Пролог
Я никогда не давала интервью. Так почему же всё-таки решилась? Наверное, просто замучили папарацци, которые взяли мою квартиру в осаду и начали настоящую охоту. Я чувствовала себя дичью, стоило только показаться на улице. Щелчки камер, фотовспышки, глупые вопросы в спину… Они довели меня до нервного срыва, но, в одно прекрасное утро, я вдруг ясно осознала, что устала прятаться, устала бояться. Настала пора выходить из подполья.
Прошло два часа с того момента, как в квартире появилась съёмочная группа. Толпа народа хозяйничала в моей гостиной, как на собственной телеплощадке. И это сильно раздражало, ведь совершенно незнакомые люди бесцеремонно вторгались в моё личное пространство, которое я бережно охраняла вот уже несколько десятков лет. Прожектора, камеры, гримёры, звукооператоры. Я просто терялась в царившей суете и ненавидела себя за то, что дала согласие центральному каналу приоткрыть завесу моей жизни. В комнате появился модный ведущий Андрей Сиц. Он был на пике своей популярности, а рейтинг его авторской программы «Без маски» бил все мыслимые рекорды.
– Спасибо, что согласились дать интервью именно нашей передаче.
Что я могла сказать? Если бы не обстоятельства… Но отступать было поздно.
– Я иногда смотрю телевизор. Мне нравится Ваша манера вести диалоги и делать правильные выводы. И всё же, я ещё раз предупреждаю: никакого эфира до тех пор, пока я не просмотрю все отснятые материалы лично.
– Само собой! Вы готовы?
Я кивнула.
– Тогда поехали!
Мне показалось, что вся съёмочная группа только и ждала этого момента. В комнате повисла звенящая тишина. И вот я услышала бархатный голос Андрея.
– Уважаемые телезрители, здравствуйте! Сегодня мы находимся в гостях у одной из самых богатых и самых знаменитых женщин нашей страны. Жизнь её окутана тайнами, загадками и слухами. Она ещё никогда не давала интервью, и мы горды, что именно нашей съёмочной группе удалось переступить порог её дома.
Я почувствовала, как камера переползла на меня. По спине пробежал неприятный холодок. Я взяла себя в руки и улыбнулась.
– Добрый вечер.
– Итак! – Андрей повернулся ко мне и впился проницательным взглядом. – Ваше настоящее имя Любава Забелина. Но миллионы Ваших поклонников по всему миру знают Вас под псевдонимом Литиции Райт.
Я кивнула в очередной раз, а Андрей продолжил.
– Вот уже несколько лет Ваши романы читают во всём мире, крупнейшие монстры киноиндустрии снимают фильмы по Вашим книгам, и лишь недавно мы узнали, что под именем Литиции скрывается наша соотечественница.
– И именно с того момента моя жизнь превратилась в ад.
Андрей сверкнул глазами.
– В ад? А разве Вам неприятно внимание прессы? Разве не хочется стать узнаваемой, посещать различные передачи, получать приглашения на приёмы?
Он говорил так искренне, и, главное, сам так в это верил, что я рассмеялась от души.
– Нет. Я не публичный человек. Я не люблю шумных городов и большого скопления народа. Мой мир замыкается тут, в моём доме, даже… в моей комнате. И здесь, у своего компьютера, я счастлива.
– Простите, но у меня создаётся впечатление, что Вы живёте не в реальном мире, а в мире своих героев.
Я задумалась.
– Мой мир более реальный, чем Вам кажется. За то время, что я работаю над книгой, я проживаю сразу несколько жизней. Я люблю свои персонажи, даже отрицательные, и искренне переживаю за них.
– Скажите, а Вы сразу видите сюжет, его развитие и окончание романа?
– Нет. Каждый день я работаю по десять часов. Я начинаю писать, а дальше сюжет закручивается сам. Обычно я выключаю компьютер на самом интересном для меня повороте. И порой сама не знаю, чем обернется этот поворот для моих героев завтра. А утром просто сажусь за монитор, и рождается продолжение истории.
– Вы пишите по заказу?
– Писала. Это было давно. Тогда я цеплялась за каждую возможность заработать себе на жизнь.
– Теперь в этом нет необходимости? Вы достаточно состоятельный человек?
Я улыбнулась.
– Верно. Но я не страдаю манией накопительства. Трачу ровно столько, сколько нужно, не скупаю движимость и недвижимость. Словом, стараюсь жить скромно.
– Вы тратите ежемесячно большую сумму на благотворительность.
Я почувствовало, как щёки заливает румянец.
– Вам и это известно?
Андрей самодовольно надулся, взял планшет и начал зачитывать:
– Вы содержите несколько приютов для бродячих животных, создали благотворительный фонд помощи детям, нуждающимся в оперативном вмешательстве за границей, ещё один фонд помощи людям, пострадавшим в автомобильных катастрофах. Далее… Вы оказываете помощь местной больнице, интернату для инвалидов… и это ещё не всё.
Краска продолжала заливать мне лицо и шею.
– Я делаю это не для огласки. Впрочем, возможно, посмотрев Вашу передачу, состоятельные люди захотят помочь несчастным старикам, детям или животным. Это сделать очень легко. И поверьте, желание отдавать приносит больше счастья, чем желание получать. Это не пустые слова.
– Герои Ваших книг тоже стараются совершать добрые дела. Но это обусловлено двумя причинами: или они замаливают свои грехи, или испытали нужду и страдание в жизни. А что насчёт Вас?
Вопрос поставил меня в тупик. Его не было в том перечне, что Андрей прислал по электронной почте.
– Пожалуй, я выберу несчастья, которые преследовали меня в юности. Хотя и грехи тоже. У каждого человека есть что-то скрытое, потаённое, что прячется в глубинах подсознания и иногда выползает наружу, делая жизнь невыносимой. За всё в этом мире нужно платить. И хорошо, если эта плата ограничивается денежными знаками.
– Вы любите путешествовать? – Андрей решил сменить тему.
– Нет. Не люблю гостиниц, чужих комнат, чужих постелей, чужих стен. Я вообще не люблю ничего чужого. Кроме того, я – патриот. Меня совершенно не привлекают заграничные красоты. Я люблю свою Родину и свою малую Родину.
– Значит, Вы никогда никуда не выезжали?
Я рассмеялась.
– Естественно, выезжала. Я много, где побывала. Не по своей воле. Просто так складывались обстоятельства. Но по-настоящему счастливой я могу чувствовать себя только тут.
– Чего Вы боитесь?
Я пожала плечами.
– Высоты, самолётов, глубины. Я предпочитаю чувствовать под ногами землю. Это придаёт мне уверенность.
– Мне известно, что Вы попадали в две авиакатастрофы. Было страшно?
Я кивнула.
– Страшно, но уже потом. Понимаете, когда самолет приземляется, а вокруг суетятся люди, стоят пожарные машины, «Скорые», МЧС… вот тогда понимаешь, что жизнь твоя висела на волоске. И ещё понимаешь, что твой Ангел Хранитель потрудился сегодня на славу.
– После этого вы перестали летать?
Я усмехнулась.
– Почему же? Летаю, только во сне. А вообще, всегда нужно читать знаки судьбы. Если дважды судьба предупреждает, то третьего предупреждения может и не быть.
– Так Вы верите в судьбу?
– Безусловно. Но я так же верю и в то, что судьбу можно изменить.
─ А что Вас может заставить подняться на борт самолёта?
─ Если от этого будет зависеть жизнь и благополучие моих близких.
– Какие у Вас интересы? Вы занимаетесь спортом, вышиваете крестиком?
Вопрос про крестик попал в точку. Мой дом был просто наполнен вышитыми картинами, накидками и салфетками. Но этим занималась моя бабушка. Я же была совершенно далека от рукоделия.
– Вышиваю крестиком, выпиливаю лобзиком? Нет, это не про меня. Спортом не занимаюсь.
– А как насчет плавания?
– Это не считается. Каждый, кто родился у моря, умеет плавать с рождения не хуже местных дельфинов.
– Но у Вас прекрасная фигура. Как Вы поддерживаете её?
Андрей меня рассмешил.
– Я много работаю физически: содержать двести квадратов в чистоте и порядке не так просто.
– У Вас нет прислуги?
Слово «прислуга» больно резануло слух и затронуло давнюю занозу, засевшую в сердце. Я почувствовала ноющую боль за грудиной.
– У меня нет ни прислуги, ни помощниц по хозяйству. Слава Богу, пока справляюсь сама.
– А что насчёт Вашей семьи? Вы замужем? У Вас есть дети?
Я поморщилась. Это уже было вторжением в мою личную жизнь. Мы так не договаривались.
– А Вам это интересно?
Андрей сжался в пружину.
– Ещё бы! Вам приписывают романы с самыми влиятельными и богатыми мужчинами.
– Кто приписывает? Удивительно, что Вы читаете бульварные газетёнки и верите сплетням.
– Но фото! – он достал из-под стола красную папку и разложил вырезки из газет. – Вот тут известный голливудский актер Томас Порт обнимает Вас за талию и что-то шепчет. А Вы смеётесь. Здесь Вы с нефтяным магнатом Шарифом Али Адарисом. Вот продюсер Алан Жоке. Везде Вы в платках или в тёмных очках. Но узнать Вас можно.
Я попыталась остановить этого молодого нахала.
– Я не собираюсь комментировать эти фото. Оправдываться мне не в чем. У меня много деловых партнёров и друзей в разных уголках света. Но наши отношения касаются только нас. А зрителям могу сказать, что с моей личной жизнью всё в порядке. Замужем я не была, но у меня есть замечательный сын. Не спрашивайте, кто он, где живёт и чем занимается. Я не хочу, чтобы его жизнь проходила под прицелом фотокамер. Это всё. Всего доброго.
Я встала из-за стола, давая понять, что интервью окончено.
– Стоп! – крикнул Андрей и махнул рукой.
Его команда тут же ожила. Ребята засуетились и стали выключать аппаратуру.
– Спасибо, Любава. – Сиц пожал мне руку. – Понимаю, что мой последний вопрос расстроил Вас. Поэтому прошу прощения.
– Расстроил? Да он просто взбесил меня! Мы же договаривались: никакой личной жизни.
– И всё же… я должен был попробовать.
Команда начала выносить оборудование и загружать его в микроавтобус. Но Андрей, казалось, никуда не спешил. Он снова сел за журнальный столик.
– Скажите, Любава! Не для публики. Я, как мужчина, просто не могу понять. Как такая женщина, как Вы, умная, красивая, желанная, женщина-мечта, живёт одна? Неужели до сих пор Вы не встретили мужчину, который мог бы покорить Ваше сердце?
Я тоже опустилась на стул.
– Так не для публики? Тогда скажу. На свете есть люди, которым суждено было влюбиться раз, но на всю жизнь.
– И что с ним случилось? Ну, с тем мужчиной. Он умер?
– Ну почему сразу умер? Жив, здоров и, надеюсь, счастлив.
– Но вы не вместе.
– Как видите.
– А если так, почему в Вашей жизни нет места просто… гм… приятному человеку, скажем, для встреч, бесед, секса, наконец.
Мне стало смешно. Не на себя ли этот юнец намекает?
– Понимаете, молодой человек! – слово «молодой» я постаралась ярко подчеркнуть. – Для меня секс – это не способ получить удовольствие или снять напряжение. Это одна из граней любви, длительных доверительных отношений. Граней этих много. И только вместе они делают человека целостным и мудрым, а его жизнь наполненной. Вы ещё очень молоды, думаю, на пару лет старше моего сына. Так дай Вам Бог, жить полной жизнью и не вдаваться в философию стареющей дамы.
Андрей надел очки, и я поняла по толщине линз, что видит он плохо. Просто в кадре, в очках, он потерял бы свой фирменный шарм и выглядел, как заумный аспирант.
– Простите, а сколько Вам лет?
Я ничуть не смутилась.
– Не нужно извиняться. Возможно, если я доживу до восьмидесяти, сойду с ума и начну интересоваться молодыми парнями, вроде Вас, я и буду скрывать свой возраст, руки в пигментных пятнах и морщины на шее. А пока я могу говорить правду. Мне сорок, практически сорок.
Мне показалось, что Андрей часто заморгал.
– Не может быть. Но Вы прекрасны, честное слово!
Я улыбнулась теплой материнской улыбкой.
– Вам пора. Надеюсь, из Вашей затеи что-то выйдет.
Когда за гостями закрылась дверь, я устало опустилась в кресло и закрыла глаза…