Глава 5
С Хрюшей американец познакомился на следующий день, в отсутствие Стаса, и тут же занялся спасением пингвина – или, по крайней мере, он так объяснял это соседям. Ричард вытащил Хрюшу из ванной в комнату, желая обеспечить пингвину возможность размяться (как он потом рассказывал). Стас пингвина хорошо кормит, Хрюша на самом деле очень мало двигается, а поэтому за время проживания у моего соседа превратился в весьма упитанную особь. Даже мы с Татьяной это отмечаем, хотя регулярно видим красавца с белой грудью и черными крыльями. Хрюша не оценил действий американца и бегать по квартире отказался. Вместо разминки, на которую рассчитывал спортивный американец, Хрюша заснул. Он вообще в это время дня обычно спит. Но американец не учел того, что на воле пингвины обычно спят в стаях, опираясь друг на друга. Если пингвин живет дома, в одиночестве, то его следует ставить в угол – чтобы не падал во сне. Наши небольшие ванные комнаты тоже подходят для размещения пингвинов. У Стаса Хрюша живет в самой ванне (которую Стас периодически наполняет холодной водой, давая птице возможность искупаться). С обеих сторон ванны у Стаса (как, впрочем, и у меня) лежат деревянные подставки под тазы, и стоят тазы, то есть пингвин в оставшемся свободном пространстве упасть никак не может. Некуда. Но в комнате он свалился с диким грохотом.
Под Стасом живет очень большая восточная семья, к которой в гости постоянно приезжают родственники. Основная масса родственников остается в Петербурге. К ним периодически заходит наш участковый и всегда выходит очень довольный. Какое все-таки выгодное дело – проверка регистрации! Со мной все члены этой семьи от мала до велика очень вежливо здороваются и знают по имени. Даже как-то фрукты приносили в подарок. Перед переселением американца к Стасу мы с Татьяной заглянули в гости к его соседям снизу и объяснили задание, полученное мною от сотрудников Управления. Я разговаривала с главой семьи, очень серьезным мужчиной по имени Ахмед лет сорока пяти на вид.
– Скажите конкретно, что мы должны сделать. Мы будем рады оказать услугу сотрудникам Управления и вам лично, Юлия. Кстати, участковый предупрежден?
Я ответила, что предупрежден и что члены семьи Ахмеда могут предпринимать любые действия, которые помогут достижению поставленной цели – отправить американца назад в Америку. Я оставила номер одного из своих мобильных и номер дежурного оператора холдинга, которого предупредила о возможных звонках.
– Если нужно посоветоваться, пусть ваши родственники сразу же звонят.
Мне позвонила женщина, говорившая с сильным акцентом, и сообщила, что в квартире сверху упал кто-то очень большой, а теперь доносятся какие-то странные звуки, объяснения которым ни она, ни кто-то другой из ее родственников найти не может.
Я предложила идти ругаться с американцем (я точно знала, что Стаса дома нет), позвонила участковому, потом нашему главному редактору, и мы с Пашкой тоже рванули в направлении нашего дома.
К моменту нашего появления с оператором на моей лестничной площадке, лестничных пролетах, ведущих к ней сверху и снизу, и следующей площадке свободных мест не осталось. Там собрались все родственники Ахмеда от мала до велика (интересно, как они все помещаются в трехкомнатной квартире?), все наши бабки во главе с самой известной общественницей Серафимой Федоровной, Татьяна, алкоголичка Галька с очередным сожителем, участковый и еще несколько жильцов нашего подъезда, которых я знала визуально.
Ричард Редбулл, оказавшийся еще и членом американского общества защиты животных, доказывал собравшимся русским гражданам недопустимость содержания пингвина в тех условиях, в которых он содержится у Стаса, и объявлял о своем намерении заняться его спасением. Наши граждане объединились в едином порыве, доказывая американцу, что любому брату меньшему лучше жить в доме, чем на улице или в государственном учреждении для животных (нашем). Супруга Ахмеда (вероятно, главная жена) орала, что до вселения американца пингвин ни разу у Стаса не падал. Татьяна сообщала собравшимся, что Хрюша – милейшее существо, которое никогда никого не кусало, а ей неоднократно доводилось Хрюшу кормить в отсутствие Стаса. Теперь же американцу требовалась первая помощь (которую никто не спешил оказывать), так как птица уже несколько раз цапнула его за пальцы. Сам пингвин в эти минуты неподвижно стоял в коридоре у стеночки, также опираясь и о комод.
– Ты давай подойди к нему, подойди, – кричала наша главная общественница американцу. – Он сразу чувствует, кто хороший человек, а кто плохой!
Американец в ответ заявил, что несчастному животному после проживания в таких условиях потребуется зоопсихолог.
– Это птица! – рявкнули все собравшиеся хором.
Хрюша от этого вопля проснулся и посеменил к американцу, неожиданно сделал быстрое движение головой и опять цапнул длинным клювом. Американец взвыл.
Скандал продолжался довольно долго. Наши граждане, как я видела, получали от него огромное удовольствие и истинное наслаждение. Многие (в частности, восточные дети) впервые увидели живого пингвина и очень этому радовались. У бабок появилась новая тема для разговоров и хвастовства перед товарками из других домов. Где еще живые пингвины живут? Участковый поддержал наших граждан. Никто не просил американца вытаскивать Хрюшу из ванной, и вообще нормальные люди к чужим животным и птицам не лезут.
Мы с Пашкой кое-что засняли, потом уехали делать другие репортажи. Американец же сходил в травмпункт, зафиксировал укусы пингвина (представляю лица сотрудников травмпункта, услышавших жалобу американца), потом обратился в какое-то наше общество защиты животных, но туда быстренько позвонили из Управления и объяснили, что с данным делом связываться не стоит, и вообще пингвину на самом деле живется очень неплохо. Спросите у Юли Смирновой, она живет в соседней квартире.
Американец целыми днями бегал по каким-то инстанциям, правда, в суд не пошел. За его передвижениями следили люди Ивана Захаровича, который обещал сообщить мне, если произойдет что-то интересное. Но вывод его людей был однозначным: американец – придурок. Встречается со своими соотечественниками, с какими-то нашими сумасшедшими, которых каким-то образом находит (вероятно, при помощи Интернета), успел несколько раз подзарядиться у магической трубы.
Труба, у которой некоторые жители нашего города (явно нуждающиеся в специальном лечении) подзаряжаются особой энергией, расположена на Васильевском острове. На самом деле это вытяжная труба старинной аптеки, существующей не первый век. Аптека расположена в жилом доме, жители которого не знают, как избавиться от толп подзаряжающихся. Началось с того, что в Интернете появилось сообщение об этой самой трубе, у которой можно подзарядиться какой-то особой энергией. Кто его поместил, сказать сложно, но это мог быть и гражданин, больной на голову, и желающий просто постебаться и посмотреть, что из этого выйдет. Вышли толпы подзаряжающихся. Один выразил желание даже пожить в трубе, но до этого, к счастью для жильцов дома, не дошло. Наш американец тоже был несколько раз замечен у магической трубы, к ней прижимался, вместе с постоянными посетителями считал какие-то кирпичи (жильцы дома так и не поняли, почему подзаряжающиеся их считают). С главным психом, который регулярно объясняет что-то новым адептам, даже ходил пить морковный сок в какое-то кафе. Вообще с нашим главным психом американец вел долгие беседы, они размахивали руками и спорили. Сотрудники Ивана Захаровича пару раз подходили достаточно близко, чтобы послушать, но суть бесед оказалась выше их понимания. Наш псих что-то доказывал американцу «как физик и как гений». После сеансов у трубы Ричард Редбулл возвращался в квартиру Стаса окрыленный и даже с указаниями по кормлению и содержанию Хрюши не лез. Может, труба на самом деле благотворно подействовала?
Меня Ричард Редбулл пытал об алмазах три вечера подряд. У него на самом деле оказался подготовлен длиннющий список вопросов. На большинство имелись ответы в Интернете, к которому я Ричарда и отправила, чтобы потом меня не цитировал. Он мне вопрос – я ему ответ на экран вывожу. Один день с утра до вечера американец ездил с нами с Пашкой. Напросился в мою машину, я предупредила Викторию Семеновну и ребят из Управления. В результате американец целый день наблюдал за нашей работой. После первого же комментария я, предупрежденная ребятами из Управления, так на него рявкнула, что Ричард Редбулл молчал до вечера, только смотрел и слушал. В конце дня выразил восхищение нашей с Пашкой работой и удивление крайне напряженным ненормированным рабочим днем. Еще он сказал, сколько у нас с Пашкой было бы помощников в Нью-Йорке (если бы мы там работали), и вообще там бы нашу работу выполняли три сменные группы!
– У нас частный телеканал, – сказала я. – И весь холдинг принадлежит частному лицу.
– Так и у нас частные телеканалы и владельцы – физические лица, но…
– Нас устраивает наша работа, – перебила я. – Правда, Паша?
Оператор кивнул, не отрываясь от бутылки пива.
А я подумала, что в Нью-Йорке операторам на работе не позволяют пить, а у нас позволяют, потому что наши руководители (в разных сферах) знают, что многие наши талантливые мужики без горючего просто не смогут работать или работу запорют. И еще в Нью-Йорке у журналистов явно нет таких теплых отношений с сотрудниками полицейского управления, как у меня с нашими ребятами. Там многого нет – из того, без чего я не представляю своей жизни и работы.
Американец внимательно слушал все мои объяснения, познакомился с Викторией Семеновной, ее порасспрашивал об алмазах (то есть попытался), она отмахнулась и сказала, что «не в курсе». У нее без алмазов дел хватает, и они ее не интересуют ни в каком плане.
Редбулл пытался расспрашивать Пашку (как оператор мне потом сообщил), но это ничего ему не дало. Пашка каждый раз показывал себя неадекватным и отвечал, что с вопросами – к Юле, а он только снимает то, на что Юля пальцем покажет. Ричард Редбулл видел, сколько пива за день выпивает Пашка (и он видел еще не все пиво!), и, вероятно, решил, что оператор на самом деле не совсем адекватен, и от него отстал. От меня – нет. У него каждый день возникали какие-то вопросы. Правда, больше он с нами с Пашкой никуда не ездил.
А потом в нашем доме произошло странное землетрясение, которого вроде бы на самом деле не было.
Мы с Пашкой и Татьяной решили подниматься по лестнице пешком. Не сахарные. И вообще лифтом во время землетрясения и пожара пользоваться опасно. У нас, кстати, в лифте табличка висит с правилами. Мы все смеялись насчет землетрясений. Досмеялись.
– В сумке змеи? – спросила я у Татьяны, пока мы шли, осматривая стены и ступени, на которых не появилось ни одной новой трещины и остались все старые надписи.
– Ага, – кивнула Татьяна. – И не самые дорогие, а те, которыми я в тот момент занималась! Но подумала, что хоть кого-то спасу. Сумка рядом стояла, я в нее змей бросила и рванула. Ни документов, ни денег не взяла. И дверь оставила не запертой.
– Но змеи-то, наверное, не могут дверь открыть, так что не расползутся, – заметил Пашка. – Это Хрюша бы мог толкнуть. Кстати, а он-то как?
Меня больше волновало, как мой кот и вообще в каком состоянии моя квартира, но Хрюшу тоже было жалко – если он пострадал. Телефон Стаса был выключен. Но у Татьяны есть ключи от квартиры Стаса (как, впрочем, и от моей), она наших животных кормит в наше отсутствие, как я уже говорила. Зайдем и посмотрим. Пусть потом американец какой хочет иск предъявляет. Чрезвычайные обстоятельства, и вообще хозяин квартиры – Стас.
Кстати, а не мародеры ли какие-то устроили нам это «землетрясение»? Может, все дело не в американце, а в каком-то другом жильце нашего дома? У нас шесть подъездов, на каждой лестничной площадке – по четыре квартиры, в доме девять этажей. Выбор большой… Но ведь вполне может быть, что в какой-то одной квартире хранилось то, ради чего следовало устраивать это представление. Что это может быть? Ну, например, алмазы. Вынести легко, много места не занимают. И если время требовалось на поиски, оно было. Такая паника обычно надолго.
То есть или хотели забраться за чем-то вполне определенным в конкретную квартиру, или дело в американце. Я считала, что с моей персоной происшествие не связано. Меня в такое время дома не бывает! А серьезные люди это должны были выяснить. То есть как меня пугать, если меня нет дома? Надеяться, что соседи мне все в красках опишут? А пугать могли, чтобы не лезла куда не надо. Такое в моей жизни уже неоднократно случалось. Или, наоборот, пугали соседей, пока меня дома нет? И в ближайшее время я получу соответствующий звонок по телефону? Или Иван Захарович получит? Ну что ж, подождем.
– Чью квартиру снимать будем? – посмотрел Пашка.
– Мою не надо, – быстро ответила Татьяна. – Мне реклама не нужна. Кому надо, и так знают про моих змей. А всех остальных оповещать совершенно необязательно – вдруг потом повалят в гости различные инстанции, с которыми я не хочу иметь никаких дел? И вообще пусть народ посмотрит, как живет известная журналистка, и сравнит с местами жительства героев твоих репортажей.
– У меня бардак, – сказала я.
– Кого ты этим удивишь?
– Ну… Мама тут же начнет капать на мозги. Мне это надо? Давайте лучше квартиру Стаса снимать.
Это было компромиссным решением. Но вначале мы с Татьяной, естественно, решили проверить свою собственность. Ключ повернулся в замке легко, ничего не перекосило, я вошла, мысленно настраиваясь на самое худшее, но ничего необычного не увидела. Необычным было только отсутствие кота, который всегда меня встречает в коридоре. Я вообще его голос слышу, когда открываю дверь. Он чувствует мое приближение.
На зов кот тоже не отозвался.
Я бросила сумку в прихожей, Пашка без приглашения отправился на кухню к холодильнику (то есть к пиву). Он чувствует себя у меня, как дома. Я у него в берлоге, правда, так себя не чувствую. Там даже у меня, спокойно реагирующей на любой бардак, возникает желание взять в руки тряпку. И как только у Пашки до сих пор не завелись змеи?
Я обежала всю квартиру, не нашла никаких разрушений и изменений интерьера. Все было на месте (если не считать раскиданных мною самой вещей). Кота обнаружила под собственным диваном, в самом дальнем углу. Выманивать пришлось сырым мясом. Но все равно не сразу вышел!
Животное было очень сильно напугано. Значит, было землетрясение? Хотя говорят, что животные землетрясения и наводнения чувствуют заранее. В нашем городе несколькими хроникерами было отмечено, что перед наводнениями кошки в Зимнем дворце перетаскивали котят из подвалов на чердаки. Я сама читала у нескольких авторов, что животные реагируют на приближение природных катаклизмов. Про землетрясения у нас в городе, правда, никто не писал в связи с их отсутствием, но в других регионах животные чувствовали их приближение! Или это было такое землетрясение, приближение которого почувствовать невозможно и мой кот среагировал на сам факт?
Татьяна появилась веселая и довольная, когда Пашка как раз раздумывал над второй пол-литровой банкой пива – открывать или не открывать?
– У меня все в порядке, – сообщила соседка. – Только то, что я сама телом снесла, на полу валялось. Ни один террариум даже не треснул.
– А змеи?
– Ну они же не расскажут!
Я пояснила, где и в каком состоянии обнаружила кота.
– По квартире у меня только трое «охранников» ползают. Я даже их искать не стала. А остальные в террариумах сидят, как сидели.
«Охранники» на самом деле совершенно безобидны, и их укус не угрожает ни жизни, ни здоровью человека. Но вдруг в квартиру залезут воры? Толковые воры обычно заранее наводят справки о жильцах, и их нам с Татьяной ждать не приходится, но ведь есть и наркоманы, и просто отморозки, и лишившиеся работы гастарбайтеры. Один раз к Татьяне уже залезали. Не взяли ничего, только один из неудачливых воришек был найден ею в бессознательном состоянии на полу ее собственной квартиры со свернувшейся у него на груди змеей. Товарищ успел сбежать. Татьяна провела с пойманным воришкой воспитательную работу и отпустила на все четыре стороны. Милицию подключать не хотела. «Охранники» – так же и ползают у нее по всему жилищу.
Татьяна пришла ко мне с ключом от квартиры Стаса. Но для начала мы, конечно, позвонили в звонок. Никто не открыл, мы только услышали звуки, издаваемые Хрюшей в ванной. Татьяна позвонила еще раз, потом вставила ключ в дверь и открыла ее.
Никаких разрушений в коридоре мы не заметили. Заглянули к Хрюше, который вроде бы обрадовался появлению Татьяны, периодически занимающейся его питанием, увидели сброшенный на пол таз. Но он мог свалиться и не из-за землетрясения, а из-за плохого настроения пингвина.
– Пошли дальше, – сказала я.
Камера у Пашки была снова включена. Хотя бы покажем народу, что никаких разрушений в одной отдельно взятой квартире не произошло – несмотря на все заявления граждан на улице.
Я заглянула на кухню и не увидела ничего интересного. Дверь в комнату американца, которая была следующей, оказалась приоткрыта. Дверь в большую комнату, соединенную со спальней Стаса, была распахнута настежь. Я заглянула к американцу – и на мгновение застыла в нелепой позе, потом резко распахнула дверь полностью и крикнула Пашке:
– Снимай!
Американец был пристегнут к кровати какими-то толстыми ремнями, которые, насколько я понимала, проходили под днищем кровати. Вроде у Стаса (то есть у Дашки, так как это ее комната) никаких ремней на кровати раньше не было. Или были, просто оставались скрытыми от взора посетителей? Может, Дашка собиралась тут мужиков таким образом удерживать?
– Здравствуйте, – сказал Ричард, который пребывал в сознании и на первый взгляд в добром здравии. – Почему вы заходите в чужую квартиру без приглашения?
– Мы с приглашением, которое действует постоянно! – рявкнула Татьяна. – Ты спасибо нам должен сказать, что мы пришли! Иначе кто тебя…
Татьяна резко замолчала.
– Кто тебя пристегнул ремнями к кровати, Ричард? – спросила я спокойным голосом. Я уже брала интервью. Этот сюжет мы точно поставим в какой-нибудь выпуск, а еще перешлем ребятам в Управление. – Тебя отстегнуть до приезда милиции или так оставить, чтобы представители наших правоохранительных органов увидели, в каком состоянии мы тебя нашли?
– Отстегнуть меня должен был Стас, но раз он спит, то, пожалуйста, отстегните вы. – И Ричард дал точные указания, глядя на нас с Татьяной.
Ремни были на пряжках, которые находились вне пределов досягаемости пристегнутого. Высвобождая Ричарда (под прицелом телекамеры), я напряженно размышляла и решила для себя: я от него не отстану, пока не получу ответов на свои вопросы.
Наконец американец сел на кровати и посмотрел на меня.
– Ты постоянно спишь пристегнутым? – спросила я, стараясь оставаться невозмутимой.
– Нет, только в периоды полнолуния, примерно три дня в месяц. Иногда пять. Это зависит от активности Луны.
Про активность Луны я никогда раньше не слышала, только Солнца, но спорить не стала. Ричард что-то объяснял про эту активность, Пашка все это зафиксировал на пленке, у нас в холдинге потом разберутся (или не станут). Я лично ничего не поняла, но это не моя специализация.
– Ты лунатик? – спросила я, когда Ричард закончил объяснения.
– Да, – кивнул американец.
– И давно?
– С детства.
– Вроде бы это теперь лечится, – заметила я.
Ричард заявил, что регулярно посещает психотерапевта (правда, у них в Америке их посещают чуть ли не все поголовно), количество приступов лунатизма у него сократилось, и теперь он точно знает, когда их ожидать. В детстве ему родители перед кроватью расстилали мокрый коврик, чтобы ребенок сразу же проснулся и не нанес себе увечий, а потом для лунатиков были разработаны специальные ремни для пристегивания к кровати. Ричард теперь путешествует только с такими ремнями. Они не мешают спать (в особенности если привыкнешь к ним), но не позволяют во сне встать с кровати. Правда, приходится прибегать к помощи постороннего. Разработчики ремней вначале выпустили вариант, позволяющий, так сказать, самообслуживание, но некоторые лунатики отстегивались во сне, поэтому было принято решение выпускать только ремни, которые сам лунатик отстегнуть не может.
«Может, поэтому он и приехал с надувной женщиной?» – задумалась я.
– Стас где? – спросила я.
– Наверное, спит еще, – пожал плечами Ричард.
Татьяна рванула в комнату Стаса, до которой мы пока не успели дойти, мы с Пашкой замерли на местах, ожидая самого худшего, но и американца не хотелось оставлять одного. Американец теперь казался мне еще более подозрительным. Все молчали.
Наконец тишину квартиры прорезал вопль Стаса. Мы с Пашкой переглянулись и выдохнули с облегчением.
– Может, вы вашего друга пойдете поснимаете? – вежливо предложил американец.
– Мы успеем поснимать нашего друга, – ответила я, отмечая про себя, что Стас разговаривает излишне громко. Мы не первый год знакомы, и я прекрасно знаю, как мой сосед обычно разговаривает. Тут было что-то не то. – Хотелось бы еще немножко с тобой побеседовать.
– О чем?
– О лунатизме.
– Тебе, Юлия, нужно обратиться к специалисту. Я уверен, что у вас в стране и городе такие есть. А я – больной, и не могу давать непрофессиональных консультаций.
– Когда Стас пристегнул тебя к кровати?
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что, если Стас проспал столько времени, то это ненормально! Для него ненормально! Я не знаю, по сколько ты обычно спишь, но мой сосед по пятнадцать часов не спит, даже если лег…
– Мы с ним легли утром.
Я моргнула.
– А что тебя удивляет? Твой сосед вернулся только утром, а я до утра сидел за компьютером. Я опасаюсь ложиться в период полнолуния, если в квартире больше никого нет. Я ждал возвращения Стаса. Когда он наконец вернулся, я попросил его меня пристегнуть, он пристегнул, и я спокойно заснул. Он, наверное, тоже заснул. Я не знаю.
– Ты спокойно спал? Тебя ничего не беспокоило?
– Я всегда спокойно сплю. У меня хорошая нервная система. А тем, кто плохо спит, следует обратиться к врачу и следовать его указаниям. А если вы ведете здоровый образ жизни, то и проблем со сном у вас не будет, и к врачу обращаться не потребуется.
Мы с Пашкой прослушали лекцию о здоровом образе жизни, потом американец перевел взгляд на Пашку и заметил, что от того в рабочее время пахнет пивом. Правда, Пашка на нездоровый сон никогда не жаловался. Ему, наоборот, проснуться – большая проблема. Он три будильника ставит, причем в кастрюли, чтобы громче звонили.
При упоминании запаха пива я решила спросить у американца, какой туалетной водой он пользуется. Ни мы с Татьяной, ни Стас, ни Пашка, ни ребята из Управления так и не смогли пока идентифицировать запах и обсуждали это. Может, к нам такая туалетная вода не поставляется. Вопрос вначале возник у ребят в Управлении, и меня просили между делом выяснить этот вопрос. Кое-кому из ребят запах казался знакомым. В ванной американец туалетную воду не выставил, так как там обитал Хрюша. В душевой кабине места не было, как, впрочем, и на кухне. Стас всю свою косметику и парфюмерию держал у себя в комнате.
– Я не отвечаю на вопросы личного характера, – заявил американец.
– Какие вопросы ты относишь к этой категории?
– Ты должна это сама знать, если работаешь репортером.
– У нас многие граждане обожают говорить перед телекамерой на подобные темы, – заметила я. – Например, рассказывать о достоинствах и недостатках любовников.
Мне невольно вспомнился случай с одним крупным бизнесменом. Брошенная любовница представила его миру почти импотентом, мужской век которого на исходе, а потом другая, наоборот, растрезвонила о его очень внушительном мужском достоинстве и о том, что ей было с ним очень хорошо. Так что у нас в стране рассказы на личные темы могут как утопить, так и восстановить репутацию.
– Ты что, боишься сказать, что пользуешься туалетной водой с феромонами? Так в этом нет ничего зазорного. Теперь многие пользуются. А если на тебя женщины гроздьями не вешаются, так объяснение есть. Ученые выделили несколько групп феромонов, на одних действуют одни, на других – другие. Может, тебе пока попадались женщины, которые реагируют на другую группу феромонов, а не на ту, которая включена в твою туалетную воду. Нужно попробовать другую. Поэкспериментировать.
Американец смотрел на меня, приоткрыв рот.
– Ты серьезно? – наконец спросил он. – Ты пользуешься такой туалетной водой? Или духами?
– Нет. Мне нет необходимости привлекать мужчин. У меня другая проблема – как отвязаться.
– А ты, Павел? – американец посмотрел на оператора.
Пашка аж подавился. Для привлечения пива и собутыльников никакие феромоны не нужны. Пашка пользуется той туалетной водой, которую подарим мы с Татьяной. Да и вообще он бреется через день, или через два, или через три – в зависимости от того, во сколько нужно выезжать из дома утром и как быстро нужно выезжать после моего звонка. И вообще он не в кадре!
Американец спросил, где покупают такую туалетную воду, о которой я только что говорила. Так чем же от него пахнет-то?!
В дверях появились Стас с Татьяной. У Стаса был жутко помятый вид.
– Ты чего такой? – спросила я.
– Не выспался. Сейчас в душ холодный залезу, потом говорить смогу. Тань, кофе свари, пожалуйста.
Стас с Татьяной ушли на кухню, я опять повернулась к американцу и спросила, не было ли у него во сне каких-то необычных ощущений.
– Про сны спрашивать неприлично. Это тоже вопрос личного характера.
– У тебя не возникло ощущений, что ты летишь в бездну?
– Я повторяю…
– Ты ощутил землетрясение?
– Какое землетрясение? В вашем городе не бывает землетрясений. Перед тем как отправляться в командировку, я очень тщательно изучаю место, в котором мне предстоит жить, и принимаю соответствующие меры предосторожности. Я беру с собой необходимое оснащение, лекарства, обязательно делаю прививки, рекомендованные отправляющимся в тот или иной регион…
– Ты к наводнению готов?
– Да, я изучил правила поведения на случай наводнения, – с самым серьезным видом ответил американец. – И если в вашем городе начнется наводнение, то буду действовать строго по инструкции.
Я не знала, плакать мне или смеяться. Я сомневалась, что у нас в городе есть люди (кроме специалистов МЧС), точно знающие, как положено действовать в случае наводнения.
– Меня, в частности, устроила эта квартира, потому что она находится на седьмом этаже, то есть значительно выше пяти метров тридцати сантиметров.
– А что означает эта цифра? – спросила я, чувствуя себя идиоткой.
– Ты не знаешь? Ты живешь в этом городе, работаешь журналисткой и не знаешь?
– Нет, – честно признала я.
– Это максимальный расчетный уровень на случай сильного наводнения в вашем городе. Максимальный зафиксированный уровень – четыре метра двадцать сантиметров, но теоретически вода может подняться и до названной мной высоты. Более того, этот дом стоит на материковой части, а не островной, и удален от Невы, то есть даже в случае сильного наводнения мы тут не должны быть затоплены – если, конечно, в это время будем находиться в квартирах. Но нужно обязательно иметь резервный запас продуктов.
Мы прослушали про то, что нужно обязательно иметь. Пашка заснял всю речь американца. Не знаю, зачем он это рассказывал. Чтобы увести меня от интересующих меня тем? Но меня так просто с толку не собьешь.
– Скажи, Ричард, а лунатизм проявляется только в ночное время?
– У меня может проявиться в любое время суток в период полнолуния. Поэтому, даже ложась спать днем в период полнолуния, я должен быть пристегнут ремнями. И это – еще одна из причин, почему я хотел съехать из гостиницы. Я ответил на все твои вопросы, Юлия? Я сделал это только из благодарности к тебе за ответы на мои вопросы. Хотя насчет наводнений мог бы отправить тебя к Интернету. Там все написано.
Я кивнула, поблагодарила, и мы с Пашкой отправились на кухню, откуда уже приятно пахло кофе.