Глава 3
Никки задавалась вопросом, не было ли в последней фразе Пирса многозначительного подтекста. Флиртует ли он с ней, или у нее просто разыгралось воображение? Нетрудно представить, как Пирс практикует свою философию в спальне.
Она позавидовала его небрежной самоуверенности. Она непрерывно работала с шестнадцати лет. В основном она добилась успеха благодаря упрямству и нежеланию сдаваться.
У нее были сбережения и перспектива получить достойную пенсию. Даже если Никки какое-то время не будет работать, ее финансы не слишком пострадают. Но в отчаянной гонке за финансовой безопасностью она разучилась веселиться. Но, сидя рядом с мощным и сексуальным Пирсом Эйвери, она вдруг захотела развлечься.
Его тело обладало идеальными пропорциями. Неудивительно, ведь Пирс проводил много времени на открытом воздухе, в постоянном движении. Он держался с красивой атлетической грацией. Будучи высоким и мускулистым, он не был ни неуклюжим, ни безвкусным. С близкого расстояния она разглядела его руки: длинные пальцы, широкие ладони, аккуратно подстриженные ногти. Такой мужчина, как Пирс, легко может носить свою женщину на руках.
Никки вдруг задохнулась и поняла, что теряет самообладание.
– Давай работать, – сказала она и поморщилась, услышав дрожь в своем голосе.
Казалось, Пирс ничего не заметил. Плавно поднявшись, он протянул ей руку, чтобы помочь встать.
– Я готов, если готова ты.
Когда он обхватил пальцами ее ладонь, у Никки задрожали колени. Ой-ой-ой. Сейчас не время увлекаться.
Придержав для нее дверь, Пирс последовал за ней в кабинет.
– Стол вынесем первым, да? – Она старалась выглядеть деловитой и профессиональной.
– Наверное. – Пирс посмотрел на нее с сомнением. – Не хочу задеть твои чувства, но не лучше ли мне позвонить одному из моих приятелей, чтобы он мне помог?
– Я сильнее, чем выгляжу, – настаивала она. – Я возьмусь за этот край стола, а ты за другой, и будешь пятиться к двери. Дотащим его до двери, отдышимся, а потом погрузим в машину.
Пирс был готов спорить, но Никки хотела поскорее со всем покончить и уехать домой. На ее глаза наворачивались жгучие слезы, несмотря на то что она отказывала себе в сентиментальности. У нее был очень уютный кабинет, в котором приятно работалось.
Пирс взялся за край стола:
– Не сорви спину. Поднимаем по моей команде. На счет – раз, два, три…
Как только Никки подняла край стола, откуда ни возьмись выскочила мышь, пробежала по ее голой лодыжке и исчезла в дырке под плинтусом.
Вскрикнув, Никки отпустила стол и мгновенно почувствовала боль в ноге.
– Проклятие! – Поставив свой край, Пирс рванул к Никки и приподнял стол над ее ногой. Ее лицо исказилось от боли. Подхватив Никки на руки, он усадил ее на диван и положил ее ноги себе на колени. – Дай посмотрю, что с ногой. Почему ты уронила стол?
Она покраснела от смущения:
– По ноге пробежала мышь. Я ненавижу мышей.
Удар пришелся на левую ногу. Осторожно расстегнув сандалию, Пирс ее снял. Если бы тяжелый стол приземлился на дюйм левее, у Никки сломалось бы несколько костей. Пострадал ее большой палец, кожа на ступне была содрана до крови.
Он держал ее за пятку:
– У тебя есть аптечка? А лед?
Никки покачала головой:
– Холодильник я отключила вчера. Моя помощница забрала его для дочери-студентки. И у меня никогда не было здесь никаких лекарств. Наверное, следовало купить аптечку.
Пирс нахмурился:
– Я отвезу тебя в больницу.
– Не надо, пожалуйста. Ничего не сломано. Ты же видишь. Все не так плохо, как кажется. Правая нога цела. Я смогу двигаться.
Пирс имел дело с изрядным количеством спортивных травм и был сертифицированным специалистом по оказанию медицинской помощи. Но при виде пострадавшей Никки ему стало немного не по себе. У нее была такая светлая, мягкая и красивая кожа, что ранение выглядело еще более устрашающим. У нее были узкие ступни и тонкие щиколотки. Пирс понял, что поглаживает подошву ее поврежденной ступни большим пальцем, только когда Никки беспокойно заерзала.
Пирс тут же спустил ее ногу со своего колена и почувствовал себя негодяем, когда Никки тихо ахнула.
– У меня дома полно медикаментов, – произнес он. – Заодно там отвлечешься. Не спорь.
– Я родилась, чтобы спорить, – сказала она, улыбаясь. – И кроме того, я должна освободить помещение до полуночи, иначе мне придется раскошелиться на еще один месяц аренды. Поэтому спасибо за твое рыцарство, но я справлюсь сама.
Пирс знал, что перед ним независимая, успешная женщина, но ее упрямство его доконало.
– Есть несколько парней, которые мне обязаны. Ты можешь довериться им, ручаюсь. Я попрошу их вынести оставшиеся вещи. Договорились?
Никки закусила губу. Она явно не привыкла, чтобы ею командовали. В конце концов она уступила:
– Спасибо. Было бы замечательно.
Поднявшись, он осторожно устроил ее на диване:
– Я сейчас им позвоню. Не двигайся.
Хотя ступня Никки пульсировала от сильной боли, она не двигалась. Не только из-за травмы. Она хотела разглядеть Пирса, пока он занят делом. Да, она оказалась права насчет его способности легко нести женщину на руках. Он поднял ее, будто ребенка. А она не была легкой.
Пирс привык добиваться своего. Она это поняла. И он искренне старался ей помочь. Это привлекало в нем Никки, несмотря на ее врожденное желание командовать. Зря она согласилась ему помогать. Он слишком красив и харизматичен. И, скорее всего, он не ограничится игрой в доктора пострадавшей женщины-адвоката.
Осторожно подвигав лодыжкой, она резко глотнула воздух, почувствовав острую боль. Нога уже опухла.
Пребывая в дурном настроении, Никки наблюдала за тем, как Пирс договаривается с приятелями о ее переезде. Сегодня он выглядел намного непринужденнее, чем при их первой встрече. Старая серая футболка облегала его широкую грудь и плоский живот и открывала взору мускулистые предплечья. Его темно-синие шорты были старыми и потертыми. Когда Пирс наклонился, чтобы поднять карандаш, скатившийся с письменного стола, Никки увидела край его трусов.
Почти потеряв самообладание, она решила отвлечься и встать. Опустив здоровую ногу на пол, Никки поднялась и перенесла вес на левую ногу. Неплохо. Возможно, выпив обезболивающее лекарство, она завтра утром сможет ходить.
Закончив телефонный разговор, Пирс сердито посмотрел на Никки:
– Что ты вытворяешь?
– Лодыжку я не вывихнула. Я вполне способна ходить. – Хотя она с удовольствием согласилась бы, чтобы Пирс носил ее на руках.
– Асфальт раскалился, на нем можно плавить сталь. Как ты дойдешь до машины? – Он скрестил руки на груди, будто бросая ей вызов.
– Ну, – сказала Никки, вздернув подбородок, – ты можешь меня отнести.
Пирс сдержал улыбку:
– Тогда пошли.
Когда он пересек комнату, Никки подняла руку:
– Не так быстро. Мы не можем уехать до приезда твоих друзей.
– Они заедут ко мне домой за ключами. Мы закроем офис и оставим мой грузовик на улице. Я отвезу тебя домой на твоем автомобиле. Потом вызову такси.
Никки переступила с ноги на ногу, чувствуя неловкость:
– Ты все продумал, да?
– Разве это плохо?
– Полагаю, я должна тебя поблагодарить, – ответила Никки.
– Не должна. – Он усмехнулся.
– Конечно должна.
– Но ты предпочла бы поступить по-своему, – сказал Пирс.
– Разве это плохо?
– Нет. Но иногда нужно просто плыть по течению.
– Я лучше вырою траншею и заставлю поток течь в нужном мне направлении.
– По крайней мере, ты честна.
– Мне нужно попасть домой, чтобы переодеться. Есть возражения?
– Никак нет, ваше высочество, – сказал он, подхватывая ее на руки до того, как она успела возразить. – Ваше желание для меня закон.
Пирс почувствовал, как Никки обнимает его за шею тонкой рукой, и тихонько вздохнул. Они совсем недавно познакомились, а его уже влечет к ней. Ему следует разгадать тайну своего рождения, и эта женщина – его единственный союзник. Нельзя показывать ей, что она его привлекает. Его заводит в ней все, начиная с шелковистых волос и классически правильных скул и заканчивая стройными ножками.
Пирсу пришлось далеко отодвинуть сиденье, чтобы поместиться в маленькой машине Никки. Она не жаловалась, когда он закрыл ее офис и усадил ее на пассажирское место. Пирс завел двигатель и покосился на необычно молчаливую пассажирку:
– В чем дело?
Она пожала плечами, уставившись на запертую дверь офиса:
– Я думала, что поступаю правильно. Теперь я не уверена. Не предполагала, что буду такой…
– Сентиментальной?
Она шлепнула его по руке:
– Я хотела сказать, противоречивой.
– Твои чувства понятны. Каждый поворотный момент в жизни – это эмоциональное потрясение.
– Вот это да! Глубокая мысль.
– По-твоему, слишком заумная для меня?
– Ты это сказал, а не я. Только оттого, что ты не выбрал офисную работу, ты не стал тупее.
– Иногда мне кажется, что моя работа делает из меня мыслителя, – признался Пирс. – На природе человек становится самим собой.
Никки назвала ему адрес. До ее дома было совсем недалеко. Пирс снова отнес ее на руках до двери. Пока он оглядывал квартиру, Никки подыскивала одежду.
Спустя несколько минут она вышла из спальни:
– Я приму душ, если ты не против. Можешь занять себя чем-нибудь на несколько минут?
– Конечно. – Пирс уселся в удобное кресло и взял пульт от телевизора.
Рассеянно переключая телевизионные каналы, он изучал ее жилище. Оно было уютным и опрятным, но небольшим. Ближайшая книжная полка была завалена юридической литературой. Никаких безделушек и фотографий. Странно. Даже офис казался оживленнее. Хотя и там не было ни одной фотографии.
Никки быстро вернулась, переодевшись в черные брюки и белую блузку без рукавов. Пирсу захотелось ее обнять.
– Как нога? – спросил он, заметив, что она босая.
– Ужасно болит, – призналась Никки. – Но уверена, боль утихнет, если намазать ногу гелем с антибиотиком. Я нашла бинты, но они слишком маленькие.
– Босиком в ресторан идти неудобно. И ногу нужно перевязать. Недалеко от моего дома есть закусочная, где продают стейки навынос. Или ты вегетарианка?
Но Никки уже качала головой:
– В детстве я ела много бобов и макароны с сыром. – Она открыла сумочку и положила в нее расческу. – Я люблю красное мясо. Любое мясо, если на то пошло. Так что я согласна.
– А как же выписки из роддома? – спросил он.
– Если я смогу выйти в Интернет из твоего дома, то распечатаю их. Ты не против?
– Конечно нет. Сейчас я закажу еду, и мы поедем.
Никки рассказала Пирсу о своих предпочтениях в еде. Сделав заказ, он подошел, чтобы снова взять ее на руки. Она остановила его взглядом:
– Солнце садится. Асфальт остывает. Благодарю тебя за предусмотрительность, но я сама дойду до машины.
– Твои родители говорили тебе, что ты упряма?
Никки помрачнела.
– Нет, не говорили, – холодно ответила она. – Если ты не против, то пойдем. Умираю от голода.
Пирс подождал, пока она закроет дверь, потом пошел за ней к машине. Никки была немногословна. Пирс подумал, уж не обидел ли ее чем-нибудь.
Забрав еду из закусочной, он положил ее в багажник, а небольшой пакетик – на колени Никки.
– Что это? – с подозрением спросила она.
– Луковые кольца в панировке. Ты сказала, что проголодалась.