Глава 7
На работе нашу съемку в «сыром» виде смотрела и наш главный редактор Виктория Семеновна, и заинтересовавшийся директор и владелец (любитель юных блондинок), и многие другие. Съемка пошла в монтажную, так как показать все, что мы наснимали, было просто нереально, да и бессмысленно, а мы с Пашкой перегнали «сырой» вариант в Управление Андрюше.
Наши в холдинге после моего выезда на «землетрясение» успели найти в нашем городе ученого, который любезно согласился ответить на мои вопросы и очень хотел выслушать меня. Его крайне заинтересовало необычное явление, и он сказал, что готов встретиться со мной в любое удобное мне время. Чем раньше, тем лучше. Может, в городе какие-то меры уже следует предпринимать!
– До вечернего эфира успеешь, – сказала Виктория Семеновна. – По крайней мере предварительно с ним поговоришь, а если потребуется, договоришься еще и на завтра. А нам бы хорошо и сегодня дать какой-нибудь комментарий ученого.
Я созвонилась с дядечкой, он пригласил меня к себе в научно-исследовательский институт, где нас очень тепло встретили, меня напоили чаем с печеньем, а при одном взгляде на Пашку достали из загашников пиво.
Выслушав наш рассказ, ученый и двое его то ли коллег, то ли помощников покачали головами.
– Это землетрясение или нет?
– Скорее всего нет. Хотя должен вам сказать, что в нашем городе колебания почвы происходят каждые полчаса, но с силой не более двух баллов.
– ?!
Я никак не ожидала подобного. Я также узнала, что у нас в городе работает сейсмическая станция, которая фиксирует все колебания. Несколько сейсмических станций работают в Финляндии. Поскольку я знала точное (или почти точное) время «землетрясения», которому подвергся мой дом, можно было сравнить его со временем зафиксированных колебаний почвы.
Как я и предполагала, никаких колебаний почвы на тот момент зафиксировано не было. Более того, мне объяснили, что постоянно фиксируемая «дрожь земли» незначительна. Жители ее не ощущают. В частности, она связана с посадкой самолетов.
– Вы знаете, почему люди не селились в наших местах?
– Болото, – сказала я. – И не было стратегической необходимости, как во времена Петра Первого…
– Болото – это только одна из причин. Если когда-нибудь будет возможность и возникнет желание, почитайте старые новгородские летописи. Есть там упоминания про землю, которую «сильно трясеши»! Город стоит на разломе земной коры, то есть у нас тут две геологические платформы.
– И четыре тектонических разлома, – добавил коллега консультировавшего меня ученого.
– То есть если говорить простым языком, понятным обывателю, – это трещины.
– Какие районы нашего города наиболее опасны?
– Юля, давайте не будем пугать людей!
– Тогда скажите, у нас случались зафиксированные землетрясения в последние годы?
– В Финском заливе в 1986 году, силой шесть баллов. Относительно недавно было в Балтийском море, но более слабое, четыре с половиной балла. Официально мы входим в список районов, где возможны землетрясения силой не более пяти баллов по шкале Рихтера. У Финляндии – шесть баллов.
– Это существенная разница?
Мои консультанты хмыкнули и пояснили, что, по их мнению, мы должны иметь такой же показатель сейсмической активности, как Финляндия, но это означает очень существенное удорожание строительства. А кому у нас это нужно? У нас, наоборот, только и думают, как сэкономить, потом фасады начинают осыпаться, по стенам идут трещины, дует сквозь стену, потому что использовали не утеплитель, а строительный мусор. Берут некачественный кирпич, нарушаются технологии, экономят на всех материалах, строят из некачественных, а в документах указывают те, которые соответствуют всем требованиям. В Японии, где трясет гораздо чаще, чем у нас, разработана специальная технология строительства, подходящая и для небоскребов. Ее переняли американцы. Технология очень эффективная, но дорогая. Следовательно, нам не подходит.
– То есть высотные дома у нас строить нельзя?
Ученый усмехнулся.
– Теоретически можно – при использовании японского метода, о котором я говорил. Но все равно лучше не стоит. У нас добавляются болотистые почвы и непредсказуемые грунтовые воды, да и море рядом. Понимаете, можно укрепить любой фундамент, стопроцентно укрепить, но сколько это будет стоить? У нас эти деньги тратить не будут. В этом я тоже уверен на сто процентов. Кстати, наиболее устойчивыми в нашем городе на случай землетрясения являются хрущевки. И практика в других регионах уже подтвердила их устойчивость.
Перед расставанием с учеными я спросила их мнение о случившемся в моем доме.
– Это не природное, – однозначно сказали мне. – Это воздействие человека.
Я поблагодарила за интервью, и мы с Пашкой понеслись в холдинг с очередной съемкой.