Немного предыстории
Во время войны во Вьетнаме большая часть служившего там рядового состава армии США мало знала и еще меньше интересовалась причинами нашего там нахождения. Большинство считало, что мы там находимся, просто чтобы воевать с «коммуняками», известными как вьетконговцы (VC, «виктори чарли» или просто «чарли»). Что касается простых солдат, то большой разницы между южными вьетнамцами, которым мы должны были помогать, и коммунистами-вьетконговцами они не видели. В определенной степени, они были правы, но об этом я расскажу позже.
Хотя большая часть военнослужащих США во Вьетнаме не понимала в полной мере причин нашего там нахождения, некоторые из нас выполняли обязанности, требовавшие знакомства с этими причинами. Например, те, кто служил в таких организациях, как подразделение по связям с гражданской администрацией, военная разведка или служба психологических операций. Я служил дознавателем/переводчиком в последней.
Простого солдата во Вьетнаме, в основном, волновало выживание до того момента, когда по плану ротации он должен был вернуться в Штаты. Он начинал считать оставшиеся дни «турне» почти с самого начала. Когда солдату оставалось служить чуть меньше шести месяцев, он становился «краткосрочником» (getting short). После того, как он добирался до отметки «100 оставшихся дней», он становился «двухзначным мальцом» (two digit midget). Сроки меньше десяти дней назывались «девять дней и подъем», «восемь дней и подъем»… и так далее.
Солдаты могли казаться безразличными к своей миссии во Вьетнаме, но люди, симпатизировавшие врагу, выводили их из себя. Почти каждый ветеран Вьетнама и по сей день презирает Джейн Фонду за посещение Северного Вьетнама и фотографирование в составе расчета зенитки Армии Северного Вьетнама в то время, когда противник, с которым она якшалась, убивал американских солдат, калечил их, захватывал в плен и подвергал пыткам. Протестовать против войны – это одно, но симпатизировать врагу, помогать ему и ублажать – нечто совсем другое. Ветераны Вьетнама называют Фонду «ханойской Джейн».
Симпатизантам Армии Северного Вьетнама и Вьетконга удавалось уходить от ответственности за действия, которые считались бы предательством в других войнах, потому что никакого официального объявления войны не было. Во Вьетнаме технически мы не были в состоянии войны, хотя в реальности – были. В предыдущих войнах после официального объявления войны, некоторые из протестующих могли быть осуждены за измену и, возможно, столкнулись бы с угрозой вынесения им смертного приговора… если бы выжили после самосуда.
Президент Линдон Джонсон предпочел не запрашивать Конгресс об объявлении войны. Кроме того, он решил не вести пропаганду и не «взбадривать» население с целью поддержать военные усилия, как это сделал Рузвельт во время Второй мировой войны. Если бы он это сделал, исход войны вполне мог быть совсем другим. За исключением операции «Буря в пустыне» США никогда не добивались победы в больших необъявленных войнах, когда народ не сплачивался для поддержки военных усилий.
Генерал Дуглас Макартур, вероятно, самый великий военачальник в истории США, считал, что в войне ничто не может заменить окончательную победу. За это президент Джонсон, наверное, уволил бы Макартура, как это сделал президент Трумэн, когда Макартур потребовал бомбить китайские укрепления и пути снабжения, обеспечивавшие орды китайских войск в Корее.