Глава третья
– Веся! – Кастина стояла в дверях своей комнаты, и куница заторопилась к ней, порадовавшись своей догадливости.
Разве сможет наставница лечь спать, пока не выспросит ученицу обо всём случившемся после ее ухода?
– Я принесла тебе пирожок, – подала ей шкатулочку воспитанница, – будем спать, или ты хотела что-то спросить?
– Я собиралась с тобой поговорить. – Кастина бросила торопливый опасливый взгляд на пустой зал и пошире распахнула дверь. – Проходи.
Когда наставница так настороженна и сосредоточенна, нужно выполнять ее указания молча, быстро и четко, это правило Веся за шесть лет заучила назубок. Потому-то и скользнула послушно в комнату с мраморными колоннами и остановилась, наблюдая, как Кастина уверенно запирает дверь новеньким ключом, а затем так же решительно идет дальше, в роскошную спальню с широченной кроватью.
– Ноги устали, – коротко объяснила травница, устраиваясь на постели, и бросила Весе подушку. – Чего стоишь? Садись, разговор долгий.
Воспитанница молча приставила подушку к спинке кровати, расслабила шнуры на сарафане, сняла его через голову и только после этого села напротив наставницы.
– Ты хотела узнать про Антаиль, – невесело вздохнула Кастина и вдруг уставилась на девушку горьким взглядом. – Боюсь я, Веся! За вас с княжичем боюсь, уж больно гиблое там место!
– Кася… но ведь нас никто туда не гонит?!
– Как не гонит… – горько усмехнулась травница, – а зачем тогда тебе сегодня эти плюсы так щедро отсыпали? Ты сколько дней в учениках побыла? А некоторые по десятку лет сидят в третьем круге. Ну, а нам, мне и Олу, за что сегодня сразу второй круг дали? Ведь у нас способностей – кот наплакал!
Веся только губу прикусила: о чем тут говорить? Она и сама сначала удивилась, но Феодорис очень понятно всё объяснил, когда объявлял возле источника о решении совета.
– Сила дара для чародея, конечно, очень важна, – веско произнес он, – но жизненные правила и незыблемые убеждения всё же важнее. И мы считаем возможным принять Ольсена и Терсию сразу во второй круг, не подвергая тщательным проверкам и испытаниям. Они уже доказали, что достойны этого долгими годами упорного труда на благо своих князей и Этросии.
– Да, – правильно поняла Кастина молчание куницы, – он очень красиво сказал. Но ведь и ты своё право за три года не меньше доказала, да и Берест последние годы не в Сером гнезде просидел.
– У него раньше дар был закрыт моим наказанием. А теперь Десту нужно учиться им владеть, и я хочу сама этим заняться.
– Бедняга, – пожалела травница и добавила для полной ясности: – твой жених. Ведь это очень обидно – слышать ложь от любимой невесты. Знаешь, мне кажется, тебе не стоит в этом деле усердствовать, лучше я сама ему помогу. Да и Ольсен, как мне кажется, в стороне не останется. Только не затевай сейчас про него разговор, с этим я сама разберусь. Лучше подумай про себя с Берестом. Как вы будете жить и где?
– Он хочет строить крепость на юге… большую, на весь город, – гордо похвалилась Веся.
– Не сомневаюсь в серьезности его планов… – невесело вздохнула Кастина, – но думаю, ничего из этого не выйдет. Потому и рассказываю про южную цитадель… хотя и не желала бы.
– А я как раз хотела про нее спросить, – призналась куница, – а если ты не знаешь, пошла бы к Феодорису. Вместе с Дестом…
– И он бы ответил, – так же пасмурно усмехнулась травница, – даже правду рассказал бы. Только не очень-то много радости в той правде… и к тому же каждую историю всяк рассказывает со своей стороны.
– Ну тогда ты сначала скажи мне с твоей, – подумав, предложила Веся, – а потом я пойду к нему и сравню.
– Умнеешь на глазах. Ну, слушай. Это было давно… когда точно – не знаю, вот это спросишь у Феодора. В те времена чародеи жили именно в Антаили, и им же подчинялся расположенный рядом городок. А здесь, в северной цитадели, находились лишь лаборатории алхимиков, где варились самые ядовитые зелья, да камеры для наказанных. Чародеи приезжали сюда по делам и дежурили по очереди, как они дежурят сейчас на Ойрете. А потом в южной цитадели случилась беда, какое-то заклятье породило монстров… и они напали на город и на чародеев. Никто точно не знает… сколько погибло людей и сколько спаслось, неподалеку бродили орды степняков, и они, обрадовавшись несчастью, напали на горожан и увели выживших в полон.
– Кася… а ведь я слышала эту историю… но там сказано, будто всё началось именно с нападения степняков?!
– Это чародеи много позже стали так рассказывать… но мне попала старинная рукопись человека, который там жил. Он был купцом… и спасся лишь потому, что имел несколько тэрхов. И когда я читала его записи, мне становились понятны многие загадки, не дававшие покоя ранее. Например, почему чародеи не отбили нападения степняков, если до того момента справлялись с ордами шутя?! Или почему они всё бросили и бежали сюда, оставив на разграбление роскошные дворцы? Ну а теперь, как мне кажется, Феодорис решил отнять Антаиль у степняков и возродить былое могущество… вот только чародеев теперь намного меньше, а руины стережет какое-то проклятье. Каждую весну они пытаются его преодолеть… и каждую осень всё меньше чародеев возвращается в эти стены. Вот потому я и боюсь, Веся, потому и не намерена пока давать Ольсену никаких обещаний… не хочу быть связанной какой-либо клятвой.
Кастина замолчала, предоставляя воспитаннице самой додумать недосказанное. И попытаться понять тревожное смятение многострадального сердца, некогда принявшего перепуганную девчушку в ставшую материнской глубину. И уловить напряжение разума, раз за разом упорно по-новому раскладывающего полученные знания и с тем же постоянством получающего одну и ту же безрадостную картинку. А ещё заботу о тех, в ком она при всём желании не находит злого умысла, и крохотный, робкий, еле тлеющий огонек надежды.
Куница думала долго, и ее выразительное личико то хмурилась, то усмехалось, то серьезнело и становилось жестоким, будто она держит в руках взведенный лук, а за кустами крадется орда степняков.
– Кася, я подумаю об этом, – наконец подняла глаза Веся и коротко вздохнула, – а сейчас пойду… у меня осталось ещё маленькое дельце.
И, не дожидаясь ответа, торопливо выскользнула прочь.
– Ну вот почему мне кажется, что у этого дельца широкие плечи мечника и зеленые глаза, как у княгини Доренеи? – с невеселой усмешкой пробормотала ей вслед наставница и потянулась к шкатулочке с пирожком.
Ну и пусть он от ученицы, а не от упрямого охотника, вдребезги разбившего ей сердце и семь лет топтавшегося култышкой по этим окровавленным осколкам. Его пирожок пока лежит не разломленный… не нашла ещё Кастина в себе силы принять его всей душой. Но судьба всегда отыщет способ бросить подсказку, если захочет, конечно.
Несколько секунд травница держала пирожок в ладонях, загадывая желание, и только потом, затаив дыхание, осторожно разломила пышное тесто и заглянула внутрь. Маленькое, продолговатое серебряное зеркальце с крышечкой, какие любят носить в карманах юные девицы, но никак не женщины в возрасте, показалось ей совсем неподходящим подарком, и открывала его Кася скорее по наитию, а не по желанью. А потом заглянула в таинственную глубину серебра, рассмотрела там потемневший взгляд неожиданно блестящих глаз, и вдруг вспыхнули растерянным румянцем щеки от отчётливого понимания, почему с таким осторожным интересом поглядывали на нее старшие из чародеев.
Ох и ловка княжна, ох и пронырлива! Это ведь её работа, не просто подлечила наставницу, а почистила, омолодила ей всё тело! А Кастина ещё радовалась тому, как мягко несут путников чародейские тэрхи и насколько удобны на них кресла! Не додумалась, что дело вовсе не в тэрхах, молодому телу всегда переносить тяготы пути легче!
Она ещё раз заглянула в зеркальце, с новым интересом изучила замеченные в своём облике изменения и загасила лампу. Менять привычку подниматься с постели вместе с первыми лучами солнца травница не собиралась.
А вот ее воспитанница спать и не думала, хотя в свою комнату на несколько минут заскочила – снять нарядную юбку и надеть вместо нее походные штаны и куртку. Пока Веся раздумывала над словами наставницы, в ее памяти всё громче звучал расстроенный голос Береста, и девушка уже жалела об устроенной ему проверке. Права Кастина, не нужно ей устраивать жениху испытаний, нехорошо это. Он потом всю жизнь будет искать в ее словах подвох, и больше никогда не будет в их жизни ни сюрпризов, ни шуток, ни маленьких розыгрышей. И сейчас у нее есть последний шанс сделать так, чтобы сказанные меньше часа назад слова оказались не ложью, а лукавой шуткой.
– Интересно, куда это она? – шедший впереди Саргенс остановился, внимательно наблюдая, как по-походному одетая девушка торопливо идет к двери.
– Не знаю… но могу догадаться, – задумчиво пробормотал Феодорис.
– А я догадываться не стану… пошлю своего фантома, пусть приглядит за ней, – решил его собеседник.
– Не нужно… никуда Эвеста не уйдет и ничего предосудительного не совершит, – остановил его магистр, – лучше иди отдыхать. Утром нас ждет много дел, нужно собрать совет и решить, кто поедет на Ойрет.
– Бенра подходила… просила, чтоб я за неё замолвил словцо.
– Нет, я против. Пусть отдохнет как следует и Ансерта подучит, – категорично замотал головой Феодорис, – там и без нее видящих и водников хватает. Сам ей скажешь или мне объясняться?
– Лучше тебе, – вздохнул Сарг и нехотя свернул к лестнице, – а за Весей я всё-таки присмотрел бы, уж слишком она самостоятельная.
– Иди уже отдыхать. Если б не эта самостоятельная, тебя небось прямо с тэрха в кровать уносить бы пришлось! – нарочито нахмурился магистр, и чародей не стал больше перечить. Против очевидного в цитадели спорить не положено.
В конюшне было по обыкновению чисто и тепло, бледно светили прикрученные лампы, и Веся не сразу нашла денник с Пронырой. А найдя, замерла на минутку перед узким оконцем, рассматривая понуро лежавшего на ворохе свежей соломы зверя. Не поверив вспыхнувшему, смутному пока подозрению, торопливо бросила в него каплю силы и вместе с ней пробежалась мысленным взглядом по мощному телу зверя.
– Ныр? Это ты почему так плохо ешь? – не поверив себе, заглянула Веся в кормушку и обнаружила кучу пирожков и несколько больших кусков мяса. – Проныра! Ты что, думаешь, что Рыж ушел насовсем? Ошибаешься! Он просто провожает моего отца. Мне и самой тяжело… но так нужно! А как проводит, так и вернется… прибежит через перевал, путь уже открылся… Конюх! Ну-ка открой мне эту дверь, я сама его покормлю. Да принеси скамеечку, не на соломе же мне сидеть. Эх, Ныр! А я надеялась, что ты тут подрос… нам ведь скоро уходить, а я тебя на других тэрхов никогда не променяю… хотя они все очень хорошие… но к тебе я привыкла… и Рыж тебя любит…
Веся устроилась на скамейке и принялась кормить невеселого тэрха с рук, постепенно добавляя ему вместе с мясом и собственной силы. И не переставая убеждать зверя в том, во что ей самой очень хотелось верить, в возвращение Рыжа. Наверное, ее слова звучали очень убедительно, а может, Проныра наконец перестал обижаться на хозяйку за поступок, который он счел предательством. Но пирожки и мясо начали исчезать в его пасти с немыслимой скоростью, а когда Веся уходила, кормушка была пуста и чисто вылизана.
– Конюх! Через два часа дашь Проныре ещё мяса, – приказала юная чародейка, прежде чем закрыть дверь, и с чистой совестью отправилась спать.
– Как правильно я сделала, что взяла себе комнату с окнами на закат! – радовалась Веся, выбирая платье и мельком поглядывая на стекла окон, слабо окрашенные серым светом дождливого утра. – К вечеру погода вполне может наладиться.
Зачем ей нужна хорошая погода, куница знала точно, за ночь уложились в голове обрывки случайно услышанных разговоров и фраз, созрели догадки и вопросы. И теперь она уже не сомневалась в том, что чародеи тщательно прячут какую-то очень важную тайну… с завидной ловкостью и остроумием распуская выгодные им слухи и скрывая любые намеки на правду.
Первым порывом куницы, едва она сделала это открытие, было желание предупредить ястребов и Касю и бежать. Бежать так далеко, как не убегал ещё никто. И Весеника непременно так и поступила бы, и никто не сумел бы ее остановить, некоторые задумки о том, как использовать новую сторону дара, девушка уже приготовила, когда скакала в северную цитадель.
Но ноющей занозой сидело в мозгу подозрение в неверности собственных выводов. Ну зачем бы чародеям тащить сюда ее и особенно Береста, если бы они хотели и дальше хранить эту тайну? Ведь Дикий Ястреб сразу расслышит ложь и выведет обманщиков на чистую вода. А Веся теперь постарается не задавать в отсутствие жениха ни единого, даже самого простенького вопроса.
Берест ждал у двери, и едва куница шагнула в зал, подхватил ее на руки, прижал к себе, заглянул смеющимися зелеными глазами в лицо.
– Ну как твое свидание? Пришел тот… с кем ты хотела встретиться?
– Не пришел, – честно ответила девушка, – не смог. Самой пришлось к нему идти… как поговорила с Терсией, так и побежала.
– Веся… а разве это не проверка была? – насторожился ястреб, ясно расслышав, что она не лжет. – Ну, и далеко ты ходила?
– Не очень, он неподалеку был. Но меня не ждал… обиделся… даже разговаривать не захотел. Полчаса уговаривала не сердиться, просила прощенья и объясняла, почему пришлось уехать отсюда без него.
– А он, значит, хотел поехать с нами? – Ардест изо всех сил старался сдержаться и задавать вопросы спокойно.
– Очень, – пряча лукавую улыбку, печально вздохнула куница, – он принял это за предательство: привели в незнакомое место и бросили среди совершенно чужих.
– Я верно понимаю, что мы говорим про Ансерта? – мрачнея, процедил княжич.
– Ну а при чем тут Анс? – с искренним изумлением вытаращила глаза куница, – конечно, неверно!
– Ты сейчас не врешь… и знаешь, Ансерту очень повезло.
– Дест, – нежно заглянула ему в глаза куница, тщательно разгладила пальчиком сдвинувшиеся на переносице темные брови, – я хочу тебе признаться… Кастина вчера пояснила мне, как неправильно будет, если я начну помогать тебе тренировать твой дар. Сейчас я воочию убедилась, насколько она права. Потому-то твердо намерена отныне никогда тебе не лгать… без очень важной причины. И ничего не стану говорить ради проверки… иначе ты разучишься понимать даже обычные шутки. Представь, какая тоскливая жизнь тогда ждет нас и наших детей!
– Мне это нравится, – помолчав, с облегчением сообщил княжич, – но тогда я не могу понять… кого же мы оставляли в цитадели?
– А я думала, ты очень догадливый, – шутливо пожаловалась куница, – ведь как-то всегда успевал сообразить вперед других, в каком месте степняки готовят удар?
– Это не сообразительность, а хорошие шпионы Ольсена и умение просчитать замыслы шаманов. Но если не Анс, то кто? Дед ездил с нами, князь Радмир со своими людьми тоже… а подсказка мне не положена?
– Положена… но не бесплатно. – Веся оглянулась на столики, к которым подносил ее жених, и обнаружила, что желающих обедать в такую погоду в столовой кроме них больше не нашлось. Даже Кастина ещё не пришла.
– Всё, что у меня есть, и так теперь твое… – серьезно глянул в фиалковые глаза ястреб, – даже жизнь.
– Ладно… – лукаво глянула на него Веся, отдышавшись после поцелуя, которым просто не могла не одарить любимого за такое признание, – подскажу. Но за это в следующий раз сделаешь то, о чем попрошу, без единого вопроса.
– Мне казалось, я и так делаю всё, чего тебе захочется, – ласково усмехнулся ястреб, любуясь разрумянившимся личиком, – но я согласен.
Ему хотелось добавить, что ради счастья снова оказаться рядом с нею он готов на любые условия, хотя никогда ранее даже не подозревал за собой подобной покладистости, но влетевший с подносами и чайником Повар не дал ничего сказать, с поразительной быстротой накрыв стол.
– А подсказка проста. – Вытаскивая из кучки булочек самую румяную, Веся с улыбкой вручила ее жениху. – Вот с чего ты взял, будто я говорю о человеке?
– О ком же тогда? – задумался Дест, перевел взгляд с печева в своей руке на расшалившуюся невесту и огорченно выдохнул: – Неужели Проныра? Ну конечно… как я про него забыл! Но зато я получил твое обещание больше не испытывать мой дар… и оно мне очень понравилось. Пусть лгут все, кому только захочется… только не ты.