На воде следов нет
Гоша Глинский работал на прииске с самого открытия и до последнего дня. Прииск в одночасье закрыли, так как власть в стране изменилась. Все стали каждый по себе, каждый сам себе хозяин. Были брошены полигоны, где промывалось золото. Технику получше разобрали предприимчивые старатели, также и полигоны с хорошим содержанием золота. Многие в стране не знали что делать, потому что ещё никто не знал, что такое капитализм и как при нем жить. Семью – жену с сынишкой, Гоша отправил на материк: там у них была кооперативная квартира. Сам же решил попытать счастья здесь. Знал Гоша один небольшой полигон, недалеко от посёлка Ангарка, который был уже вскрыт от торфов и, видимо, брошен. Старательские артели не позарились на него из-за неперспективности, потому что был он совсем небольшой и плохо разведан. Было там золото или нет, никто точно сказать не мог. Он знал, что там стоит брошенный бульдозер. Его старатели тоже побрезговали взять, потому что старенький – запчастей не напасёшься. В то время было много импортной техники по бросовым ценам. Её распродавали бывшие директора приисков, не делясь деньгами ни с кем.
Одному эта работа была не под силу, нужны люди. Гоша, долго не заворачиваясь, нашёл людей в Магаданском аэропорту, которые были без работы, попросту бичевали. Отобрав несколько человек, готовых за пайку ехать хоть к чёрту на рога, лишь бы не попадаться на глаза местным ментам. Менты не жалели дубинок, охаживая бичей по загривкам. Один из бичей выделялся – высокий, сухопарый, с длинными руками и сутулый, словно высота пригибала его к земле. «Гнутый какой-то и глаза нехорошие… такой придушит, глазом не моргнет», – подумал Гоша.
Гоша договорился с летунами грузового самолёта, который должен лететь в Билибино, захватить их. Конечно, не бесплатно, но на половину дешевле, чем лететь пассажирским самолётом. Деньги были ещё нужны на закупку продуктов. Прилетев в район, он договорился с одним водилой «Урала» подбросить их до места, до которого было триста километров тундрой. Загрузив машину всем необходимым, они выехали. Весна брала свои права всё больше. Зимник скоро «поплывет», нужно было спешить. Благополучно доехав до места, выгрузили машину. Она уехала обратно в район. На участке стоял домик на полозьях и рядом с ним старенький бульдозер, который на удивление сразу завелся. Недалеко стояли бочки, в которых оказалось топливо. – Ну и фартит нам, как на курорт приехали, – ухмыльнулся Гнутый, – прямо все условия. Поставили на ручей колоду и пустили по ней воду. – Ну вот, к промывке все готово, подождем пару дней, и, как только будет оттайка, начнем мыть. Завтра надо сходить на охоту, может мяса добудем, – сказал Гоша, расчехляя ружьё. Мужики разбрелись по делам, кто дрова рубить для печки, кто готовить макароны с тушенкой. Гоша достал патронташ и стал перезаряжать патроны, высыпая дробь, добавлял пороха и вставляя пулю. Готовый патрон вставлял в патронташ. – Что это ты делаешь? – спросил Гнутый. – «Усиляю заряды, порох добавляю и ставлю жакан, чтобы зверь не мучился, а сразу… не на зайца же пойдем, на лося, может мишка встретится. Не пробовал медвежатинки ни разу? – оскалив в улыбке свои золотые зубы, спросил он. Зубы у Гоши были все золотые, их ему вставил один знакомый зуботехник из красного золота.
Солнце грело все жарче и жарче. Пошла оттайка. Старатели завели бульдозер, и начали промывку песков. Первые дни золота было совсем мало, так, попадались кое-где значки, старатели приуныли. – Мужики, это же рубашку моем! Дойдем до песков, будет золото – я это нутром чую, – обнадеживал Гоша мужиков, – не переживайте! Вы ни рубля не вложили в это дело, а я всё, что у меня было. Через неделю золота и правда стало больше, снимать стали всё больше и больше. Уже была заполнена банка из-под растворимого кофе, а это три килограмма. Золото пошло крупное, часто попадались самородки – «тараканы». Гоша стал замечать, как при съёме золота у Гнутого недобро начинали гореть глаза, и он с любовью гладил каждый самородок. Ночи были светлыми. Мыли круглые сутки по двенадцать часов смена. Придя со смены и поев, падали спать и тут же отрубались – работа была тяжелой. Очень уставали, но никто не роптал, оно стоило того.
В один из дней Гоша с напарником пошли менять Гнутого, который со своим напарником пришли в домик, поели и легли спать. Напарник тут же захрапел. Гнутый встал, достал рюкзак, кинул в него несколько банок тушёнки и концентратов, достал из медицинского ящичка, висевшего на стене, банку с золотом, отправил её туда же в рюкзак. Одел патронташ и, повесив ружьё на плечо, вышел из домика. Он давно все просчитал: если будет золото, то заберёт его и уйдёт на Ангарку. Там достанет лодку и по реке сплавится до морпорта Зеленый мыс. Там устроится на какое-нибудь судно и уплывёт на материк. Там, на материке, сплавит золото барыге. Он знал, что Гоша не кинется его искать, времени ещё много, и они успеют намыть себе золота.
Шайтан сидел на солнышке и, жмурясь, подставлял своё и без того чёрное лицо, солнцу. Внезапно залаяла Шайтанка, до этого лежавшая в тени. Высунув язык, она не хотела загорать как хозяин. Шайтан насторожился, так просто собака не залает, не та порода, и лаяла она в сторону кустов. Он встал, зашёл в дом и взял ружьё. Он просто нутром почувствовал, что-то должно произойти нехорошее.
– Пойдём, Шайтанка, посмотрим, кто там, может мишка в гости пожаловал, – позвал он собаку, на ходу заряжая ружье картечью. Собака кинулась впереди хозяина, звонко лая. Шайтан вышел на берег реки и увидел, что его лодку угоняет какой-то мужик. Собака бегала по косе и яростно лаяла, но достать вора она не могла
– Вуйя, зачем моя лодка крал? Убью, шайтан! – и вскинул ружье. Выстрелы прогремели одновременно, с Шайтана сорвало его старенькую шапку, которую он не снимал ни зимой ни летом.
– Приросла она у тебя что ли? – шутил по этому поводу Толян.
Шайтан увидел, как пришелец вскинул руки и вывалился за борт резиновой лодки.
– Попал, Шайтанка, я попал в него, – как-то испуганно и тихо проговорил он. Шайтану никогда не приходилось, не то что стрелять, даже целиться в человека. Подняв с галечника шапку, Шайтан повертел ее в руках и сунул палец в дырку.
– Ничего себе, жаканом стрелял! Убить мог, уууу, шайтан, хорошего человека чуть не угробил, – в сердцах сказал он притихшей собаке. Себя он считал хорошим человеком – не может быть у плохого такой собаки. Лодка быстро неслась по течению вниз.
– Ай, пропала лодка, совсем новый был, – сокрушаясь, он побрел домой. Не успел Шайтан выпить чая, как к нему кто-то постучал в окно.
– Кого там опять принесло? Лодку украли, брать уже нечего, – проворчал он и вышел на улицу, где его ждал Гоша.
– Здорово, Шайтан, тут у вас гостей не было случаем? – спросил он у хозяина.
– Как же, была-был!.. Лодка моя украл, ууу шайтан, убил я его, сам видел, как он упал в речку, – с акцентом от злости проговорил он.
– Ты выловил его что ли, что так говоришь?
– Нету, уплыл он, за моей лодкой, в Анюе течение быстрое, не догонишь.
– Надо сходить. Может прибило где? Он у нас золото украл и ружье, – сказал Гоша.
– Хорошо, пойдем! Тут недалеко завал есть, может там зацепился, – ответил Шайтан и, круто повернувшись, пошел вниз по течению. Шайтанка, весело лая, бежала впереди хозяина.
– Есть! Вон завал и вон лодка – за сучья зацепилась, – обрадовались оба одновременно. Подошли к завалу, вода с шумом уходила под бревна завала, лодку прижало к стволу.
– Надо как-то отцепить и вытащить лодку на косу. Только осторожней, завал может тронуться. Я уже попадал, спасибо Шайтанке, выручила, – сказал Шайтан. Они осторожно, пробуя каждое бревно на прочность, привязали толстый шнур к лодке и с берега потянули. Лодка пошла, но как будто её кто-то держал снизу. Когда вытащили один конец на галечник, то увидели в лодке рюкзак и ружьё, зацепившееся за бортовой шнур, так же там запуталась нога человека.
– Всё целое, даже вор, только мертвый. – При осмотре тела, не нашли не одного ранения.
– Значит, я его не убил, сам утонул, шайтан, – со злостью сказал Шайтан.
– Отдача приклада была сильная! Я сам заряжал патроны, вот он не ожидал и упал за борт, падая, зацепился ногой, – сделал вывод Гоша
– Что с ним делать будем? Не тащить же его в посёлок!.. Да и какой смысл? Там нет никого. Шайтан отцепил ногу Гнутого и столкнул тело в воду. Быстрое течение понесло его дальше вниз по течению.
– Шакалу шакалья смерть! Он мог меня убить! Шайтан! Его искать никто не будет, на воде следов нет.
Жакан – самодельная тяжёлая пуля для стрельбы из гладкоствольного ружья.
ДОРОГА ЖИЗНИ
Шайтан сидел на низкой скамеечке у входа в домик, смотрел в конец посёлка, туда, где когда-то была взлётно-посадочная полоса и мост через Большой Анюй. Его одолевали воспоминания. Он вспоминал как жил в детдоме, потом, когда ему исполнилось восемнадцать лет, ему дали жильё, которое положено детдомовцу по закону. Может ему была положена квартира, но он не знал законов, и его поселили в сельском домике. От колхоза, где он устроился на работу, его отправили на курсы механизаторов, которые он закончил. В армию его не взяли. Нашли что-то там в ухе и выдали билет, где написали: не годен к строевой. Думал жениться, но за него не хотела идти ни одна местная девушка, наверное потому, что он был небольшого роста, худенький и очень смуглый, в общем жених незавидный.
Конец ознакомительного фрагмента.