его ум, различающий вкус, в тот момент отсутствовал.
Среди его гостей были поэт Чаттопадхьяя со своей одаренной женой Камаладэви. Они приводили с собой многих своих друзей, в том числе юного математика[21] и его набожную мать. Поэту особенно полюбилось общество Рамдаса, и он просиживал у него часами. Будучи поклонником Сарасвати, богини красоты и возвышенных чувств, он был обаятелен и эмоционален и очень нравился Рамдасу.
Как-то вечером в разговоре с Рамчарандасом Рамдас затронул тему привязанности и чувства собственности.
– Привязанность к вещам чревата страхом и тревогой, от нее люди теряют покой. Чувство собственности держит твой ум в напряжении, и он отказывается концентрироваться на абсолютной истине твоего существа. Поэтому отбрось привязанность к предметам, которые имеешь при себе. «Владей вещами, но не позволяй им овладевать тобой». Принимая подарки, считай, что сам Бог дает тебе эти вещи, и в тот момент, когда выпадает случай расстаться с ними, отдавай их с такой же радостью, с какой получал. Пойми, что ты всего лишь возвращаешь их Тому, кто дал их тебе. Относись так к любому приобретению и к любой потере. Господь дает, Господь же и забирает.
На следующий день, ближе к обеду, Рамчарандас сказал:
– Свамиджи, я хочу купить кое-какие религиозные книги на каннада. Можно, я схожу в город?
– Хорошо, Рам, – разрешил Рамдас, – но возвращайся быстрее и смотри, не забредай никуда на ночь.
Рамдас знал, что у Рамчарандаса имелись кое-какие деньги, отданные на хранение матери Бхаванишанкеррао. Маллешварам находился примерно в двух милях от центра города. На обратном пути, уже недалеко от Маллешварама, Рамчарандас повстречался на главной дороге с двумя садху. Они сказали ему, что ничего не ели с утра и будут премного обязаны ему, если он поможет им хотя бы четырьмя аннами. Рамчарандас потратил в городе всё, что взял с собой, но некий запас еще оставался у матери Бхаванишанкеррао, и Рамчарандас пообещал, что поможет им, если они пойдут вместе с ним.
– Но будет лучше, – огласил он условия сделки, – если сначала вы удостоитесь даршана махатмы, живущего неподалеку. Я отведу вас к нему, а потом уж точно добуду для вас обещанные деньги.
Садху не возражали, и он привел их у себя на «хвосте». Рамчарандас побежал вперед и объявил, в ликовании потирая руки:
– Свамиджи, я привел на ваш даршан двух садху!
– Прекрасно, Рам, – ответил Рамдас.
Садху вошли в комнату. Рамдас пригласил их сесть на свою циновку. Судя по их возрасту, один был гуру, другой – чела. Старший был средних лет, темнокожий, упитанный и хорошо сложенный. Он придвинулся к Рамдасу, переместившись на его циновку, а младший уселся на голом полу на почтительном расстоянии. Рамчарандас занял свое законное место.
Теперь Рамдас мог более внимательно рассмотреть детали внешности старшего садху. Мужественное лицо смелой и грубой лепки обрамляла короткая густая борода, пышные курчавые волосы, схваченные в хвост, длинными локонами свисали с плеча. Тело было крепким и мускулистым. Он носил короткий, облегающий жакет с рукавами до локтей, с шеи свисал толстый красный шнурок с одной бусиной рудракши. К шнурку была привязана маленькая бутылочка. Запястья были унизаны железными браслетами. Его своеобразный акцент выдавал уроженца Тамил-Наду.
Удивительная лила
– Принеси мне соломинку, – потребовал садху без предисловий, поманив пальцем Рамчарандаса. Тот вышел и сорвал соломинку. Садху разломил ее на маленькие кусочки и попросил Рамчарандаса открыть рот. Рамчарандас подчинился, и тот бросил ему в рот горсть измельченной травы. Тут случилось невероятное: солома мгновенно превратилась в россыпь сухой гвоздики.
– Теперь принеси немного песка, – скомандовал садху.
Рамчарандас не заставил себя ждать. Садху зачерпнул горсть песка и снова велел ему открыть рот. Он насыпал ему в рот песку, и Рамчарандас с восторгом зажал зубами кусок пальмового сахара. Но, как станет ясно из дальнейшего рассказа, ему было не суждено веселиться слишком долго.
Проведя первый сеанс колдовства, садху взялся за Рамдаса.
– Послушай, у тебя такой исхудалый вид. Посмотри на меня: видишь, какой я мощный и здоровый? Я хочу, чтобы и ты стал таким же. Я могу сделать тебя крепким и сильным. Согласен?
– Махарадж, – Рамдас покаянно сложил руки, – Рамдас полностью удовлетворен нынешним состоянием своего тела. Бог сделал его таким, каков он есть, и ему не нужно ничего другого.
– Нет, нет, – не желал слушать садху, – тебе нужно потолстеть, не годится быть таким тощим.
Без лишних слов он снял со шнурка бутылочку и высыпал из нее на правую ладонь немного пепла.
– Открывай рот! – громко приказал он.
Рамдасу ничего не оставалось, как покориться. Пепел тут же оказался у него во рту.
– Глотай! – прозвучала следующая команда. Рамдас проглотил пепел.
– Пепел обладает особыми чарами, он превратит тебя в богатыря, – пообещал садху и отправил бутылочку на место. Далее разыгралось второе действие спектакля.
К вечеру сильно похолодало, и Рамдасу пришлось надеть шерстяную шапочку и закутаться в одеяло. Шапочка срочно понадобилась садху. Рамдас тут же снял ее и отдал ему. Тот попытался натянуть ее на себя, но голова его была гораздо крупнее, чем у Рамдаса, и шапка оказалась ему мала.
– Не подходит! – с досадой воскликнул он, возвращая шапку.
Не растерявшись, он потребовал одеяло, в котором сидел Рамдас, и Рамдас с готовностью вручил его садху. Повертев его в руках, он швырнул его обратно: одеяло оказалось не только колючим и грубым, но и слишком громоздким. Наконец глаза его остановились на тигровой шкуре. Пощупав ее, он убедился, что она гладкая и шелковистая, и в его взгляде, устремленном на Рамчарандаса, вспыхнуло возбуждение.
– Это очень хорошая шкура, – отметил садху и потянул за краешек, – дай-ка я рассмотрю ее получше.
Рамдас приподнялся, чтобы садху мог вытянуть из-под него шкуру. Лицо садху расплылось в довольной улыбке.
– Давай, забирай ее. – Он махнул своему челе. – Можешь накинуть себе на плечо, она мягкая и ничего не весит.
На Рамчарандаса было любо-дорого посмотреть. Парень изменился в лице. Теперь внимание садху переключилось на него. Он не потрудился заметить, какое отчаяние написано на его побледневшей физиономии, ибо следующим объектом его интереса являлась роскошная красная шаль, которую он пристально разглядывал. Он впился в нее глазами, и Рамчарандас, быстро сообразив, что последует дальше, решил, что лучше расстаться с шалью до того, как садху попросит ее. Одним движением размотав драпировку, Рамчарандас, как послушный воспитанный мальчик, положил шаль к ногам садху.
Садху оценил степень проницательности Рамчарандаса. Шаль, встретив новую счастливую судьбу, украсила второе плечо челы. Волнующие события отвлекли Рамчарандаса, и он выронил джапа-малу. Теперь она во всей красе лежала на его сиденье, сверкая черными блестящими бусинами. Это зрелище приковало взор садху. Здесь надо сказать ему в оправдание, что он был человеком со вкусом – да что там, просто гениальным актером.
Без лишних церемоний – они и не требовались – он подобрал с пола джапа-малу и, театрально отставив руки, растянул между ладонями. В следующий миг она уже висела у него на шее, грациозно свешиваясь на широкую грудь. Ухмыляясь до ушей, он всласть налюбовался собой и выразил неподдельную радость увиденным. Началось третье действие, кульминация драмы.
Рамчарандас обещал садху четыре анны. Пришло время потребовать их, и садху напомнил об обещании.
– Махарадж, – признался Рамчарандас, – деньги у матушки, которая живет в фарлонге отсюда. Мне нужно забрать их у нее.
– Не страшно, – проявил снисхождение садху. – Можешь пойти и забрать их. Я готов подождать твоего возвращения, мне это не составит труда. Ступай сейчас же, сынок.
Рамчарандас выскочил за дверь и уже через десять минут появился вновь, зажимая в руке маленький вязаный кошелек, в котором хранилось все его богатство. Должно быть, он бежал что есть ног туда и обратно.
Усевшись прямо перед садху, Рамчарандас развязал кошелек и, перевернув его, потряс над полом. С приятным звоном мелочь посыпалась на пол: четыре рупии серебром и монетка в четыре анны. Только Рамчарандас собрался подцепить четыре анны, чтобы отдать садху, как тот выбросил вперед правую руку, сграбастал все деньги своей огромной кистью и, зажав их в кулак, спокойно засунул себе в карман. Операция заняла не больше двух секунд. Бедный Рамчарандас задрал голову вверх и уставился в потолок, вертя в руках пустой кошелек.
– Рам, что ты жадничаешь? – упрекнул его Рамдас. – Разве ты не видишь, что кошелек ему нужнее, чем тебе?
При этих словах Рамдаса Рамчарандас оторвал взор от потолка и опустил голову. Последние следы веселья, вызванного вкусом сахара во рту, стерлись с его лица. Он вручил кошелек садху, и тот, наполнив его монетами, бережно опустил в карман.
Отыграв свою роль, он встал и, не придавая значения таким мелочам, как формальности прощания, удалился вместе с челой.
Все это время Рамдас с трудом сдерживал смех, ищущий выхода. Теперь плотину прорвало, и он безудержно хохотал несколько минут. Рамчарандас, поначалу угрюмый и задумчивый, в конце концов не утерпел и составил ему компанию.
– Свамиджи, – воскликнул он, – мне не так жалко, что он присвоил другие вещи, даже деньги, но правду сказать, когда он забрал тигровую шкуру, у меня схватило живот от острой боли! Теперь-то я понимаю, – добавил он, с любопытством глядя на Рамдаса, – что вы сами все это подстроили. На вид вы такой наивный, простой и скромный, а на самом деле все это – ваша лила. Ведь только вчера вечером вы читали мне нотацию о привязанности и чувстве собственности, а сегодня разыграли этот спектакль, чтобы преподать наглядный урок. Ясно, это ваша работа.
– Рам, ты просто чудо! – восхитился Рамдас. – Разве ты забыл, что сам привел сюда этих бродячих садху под видом того, что хочешь показать им Рамдаса, но на самом деле с намерением отдать им все то, что они забрали? Они-то точно пришли по своей воле. Так что и речи быть не может о каких-то потерях. Помни, Бог дает и Бог отбирает.
Вскоре после этого эпизода Рамчарандас, по совету Рамдаса, отправился в Северную Индию.
Пиршество в компании риши
Рамдас получал множество приглашений на обед. Он поставил условие, что будет принимать приглашения, если вместе с ним будут накормлены еще двенадцать садху. Пошла беспрерывная череда званых обедов. На одном из них, в доме математика Куппусвами Йенгара, присутствовал и хороший знакомец Рамдаса, поэт Чадопадхьяя с женой. Праздничный пир удался на славу. Богатый ассортимент из двенадцати садху являл собою живописное зрелище. Все сорта садху украшали застолье: тилакдхари, джатадхари, бритоголовый санньяси в оранжевом, йогаданди, удаси, дашанами, бриджваси, рамананди[22] и т. д. Еду подавали в просторном зале внутри дома. Поэт и Рамдас сидели в одном ряду с садху. Оказавшись в столь изысканном обществе, поэт пришел в сильное волнение.
– Рамдас, мне кажется, что мы перенеслись в Древнюю Индию – эпоху риши. У меня чувство, что я делю трапезу с далекими предками!
Действительно, это было ни с чем не сравнимое переживание. После обеда садху разошлись, и Рамдас, немного посидев с друзьями, тоже вернулся в свое убежище.
Через несколько дней он снова занялся практикой пранаямы, на этот раз вместе с Бхаванишанкеррао. Рамдас усердствовал, не прекращая упражнений ни днем ни ночью. Как и в прошлый раз, на него напал ненасытный голод. Ему приходилось бегать за едой в дом к Бхаванишанкеррао дважды или трижды в день. Как-то раз, понукаемый волчьим аппетитом, он оказался на их кухне, когда хозяйка пекла рисовые пирожки. Он взмолился, чтобы она дала ему пирожков. Матушка была очень добра. Сначала она подала ему два, которые мгновенно исчезли у него во рту. Он хотел еще, и она кормила его, пока он не проглотил не меньше четырнадцати пирожков и в придачу – четыре чашки кофе и с полдюжины бананов. Кое-как заморив червячка, он вернулся в свой заброшенный дом и, усевшись на циновку, приступил к пранаяме. Через десять минут острый голод огнем опалил кишки. Он вновь припустил к дому Бхаванишанкеррао, со скоростью, на которую были способны его ноги, где снова с жадностью набросился на еду. Он сказал хозяевам, что в желудке у него, должно быть, поселился прожорливый демон Бакасура. Через некоторое время пранаяма прекратилась и аппетит стал нормальным, как прежде.
Рамдас прожил в Бангалоре больше двух месяцев, пока не раздался настойчивый зов из Джанси. Друзья из Джанси, с которыми он познакомился в свой прошлый приезд в город, прислали уже несколько писем, где жаловались, что сильно соскучились по Рамдасу. Он уехал из Бангалора в Казарагод. Бхаванишанкеррао и его домашние пришли провожать его на вокзал. Их любовь к Рамдасу была поистине беспредельной.
В Казарагоде он встретился с тамошними друзьями, в том числе – санньясином Рамчараном. Все они с нетерпением ждали его возвращения. После даршана Гурудэва он отправился в Мангалор в обществе Рамчарана. В Мангалоре они пробыли три дня и за это время посетили дом почитателя в Пентланд Петхе, где были приняты с любовью и добротой, а также несколько раз прогулялись к холму Кадри – памятному месту садханы Рамдаса в прошлые годы.
У него нет ни гроша
Из Мангалора Рамдас морем отправился в Бомбей. Пассажиры парохода трогательно заботились о нем. В порт Бомбея пароход причалил вечером, и Рамдас, не разбирая дороги, побежал по ярко освещенным улицам города. Сандживрао не сообщили о его прибытии, и Рамдас не знал, как добраться до его дома в Гамдеви. Ему помог городовой, дежуривший на одном из перекрестков. Хотя его приход явился для четы полной неожиданностью, они с радостью приняли его. Оказалось, что всего за несколько секунд до его появления они разговаривали о нем. Рамдас остался в Бомбее на пять дней.
Матушка Рукмабаи в это время жила в Курле, пригороде Бомбея, у своей сестры. Ее дочке скоро должно было исполниться тринадцать лет. Они пригласили его в гости, и он навестил их. Рукмабаи привела девочку и усадила ее перед Рамдасом.
– Интересно, что ты думаешь о ее замужестве? Девочка уже выросла. – Вопрос был брошен прямо ему в лицо. – У меня нет ни единой пайсы[23], – добавила она запальчиво, – а ее надо выдавать замуж.
– Если ты утверждаешь, что у тебя нет ни единой пайсы, он, со своей стороны, должен признаться, что не имеет и медного гроша, – пошутил Рамдас и весело рассмеялся.
Матушка была крайне уязвлена этим ответом. В ярких красках она обрисовала зловещую картину его вопиющей безответственности и отсутствия понятия о долге. Рамдас выслушал ее с холодным безразличием.
– Почему тебя так волнует этот вопрос? – ответил он. – На все воля Божья. Все происходит так, как Он пожелает, и в назначенное Им время.
– Как ты можешь такое говорить? – перебила она с вызовом. – Не станешь же ты доказывать, что человеческие усилия ничего не стоят!
– Человеческие усилия нужны только для того, чтобы понять, что как таковые они совершенно бесполезны и только у Бога есть власть вызывать события и управлять ими. Тот, кто это осознал, прекращает прилагать усилия, и в нем начинает работать божественная воля. Он действует только по зову сердца, свободного от забот, страха и печали. К такой жизни нужно стремиться. Поэтому покорись Ему полностью и отдай Ему все проблемы.
Но матушку, судя по всему, не особо впечатлили его философские выкладки. Разговор был закончен, и вопрос о замужестве больше не поднимался. На следующий вечер он вернулся к Сандживрао.
Из Бомбея он поплыл на пароходе в Веравал. На борту его ближайшими спутниками оказались мусульмане, проявившие к нему большую доброту. Паренек из касты брахманов, работавший в корабельной чайной, тоже проникся симпатией к Рамдасу и подкармливал его. Все прочие пассажиры тоже были очень добры.