Всеобщая история религий мира. Раздел III. Религия древних славян (В. Д. Карамазов, 2011)

В начале новой эры славянские племена расселились по обширной территории на востоке Европы: от побережья Балтийского моря на севере до Дуная на юге, от Дуная на западе до бассейна Днепра и дальше на восток до Оки.

К славянским народам относят предков нынешних поляков, словаков, чехов, составляющих западную их группу; к восточным славянам причисляют предшественников современных русских, украинцев и белорусов.

Южную ветвь славян составляют предки нынешних болгар, сербов, хорватов и словенцев. Здесь нужно отметить, что отдельные славянские народы никогда не были объединены ни экономически, ни политически. Точно так же никогда реально не существовало единой славянской религии. При этом только западные славяне, проживавшие ранее к востоку от Эльбы, и восточные оставили следы религиозных верований. Однако точно сказать, во что они верили, довольно трудно, и мнения ученых по этому вопросу расходятся достаточно широко.

Славяне были известны уже в античное время. Например, римские историки Тацити Плиний не раз упоминают о венетах (венедах), живших, по их свидетельствам, на южном побережье Балтийского моря, к востоку от германцев. Византийские авторы Прокопий Кесарийский и Маврикий сообщают о славянах гораздо больше.

Прокопий, писавший в VI в. н. э., называет славян склавинами и антами, указывая, что первые проживали на берегах Дуная, а вторые – к востоку от Днестра. И Прокопий, и Маврикий, писавший несколько позже, в конце VI – начале VII в. н. э., отмечали, что славяне были храбрым и свободолюбивым народом, но еще не создавшим государства. В то же время византийские писатели упоминали о славянских предводителях – князьях и даже называли имена некоторых из них. Некоторые сведения о славянах сообщают арабские путешественники, в частности, Ибн Фадлан, записки которого относятся к X в.

Важнейшим источником изучения истории восточных славян является «Повесть временных лет», сборник летописей Киевской Руси. Ее создание традиционно связывают с деятельностью монаха Киево-Печерского монастыря Нестора, жившего во второй половине XI – начале XII в. И хотя к тому времени Русь уже давно приняла христианство, Нестор жил еще достаточно близко к языческому периоду, чтобы сообщить о нем довольно ценные сведения.

Территория расселения древних славян

Кроме письменных источников, для изучения дохристианских воззрений славян большое значение имеют археологические памятники и пережитки древних верований и обрядов, сохранившиеся в более поздний период и описанные историками и этнографами. Однако при изучении этнографической литературы исследователям зачастую приходится решать непростой вопрос: какие из описанных обрядов и верований сохранились от дохристианских времен, а какие возникли в позднейший период?

Как уже отмечалось, у славян не существовало какой-то единой религии. Понятно, что у каждого племени имелись свои культы и верования. В то же время многие обряды могли быть похожими у разных народов, и в религии различных славянских племен было немало общего.

Погребальный культ и культ предков

Довольно долго у славян сохранялся патриархально-родовой строй. По свидетельству византийских историков, славяне жили племенами и родами, состоявшими из больших семей. Роды и семьи возглавлялись старейшинами. Поэтому у славян сохранялся культ почитания предков, который был связан с погребальным культом.

«Повесть временных лет». Страница летописи

По всей территории, на которой проживали славянские племена, встречаются многочисленные захоронения. Однако только с V-VI вв. можно с полной уверенностью говорить о славянских могилах на всем пространстве, заселенном славянами, причем сначала о могилах с трупосожжением, а затем, с X в., и о могилах с трупоположением.

Когда тело покойника доставлялось к месту погребения, то его клали на костер и сжигали. Такой костер находился или тут же возле места, выбранного для могилы, или же возле кладбища на общем кострище. Пепел, оставшийся от костра и тела покойника, собирали и клали (в урнах или без них) на поверхность земли или выше, на могильную насыпь. В позднейший период подобным же образом труп умершего укладывался на поверхность земли, либо выше, на могильную насыпь, либо – чаще всего – в глубокую четырехугольную яму. Первоначально там, где славяне стали насыпать высокие курганы, ямы стали исчезать, а затем их снова ввело христианство. Однако могилы с глубокими каменными камерами и ведущими к ним коридорами, так же как и могилы хазарского или аланского типа, мы у славян вообще не встречаем.

Сама могила, называвшаяся на Руси тюрко-татарским словом курган, была различной высоты, в среднем примерно 1-2 метра. По мнению исследователя А. Спицына, сравнительно большая высота древнерусских курганов свидетельствует о влиянии скандинавских русов, которые на своей родине возводили высокие курганы. В действительности древнерусские курганы, хотя и здесь есть исключения, относительно высоки, особенно если их сравнить с невысокими могильными насыпями, которые преобладают у западных славян. В более поздний период под влиянием печенегов и половцев славяне начали устанавливать на курганах вытесанные из камней изображения умерших. Часто вокруг кургана вырывался небольшой ров, а основание кургана местами обкладывалось большими камнями.

На западе, вследствие того что христианское вероучение запрещало насыпать над могилами курганы, христианские могилы у славян с самого начала потеряли высокую насыпь, превратились в обычные могилы и с тех пор стали сосредоточиваться вокруг первых костелов. На востоке, однако, курганы строились еще долго. Только на севере, в Новгородской земле, мы видим, что курганы, начиная с XI в., также стали исчезать и напоминают о себе лишь обычаем обкладывать могилу большими камнями. С течением времени количество камней на могилах уменьшается, а размеры их увеличиваются, пока наконец могила не стала обозначаться лишь четырьмя-пятью крупными булыжными камнями. У славян такие могильники, являющиеся типичными для XII-XIV вв., назывались жальниками.

Ю. Золотарев. Славянские курганы

Погребальный обряд славян-язычников, каким он известен нам в последние столетия перед принятием христианства, был ритуалом, вполне сложившимся, сложным и разнообразным, далеко ушедшим от его основных первоначальных форм, существовавших у различных индоевропейских народов.

В древнейшие времена, насколько, разумеется, можно судить по местам погребений, приписываемым славянам, в погребальном обряде славян было больше единообразия и простоты. Однако мы видим, что позднее, как и в других областях культурной жизни, на погребальных обрядах сказываются чужеземные влияния, в результате чего эти обряды приобретают значительно более разнообразный характер, и единообразие славянского погребального обряда исчезает. До этого славяне своих покойников не хоронили, а с древнейших времен, несомненно с самого возникновения славянства, сжигали. Только у южных славян обряд кремации почти не засвидетельствован. Исходя из этого можно сказать, что у древних славян-язычников практиковались оба обряда, однако трупосожжение в языческий период преобладало и было для него типично.

В. Васнецов. Тризна по Олегу

О том, что славяне до принятия христианства сжигали своих умерших, свидетельствуют данные как археологии, так и истории. Этнография сохранила следы трупосожжения в незначительной степени. Археологическим подтверждением этого обряда является существование у древних западных и восточных славян многочисленных погребений с трупосожжением. Существуют и исторические свидетельства, относящиеся ко всем славянским землям.

О полабских славянах св. Бонифаций свидетельствует (под 744 г.), что они сжигали на кострах умерших мужчин вместе с их женами; тем не менее обряд этот на Лабе, видимо, вскоре исчез, так как позднейшие источники подобных сведений о полабянах не содержат. О трупосожжениях у чехов в древнейших источниках свидетельств почти нет. Зато поляки, по свидетельству средневекового хрониста Титмара Мерзебургского, сжигали умерших еще в XI в.

У восточных славян трупосожжение в X и XI вв. подтверждается рядом византийских писателей, в частности, Львом Диаконом, при описании битвы у Доростола в 971 г. между русичами во главе с князем Святославом и византийским войском императора Иоанна Цимисхия. Об этом же сообщает автор древнейшей части Киевской летописи, который прямо говорит, что раньше и даже в его время, то есть в конце XI в., отдельные древнерусские племена сжигали своих покойников на кострах, пепел собирали в сосуд, который ставили затем на столбах при дорогах.

Таким образом, погребения с трупосожжениями, относящиеся к христианскому периоду, всегда являются языческими, погребения же с трупоположением большей частью являются уже христианскими, однако неверно утверждать, что любое погребение с трупоположением в Х-ХП в. обязательно является христианским. Кое-где обряд трупосожжения сменился захоронением умерших еще до того, как традиционная религия славян сменилась христианством. Однако при захоронениях трупов в могилах, несомненно, сохранилось множество древних языческих обычаев.

Тело умершего, как правило, клали навзничь, вытянутым, с руками, скрещенными на груди либо на животе или вытянутыми вдоль туловища. С начала христианского периода мы наблюдаем при этом определенный порядок в ориентации погребения.

Славяне обычно укладывали покойников ногами на восток, а головой на запад, и лицо покойника, таким образом, всегда было обращено к восходящему солнцу. Кажущиеся отклонения от такой ориентации погребения чаще всего связаны с тем, что захоронение производилось в различные времена года, когда восход и заход солнца происходили в различных точках горизонта. Случаи обратной ориентации тела редки, но в некоторых немногих местностях они, по-видимому, обычны.

Отклонения от порядка захоронения тела навзничь также редки, например захоронение на боку, в несколько скорченном положении. В северных областях России встречаются также немногочисленные случаи захоронения покойника в сидячем положении таким образом, что скелет упирается хребтом в воздвигнутую груду камней.

В основном погребальный славянский языческий обряд заключался в том, что тело умершего с плачем и пением доставлялось на кладбище, скорее всего к общему кострищу или к отдельной могиле, которая уже была подготовлена. Там из поленьев был сложен костер, на который укладывали покойника в одежде, а иногда и в вооружении, которые он обычно носил при жизни. После этого родственники поджигали костер. Тотчас же по сожжении покойника или на следующий день пепел с обгоревшими остатками костей, оружия и украшений собирали в кучу или складывали в урну, которую зарывали в могилу или ставили, наконец, на могилу сверху на камень или на столб, в зависимости от того, какие типы захоронения были в обычае данной местности и рода. В урну вкладывались также и дары, которые должны были служить умершему в загробной жизни. Если покойник был похоронен без сожжения, тело его вместе с принесенными дарами опускали в такую же могилу и здесь же поджигали жертвенный костер, у которого свершалось и первое погребальное пиршество.

Погребальный славянский обряд

Вещами, которые клались вместе с умершим в могилу (обычно еда, некоторые орудия труда и оружие, иногда маленькая лестница, чтобы вылезти из могилы), славянские погребения, как правило, весьма бедны. В этом отношении славянские погребения не могут сравниться с могилами их соседей. Богатые могилы являются у славян исключением.

Яркими, но немногочисленными образцами богатого славянского захоронения с трупосожжением, относящимися к X в., являются два высоких княжеских кургана – Черная Могила и Гульбище, раскопанные археологом Д. Самоквасовым у Чернигова. В верхних слоях этих курганов содержатся остатки сожжения с богатым княжеским вооружением, разумеется, весьма поврежденным огнем, а также следы тризны и жертвоприношений.

Примером погребения с трупосожжением может служить могила неизвестного славянского князя XI в., раскрытая у Таганчи возле Канева в Киевской области. И если в Черниговских курганах видны скорее влияния скандинавские, то в Таганчском кургане просматривается сильное византийское и восточное влияние.

Основной обряд дополнялся некоторыми другими обычаями: например, до кладбища родственники провожали умершего хвалебными речами, а также плачем женщин (жалением). Причем сопровождающие иногда исцарапывали себе лицо ногтями, наносили себе раны, остригали волосы. Эти причитания являлись уже не выражением истинного горя от потери умершего, а обрядовыми, ритуальными стенаниями.

Г. Семирадский. Погребение славянского князя

Любопытно, что во многих славянских странах этот обычай полностью сохранился до наших дней, а на Балканском полуострове и в России для этой цели до сих пор нанимают специальных женщин-плакальщиц, называемых покайнице, наркаче, жалеющие, плачки. Этот плач и причитания женщин являются в некоторых местах настолько существенной частью погребального обряда, что без них погребение просто невозможно, хотя в то же время оно допускается без церковного обряда. Существование этого обычая в Древней Руси подтверждено Киевской летописью. Вместе с тем царапание лица и нанесение себе ран подтверждается древними известиями только на Руси, в Польше и в Чехии.

Б. Ольшанский. Русалия

Еще одной составляющей погребального обряда была добровольная или вынужденная смерть оставшейся жены покойника, а иногда и дружины, ему служившей. Об этом свидетельствует ряд древних известий, имеющихся у Маврикия и Льва Мудрого о южных славянах и у Титмара о поляках. Что касается восточных славян, то некоторые арабские писатели указывают на тот же обычай и у них. Археологических подтверждений этого обычая найдено мало, и они носят неопределенный характер, поскольку нельзя точно сказать, какой смертью умерли женщины, останки которых временами находят в могиле рядом с останками мужчин.

В действительности «добровольная» смерть, разумеется, не всегда была таковой. Обычно, особенно в знатных семьях, смерть жены являлась неизбежным следствием устойчивой традиции, согласно которой такая смерть должна была наступить. Женщину, выразила ли она добровольно свое согласие, или была выбрана для этой цели, перед тем как вести на смерть, как правило, опаивали и таким путем добивались того, что она уже не оказывала сопротивления на костре.

Обычай этот, разумеется, не является чисто славянским и засвидетельствован у ряда соседних со славянскими народов: у германцев, литовцев, пруссов, фракийцев, скифов и сарматов. Однако отсюда не следует делать вывод, что этот обычай был перенят именно у них. Он является старым наследием индоевропейского периода. Принесение в жертву мужчине, господину, наряду с женами юношей, коней и собак являлось неизбежным следствием описанного обычая и также засвидетельствовано у славян.

Б. Ольшанский. Языческий мотив

Еще одной интересной подробностью древнеславянского погребального обряда является погребение в ладьях. Обычай класть тело умершего и лодку и сжигать его вместе с ней либо насыпать над несожженной ладьей могильный курган часто встречается у северных германцев и балтийских финнов. В частности, известны находки лодок в скандинавских могилах.

У славян погребения в ладьях очень редки, и если встречаются, то только на востоке, и поэтому весьма вероятно, что этот обычай перешел от указанных выше соседей, в частности под влиянием скандинавских русов. Кроме того, он засвидетельствован на Руси только в отношении представителей княжеского рода. Первоначально ладья, по всей вероятности, означала всего лишь судно, представленное для загробной жизни.

Также чужеземным влиянием, но на этот раз античным, объясняется перешедший к славянам в конце языческого периода обычай класть в могилу деньги на дорогу в загробный мир. Это, несомненно, античный обол, медная монета, которую умершие должны были заплатить перевозчику душ Харону. Этот обычай, вероятно, проник к славянам по нижнему Дунаю или из греческих городов-государств, расположенных на берегах Черного моря.

Н. Рерих. Идолы

У славян этот обычай укоренился настолько глубоко, что его многочисленные следы можно встретить не только в погребениях X и XI в. Он сохранялся и в позднейший период; более того, славяне во многих местностях еще и теперь вкладывают деньги умершему в рот или в руку, не понимая первоначального значения этого обычая. Так поступают, например, в Восточной Моравии, Словакии, на Украине, в Белоруссии, в Польше и на Балканах.

Неясно и происхождение обычая хоронить мертвых в санях или привозить умерших на санях к могиле, даже если погребение происходило летом. В древнерусских источниках, из которых этот обычай известен, имеется несколько свидетельств о том, что тела умерших князей Владимира, Бориса, Глеба, Ярослава, Михаила, Святополка (Х-ХП вв.), хоронились ли они зимой или летом, привозились к месту погребения на санях. Этот обычай еще долго удерживался в России, на Украине, а в Карпатах он бытует и до сих пор.

Встречаются сообщения о подобном же обычае в Словакии, Польше и Сербии. В сани всегда впрягались волы. Поскольку этот обычай распространен также у финнов и среди некоторых племен Алтая и Урала, возникает законный вопрос: является ли он местным, славянским, или же заимствован славянами у соседних с ними народов?

По всей вероятности, обычай везти тело покойника на санях является все же местным как у славян, так и у финнов и связан с тем, что сани были на Руси древнейшим видом транспорта. На вопрос о том, где и когда возник обычай класть в могилу сани, четкого ответа пока нет.

Весьма интересной и существенно важной подробностью древнеславянского погребального обряда является также погребальное празднество, так называемая тризна и связанный с нею пир.

Существование тризны у восточных славян не вызывает сомнений. В то же время сведения, которые имеются в отношении южных и западных славян, дают право утверждать, что тризна была известна и им. Подробного описания того, что, собственно, представляла собой тризна, нет, однако сопоставление различных дошедших до нас свидетельств дает возможность восстановить истинную ее картину.

Тризна была не одним лишь погребальным пиршеством, но и чем-то еще, очевидно каким-то празднеством драматического характера, главной частью которого было представление битвы, сопровождавшееся бряцанием оружием, криками и военными песнями. Однако это не было воспроизведением какой-то битвы, в которой некогда участвовал умерший, или воспоминанием о ней, так как вся игра, по-видимому, имела магическую подоплеку. Это был бой со злыми духами с целью отогнать их.

После тризны устраивался богатый погребальный пир, с обилием еды и выпивки. И до сих пор у всех славян принято угощать гостей, прибывших на похороны, закусками и крепкими напитками. В Белоруссии и по сей день хозяин и гости предлагают небольшое количество еды и напитков также и душам предков, которых призывают и благодарят за то, что они приняли угощение. При этом обращения и молитвы душам предков возносятся, вероятно, такие же, как и в языческие времена более чем тысячелетней давности.

Подобным же образом, как и во время похорон, умершие чтились совместно в дни, посвященные поминовению мертвых. Непосредственных известий об этом со времен язычества сохранилось немного, однако о живучести этого обычая (не только у славян) свидетельствует то, что как православная, так и католическая церковь включили эти дни в число официальных христианских праздников. Насколько еще сильно удерживаются языческие представления, особенно в глухих славянских областях Балканского полуострова, где до сих пор сохранилось много дней, посвященных поминовению умерших, носящих самые различные наименования, видно, например, из того, что в Сербии священник в отдельных местностях не только сам кладет еду на могилы, но даже заклинает злые души умерших не возвращаться обратно.

Инвентарь мужского погребения

В Болгарии подобным же образом на сороковой день после смерти священник окуривает могилу умершего и в сделанное отверстие наливает воду и кладет еду. Вообще же можно сказать, что у католиков древний обычай кормить своих умерших исчез полностью или же оставил после себя незначительные следы, в то время как у православных болгар, сербов и русских этот обычай языческих погребальных пиршеств на кладбищах сохранился в неприкосновенности.

Нестор-летописец. 1890 г.

Кладбища древних славян обычно находились поодаль от поселений, поблизости от проточных вод, на отлогой лесистой стороне, а также и у вершин холмов. Излюбленным местом для погребений были также перекрестки дорог. Позднее, с приходом христианства, эти кладбища на лоне природы, разумеется, исчезли, и стали создаваться новые вокруг костелов и церквей. Об этом свидетельствуют несколько источников. Древний обычай хоронить мертвых возле дома или в самом доме у славян исчез в конце языческого периода.

Древние кладбища были различны по размерам, начиная от кладбищ всего лишь в несколько могил и кончая кладбищами, на которых находилось до нескольких сот могил. В частности, на Руси известны могильники, насчитывающие тысячу и больше курганов. Древние кладбища обычно ничем не ограждались, и только в редких случаях, если они были расположены на городище, отделялись валом.

Из празднеств и игр, устраивавшихся славянами в честь душ умерших, заслуживают упоминания так называемые русалии и радуницы. Русалии, являвшиеся на Руси явным пережитком язычества, во многих случаях засвидетельствованы уже в XI в. Против них выступали многие светские и церковные христианские князья.

Радуницы в древний период славянства не засвидетельствованы, но как праздник умерших распространились на Руси, куда так же, как и русалии, проникли под греко-римским влиянием. Оба эти праздника свидетельствуют о сильном влиянии, которое оказывала на славян римская культура со времен Империи. И хотя, вероятно, славяне и до этого имели свои дни поминания умерших, например поминки у русских, задушницы у болгар и сербов или дзяды у белорусов, все же не подлежит сомнению, что они переняли не только новое название, но и сами празднества точно такими же, какими они видели их у греков и римлян.

Современный славянский фольклор сохранил следы еще ряда связанных с погребением обычаев, которые по своему характеру относятся к периоду язычества. Это, например, обычай открывать окна для того, чтобы душа умершего могла улететь, вынос покойника таким образом, чтобы тело его не коснулось порога, обычай бросать камни и ветви через плечо и запрещение оглядываться назад при возвращении с кладбища и некоторые другие.

Еще одним пережитком семейно-родового культа предков была вера в домового, долго сохранявшаяся, особенно у восточных славян. Впрочем, подобные образы существовали и у западнославянских народов: скржитек – у чехов, хованец – у поляков.

Домовой представлялся невидимым покровителем семьи. Обычно славяне селили его за печкой или под порогом, откуда он наблюдал за жизнью в доме. Чтобы не рассердить домового, ему приносили небольшие жертвы: немного хлеба, каши, сала. Домовой покровительствовал рачительным хозяевам, но наказывал нерадивых и праздных. Славяне верили, что он любит лошадей, правда только определенной масти. В целом домовой как бы олицетворял достаток и благополучие или, наоборот, неблагополучие в доме.

Очень любопытные верования, касающиеся отношения умерших к живым и явно не похожие на христианские, сохранялись у восточных славян. Усопшие четко разделялись на две группы. Умерших естественной смертью, наступившей в результате болезни или же от старости, называли родителями, причем независимо от пола и возраста.

Очевидно, что почитание «родителей» – это настоящий семейный культ предков, который подтверждается сообщениями многих средневековых авторов. К другой категории относились те, кто погиб преждевременно – от увечья во время различных работ, в результате несчастного случая, в бою или от пьянства. К этой же – «нечистой» – группе относились самоубийцы, некрещеные дети и колдуны. У славян существовали различные названия «нечистых» мертвецов: упыри, вампиры, вурдалаки и другие.

Отношение к этим двум категориям умерших было различным. Если «родители» рассматривались как покровители семьи и почитались, то «нечистых» опасались и старались обезвредить. Об этом свидетельствуют многочисленные, известные у славян способы борьбы с ними. Дабы не дать «нечистым» вставать из могилы и вредить живым, в их тела вбивали осиновый кол или зуб от бороны сзади ушей.

Как видно, здесь нет признаков анимистических воззрений, поскольку боялись не духа мертвого, а его самого, сверхъестественной способности трупа двигаться. Вероятно, такая боязнь порождалась страхом перед самой необычайностью причины смерти этих людей.

А. Клименко. Перун

А. Клименко. Велес

Славянский пантеон: боги, духи, демоны

Не вызывает сомнения, что славяне в конце языческого периода, как и другие индоевропейские народы, поднялись от низшей ступени демонологии, связанной с магией, к высшим формам религии. Однако достоверно об этом известно очень мало. То, что мы знаем, – это главным образом обширный мир низших духов, который окружал славянина, и весьма распространенная магия как единственная форма общения человека с духами. Этот мир духов и магия лежали в основе религиозного мировоззрения славян с древнейших времен и до конца языческого периода.

Наряду с верой в мир демонов появляются и представления о существах высшего порядка, наделенных атрибутами высшей власти, вплоть до первичных представлений об одном возвышающемся над другими боге. Однако наличие подобных представлений с полной достоверностью не подтверждается источниками. Об этом можно говорить лишь в отношении некоторых славянских народов, причем и в этих случаях наши знания настолько скудны, что в действительный смысл их представлений глубоко проникнуть очень затруднительно. Что же касается остальных славянских народов, то здесь определенно вообще ничего не известно.

Более того, исследования ряда ученых поставили под сомнение существование некоторых, до сих пор представлявшихся бесспорными, членов славянского пантеона, так что из всей системы славянских богов остается, собственно, лишь несколько божественных фигур, к тому же отчасти заимствованных и по своему происхождению неславянских.

И. Эггинк. Великий князь Владимир выбирает веру

В целом, сравнивая славянскую культуру в период, непосредственно предшествовавший принятию христианства, с культурой соседних и родственных славянам народов, трудно допустить, что славяне – единственный из индоевропейских народов – до такой степени отстали в развитии своего религиозного мировоззрения, что вообще не поднялись до высших понятий и представлений о какой-либо системе богов и не имели соответствующих им храмов и обрядов.

Но, с другой стороны, следует признать, что источники вообще умалчивают о верованиях некоторых славянских народов, о других же дают столь незначительные и зачастую искаженные сведения, что картина славянского «Олимпа», если отбросить недостоверные и спорные известия, является все же весьма бедной. Эту бедность нельзя объяснить лишь тем, что источники случайно умолчали об этом, и следует признать, что славяне в развитии религиозного мировоззрения сравнительно отстали и не дошли до столь развитой системы богов, какая была у родственных им народов, находившихся под значительным влиянием религиозных центров Востока вследствие большей близости к ним.

Таким образом, языческая религия славян, несомненно, более бедна, чем греческая, иранская, римская, кельтская или даже германская. Она представляет собой примитивную, но богатую демонологию, причем уже в период общеславянского единства из нее стали выделяться и возвышаться над другими отдельные существа, наделенные функциями индивидуальных богов, которые к концу языческого периода, по крайней мере в землях, подвергавшихся чужеземным влияниям, создали в совокупности уже настоящие локальные системы богов с соответствующей иерархией, храмами и культом.

В. Васнецов. Крещение Руси

Из различных источников нам известны имена многих славянских божеств. В отличие от богатого и разнообразного мира демонов, обитавших в жилище славянина и окружавшей его природе, категория существ, которых славяне обозначали термином «бог», была сравнительно небольшой, и к тому же представления о некоторых из этих существ возникли не у славян, а были искусственно созданы или заимствованы из других религий. Возможно, и сам термин «бог» заимствован из персидского языка, но большинство исследователей считают это маловероятным и полагают, что слово «бог» является исконно славянским, хотя и, несомненно, родственным древнеиндийскому bhagas и древнеперсидскому baga.

Правда, высказывалось мнение, что славянство не создало высших богов, что общеславянские боги не существовали, поскольку они не засвидетельствованы во всех славянских землях. Вряд ли, однако, эта точка зрения является правильной, и хотя мы не располагаем достаточным количеством известий, подтверждавших существование одних и тех же богов у всех славянских племен, скорее всего, в конце языческого периода таких общих для всех славян богов было несколько. Фактом, однако, остается то, что таких богов было очень мало и что эти боги в конце языческого периода были отчасти вытеснены, отчасти заменены новыми местными или племенными богами, а кое-где, вероятно, и искусственно созданными.

Отдельно следует сказать о балтийских славянах, у которых существовали ряд действительно славянских богов, жрецы и были построены храмы. Все это, очевидно, произошло под влиянием германской культуры, которая в вопросах религии была на более высокой ступени развития и уже задолго до XII в. оказывала сильное влияние на славянские племена, проживавшие на побережье Балтийского моря.

В. Иванов. Радуга над Арконой

Несколько более спорным районом является Русь, хотя и о ней существуют вполне достоверные сведения. Это в первую очередь известия Киевской летописи о князе Владимире (980-1015 гг.), который пытался в противовес распространяющемуся христианству обновить язычество, поставив возле княжеского дворца, там, где позднее был построен храм Св. Василия, ряд языческих идолов (Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла, Мокошь). Они, очевидно, должны были почитаться как символы официальных богов Руси.

В. Васнецов. Сварог

В то же время в трудах многих, прежде всего немецких, исследователей высказывалось мнение, что все эти локальные русские боги, либо часть их, были богами чужеземными, прежде всего германскими, а также греческими и восточными, и князья установили культ этих богов еще до того, как сам народ признал их и стал им поклоняться. Ряд исследователей допускал даже, что некоторые боги являлись лишь чисто литературной фикцией, а на самом деле их никогда не существовало.

Однако более вероятным представляется другой вариант. Когда скандинавы (варяги) пришли со своими богами на Русь, здесь уже существовал местный круг богов. Например, при всей схожести германского Тора со славянским Перуном последний, по-видимому, является местным богом, которого застали варяги, придя в славянские земли.

Варяги, вероятно, соединили Тора и, очевидно, другие свои божества со славянскими Даждьбогом, Стрибогом, а возможно, и Белесом. Иначе просто трудно объяснить распространение культа Перуна и Велеса во всем остальном славянском мире, а также понять отсутствие некоторых имен в скандинавской мифологии. Разумеется, круг богов восточных славян нельзя было сравнить с балтийским: в нем не было развитой иерархии и культовых центров. Народ уже почитал некоторых богов, однако идолов и святилища начали воздвигать для них лишь под влиянием варягов.

Боги славян

Верховным божеством, общим для всех славян, был Перун, олицетворявший грозное небо с громом и молнией. Хотя доказать существование культа Перуна у всех славян мы не можем, однако Перун совершенно точно не являлся локальным богом. Уже Прокопий, называя в VI в. в качестве главного бога славян бога-творца молний, очевидно, имел в виду то же божество, которое известно у других славян под именем Перуна.

Олег показывает маленького Игоря Аскольду и Диру. Миниатюра из Радзивилловской летописи

В конце языческого периода имя Перуна упоминается чаще. Однако среди языческих богов Перун непосредственно назывался только на Руси, где он часто упоминается, начиная с XI в. Когда же в 980 г. великий князь Владимир поставил возле княжеского дворца ряд языческих идолов, среди них был и деревянный идол Перуна с серебряной головой и золотыми усами. Однако этот идол стоял там недолго.

В 988 г. князь Владимир принял христианство и уничтожил всех идолов, а Перуна приказал сбросить в Днепр, по которому тот и поплыл, пока не застрял где-то на мели, еще долгое время спустя называвшейся Перуновой. Подобный же идол Перуна стоял в Новгороде над Волховом. В 989 г. он также был ниспровергнут и сброшен в реку.

Нет сомнений, что на культ Перуна оказали влияние традиции скандинавских русов, у которых существовала аналогичная фигура Тора. Тем не менее Перун все же не был чисто германским богом, привезенным русами в Киев и Новгород, что видно по тому, как распространился и как упорно удерживался его культ в верованиях славян.

Упоминания о поклонении Перуну встречаются еще в XII в. На западе имя Перуна сохранилось в местных польских именах, а также в словацких поговорках. Все это является достаточно убедительным свидетельством того, что почитание Перуна было распространено далеко за пределами Руси и что Перун был богом, общим для всех славян.

Со временем, в конце языческого периода, Перун стал главным богом варяжской дружины во главе с князем. Изображение Перуна разместили перед княжеским дворцом. О том, почитался ли Перун среди простого народа, точно сказать невозможно. После принятия христианства многие функции Перуна перешли к святому Илье (Илье-пророку), день почитания которого приходился на начало августа, когда нередки грозы.

Вторым по значимости богом славян был Сварог. Значение его было более широким, так как его почитание засвидетельствовано и у восточных, и у западных славян, а то обстоятельство, что он был олицетворением лучезарного солнца, то есть явления постоянного и более значительного, чем другие, свидетельствует, что он был богом, имевшим общеславянское значение. Не совсем ясно только одно: все ли славяне называли бога солнца Сварогом или же так называли его только на Руси и у полабских славян, а у других славян он именовался как-нибудь по-другому.

Происхождение имени Сварога неясно, скорее всего, оно являлось эпитетом лучезарного солнца и связано с индоевропейским и славянским корнем свар, означающим нечто жгучее, сияющее. Возможно также, что это имя происходит от древнеиндийского слова «сварга» – небо.

Изображение Мокоши на великорусской вышивке

В некоторых церковных поучениях XI и XII вв. упоминается, что русский народ молился и поклонялся огню, называя его Сварожичем, то есть сыном Сварога. В некоторой степени Сварога можно сравнить с греческим богом-кузнецом Гефестом. Ом сам выковал первый плуг весом в сорок пудов.

При помощи этого плуга Сварог научил людей пахать и засевать землю. А чтобы защитить от врагов свои земли, города и села, Сварог обучил людей искусству изготовления оружия. Славяне верили, что бог солнца установил на земле справедливость, порядок и суд, а также разделил людей на семьи.

Среди южных славян Сварог не засвидетельствован, в то же время его имя встречается у полабских племен. У южных славян также непосредственно не упоминается Даждъбог, сын Сварога – солнце. В то же время Даждьбога упоминает русская летопись среди богов, изображения которых Владимир поставил в 980 г. на Киевском холме.

Наименование Даждьбога означает бога дающего – имя, которое, несомненно, соответствует солнцу или огню. Оно, очевидно, является русским локальным обозначением Сварога, который прежде всего должен был давать урожай, имевший в жизни древних славян решающее значение. С этим именем можно связать сербское Дабога – имя, означающее в народной традиции хозяина земли в отличие от бога-повелителя на небе. Не исключено, что в имени Дабога сохранился отзвук древнего Даждьбога.

Еще одним влиятельным богом у славян был Велес (Волос) – покровитель скотоводства, бог, охраняющий стада. Его имя упоминает «Повесть временных лет», сообщая о договоре князя Олега с Византией, который датируется 907 г. Русские дружинники клянутся именами своих богов – Перуна и Волоса. Об идолах Велеса в Киеве и Ростове упоминают и два других русских источника: «Житие св. Владимира» и «Житие св. Авраама Ростовского». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» называет легендарного певца-сказителя Бояна «Велесовым внуком».

Древнеславянская схема устроения мирового порядка

В. Корольков. Подземные боги Озем и Сумерла

Наряду с этим ряд топографических наименований на Руси также свидетельствует о распространении культа Велеса. Велес упоминается и в чешской традиции XV и XVI вв., правда лишь в качестве демона с неопределенными функциями, представление о котором являлось, очевидно, отзвуком культа языческого бога. Напротив, у южных славян упоминаний о Велесе не встречается. Все же наличие русских и чешских свидетельств достаточно убедительно показывает, что Велес принадлежал к числу распространенных, вероятно, общеславянских богов.

Наряду с упомянутыми уже богами, культ которых был распространен среди всего славянства или большей его части, у отдельных племен и народов были и другие боги, имевшие местное значение, но у прочих славян вообще не засвидетельствованные. Такие местные боги имелись, в частности, в системе языческих верований русских и полабско-балтийских славян. У южных славян, а также у поляков и чехов такие местные боги тоже были, но об этих богах известны лишь беглые и отрывочные упоминания, в го время как о русских и балтийских до нас дошел ряд интересных сообщений. К примеру, у восточных славян почитались еще Стрибог, Хоре, Мокошь, Семаргл и в известной мере также и Троян.

Как уже отмечалось, князь Владимир в 980 г. на одном из киевских холмов, где позднее был построен храм Св. Василия, поставил ряд языческих идолов: Перуна, Волоса, а рядом с ними, согласно летописному известию, были поставлены также Даждьбог, Хоре, Стрибог, Семаргл и Мокошь, которым киевляне, называя их богами, приносили в жертву своих сыновей и дочерей. Из этих богов, помимо уже упомянутых Перуна, Волоса и Даждьбога, еще два бога являются местными и славянскими, а именно Стрибог и, по всей вероятности, Мокошь.

Стрибог, наряду с Даждьбогом, упоминается еще в «Слове Иоанна Златоуста», а в XII вв. в «Слове о полку Игореве» автор обращается к ветрам, веющим по русским равнинам, со словами: «Ветры, Стрибожьи внуки». По всей видимости, Стрибог являлся не чем иным, как олицетворением сильно дующего ветра.

Очень интересно славянское женское божество Мокошь, единственный женский образ у восточных славян. Наряду с упомянутым летописным известием об идоле в Киеве, имя Мокошь встречается также в русских проповедях против язычества. Свидетельством того, что богиня Мокошь не была одной лишь литературной фикцией, является также то, что в северорусском фольклоре она сохранилась и по сей день, хотя представление о ней, разумеется, значительно изменилось. Функции этой богини не совсем ясны.

Возможно, Мокошь представляла собой божество, подобное Афродите или Астарте, почитание которой в Киеве находилось в прямой связи с влиянием какого-нибудь восточного культа. Более вероятно предположение о том, что она покровительствовала прядению и ткачеству, которые традиционно считались занятиями женщин. Это косвенно подтверждается упоминаниями имени Мокошь в фольклоре северорусских областей. Например, С.А.Токарев отмечает, что когда овцы линяют, в этих областях считается, что «Мокошь стрижет овец».

Славянское происхождение еще двух богов, Хорса и Семаргла, довольно сомнительно. В чем заключалось значение и какова была сущность этих богов, принятых Владимиром в официальный киевский пантеон и, по-видимому, иноземных, определенно сказать нельзя. Лишь в отношении Хорса, судя по тому, что в XII в. автор «Слова о полку Игореве» явно идентифицирует его с солнцем, мы видим, что он является олицетворением солнца. О значении же Семаргла нам вообще ничего не известно.

Троян в смысле какого-то божества в Киевской летописи не упоминается. Однако он появляется в двух апокрифах XII в. наряду с Перуном, Хорсом и Белесом, а одновременно и в эпосе о полку Игореве, где упоминается «Земля Трояни», «Веци Трояня», «Тропа Трояня», из чего видно, что в русской традиции существовало представление о каком-то Трояне.

По всей вероятности, этот Троян не был настоящим богом, входившим в систему религиозных верований восточных славян, а представлял собой обоготворенного императора Траяна, о котором на Руси спустя ряд столетий продолжало сохраняться предание как о герое, обладающем сверхчеловеческой силой. Основанием для такого представления, возможно, послужили крупные победы Траяна, который завоевал древнюю Дакию (современная Румыния) в 101-102 и 105-106 гг. и тогда как прославленный и великий полководец, вероятно, впервые стал известен славянам.

Таким образом, можно сделать вывод, что ко времени прихода варягов с их богами на Руси уже существовала группа собственно русских богов, но без касты жрецов и без крупных культовых центров. Лишь пришедшие варяги дополнили этот круг, приспособив славянских богов к своим, а затем начали воздвигать идолов и святилища. Летописное свидетельство об идолах, поставленных князем Владимиром, по-видимому, означает только официальную кодификацию своих и иноземных богов.

Балтийский круг славянских богов является не только более обширным, но и более определенным. Отдельные высшие божества не только выполняют специальные функции и непосредственно являются богами отдельных племен и городов, но и имеют посвященные им храмы, а в качестве посредников между ними и народом – специальную касту жрецов, которая в конце языческого периода уже выработала распространенный культ, местами связанный с оракулами. У балтийских же славян возникли и культовые центры, которые посещали представители, очевидно, всего западного славянства. Несомненно, что на местной религии сказались чужеземные влияния. Это было прежде всего влияние скандинавской религии и культа, которое могло проявиться здесь, поскольку балтийские славяне постоянно поддерживали тесные отношения с Данией и Швецией.

Изображение райского, мирового древа у славян

Вместе с тем нельзя исключать и другие влияния, так как у балтийских славян были такие портовые города, как Щетин или Аркона, куда прибывали купцы из самых отдаленных стран. С этими купцами почти всегда приходило и влияние их культов.

Пантеон балтийских славян был, по-видимому, весьма разнообразным. Тем не менее до нас дошли известия только о нескольких наиболее значительных богах XI и XII вв., о которых немецкие и датские историки записали ряд подробнейших сведений.

В. Васнецов. Встреча с волхвом

Главным богом большого племени лютичей был в XI в. бог, которого немецкие историки Адам Бременский и Гелъмолъд называли Радогост (Редигост). Кроме того этот бог, святилище которого находилось в земле лютичского племени ратарей, или ретарей, назывался еще Сварожичем, а городище, в котором находился его храм, называлось Радогост (Риедигост). Первоначальное значение этого бога очевидно из его первоначального имени Сварожич, то есть сын Сварога. Позднее под влиянием жрецов, служивших Сварожичу, он приобрел специальные функции бога войны и покровителя племени лютичей. Впрочем, следы поклонения Радогосту встречаются также и у чехов.

Вторым богом, хотя и местным, но почитавшимся далеко за пределами своей родины, был Святовит (Свентовит), центром поклонения которому был остров Руян (Рюген). Объясняя первенство Святовита среди богов балтийских славян, нельзя, однако, исходить из того, что Святовит якобы был высшим богом в их пантеоне, как, например, Зевс или Юпитер в пантеоне греков и римлян.

Примат Святовита основывался на политическом значении Руяна в XI и XII вв., а также на ловкости, с которой его жрецам удавалось использовать своего оракула. Оракул Святовита был наиболее почитаемым, а сам храм пользовался таким уважением, что им даже запрещалось клясться. Только жрецу позволялось входить внутрь храма, где он совершал возлияния и во время урожая приносил в жертву мясо. Святовиту также принадлежал посвященный ему белый конь, по поведению которого жрец, служивший при храме, толковал волю бога.

Святилище Святовита возвышалось над морем, в замке Аркона на северо-восточной оконечности острова Руяна. Храм изобиловал богатствами, так как сюда доставлялась десятина со всех славянских земель. Посреди храма стоял большой четырехглавый деревянный идол Святовита с металлическим рогом в руке и положенным рядом оружием. Как храм, так и сама Аркона были уничтожены датским королем Вальдемаром I в 1168 г., а в 1922 г. директор берлинского музея Карл Шухардт нашел лишь незначительные остатки храма и основание когда-то знаменитой статуи Святовита.

Имя Святовита (Свентовита, или Свантовита), бесспорно, славянского происхождения, хотя концовку -υίt, весьма распространенную и в других личных именах, до сих пор объяснить не удалось.

В XII в. возникла легенда, которую записал историк Гельмольд, согласно которой Святовит якобы происходит от святого Вита, христианского мученика времен римского императора Диоклетиана, останки которого монахи из монастыря в Корвее перенесли в IX в. на Рюген. Однако другие древние источники не подтверждают легенды Гельмольда.

Триглав был третьим известным богом балтийских славян и, очевидно, представлял также локальную форму древнего общеславянского божества, возможно, Сварога. Это был главный бог племени поморян, а его храм с идолом, имевшим три серебряные главы, стоял в Щецине (Штеттине) у устья Одера. Триглаву принадлежал священный дуб с расположенным рядом источником. Так же, как в Арконе, Триглаву был посвящен конь, выполнявший функции оракула, а сам Триглав выступал главным образом как бог войны. В 1127 г. храм Триглава был уничтожен епископом Оттоном Бамберским. Целой дубовой рощей владел и бог Пров (Провен), почитавшийся у племени вагров. В этой священной роще в окружении своих подданных князья вершили суд, сидя под дубом, подобно германским королям.

В. Иванов. Капище у озера

Помимо уже названных широко известных славянских богов, существовало большое количество других. Из них заслуживают упоминания еще Ругевит, почитавшийся в Коренице (Гарце) на Руяне, идол которого имел семь лиц, а на поясе носил семь мечей; пятиголовый Порсевит из того же храма. Идея изображать своих богов с несколькими головами или лицами является чисто славянской. По-видимому, это должно было подчеркнуть, что боги славян всеведущи. Интересен также и образ бога войны Геровита (Яровита), в храме которого хранился священный щит, который выносили для молебнов о даровании победы в предстоящих сражениях. Как видно, боги западных славян были чрезвычайно воинственны. Это подтверждает и обычай приносить в жертву головы христиан богу Припегало.

Еще два бога западных славян заслуживают специального упоминания. Это Чернобог и Белбог. Чернобог непосредственно засвидетельствован Гельмольдом, который отмечал, что славяне на пиршествах, обходя с кубком вокруг стола, призывали доброго или злого бога, называя последнего Чернобогом. В отличие от него, Белбог как противоположность черного бога прямо нигде не засвидетельствован, но принадлежность имени Белбог славянам не подлежит сомнению.

В этой антитезе бога черного и белого, то есть злого и доброго, налицо явный дуализм, который больше нигде в языческой религии славян не проявляется. Поэтому можно предполагать, что деление на существа добрые и злые пришло к славянам из других религий. Это мог быть отзвук иранского зороастризма или шаманизма, но скорее всего, здесь проявляется влияние христианской идеи бога (основы всего доброго) и дьявола (основы всего злого) – идеи, которую уже с IX в. миссионеры начали распространять среди западных славян, в результате чего в XII в., когда писал Гельмольд, она уже была им известна.

Н. Рерих. Славяне на Днепре

Совсем по-иному стоит вопрос о наличии у славян представления о существовании высшего божества, властителя на небесах и владыки всех других богов. И хотя у нас нет четкого представления об этом высшем боге славян, все же очевидно, что им не был ни один из местных богов полабских славян, будь то Святовит или Радгост. Это мог быть лишь один из древних общеславянских богов, который прежде всего был владыкой небесных явлений (Сварог или Перун). Особняком здесь стоит мнение советского исследователя Б.А.Рыбакова, считавшего верховным божеством славян Род. Но это предположение не имеет под собой достаточно веских оснований[6].

Необходимо отметить также и общность ряда мифологических индоевропейских наименований, обозначающих такое высшее божество (древнеиндийское dyaus pita, латинское Juppίter, древнегерманское Tiuz, древневерхненемецкое Ziu, среднелатинское dίυus, литовское deυas, славянское див), что указывает на подобную веру в общее всем индоевропейцам небесное существо, власть которого распространялась на некоторые значительные небесные явления.

Отсюда славяне, по всей вероятности, и вынесли свое первое представление о верховном боге, которое могло слиться с представлением о Перуне или Свароге. С приходом христианства древнее представление о высшем божестве снова выступило на первый план, и славянское слово «бог», являвшееся раньше простым нарицательным именем различных демонов или богов, приобрело уже в X в. значение христианского Бога. В договоре князя Игоря с Византией 945 г. говорится, что если кто-либо из русов или христиан нарушит его, то бог его накажет. Здесь уже слово «бог», без сомнения, означает единого христианского Бога.

Приняв христианство в основном в IX и X в., а кое-где и еще позже, славяне, конечно, сразу же добрыми христианами не стали. Древнеязыческие верования удерживались еще долго и упорно, так что церковь повсюду вынуждена была бороться как с ними, так и вообще с тем, что на Руси называлось «двоеверием». Мы располагаем несколькими ценными свидетельствами этого и на западе, и на юге, но больше всего их сохранилось в Древней Руси XI-XIII вв. – это различные «Слова», «Заповеди», «Поучения», «Жития» (не говоря уже о более поздних).

Из этих источников можно сделать вывод о том, что у славян еще долгое время существовало поклонение камням, горам, источникам, озерам, кустам и деревьям, целым рощам, а также зверям и птицам и, наконец, огню, звездам, месяцу и солнцу. Все это – деревья, источники или горы – они чтили потому, что одухотворяли их. Славяне вкладывали в них представления о живых существах – духах, которых почитали и которых поэтому в случаях необходимости просили о помощи; их же они и благодарили и в то же время боялись, стараясь отвратить от себя их влияние.

Подтверждением того, что у славян бытовали представления о многочисленных духах и демонах, служат сообщения византийских авторов и исследования славянского фольклора. Вот, например, что пишет о верованиях славян историк Прокопий Кесарийский:

«Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу; и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещания, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу, и, избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы. Они почитают и реки, и нимф, и всяких других демонов, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания» (Прокопий, III, 14).

Большинство демонов у славян, по-видимому, относились к категории душ умерших предков. Все это дополняется большим количеством более поздних данных славянского фольклора, начиная с XIV и заканчивая XX веком, о множестве мелких домашних и распространенных в природе духов-демонов, многочисленные имена и существование которых с древних времен хотя и не всегда засвидетельствовано, но которых мы все же можем смело допустить, так как они зачастую являются отражением языческого культа душ умерших предков. Мы, разумеется, не можем считать языческими все отдельные имена, под которыми известны в настоящее время домовые, лесные и водяные духи и которые меняются у различных славянских народов, так как изменение их наименования могло возникнуть лишь позднее. Однако основные, связанные с ними представления, как бы эти демоны ни назывались, являются древними, языческими.

Среди этих мелких славянских духов-демонов, которые обитали в древние времена, несомненно, существовали дед и баба. Кроме них, непосредственно засвидетельствованы также див, домовой, леший, мора, вурдалак, упырь, злыден, дракон, чертенок, а также домовая змея, называвшаяся в России и Польше у боже.

На Руси засвидетельствованы еще и переплуты, берегини, вурдалаки (вовкулаки) и упыри; в Чехии XIII-XIV вв. zmeky (драконы), dίblίky (чертенята), mury (муры). Любопытны зафиксированные на Руси в XI-XII вв. представления о хороможителях – духах предков, обитающих в жилищах, где им топилась баня и разводился огонь, чтобы они могли обогреться.

В. Васильев. Русалка

Чаще же всего, уже с XI в., упоминаются берегини с переплутом, а также русалки и вилы. О переплуте, за исключением того, что древние русские христианские поучения часто запрещают приносить жертвы берегиням и переплуту и пить в их честь, нам вообще ничего не известно. О русалках мы знаем больше.

Русалки современного славянского фольклора, так же как и аналогичные украинские мавки, это души умерших девушек. Обитают они в водах и на берегах, предаваясь веселью и танцам. К человеку они относились недоброжелательно, и поэтому люди старались умилостивить их различными мелкими жертвоприношениями.

Название «русалка», несомненно, связано с названием античных празднеств роз. Праздники эти, пронизанные вакхическими мотивами, проводились летом и сопровождались драматическими сценами. Несмотря на решительное сопротивление церкви, эти празднества существовали и после принятия христианства и долго сохранялись в народе под названием русалий. Известия о них имеются в России уже с XI в., а в более позднее время они отмечены и у других славян.

Женские фигуры, выступающие на этих празднествах, очевидно, получили наименование русалок (русалка, множ. русалки), а отсюда это имя распространилось вообще на женские существа, являвшиеся персонификацией душ предков, и русалками стали называть души преждевременно умерших детей, девушек и незамужних женщин. Славяне переняли русалии лишь в конце языческого периода. Когда возникли из них представления о русалках, мы не знаем, но, несомненно, это относится к более позднему периоду. Здесь, вероятно, как и в некоторых других подобных случаях, иностранное слово перешло на нечто уже до этого существовавшее у славян.

Более древними, чем русалки, являются по своему происхождению другие существа славянского фольклора, называемые вилы. Что вилы по своему происхождению представляют собой персонификацию душ умерших предков, уже не так очевидно. Имеются также различные категории вил: наряду с водяными вилами, подобными русалкам, имеются, в частности, вилы облаков и вилы гор.

Вилы исцеляют и заколдовывают, они бывают влюблены, чувствуют зависть и похищают детей. Вообще понять их сущность исходя из чего-нибудь одного нельзя: южные славяне приписывают вилам то, что в разных местах относится к различным духам, гениям, домовым. Вилы – это девы, которые могут вести себя по отношению к человеку как дружелюбно, так и враждебно, в зависимости от его собственного поведения.

Обычно принято считать, что представление о вилах возникло на Балканах, причем довольно поздно, и отсюда литературные источники распространили его среди восточных и западных славян. Более того, ряд исследователей полагает, что и Балканы не являются их родиной. Тем не менее остается фактом то, что вилы упоминаются уже в древнейших славянских текстах как балканского, так и древнерусского происхождения, причем среди существ, в которые верил народ, они названы с такой определенностью, что трудно согласиться с мнением, что вилы на Руси существовали лишь в литературных источниках.

Вилы засвидетельствованы также и на Западе, у чехов, еще в XV в., и трудно предполагать, что представления о них пришли с Балкан, особенно если учесть, что и до сих пор в Словакии бытует верование о том, что вилы являются олицетворением душ предков. Поэтому не исключено, что славяне-язычники уже знали о вилах, и это тем более вероятно, что и название их на основании свойственного им характера существ, любящих страстные танцы, можно легко вывести из славянского языка. Если же у русского народа со временем упоминания о вилах исчезли, то, очевидно, представление о них было вытеснено каким-либо другим, скорее всего, представлением о русалках.

Языческие верования славян представляли собой мир многочисленных духов различного происхождения, которые оживляли жилища славян, окружавшую их природу и небесный мир. Некоторые из этих духов уже в раннеславянский период приобрели большее значение и почитались больше других, превратившись тем самым в богов и возвысившись над остальными духами. С этим пантеоном славяне распространились из своей прародины на новые, отдаленные друг от друга места поселения.

С течением времени славяне испытывали различные культурные влияния, способствовавшие изменению представлений о богах. Однако подробных сведений об этом ни южные славяне, ни чехи, ни поляки нам не оставили. Более достоверные известия сохранились о пантеоне восточных и балтийских славян, на которых, несомненно, сказались чужеземные влияния, в частности скандинавское, а на Руси к тому же влияние восточное и греческое. Позднее начало сказываться и христианское влияние, но оно застало язычество уже в стадии отмирания, и поэтому древняя языческая религия была затронута им в достаточно слабой степени. Значительное влияние христианства на народную веру относится к более позднему периоду.

Культ, обряды и обычаи