Все ведьмы делают это!. *** (Надежда Первухина)

– Ты уже добралась до конца своего пути, о Госпожа! Верь нам, мы твои искренние слуги!

Серебристо-сиреневый дракон яростно извивался всем телом, пытаясь выбраться из-под магического экрана. Дракона со всех сторон окружали люди в одежде невероятных цветов и форм. Эта одежда скорее напоминала чешую.

– Кто вы такие?! – прорычал дракон, исходя пламенем.

Люди засмеялись:

– Мы – подобные тебе!

Дело происходило на одном из заброшенных подмосковных полигонов – гигантском поле с выгоревшей бурой осенней травой. Вокруг полигона осыпались листья с березняка, поскрипывали старые полузасохшие сосны, кусты волчьего лыка и дикой малины создали заграждение, способное удержать непрошеного гостя не хуже, чем мотки колючей проволоки… Впрочем, гостей здесь никогда не было. Из людского племени, во всяком случае.

– Кто вы такие?!

– Драконы!

Люди в странных одеждах принялись извиваться и корчиться, и сиреневый дракон, замерев, увидел, что он такой не один. На бурой мертвой траве расположилось по меньшей мере три десятка драконов!

Они были ослепительны в своей красоте. Извержение вулкана, зигзаг молнии, ядерный взрыв тоже по-своему красивы. Или уж, на худой конец, впечатляющи. А уж впечатлять-то драконы умели! Как никто другой.

Впервые за все время своего бесшабашно-гордого одинокого полета сиреневый дракон почувствовал себя крайне неуверенно.

– Я не знала…

– Мы не знали!!!

– Ох… Мы не знали, что в Москве существуют драконы, кроме нас.

Среди блистающих чешуей драконов раздалось рычание. По-видимому, это означало смех.

– Нас много, Госпожа, верь нам. Но мы не могли показать этому миру свою силу, пока тебя не было с нами. Но теперь, когда явилась ты, о Госпожа…

– Кто, я?!

– Кто, мы?

– Ты – наша повелительница, чье имя изрек тот, кто правил нами до тебя. Он отдал дань человеческой бренности и стал земным прахом триста лет назад. И все эти годы драконы ждали тебя. И ты пришла. Владей нами.

– А зачем мне это надо? Кто я?

– Молчи! Мы принимаем власть над вами, о свободное племя драконов!

Полигон взревел и вспыхнул, как будто на нем взорвали две тысячи фейерверков…

– Нет! У меня же есть Имя! А драконы не носят Имен! Я хочу вспомнить свое Имя!!! Кто-нибудь, скажите, как меня зовут!

– …Вика!

Авдей выкрикнул имя жены и вскочил в постели, обливаясь холодным потом. Каждую ночь ему снились сны с участием драконов, и в каждом этом сне он хотел вернуть свою непутевую супругу. И не мог.

Авдей посмотрел на светящийся в темноте циферблат: четвертый час. Скоро утро. Спать больше не имело смысла, хотя и лег он не раньше полуночи. Он натянул халат и на цыпочках прошел мимо детской – на кухню. Вика… Вика, ведьма моя, сокровище мое черноволосое. Черт возьми, ты сбежала, и мне даже кофе попить не с кем! Не говоря уж о более интимных вещах.

Авдей посидел, бездумно рассматривая предрассветную дождливую мглу за тюлевой кухонной шторкой, потом вздохнул и привычно запустил компьютер. В последние несколько дней, прошедших с исчезновения Вики, он даже почту не смотрел. Может, там что-то важное есть?

Ничего особенного. Два письма из издательства (их в архив), очередной критический опус Андрианова (удалить! – злорадно приказал Авдей)… А вот это действительно интересно…

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Уж не случилось ли с Вами, о господин сочинитель, некой житейской неприятности?

С человеком, скрывавшимся под ником «Фрейлина Кодзайсё», Авдей общался по е-mail уже с месяц. Просто как-то, в один из вечеров, дожидаясь с работы жену, он забрел в чат поклонников японской литературы. Где продемонстрировал свои неплохие знания в жанре мистики Страны восходящего солнца. Продолжить с ним общение возжелала именно «Фрейлина». Авдей понял, почему его незримый собеседник (вовсе не обязательно, что это женщина!) взял себе такой вычурный ник. Фрейлина Кодзайсё была героиней старинного печального рассказа, призраком с поэтической и неупокоенной душой. Ну а с точки зрения Сети, все общающиеся в ней – не более чем призраки.

Впрочем, себе Авдей придумал другой ник. Он отправился в чат, привычно зашелестев клавишами, а по экрану побежали торопливые строчки:

ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Шлю Вам мой поклон, о Фрейлина. Ваша проницательность не имеет границ. Действительно, в последние дни в моей жизни произошли разительные перемены, достойные пера Эдогава Рампо…

В принципе Авдей и не надеялся на моментальный ответ. Вряд ли его «Фрейлина» бесконечно сидит за компьютером. Однако оказалось, что Авдей ошибался, минут через пять услышав жужжание своего старенького модема.

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. О, как мне радостно снова обрести в Вас дорогого сердцу собеседника! Простите, что выражаюсь выспренно. Но волнение снедает мою душу: приоткройте завесу тайны над тем, что случилось с Вами.

«Ишь ты», – усмехнулся Авдей. На самом деле никто не хочет грузить себя чужими проблемами. Тем более такой проблемой, как превращение жены в блестящее чудище с последующим ее (жены) исчезновением. Авдей даже дочерям не сказал толком всей правды. Промямлил плохо сочиненную байку про то, что маме пришлось срочно выехать на две недели в родной город к заболевшей подруге… А уж собеседнику в чате тем более такое не доверишь. Хотя… Почему бы и нет?! Ведь это не придаст их разговору никакой ответственности!

ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Я растерян и одинок. Меня неожиданно покинул близкий человек.

Видимо, здесь не обошлось без колдовства. Сообщение о прибытии ответа появилось практически мгновенно.

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Она умерла?

ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Помилуй бог, нет! Но как Вы догадались, что это «она»?

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Это мой секрет. Но если она не мертва, я могу Вам помочь вернуть ее.

У Авдея на мгновение остановилось сердце. Но лишь на мгновение. Он горько усмехнулся. Видимо, «Фрейлина» чересчур много торчит в Сети и потому возомнила себя всемогущей. Вернуть Вику, ставшую драконом… Это уж слишком!

ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Сожалею, это невозможно.

На этот раз возникла некоторая пауза.

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Уверяю Вас, для меня нет ничего невозможного.

Авдей вдруг почувствовал острую неприязнь к этой сетевой болтушке, ошалевшей от бесконечного сидения за клавиатурой. Ей не понять, что он на самом деле переживает. Ей (или ему?) лишь бы поболтать, развеивая предутреннюю бессонную скуку. «Иди ты к черту», – мрачно подумал писатель, но на монитор вывел совсем другое, бесстрастно-вежливое:

ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Прошу простить, но я вынужден откланяться.

И он действительно хотел это сделать, но новое послание прямо-таки вспыхнуло на мониторе, упрямо и решительно:

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Верьте мне! Я знаю, с кем сейчас Ваша жена! Я знаю, кем она стала сейчас! Я помогу Вам спасти Вику!

Авдей прилип к креслу, пытаясь справиться с вмиг подступившим головокружением. Набрал непослушными пальцами:

ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Кто Вы???

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Ваш друг и Ваша надежда. Пока отдыхайте. Я найду Вас и помогу Вам.

Модем моментально стих, будто умер. И Авдей понял, что бесполезно сейчас доискиваться в Сети своей таинственной «Фрейлины» и задавать ей вопросы, сжигающие его сердце. Но одно Авдей мог сказать абсолютно точно: у него действительно появилась надежда. На то, что Вика очень скоро снова войдет в этот дом.

А ведь если вспомнить, как он был ошарашен в тот день, когда Вика улетела…

В первые полчаса после памятного побега, а точнее, полета, оправившись от шока и отойдя от разбитого окна, за которым скрылась возлюбленная законная супруга, Авдей был уверен, что все это безобразие – очередные Викины «штучки». Полетает, мол, и вернется. Он подмел осколки в детской, вызвал по телефону стекольщика, спокойно продиктовав ему размер стекла и адрес дома… Потом наступило время идти за дочерьми, которые в этот злосчастный день гостили у Викиной приятельницы-хиромантки. Хиромантка по имени Зося Хрустальная была многодетной матерью-одиночкой, но ни пятеро ее сыновей-сорванцов, осаждавших ее малогабаритную комнатенку в коммуналке, ни перманентные материальные трудности не могли поколебать ее глобального оптимизма. Зося на собственной ладони вычитала, что ее со всеми чадами полюбит наследный принц Зимбабве и увезет в свою, полную экзотики и неразработанных алмазных копей, страну.

Но покуда принц не появлялся, в судьбе Зоси посильное участие принимала Вика. По выходным она отправляла Машку с Дашкой к Зосе якобы для того, чтобы они повеселились в дружной ребячьей компании, и заодно привозила ворох всякой одежды и полные сумки еды из ближайшего супермаркета. И совала в руку Зосе пару сотен долларов – «детям на конфеты»…

Авдей в принципе был не против подобных воскресных выездов детей. Тем более что в родные пенаты их всегда привозила жена. Но сейчас дело обстояло иначе. Брошенному супругу предстояло самому отправиться за детьми по адресу, который он практически не помнил…

Одно хорошо, Вика все-таки не настолько безалаберный человек, чтобы игнорировать такое благо цивилизации, как записная книжка. Уж там-то должен быть записан адрес хиромантки Зоси!

Покуда вызванный мастер вставлял в детской стекло, Авдей листал записную книжку жены. И иногда при этом обливался холодным потом. А вам каково было бы, если б вы обнаружили в записной книжке близкого человека адреса и телефоны вампиров, оборотней, колдунов, а также фантомов, близких к правительственным кругам?! То-то и оно!

Адрес Зоси Хрустальной был записан особо. Жила она в районе Коломенской, и Авдей вспомнил, что Вика всегда вызывала такси. Ему тоже стоило поторопиться. Время движется к вечеру, дети уже наверняка хотят домой, а дома их ждет сюрприз в виде исчезнувшей одраконившейся мамы. Весело, нечего сказать!

Впрочем, все время, пока расплачивался со стекольщиком, пока вызывал такси, пока в этом такси ехал, Авдей лелеял надежду, что Вика немедленно вернется. Они с девчонками подъедут, а она – дома, варит очередную кошмарную кашу. Авдей сцепил пальцы и подумал, что ради возвращения жены он этой каши готов съедать по кастрюле в день хоть целый год…

«И зачем я ляпнул, что мне в жизни не хватает приключений?! Вот, хорошенькое приключение – жена превратилась в дракона и исчезла в неизвестном направлении. Представляю, как на меня поглядели бы в милиции, заяви я, что пропала жена. Особые приметы – дракон серебристо-сиреневого цвета. Размер два с половиной – три метра. Цвет глаз – фиолетовый… Черт, шутки шутками, а надо что-то предпринимать. Что я Машке с Дашкой скажу? Они же меня растерзают».

Пока ехал в такси, Авдей придумал и развеял в прах не меньше сотни версий, логично объясняющих дочкам, куда исчезла мама. В конце концов, утомившись ломать голову, он решил, что сначала привезет детей домой, а там уж пойдут все объяснения.

Зося-хиромантка занимала, видимо, самую большую жилплощадь в обшарпанной коммуналке дореволюционной постройки. Привыкший к офисному евродизайну писатель с некоторым опасением двинулся по длинному, освещенному тусклой голой лампочкой коридору, сжимая в руке бумажку с адресом и оглядываясь на грозно свисающие со стен гигантские оцинкованные корыта в щербатых пятнах. За дверями коммуналки шла по случаю воскресенья бурная жизнь: где-то нетрезвый мужской хор жалостливо просил: «Позови меня тихо по имени», где-то гремел магнитофон, выясняя, кто такая Элис, а еще за одной неплотно прикрытой дверью явственно слышались томные вздохи и стоны известного происхождения. Неожиданно как из-под земли перед Авдеем возникла закутанная во фланелевый выцветший халатишко старушонка, сморщенная, сгорбленная, с колючим цепким взглядом, и, судя по всему, она явно вознамерилась преградить писателю-фантасту путь своей впалой грудью.

– Вы здесь почему, гражданин? – сурово пропищала она. – Я милицию позову по факту незаконного вторжения! Документики!

И старушка выбросила вперед костлявую, обтянутую фланелькой ручку.

– Я, собственно, к Зосе Венцлавовне, – растерянно пробормотал Авдей, чувствуя себя полным кретином. Ну не воевать же ему со старушонкой!

– Нет здесь таких! – отрезала старушка и зло поджала сморщенные бесцветные губы.

– Как же нет? – Авдей начал злиться. – У меня адрес указан и ключ от общего коридора приложен…

– А дайте-ка его сюда! – Цепкая ручка с неожиданной силой дернула писателя за рукав выходного пиджака, и писатель впервые понял, почему на самом деле Родя Раскольников зарубил старушку-процентщицу.

– Послушайте, вы! – грозно крикнул Авдей, с силой отталкивая от себя противную бабку. – Это не ваше дело!

– Еще какое мое-то, – улыбнулась старушка, и Авдей с мгновенно прошившим сердце ужасом увидел, что зубы у старушонки игольно-острые и блестящие, как ртуть. – Еще вспомянешь меня, как жену-то будешь разыскивать!

– Что?! – Теперь уж Авдей вцепился в старушонку. – Что вы знаете о Вике?!

Но вредная старуха отвечать не пожелала, а, ловко вывернувшись из рук Авдея, взяла и ушла в стену, оклеенную выцветшими обоями.

– Чертовщина. – Авдей вытер пот со лба.

Но чертовщина чертовщиной, а детей-то забирать надо. Наконец коридор привел Авдея к обшитой филенками двери, на которой красовалась блестящая голографическая наклейка:

Под объявлением висел экстравагантный бронзовый колокольчик, а за дверью стоял галдеж, наводящий на мысль об экскурсии детского сада в обезьяний питомник. Авдей различил вдохновенный ор своих любимых дочерей и с облегчением позвонил: он попал куда надо.

Дверь немедленно распахнулась, и перед Авдеем возникла гренадерского роста дама в ярко-желтом кимоно, едва не трещавшем на мощной груди. Из-за спины дамы повысовывались любопытствующие детские мордашки, две из которых ошеломленному писателю-фантасту были весьма хорошо знакомы.

– Папа! – завопили Марья и Дарья. – Это наш папа пришел, не бойтесь! Мы его возьмем в плен как бледнолицего шпиона!

– У-лю-лю-лю-лю! – согласно завопили перемазанные акварельными красками и гуашью малолетние краснокожие и устрашающе затрясли пластмассовыми томагавками.

– Отставить плен! – громогласно приказала дама-гренадер, левой мощной дланью направляя детей прочь из коридора, а правую протягивая Авдею. – Зося. А вы, вероятно, Викин муж, Авдей? Рада вас видеть. Проходите, будьте как дома.

– С-спасибо, – выдавил Авдей. Рукопожатие хиромантки было весьма ощутимым.

Он прошел следом за хозяйкой в небольшую комнатку, вероятно считавшуюся гостиной, и огляделся.

– Ого, – сказал Авдей.

– Я здесь принимаю клиентов, а им нужен небольшой элемент экзотики, чтобы настроиться на мистический лад.

Надо думать, Зосины клиенты настраивались моментально, едва им посчастливилось видеть то, что увидел Авдей. Стены небольшой овальной комнаты не были оклеены обоями, а обиты темно-фиолетовой бархатной тканью с разбросанным узором из желтых лун, звезд и зодиакальных колец. Кроме того, по стенам скалились вырезанные из темного дерева уродливые клыкастые маски с переливчатыми перламутровыми вставками вместо глаз. Эти незрячие глаза вызывающе пялились на каждого посетителя и заставляли их припомнить все свои прегрешения… С потолка спускалась пыльная хрустальная люстра, на рожках которой красовалось не меньше полудюжины эолий – подвешенных на лесках разнокалиберных трубочек, тонко и красиво позванивающих от малейшего колебания воздуха. У окна, не занавешенного портьерой, на обычной табуретке стояла оклеенная фольгой кадка с раскидистым фикусом. В центре комнаты располагался овальный же стол, накрытый бордовой, похожей на парчу тканью. С одной стороны ткань была откинута, демонстрируя нескромному взору обычную клеенку с горкой немытых тарелок и упаковками из-под кефира – остаток чьего-то ужина. На венских стульях висели детские колготки, в официальное время приема клиентов наверняка убираемые в шкаф, стоявший тут же и почему-то украшенный большим плакатом с физиономией Дэвида Копперфилда.

Зося, нимало не смущаясь, накрыла грязные тарелки полосатым посудным полотенцем, сдернула с одного из стульев колготки, засунув их при этом в карман своего ярко-желтого кимоно, поправила прическу и предложила басом:

– Присаживайтесь.

– А вы?

– Я постою. В дверях. – В подтверждение хиромантка прочно прижала своей кормой двери. – Иначе эти сорванцы не дадут нам спокойно поговорить. Вы ведь приехали не просто для того, чтобы забрать девочек? С Викой что-то стряслось?

– Как… как вы догадались?

Зося усмехнулась:

– Да уж не в магическом кристалле узрела! Во-первых, по вашему растерянному и плохо выбритому лицу. А во-вторых, моя дорогая подруга всегда самолично приезжает за детишками. А раз она не приехала, то…

– Вы правы.

Авдей вздохнул и вкратце изложил суть дела. По ходу его рассказа в дверь пару раз ударяли детские кулачки с требованием: «Откройте, полиция!», кто-то угрожающе-пискляво завывал, изображая злобное привидение, и, наконец, все тот же детский хор фальшиво, но самозабвенно исполнил известную песню «Владимирский централ».

– Это не Викин образ, – раздумчиво пробормотала хиромантка, когда Авдей закончил свою печальную повесть брошенного супруга.

– Простите, Зося, я не совсем понимаю…

– Молчать на шканцах! Авдей, это я не вам. Никакого сладу с этой командой… Впрочем, к делу. Авдей, скажите откровенно: часто ли Вика превращалась при вас либо при детях.

– Никогда! До… последнего момента. И вообще это был ее принцип – дома, а тем более при детях – никакой магии! Она старалась, чтобы девчонки не знали, до поры до времени, разумеется, какими особенностями обладает их мать. А сегодня – просто не знаю, что на нее нашло!

(О том, что он жаловался жене на кислое настроение и творческий кризис, Авдей предпочел благоразумно умолчать.)

– Так, так… – Зося поманила к себе массивное старинное кресло, и оно, неуклюже покачиваясь, подплыло к ней. Зося тщательно притиснула креслом дверь (за дверью раздался новый взрыв возмущенных детских воплей), а сама пошарила в кадке с фикусом и достала оттуда небольшое зеркальце в потрескавшейся пластмассовой оправе, вроде тех, что продаются на каждом рынке.

– Ну что, свет мой, зеркальце. – Зося подышала на запорошенную землей блестящую поверхность и протерла ее не очень чистым рукавом халата. – Запускайся давай. Покажи мне мою подругу любезную, ведьму Викку!

В зеркале отразилось пасмурное осеннее небо, затянутое неопрятными облаками. Зося озадаченно хмыкнула, и тут в серой пелене облаков на мгновение высверкнула сиреневая молния.

– Зафиксировать! – приказала зеркальцу Зося.

Изображение послушно зафиксировалось и укрупнилось. Приглядевшись к этой молнии, Зося и Авдей увидели танцующего в небе дракона. Его чешуя светилась сама собой, крылья были прозрачными, как слюда, но весьма внушительными, а из ноздрей валил пар.

– Ну и ну! – вымолвила Зося и перевернула зеркальце.

– Вы… зачем?! – ахнул Авдей. – Мы же могли узнать, где она сейчас находится!

– Я и без зеркала это знаю, – вздохнула Зося и, подойдя к шкафу, выудила из его недр пузатую бутылочку с подозрительно темной плещущейся жидкостью. – Будешь? Не волнуйся, это всего-навсего домашняя настойка на ежевике. Сама делала. А то, может, тебе трудно слушать меня на трезвую голову.

– Я не пью, – мрачно соврал Авдей, помня о том, что ему еще детей домой везти и с ними объясняться. Ох, горе горькое…

– Лады. А себе я налью. – Зося нацедила из бутылочки в маленький стаканчик и бойко его опрокинула. – Слушай теперь внимательно.

Она принялась расхаживать вокруг стола.

– Итак, драконы. Они же, судя по нашему фольклору, Змеи Горынычи, змеи Тугарины и тому подобное. Некоторые считают их реально существовавшими животными, вымершими, однако, вследствие неблагоприятной экологической обстановки. Другие видят в драконах только мифических персонажей, наделенных злобным разумом, любовью к золоту и молоденьким девственницам. Да, и еще от этих драконов требовалось существовать хотя бы для того, чтобы у средневекового рыцаря был благопристойный повод слинять от поднадоевшей дамы сердца: дескать, еду на подвиги, дорогая, жди к ужину, привезу тебе голову дракона… Но! – Зося подняла указательный палец. – С тех пор концепция генезиса драконов значительно изменилась. И прежде всего потому, что на самом деле созданием так называемой морфической структуры дракона занимаются колдуны и ведьмы. Непонятно? Объясняю. Сейчас драконы – это не драконы, какими мы их привыкли представлять, а люди, которые решили, что могут стать драконами. И стали ими! Их нельзя назвать оборотнями, потому что оборотень не волен выбирать свой образ, а также время превращения. Скорее, это люди, в которых живет свой дракон. Это даже у кого-то из классиков я читала: в каждом присутствует свой дракон.

– Ты хочешь сказать, что у моей Вики душа дракона?!

– Не совсем… Хотя что в этом ужасного? Все зависит от того, под каким углом смотреть на вопрос о драконах. Ты считаешь, что люди-драконы противоестественны.

– Но…

– Погоди. Пойдем путем элементарного сравнения. Твоя жена – ведьма. Так?

– Так.

– И при этом, осознавая ее, скажем так, необычную сущность, ты ее нелицемерно любишь. И всячески готов не только оправдать, но и защищать ее право на существование. Так?

– Ну разумеется.

– Это для тебя (ой, ты не сердишься, что я на «ты» перешла?) разумеется. А вот для автора «Молота ведьм» и подобных ему разумеется совершенно обратное. Для них твоя жена – пособница дьявола, исчадье зла, чью душу может спасти только искупительный костер… Так вот. То же самое происходит и с драконами. Кто-то считает, что они зло. Кто-то считает, что они – экзотика, необходимый элемент сказки или мифа. А на самом деле они – сами по себе. Как, впрочем, и ведьмы.

– А… угроза обществу?

Зося засмеялась так, что ее грудь волнообразно заколыхалась.

– Авдей, какие-нибудь обкурившиеся марихуаны террористы куда больше угрожают обществу, чем все маги вместе взятые! Поверь, это так.

– У Вики была тетка, черная ведьма. Так вот она лет пять назад представляла реальную угрозу для всего мира. У нее такие властолюбивые мечты были!

– Ну и что, воплотились они? Вика мне рассказывала, я в курсе…

– Нет, погоди. Как у Вики может быть сознание дракона?! Дракон – это нечисть, вроде вампиров, зомби, оборотней. А Вика – светлая ведьма.

Зося внимательно поглядела на Авдея. При этом серые глаза хиромантки приобрели явственный оттенок старого золота.

– Светлая, говоришь, – повторила она. – А все остальные, значит, темные, плохие-нехорошие. Это кто ж тебя такой глупости научил?!

– Ну как… Читал. Оккультную литературу. Всякую.

Хиромантка презрительно фыркнула:

– Слушай меня и повышай свой ай-кью, писатель! Все эти разговоры о темной и светлой магии, темной и светлой нежити выдуманы знаешь кем? Обычными людьми. В том числе и вами, достопочтенными писателями-фантастами. Потому что так проще. Отчерчивать. Отделять. Это – горбатая ведьма, наводит порчу, она злая. А это – хрупкая прелестная волшебница, она исполняет заветные мечты, она добрая. А на самом-то деле нет добрых ведьм и злых вампиров! Есть существа, почти такие же люди, только душа у них немножко наизнанку, понимаешь? Как различить, кто светел, кто темен?

– Если творит зло, значит…

– Угу. Вампир питается энергией жертвы – это зло. А вот если ведьма помогает отчаявшейся девушке приворожить ушедшего к другой парня – это как, добро? Бедная девушка, она так его любит, а он ушел. Вот он выпьет подмешанное в кока-колу приворотное зелье и вернется. Но вернется не по своей воле – раз, и при этом бросив другую любящую его девушку – два. Добрая это ведьма?

– Ты берешь крайности.

– Ваши рассуждения о свете и тьме тоже крайности. Жизнь на самом деле состоит из полутонов. И кстати, историю с парнем и девушкой я не выдумала. Девушка (реальная, студентка МГУ, между прочим!) обратилась за приворотным зельем к одной ведьме, говоря, что иначе без любимого парня покончит с собой. Ведьма дала ей это зелье. Девушка вышла замуж за парня, а через год его бросила. Действие зелья кончилось.

– И кто же эта ведьма, творящая такие дела?

– Твоя жена, – спокойно сказала Зося.

– Но Вика никогда за это время не занималась подобными вещами…

– Дома – нет. А у меня иногда – да. По старой памяти. Ну так как? Черная ведьма твоя жена? Воплощенное зло?

– Перестань! – Авдей схватился за голову. – Какие вещи я о Вике узнаю… Ужас просто!

– Вот твое стереотипное мышление и сработало! Ты ж знал, что она ведьма. Чего ж теперь испугался? Того, что она еще и дракончик?

– Нет. Но я хочу ее найти. Я хочу, чтобы она вернулась. В человеческом обличье.

– Вот речь не мальчика, но мужа. Да успокойся ты! Она сама благополучно найдется, когда ее сознание прекратит двоиться и над драконьим возобладает человеческое…

– А детям я что скажу?! Зося, ведь это катастрофа!

Зося опять засмеялась:

– Знаю, в чем твоя катастрофа. Придется самому мыть девчонок, готовить еду, стирать и гладить их платьишки. И в сад водить. Да? Ничего, не рассыплешься. Считай, что жена взяла отпуск и уехала в санаторий для утомленных хозяйством ведьм. А если серьезно, Авдей, я тебе с девочками всегда готова помочь. Привози их, если у тебя будут срочные дела, а их оставить не на кого. Здесь им весело.

В подтверждение последних слов Зоси тяжелое кресло медленно отъехало от двери, образовав небольшую щель. В щель по одному аккуратно просочились пятеро мальчиков и две девочки разной степени замызганности и встрепанности.

– Я разве велела заходить? – спросила Зося, стараясь быть суровой.

– Мам, мы там уже во все переиграли! И в казаков-разбойников, и в русскую рулетку, и в молодоженов, и в умников и умниц. И даже в «догони меня, кирпич» успели сыграть! – похвастался самый старший мальчик в изрисованном фломастерами джинсовом костюмчике.

– Сокровище мое, – умилилась мама. – Брысь в ванную! И братьев с собой прихвати! Марья и Дарья, стоять! Вас это не касается. Папа приехал вас забрать.

Дочери немедленно повисли на Авдее, галдя наперебой:

– А мы еще к тете Зосе приедем?

– А ты уже купил самокат, как я просила?

– А Машка опять ковырялась в носу и козюли об диван вытирала!

– Это ты вытирала! Ябеда!

– Ти-хо! – возвысил голос счастливый отец. – Все вопросы потом. Время позднее, нам пора домой, у тети Зоси и так от вас уже мигрень!

Авдей вызвал такси и, уже прощаясь с хироманткой, смущенно спросил:

– Зося, ты не знаешь, тут у вас такая противная старуха живет… Как прицепилась ко мне сегодня, документы требовала, милицией грозилась!

– А, это Дуся-фланелька! – махнула рукой Зося. – Привидение наше местное, коммунальное. Пережиток тоталитарного времени. Ее репрессировали в тридцать седьмом за спекуляции валютой, вот ее душа тут и мается. Ты ее в другой раз не пугайся, она неопасная, болтает глупости всякие…

– Но она сказала, что ей что-то известно о Вике…

– Да говорю же, глупости. Все привидения способны человеческие мысли читать и сканировать эмоциональный фон. Она и учуяла, что ты о жене беспокоишься. Между прочим, многие ясновидцы на самом деле и не ясновидцы вовсе, а просто при себе парочку привидений держат, чтобы выяснять мысли клиентов. Но это я так, к слову…

Наконец такси приехало, затянувшийся ритуал прощания завершился. Дочки уселись в машину, и едва та тронулась с места, задали папе лобовой вопрос:

– Почему за нами не приехала мама? Где она?

Авдей, стиснув зубы, простонал:

– Началось…