Всплекснулись чувства
Прекрасны и круты здесь берега Гудзона.
Тут словно встали башни Вавилона,
Когда я их увидел с высот глядя,
То чудеса всплекснулись чувствами войдя…
Я стараюсь жить новыми своими работам не только для того, чтобы просто искать и удивлять, но и находить что-то новое.
Конечно быть первооткрывателем непросто, но так увлекательно. Ставка сделана не на то, чтобы просто удивлять читающих. Такая игра не стоит свеч. Главное – остаться в памяти и сердце. Хорошо бы навсегда.
Это – как говорят дети?
Обо всем на свете…
Но сегодня они говорят о свадьбе?
Когда любят друг друга вместе.
И все время целуются – без вреда,
А затем и женятся – ценя сердца.
Желая начать новую жизнь
Не от хорошей кажующася жизни,
А иметь свой быт и интимность…
Уединения, свободы без посторонней вести.
А потому имей виду дорогой читатель:
Открывая окно в будущее
Закрывай дверь в прошлое,
Чтобы сквозняком не выдуло настоящее,
В котором созрела любовь существующая..
Мой поиск самого себя был долог и сложен, но когда я уже достиг всего в науке и начал писать картины и стихи, по радости и муке, сопровождавшим этот новый труд, я понял, что главное дело жизни найдено. Ведь это не наука и не спорт, где непременно надо кого-то превзойти (соображение, что важна не победа, а борьба – лицемерно). Нужно одно: чтобы было тебе, что сказать, и собственными, неизжеванными словами – в противном случае не стоит и начинать. Помните, замечательный педагог К. Ушинский, словно продолжая мысль Достоевского писал: «Всякое искреннее наслаждение изящным само по себе источник нравственной красоты».
Думаю, в давно ушедших в царство теней,
Красота чувств была более сильной.
И обаяние женственной прелести всей
Было магически привлекательнее
их нежностей.
Я понимаю, что произведения искусства делают нас чище, добрее, участливее к братьям в человечестве и к природе, помогают избежать многих душевных ошибок, высветляя жизнь. А магия слова и звука Сильнее голоса чувства. От того власть поэта Больше и значительнее власти любого демиурга… (драматурга)
Понятие философии в стихах
Происходит от слова «борьба».
От того и сила Эроса
Вся в важности: в поэтике всегда
И в учении наших чувств иногда.
Отсюда и женщина – мать любви суть,
Хозяйка дома и обитательница душ…
И как всякий поэт служит Богине-матери, соединяющей в себе лики Мудрости, Любви и Плодородия, так и я стараюсь поклоняться женской богине. Думаю, без нее нет Поэта, и он обращается, в основном, только к ней:
Все поэты поклоняются женской богине.
Без нее нет поэта, ищущего истину и в помине.
Она должна находиться в правде его слова,
Ибо Поэт познает вещи, в которых основа.
Вещи, не интересующие ни Музу, ни Любовь,
Ведь она богиня,
но и женщиной тоже титулована.
Тут Поэт – мечтатель, восхвалитель и Творец!
Поэтому у него постоянно два лица, еще лучше, если три, как у Музы.
Три цвета трехликой богини – Музы:
Белый – синий – красный – как узы…
Среди обычных людей существует поговорка: «Быть Поэтом, любить поэта или смеяться над ним – все одинаково гибельно.»
Великая богиня – Муза обнажена,
Как дарящая истину жизни живя.
В ней Истина, Любовь и Красота,
Бродильная началом в стремлении любя:
Отвлекая от обжорства, драк и вина,
Потому оберегает знания
Нерукотворного ручья.
И она не привержена ни к месту – огня,
Ни ко времени душою домашнего очага.
Муза всегда требует
женского отклонения – от этого боль.
Потому просто женщины
не выдерживают ее роль.
И часто на празднествах любви,
познавая ее суть,
Сами уходят из жизни. Их уже не вернуть…
Надо опорочить прежнее, чтоб утвердить новое.
Таковы к сожалению люди…
В новом видеть будущее…
Поэт всегда должен быть впереди.
В этом сущность его души и среды.
Если нечто еще незрело, омертвело,
Поэт становится разрушителем той беды
И направляет сюда удар осмеяния толпы,
Если что-то милое еще слабо, не окрепло,
И надо создать и влить в него силу деянья.
Поэт тут мечтатель, вохвалитель Творца,
Потому постоянно у него два лица.
Еще лучше, если три, как у Музы.
Но горе ему и людям, если только одно всегда.
Тогда Поэт – сеятель отравы и вреда…
Теперь уже на склоне лет я стал глубже пони-мать подспудное свое восприятие. Несмотря на свои огромные познания во многих областях науки, техники и философии, а также понимание великого искусства, уже не стремлюсь создавать новое: ни орудия, ни машины, ни новые концепции в архитектуре пространства, чтобы не расстаться с чувствами Эроса, красоты и поэзии.
Мудро ли это? Не знаю… Но думаю, что если весь мир идет к разрыву Поэта и философии, чувств и разума, к приятию всеразумного и всемогущего, т. е. от живой природы – в пространство, под защиту стен и машин, тогда наш путь придет к гибели.
В познанье есть власть у мира.
Как у природы Бог, что Лира.
Владенье знаньем обретет закон,
И это есть подобье власти – Трон.
А потому мы все под властью
Наивысшего над всеми Разума – Его…
Чем глубже смотрю во тьму веков, тем темнее было вокруг человека.
Так и в его душе, и в следах его бега, Тьма отражается в мыслях у его нега…
Эрос мужской и женской любви
Неизбежен для живущих Земли.
Здесь сладость и горечь
Возникают в чувствах души,
А излечение влечет часто в пути
Потрясеньем, как после войны.
И еще, я понял людей, надо поднимать их над обычным уровнем повседневной жизни. Поэт – художник, создавая красоту, дает утешение в надгробии, поэтизирует прошлое в памятнике, возвышает душу и сердце в изображении богов, жен и героев. Нельзя искажать прекрасное. Оно перестанет давать силы и утешение, душевную крепость. Красота преходяща. Слишком коротко соприкосновение с ней, поэтому, переживая утрату, мы глубже понимаем и ценим встреченное, усерднее ищем в жизни прекрасное. Вот почему красива печаль песен, картин и надгробий.
Об увиденном всем до края земли,
О пространстве, постигшем суть души,
Старался прочесть все у ее красоты
И мудрости глубину впитал,
созерцая Неба мечты.
Потаенное видел, сокровенное ведал.
Памятью пронес о днях, что изведал.
Далеким путем ходил, но устал
И вернулся, и почти все в стихах написал.
А сейчас в прозе пишу весь свой труд,
Будто обернулся из того мира я тут:
В картинах, в стихах, ипостасях разных,
В чувствах, которые развернулись вокруг.
Надежда
С детства я живу с мыслями надежд
И каждому стараюсь протянуть я руки.
И в процветанье я вносил рукотворимый след,
Но чувствую, что не достиг еще!
а ведь творил без муки.
Хоть за мною был послан ангела посыльный
И в праздничные одежды одевал посильные,
Судьба опять брала меня вся в руки,
Чтоб жить в объятьях тех надежд у скуки.
Нет, я не буду ждать,
пока нужна поддержка станет.
Стараться буду проживать
тот дар и дней, и лет,
Когда слова не будут застревать в гортани
И будет вечно свежим
стихотворный мой букет.
Предчувствия
Вспоминаю жизни дороги и холмы.
Всегда я зачем-то спешил,
А сейчас, будто бег чувств успокоил,
Предчувствуя смотрины своей зимы.
И глаза провожают с грустью тихо
Пролетевшие годы, дела… Где ты, Весна?
И замирают душевные звуков блики,
С тревогой тоскливой на все времена.
Бессмертие
За горизонт уйти – в бессмертие
Возможность удается не всякому – поверьте.
Талантливых много, и в суете их возня,
Но мест там пока нет и для меня…
А все же имя мое в науке и в архитектуре
Известно пока и живет
И в избранную кучку – как бы плывет.
То запрыгнет открытьями
иль стихами в наскок,
И будто подталкивает в спину мне Бог,
Что среди них душу встряхнул, как мог,
И в юность вернулся, не чувствуя ног.
А тут мне мигают с памяти встречи,
Годами забытые, неслучайные лица и речи.
И с этим сравниться не может ничто.
Даже в бессмертие уйти – западло…
Нахожу наслаждение
Изучая геометрию Солнца и Земли,
Истину ищу сверкающей мысли.
Слушаю вращающиеся чувства сферы
Под звездами – холодными нервами,
С ненавистью к смерти, поиску красоты —
С точкой взгляда «Полярной звезды»
Находя наслажденье у времени жизни,
Под надзором Тысячеоким, даже при тьмы.
Познаю
В этом мире, где каждый душою одинок,
Средь вакханалии демократии разнословья,
Где жизнь летит, как пройденный урок,
Под беготню, зомбированья и сквернословья,
Гоненья туч к грозе, а к необогащенью.
И дети забывают про матерей – отцов,
И жизнь идет у них под шум и гам спецов,
Где грязным сапогом
на совесть наступают.
Отравлены продукты, воздух и вода,
И осень здесь, как бабье лето,
Порядочности ищешь тут следа,
А тень шутливо называют
«белым светом».
С утра пытаюсь крепко на ноги я встать,
Чтобы для друзей
приветственно предстать поэтом.
И тут в душе они кричат «не лги»,
Что в чувствах застревают лживые слова,
Когда до горла доползают.
А средь разноцветья растет трава,
И красота мне душу расширяет.
О, как же мне Творца благотворить,
Что познаю, как зло с добром тут помирить.
Мысль
Когда внутри пылает радость,
А чувства испытывают сладость,
Душа блаженствует, почуя божью благодать,
Задетых струн сердечных яств возможность передать…
И день проводишь в силах все сносить,
Хотя к закату плывешь, изжить,
Борясь с желаньем все выносить,
Те неподъемные ответы, что некого спросить.
И гордо голову свою подняв,
Пытаешься запомнить прошлый нрав
И мысль о том, что это счастье,
Чтоб унести с собой за горизонт в ненастье…
В этом вижу цель
Я пишу стихи – картины, книги создаю.
И доброта моя, надеюсь,
согреет всех. Ее отдаю.
Все, что я творю, верю, людям подарю.
В этом вижу цель того, что боготворю.
Пролетает год… Подводят ноженьки…
Ладно, ладно. Покорюсь, милый боженька,
Постараюсь сам себе помочь
Душу сохранить и сердце превозмочь.
Музыка тишины
Музыка парковой тишины сама себя играет.
Сама любуется собой – слушателя ублажает.
Она резвится пеньем птиц под шелест листьев,
Переливаясь с журчаньем ручья
– рай напоминает.
О, музыка природной тишины,
не забывай ты нас.
В беготне и суете своей мы укрываемся сейчас.
Мы двери заперли,
души и окна в сердце затворили.
Живем тут осмотрительно в глуши
и ездим в автомобиле.
Иль кофе пьем на кухне у чужих людей в будни,
Забыв палитру захватить или этюдник,
Не слыша музыки узор, что вышит свыше,
Не замечаем счастье,
что несет скрипач на крыше.