Глава 6
Валерий Аверьянов жил в собственном доме, оставленном ему в наследство бабушкой, на улице Лабораторной, почти на окраине города. Здесь, как и на многих городских задворках, еще господствовал частный сектор. Вообще это место считалось очень красивым. Шоссе, разделившее два склона горы, в далекие годы предложил проложить один из губернаторов Приреченска, генерал Пластунов, и его фамилией стали называть балку и склоны горы. Название «Лабораторное» прижилось позже. Старожилы говорили, что в пещерах, которые прорезали склоны, когда-то помещались лаборатории, а вот кто и чем в них занимался – поросло забвеньем. Низовье балки, спору нет, в любое время года выглядело красиво: серпантином уходила вверх лента шоссе. Слева и справа, под нависающими склонами, выстроились ряды маленьких чистеньких домиков под большими пирамидальными тополями. Катя, Костя и чета Киселевых любили подниматься на правый склон балки, и оттуда открывался фантастический пейзаж. Крутой обрыв высотой около тридцати метров сверху донизу был усеян лепящимися друг к другу домиками, стенами, оградами, деревьями, виноградниками. Не верилось, что на такую кручу можно взобраться, не говоря уже о том, чтобы там жить. И тем не менее там жили.
На машине на эту улицу к дому Валерия никто бы не смог подъехать, поэтому полицейские припарковались на площади Пластунова, затем по лестнице, длинной и узкой, и, наконец, по тропе со ступенями, то ли вырубленными рукой человека, то ли вымытыми во время ливней, поднялись наверх. Поскольку они бывали здесь и раньше, то прекрасно знали: сейчас они попадут в целое хитросплетение безымянных переулков, в большинстве своем ступенчатых, причем ступени были каменными, или бетонными, или грубо вытесанными в скале. Из стен смотрели наружу двери со старинными массивными ручками или щеколдами таких типов, какие в других местах, пожалуй, уже не встретишь. Дворы у домов были сплошь крохотные, их перегораживали подпорные стены с лестницами, увитыми виноградом. Каждый двор кончается еще одной подпорной стеной высотой метров до пяти. Киселев уже начал выбиваться из сил, удивляясь способности приятеля ориентироваться в таком пространстве, как вдруг Костя остановился возле одного из домишек, как две капли воды похожего на своих собратьев, и сказал:
– Это Валеркин.
– Ты не ошибся? – выдохнул Павел. – Не хочется еще раз повторять весь путь.
– Не ошибся. В позапрошлом году он начал строить второй этаж. Да, видно, строительство продвигается медленно, – Скворцов указал на наполовину разобранный чердак. – Паша, прошу тебя, прежде чем предпринимать решительные действия, давай его выслушаем. Я знаком с этим парнем с первого класса и голову даю на отсечение: это случайное стечение обстоятельств. Он не убивал.
– Ладно, – согласился Павел. Скворцов взялся за щеколду:
– Валера, это мы.
Аверьянов ждал их во дворе и тотчас открыл калитку:
– Заходите. Вы одни?
– Нет, с нами еще старший лейтенант.
Петино сопение приближалось. Валерий жестом пригласил всех в дом.
– Что, эту тварь действительно убили? – спросил он и вытер глаза. – Костян, ты не разыгрываешь меня?
– Разве я нашел подходящее время для розыгрыша? – парировал Скворцов. – Нет, Валера, твоего бывшего приятеля действительно кто-то убил, и его мать утверждает: это сделал ты. У тебя есть алиби?
Аверьянов наморщил лоб:
– Когда его кокнули?
– Предположительно с часу до трех часов ночи. Где ты находился?
Врач нервно усмехнулся:
– А где еще мне находиться? Конечно, здесь.
– Кто-нибудь может это подтвердить? – с надеждой поинтересовался Киселев. Аверьянов смахнул капли пота со лба:
– Нет, разумеется. Я живу один.
Константин положил руку ему на плечо:
– Это плохо, Валера. Скажи, почему ты ушел раньше всех с вечеринки?
Аверьянов сплюнул:
– Да потому что мне было противно созерцать его мерзкую рожу. Ты не представляешь, сколько я сделал ему добра в этой жизни, и за это добро он отплатил злом. Впрочем, больше я тебе ничего не скажу. Кажется, это не моя обязанность – оправдываться. Доказывай мою вину, приятель. Если сможешь.
Скворцов хотел что-то ответить, но ему помешал это сделать звонок мобильного.
– Железнов, – проговорил он и ответил: – Слушаю вас, Виктор Семенович.
– Вы уже на месте? – поинтересовался бывший мэр. – Так вот спешу вас информировать. Убийство совершил Аверьянов. Охранники моего сына дали показания. Они слышали, как этот негодяй ругался с Мишей в холле, обвиняя его во всех смертных грехах, и даже собирался затеять драку. Но мой Миша всегда был спортивным мальчиком. Он не позволил до себя дотронуться. Скажите этому подонку, что есть свидетели. Отпираться ему бесполезно. Я жду положительных результатов вашего расследования.
Скворцов кинул телефон в карман и устало обратился к Валерию:
– Звонил его папаша. Скажи честно, у вас действительно состоялся неприятный разговор в холле?
Аверьянов заскрипел зубами:
– Значит, охранники меня сдали…
– А ты рассчитывал на другое? – удивился Костя. – Впрочем, не тяни время. Рассказывай, как все было.
– Мы с ним поцапались, – нехотя проговорил Аверьянов. – Да, чего мы стоим? Давайте зайдем в дом. Только извините, у меня неубрано. Этот проклятый ремонт никогда не закончится.
Полицейские прошли за хозяином в бедно обставленную гостиную и присели на деревянные стулья.
– Чаю не предлагаю, – заметил врач.
– А мы и не просим. Рассказывай.
Валерий вздохнул:
– Было время, когда Мишка казался мне самым лучшим парнем на свете. Мы вместе бегали на речку, вместе ездили в лес, вместе слушали музыку. Но в один прекрасный день Железнов изменился. Ты, возможно, этого не заметил, – обратился он к Скворцову. – Вы не были близкими приятелями.
– В чем это проявилось? – поинтересовался Павел.
– Его папа взлетел на небывалую для города высоту, – пояснил Валера. – И хотя каждый знал, как это ему удалось, Михаил почувствовал себя равным Богу. С ним стало невозможно общаться. Сначала он хвастался своими богатствами, а потом начинал унижать друзей. И мы разбежались. Ты заметил, наверное, что в последнем классе мы мало контактировали?
Скворцов кивнул.
– В студенческие годы мы не общались, – продолжал Валерий, – но после окончания вузов вдруг неожиданно встретились в кафе. Я тогда и не знал, что это его собственная забегаловка. Михаил обрадовался, накормил и напоил меня за свой счет, взял все телефоны и вскоре позвонил с предложением встретиться. Я тогда и не думал, зачем ему понадобился.
– Зачем? – спросил Павел. Аверьянов жалко улыбнулся.
– Давайте все же что-нибудь выпьем, – предложил он. – Так разговор пойдет лучше.
– Мы на работе не пьем, – сказал Константин. – Но если нальешь чаю, не откажемся.
Аверьянов прошел на кухню и вернулся с двумя чашками и заварным чайником.
– Мне нечего предложить к чаю, – виновато признался он.
– Обойдемся, – отмахнулся Павел.
Электрический чайник закипел быстро, и Валерий разлил чай по чашкам, а себе плеснул немного водки.
– Думаю, Михаил мне всегда завидовал, – продолжил он. – Я всегда был лучше в учебе и больше нравился девочкам. Наверное, он сам себе решил доказать, что лучше меня. Короче, он стал таскаться за мной повсюду. Я без задней мысли знакомил его со своими девушками, а Железнов делал все, чтобы они перебежали к нему. И, естественно, добивался успеха. С такими деньгами, как у его папаши, он вне конкуренции.
– Зачем ты брал его с собой? – удивился Скворцов. Валерий покачал головой:
– Потому что я не знал, как от него скрыться. Он находил меня повсюду. Наверное, следил за мной. И снова уводил моих девушек. Михаил вошел во вкус, почувствовав себя феодалом, имеющим право на первую брачную ночь. Я злился и горевал, теряя своих подружек, но не очень сильно. Однако недавно я познакомился с потрясающей девушкой Аллой. Поверьте, я сделал все, чтобы Железнов ее не увидел. Но он каким-то образом напал на наш след и попытался увести и ее. Я встретил их вместе возле кафе и потребовал во время вечеринки, на которой был и ты, от него объяснения. Он честно признался: Алла нужна ему на несколько дней. А после он готов вернуть ее мне. Я чуть не набил ему морду. Охранники не обманули. Они действительно видели, как мы грыземся.
– И у тебя нет алиби, – заметил Константин.
– Нет, – подтвердил Аверьянов. – Но я его не убивал.
– Если за тебя возьмется Железнов-старший, ты не оправдаешься, – вздохнул Скворцов. – По моему мнению, ты вполне мог его убить. Женщина – веская причина.
– Признаться, руки у меня чесались, – ответил Валерий, – однако я вспомнил слова Мишки. Знаешь, что он говорил мне там, в кафе? При чем тут он, если девушки сами выбирали его, а не меня? И, придя домой, я решил: в этих словах есть рациональное зерно. Действительно, зачем мне такие бабы, если они при первой возможности убегали к более богатому? Выходит, если бы вместо Мишки оказался бы другой, где гарантия, что они тоже не сделали бы этого? Я успокоился и лег спать. Вот и все мое алиби, ребята.
Киселев щелкнул пальцами:
– Не пойдет. Придумай что-нибудь получше. Где живут твои родители?
– На проспекте Летчиков, – ответил Аверьянов.
– Сейчас мы отвезем тебя к ним, и пусть они подтвердят, что ты остался у них ночевать, – скомандовал Константин. – Я тебе верю. Судя по всему, поверили и мои товарищи. Но Железнова мы не убедим.
– Я понял, – Валерий встал и вышел в комнату. – Я сейчас соберу вещи.
Павел допил чай, и в это время раздался стук в калитку.
– Боже, только не это, – прошептал Киселев. Испуганный Аверьянов вбежал на кухню:
– Мы не будем открывать, – прошептал он. – Пусть думают, что меня нет дома.
– Идиот, возле лестницы наша машина, – прохрипел Константин. – Сядь и не шевелись, я сам открою.
Он вышел в сад и захрустел по снежку. За калиткой слышались голоса, и Скворцов узнал голос Виктора Железнова. Второй тоже показался ему знакомым, но он не поверил своим ушам. Распахнув калитку, полицейский столкнулся нос к носу с бывшим мэром, экспертом Станиславом Михайловичем и начальником отдела полковником Кравченко. Щеки полковника были пунцовыми от гнева, глаза сверкали.
– Только не говори, что ты нас не слышал, – Кравченко отставил его и шагнул на участок. – Где Аверьянов?
– В доме, – покорно ответил Скворцов.
– Вы произвели обыск? Что же вы обнаружили?
Константин замялся. Железнов пыхтел сзади:
– Я вам говорил. Они дружки по школе. Мы успели вовремя. Они наверняка хотели дать этому негодяю возможность скрыться.
– Да помолчите вы, – Алексей Степанович прошел в дом. Киселев, увидев его, вытянулся в струнку. – Где Аверьянов?
Павел кивнул в сторону кухни. Полковник и бывший мэр направились туда.
– Они и не думали его обыскивать, – Виктор Железнов торжественно поднял бутылку водки. – Видите. Они вместе выпивали. Если бы не моя бдительность… я так и подумал: если ваши подчиненные не ставят меня в известность о ходе расследования, значит, дают возможность преступнику уйти.
– Вы произвели обыск? – поинтересовался Кравченко.
– Мы только приехали, – солгал Константин. – Я давно здесь не был и не сразу нашел его дом.
– А мы почему-то нашли сразу, – загремел начальник и повернулся к Пете: – Начинайте. Станислав Михайлович, пригласите понятых. Думаю, здесь найдутся подходящие для этого соседи.
– В доме слева, – подсказал Аверьянов. – Только вы зря потревожите пожилых людей. Я ни в чем не виноват. Вы ничего здесь не найдете.
– Посмотрим, – Алексей Степанович повернулся к Железнову: – А вас я попрошу выйти и подождать в машине. Теперь операцией руковожу я. Вы верите, что я не упущу ни малейшей зацепки?
Железнов хотел возразить, но вдруг согласился:
– Хорошо. Я должен позвонить жене. Она совсем одна. Завтра прилетает дочь из Лондона.
– Вот и займитесь женой, – Кравченко повернулся к пожилой заспанной паре, входившей в комнату: – Уважаемые граждане, мы просим вас быть понятыми. Покажите ваши документы. Нам нужно удостовериться, что вы не состоите с подозреваемым в родстве.
Пожилая женщина с растрепанными, выкрашенными хной волосами, отчего они приняли апельсиновый цвет, растерянно посмотрела на Валерия:
– Это он подозреваемый?
– Да, – коротко ответил полковник.
– Но, простите, мы имеем право знать, в чем его подозревают, – вмешался совершенно лысый ее супруг в спортивном мешковатом костюме.
– Убийство, – процедил Алексей Степанович. Супруги переглянулись:
– Этого не может быть. Здесь какая-то ошибка. Вы должны разобраться, товарищ полицейский.
– Я повторяю, он пока еще только подозреваемый, – повысил голос Кравченко.
– Тогда ознакомьте меня с моими обязанностями, – заявил мужчина. – Я требую, чтобы все было по закону.
– А это пожалуйста, – полковник повернулся к Киселеву: – Павел, введи человека в курс дела.
Майор подошел к пожилой чете и заговорил:
– Права и обязанности понятых установлены сороковой статьей Федерального закона «Об исполнительном производстве». Понятой обязан удостоверить своей подписью в акте соответствующего исполнительного действия факт, содержание и результаты исполнительных действий, при совершении которых он присутствовал. Понятой вправе знать, для совершения каких исполнительных действий он приглашается, на основании какого исполнительного документа они совершаются, а также делать замечания по поводу совершенных действий. Понятые имеют право на компенсацию расходов, понесенных ими в связи с исполнением обязанностей понятых. Указанные расходы относятся к расходам по совершению исполнительных действий. Понятой должен присутствовать при совершении исполнительного действия с самого начала.
Мужчина кивнул:
– Учтите, я очень въедливый.
– Если вам все понятно, мои люди приступят к процедуре обыска, – заявил полковник и зло взглянул на подчиненных: – Неужели нельзя было обойтись без меня? Вы в курсе, что этот тип поднял на ноги генерала среди ночи? Тот чуть не навалял мне. Что за идиотизм, ребята? Я вам не мальчик и не лейтенант, чтобы бегать с вами по квартирам подозреваемых.
– Железнов хочет обвинить этого парня в убийстве своего сына, – пояснил Скворцов.
– А это не так? – сощурился полковник.
– Не так, – заявил Константин. – Я готов за него поручиться.
Полковник хотел что-то ответить, но тут появился Петя Прохоров:
– Товарищ полковник, кажется, что-то есть.
Алексей Степанович поманил Скворцова и Киселева:
– Идемте со мной.
Они прошли в маленькую комнатушку с грязными обоями и облупившимся потолком, служившую Валерию спальней. Прохоров держал в руках цифровой аппарат:
– Эту штуку мы обнаружили в тумбочке. По описанию похож на аппарат Железнова. Это ваша вещь?
Валерий кивнул и ответил, запинаясь:
– Нет, не моя. Это действительно аппарат Железнова. Он одолжил мне его на пару дней.
– Одолжил? Такую дорогую вещь? – удивился полковник и достал мобильный. – Виктор Семенович, я попрошу вас подняться к нам. Необходимо опознать одну вещичку.
Железнов-старший взлетел по ступеням со скоростью молодого парня.
– Это аппарат моего сына, который подарила ему на день рождения жена, – сказал он. – Значит, ты все-таки убил моего сына… – он медленно подходил к побелевшему Аверьянову. Тот закрыл лицо руками:
– Я ни при чем. Он дал мне его на время.
Виктор покачал головой:
– Мой сын никогда не давал никому дорогие вещи, особенно подарки. Так что не ври. Забирайте его, товарищ полковник.
Прохоров тем временем вытащил вязаный белый шарф, небрежно засунутый под кровать. На белой шерсти отчетливо виднелись бурые пятна.
Конец ознакомительного фрагмента.