Всеобщая история государства и права. Раздел III. Государство о право Древнего Мира. Античные государства (А. И. Косарев, 2007)

В мировой истории Древняя Греция выделяется и занимает выдающееся место. Здесь на сравнительно небольшой территории закладывается античный мир, возникает и достигает высочайших вершин античная цивилизация с такими ярчайшими проявлениями, как философия, изобразительные искусства, республика.

Культура Греции, получив продолжение в Древнем Риме, в его республике и римском праве, со времени Возрождения переходит в Новое время. Древняя Греция (Афины) и Рим начинают и прокладывают Европе дорогу к становлению культурного центра мира.

5.1. Афины – достижение республиканской формы правления

Зарождение государственности на территории Эллады (Греции) относится к глубокой древности. Скудные сведения сохранились о Минойском, Микенском царствах, принадлежавших древнейшей в Греции ахейской цивилизации. В XIII–XII вв. до н. э. территория Греции была завоевана этнически неоднородными дорийскими племенами. Разные группы пришедших племен неодинаково взаимодействовали с местным населением, что и определило возникновение в Греции различающихся государственно-правовых укладов.

Государственность в Древней Греции концентрировалась в городах-государствах (полисах). В результате объединения (синойкизма) нескольких близлежащих поселений образовалось государство с центром в Афинах.

В древнейший период истории Афин во главе государственного образования стоял базилевс. Власть его как главы государства носила патриархальный и священный характер. Он обладал знаками царского достоинства (скипетр, пурпурное одеяние, корона). Базилевс был верховным судьей, военачальником, верховным жрецом. Должность базилевса была выборной, но со временем наследственно закреплялась в одной семье. Имелся совет вождей и народное собрание, которое могло не только одобрять, но и отменять решения вождей. Будто бы легендарным героем Тезеем одновременно с синойкизмом было осуществлено и деление населения на сословия эвпатридов (родовая знать), геоморов (земледельцы), демиургов (ремесленники). Кроме того, вне сословий находились метеки — выходцы из других греческих общин. Эвпатриды обладали исключительным правом замещать должности, тогда как метеки полностью были лишены политических прав.

Следующим шагом в развитии афинской государственности является падение царской власти. Главным государственным органом становится совет знати, где решались важнейшие вопросы жизни полиса. Но наряду с советом знати сохранялось эпизодически созываемое народное собрание. Полномочия царей переходят к коллегии архонтов, избираемых пожизненно, а позже – на 10 лет. По окончании срока полномочий архонты зачислялись в ареопаг — высший судебный и контролирующий орган, заменивший собой совет знати. С падением царской власти в Афинах устанавливается аристократический строй.

Во второй половине VII в. до н. э. с ростом ремесленного производства, торговли происходит имущественное расслоение населения, и в Афинах выделяется новый социальный слой – демос. В условиях, когда, по выражению одного из современников, «деньги делают человека», усиливаются противоречия родоплеменной земельной знати и торгово-ремесленнических кругов, демоса, включавшего в себя и безземельное крестьянство. Тогда в Афинах, как и в ряде других греческих государств, власть оказывается в руках тиранов. По преданию, с одним из них связано появление в Афинах писаного права – Законов Драконта. Но преодоление кризиса стало результатом действий другого выдающегося деятеля Афин – Солона.

5.1. Реформы Солона и Клисфена

В то время, по словам Аристотеля, «бедные находились в порабощении не только сами, но также их дети и жены», «вся же земля была в руках немногих. При этом, если бедняки не отдавали арендной платы, то можно было увести в кабалу и их самих, и их детей». Общество оказалось расколотым на враждующие лагери, что привело к «великой смуте». Задача разрешения возникших противоречий была возложена на Солона. В 594 г. до н. э., избрав Солона на должность архонта, афиняне поручили ему провести необходимые преобразования, с тем чтобы восстановить в обществе согласие. Солон не стал тираном, однако, пользуясь поддержкой широких слоев населения, жестко провел реформы, соответствующие новому укладу жизни и расстановке общественных сил.

Реформы Солона состояли из трех основных частей. Первой была сисахфия – «стряхивание бремени»: отменялись все долговые обязательства, должники были прощены, заложенные земли возвращены их владельцам, проданные за долги в рабство были выкуплены на свободу, наконец, впредь запрещалось давать в долг под условие самозаклада должника. Кроме того, был издан закон, устанавливающий максимальный размер землевладения[14].

Второй частью реформ было разделение афинских граждан по имущественному признаку на 4 разряда. В первый, второй и третий разряды зачислялись граждане с доходом, равным, соответственно, 500, 300 и 200 мер зерна, в четвертый разряд – все остальные. С разделением граждан по имущественному признаку связано распределение политических прав. Если граждане первого разряда могли занимать все должности, то граждане второго и третьего разрядов не избирались в архонты. Граждане четвертого разряда наряду с другими участвовали в работе народного собрания.

Третьей частью реформы было создание Совета четырехсот, состоявшего из избранных по 100 человек от каждого из четырех племен. Полномочия ареопага были ограничены. Был создан суд присяжных – гелиэя, в работе которой могли участвовать и граждане четвертого имущественного разряда.

Наряду со знанием содержания реформ Солона особенно важно разобраться в подчас спорных и сложных вопросах их значения, понять их смысл и место в историческом процессе.

Оценивая значение реформ Солона, вполне определенно можно сказать, что они существенно изменили общественно-политический и государственный строй Афин. Так, ликвидация всех долгов в конечном счете способствовала ослаблению в стране внутренних противоречий. Разделение населения по имущественному признаку, с одной стороны, усилило позиции торгово-ремесленнических слоев населения, с другой стороны, подорвало позиции родовой знати. Реформы сделали крупный шаг в направлении к демократическому строю и вместе с последующими реформами Клисфена заложили основы афинской демократии. (В этом можно видеть принципиальное различие решений в чем-то сходных кризисных явлений в Китае при Шан Яне и Цинь ши-Хуанди и в Афинах при Солоне.) Если же учесть провозглашение свободы завещаний и сложившуюся возможность более свободно распоряжаться земельной собственностью, то можно сказать, что реформы вели к строю, напоминающему тот, который мы называем буржуазным. Вот почему едва ли можно согласиться с тем, что реформы Солона завершили возникновение государства в Афинах, «окончательно сформировали целостный государственно-политический уклад». По нашему мнению, реформы знаменовали подъем афинского общества на более высокий цивилизационный уровень и переход к стадии развитой государственности.

Реформы Солона имели, однако, компромиссный характер, что проявилось в создании Совета четырехсот, избиравшегося по племенам, в которых родовая знать имела прочные позиции. Реформы не сняли всех острых противоречий, и вскоре в Афинах устанавливается тирания. Лишь после ее свержения, при Клисфене, реформы получили завершение; сложившуюся форму приобретает и государственный строй афинской демократии.

Реформы Клисфена предусматривали новую территориальную организацию населения, создание Совета пятисот (булэ), образование коллегии стратегов и введение остракизма («суда черепков»).

Новая территориальная организация афинского общества потребовалась Клисфену для того, чтобы ликвидировать родоплеменное деление населения и подорвать значение родовой знати. Вся территория с проживающим на ней населением была поделена на 10 территориальных фил, каждая из которых состояла из трех частей – триттий. Одна из трех частей принадлежала городской территории, другая – приморским, третья – внутренним районам (город, берег, внутренняя земля). В результате старые родовые связи были разорваны, зато торгово-ремесленническое население в городе и в приморской части получило возможность консолидироваться. На основе нового деления взамен Совета четырехсот создавался Совет пятисот (по 50 человек от каждой филы). Созданной коллегии стратегов передавались военные и исполнительные полномочия, принадлежавшие архонтам. Наконец, введение остракизма означало право изгнания из Афин лиц, деятельность которых представлялась опасной для существующего строя. Вопрос об изгнании решался в народном собрании тайным голосованием. Срок изгнания обычно определялся в 10 лет. Остракизм считался не наказанием, но предупредительной мерой, способствующей стабильности установленного строя.

Частичным дополнением реформ Солона и Клисфена стали преобразования Эфиальта и Перикла. Эфиальт отнял у ареопага, бывшего оплотом родовой знати, право налагать вето на постановления народных собраний, передав это право гелиэе. За ареопагом сохранялась лишь судебная компетенция по религиозным делам. Перикл ввел плату за исполнение должностей. При нем были расширены права и возросла роль Совета пятисот и народного собрания.

5.3. Государственный строй афинской демократии

В V–IV вв. до н. э. государственный строй составляли: народное собрание, Совет пятисот, гелиэя, должностные лица.

Народное собрание (эклексия). В его компетенцию входило принятие законов. Однако проекты законов, выносимых на голосование народного собрания, предлагались Советом пятисот. Кроме того, существовала сложная процедура охранения существующих законов республики, а окончательное решение по проекту законов принадлежало гелиэе. Выделяются также финансовые полномочия народного собрания. Здесь принимались финансовые законы, осуществлялся финансовый контроль. В народном собрании решались вопросы войны и мира, проводились выборы должностных лиц, решался вопрос об остракизме.

Правом участия в работе народного собрания обладало все полноправное мужское население Афин старше 20 лет. Однако реально в работе собраний участвовало значительно меньшее число граждан, кворум для принятия наиболее ответственных решений составлял всего лишь 6 тысяч человек. В конце V в. до н. э. была установлена плата за участие в работе народного собрания.

Совет пятисот (булэ) был преимущественно правительственным и административным органом. Под его руководством и наблюдением действовал весь финансовый и административный аппарат афинского государства. Так, совет следил за исполнением постановлений народного собрания, контролировал деятельность должностных лиц, наблюдал за всеми общественными зданиями. Его важная функция – организация строительства флота. Свои правительственные функции совет осуществлял совместно с должностными лицами.

Вместе с тем совет подготавливал и обсуждал все дела, выносимые на решение народного собрания, подготавливал проекты законов, обладал судебными полномочиями.

Совет пятисот составлялся по жребию (по 50 человек от каждой из 10 фил). Участвовать в жеребьевке и последующей работе совета мог каждый полноправный гражданин, достигший 30-летнего возраста. Совет был постоянно действующим органом, избираемым на один год. Полномочия совета каждую десятую часть года выполняли 50 человек – представители той или другой филы. Устанавливалось вознаграждение за работу в совете.

Гелмэя была высшей судебной инстанцией. Здесь вершился суд по политическим делам. В порядке апелляции гелиэя имела право пересматривать судебные решения других органов. Но не менее важным полномочием гелиэи было право окончательного решения по законопроектам, принятым народным собранием. Гелиэя становилась как бы «господином над законами».

Вопрос о принятии нового закона решался в порядке судебного производства. Автор законопроекта выступал в качестве обвинителя старых законов, а в их защиту назначались пять защитников. Только после одобрения гелиэей законопроект считался окончательно принятым и вступал в силу.

Гелиэя состояла из 6000 человек, избираемых по жребию (600 человек от каждой филы) на один год. Как и в Совете пятисот, в гелиэе работа ее членов оплачивалась.

Должностные лица. Данный институт государственного строя Афин характеризовался его формированием на основе выборности путем голосования или по жребию сроком на один год, коллегиальностью, возмездностью (кроме стратегов), отсутствием иерархической подчиненности (кроме военных должностей), подотчетностью. Должностные лица, наряду с Советом пятисот, осуществляли исполнительную власть (в отдельных сферах государственной деятельности).

Коллегия архонтов ко времени расцвета афинской демократии сохранила в основном полномочия в области религиозных и семейных дел. Коллегия десяти стратегов формировалась путем открытого голосования (поднятием рук). К компетенции стратегов относились верховное руководство и командование вооруженными силами. Все десять стратегов пользовались равными правами, однако на практике сложилось так, что один из стратегов выделялся, занимал первое место. В Афинах имелись и другие государственные должности, и по приблизительным подсчетам афинский гражданин не менее двух раз в жизни был членом Совета пятисот, гелиэи, занимал другие государственные должности. Участие в работе народного собрания, замещение государственных должностей позволяло афинским гражданам считать государственное управление своим делом.

Государственный строй афинской демократии просуществовал до конца V в. до н. э. Внутренние противоречия, поражение в войне со Спартой (Пелопоннесская война – 431–404 гг. до н. э.) привели к установлению в стране олигархических режимов. В 338 г. до н. э. македонская армия завоевывает территорию Греции, и она включается в состав империи Александра Македонского. Во II в. до н. э. Греция подчиняется владычеству Римской империи.

Ознакомление с государственным строем Афин рождает острое желание осознать видимое. Как понять афинскую демократию, как к ней относиться?

Конечно, афинская демократия существовала при рабовладении, она была приспособлена к условиям государства-города и технически во многом несовершенна, но у нее есть общее с демократиями Нового времени – принцип участия народа в государственном управлении.

Афинская демократия и восточная деспотия – общее и особенное. Едва ли можно принять за лучшее отсутствие в Афинах главы государства, избрание должностных лиц на один год, да еще и по жребию, или то, что сегодня мы назовем «безбрежной коллегиальностью с ослабленностью принципа личной ответственности». В Афинах заметна локализация законодательной, исполнительной и судебной властей в отдельных государственных органах, но разделения властей еще не произошло. Все это, однако, можно отнести к технике, но как оценить участие всех (свободных) в государственном управлении?

Критически афинскую демократию воспринимали Сократ и Платон. Сократ считал, что властвование есть «царское искусство», к которому могут быть допущены лишь те, кто овладел подлинным знанием, мудростью, – люди, предназначенные к тому своим рождением и, в особенности, воспитанием и обучением. Платон заявлял, что подобно тому, как управление кораблем поручается людям, знающим корабельное дело, так и управление государством надлежит вручать людям, обладающим для этого необходимыми знаниями, овладевшими истинной философией. С неодобрением к афинской демократии, при которой верховной властью обладают неимущие, относился и Аристотель. За лучший строй он признавал такой государственный порядок, который существовал при Солоне и представлял собой соединение олигархического, аристократического и демократического принципов.

Но вот вопрос: какова роль демократии во взлете культуры Афин, той культуры, которая легла в основание современной западной, да и не только западной, цивилизации? Демократия и культура Афин – результат определенного уровня развития народа. Но можно ли считать, что демократия в решающей мере определяла раскрепощение личности, развязывала ее гражданскую активность, вела к раскрытию творческих возможностей человека и расцвету культуры? Безусловно, в последнем нет прямой зависимости. Так, «золотой век» российской культуры (XIX в.) приходится на время царизма, а в Испании конца XVIII – начала XIX в., во время глубокой политической и общественной реакции, расцветает художественное творчество Франсиско Гойи, оказавшего влияние на все европейское искусство XIX и XX вв. Все же влияние республиканской формы правления и демократии на развитие культуры несомненно. Еще Аристотель усматривал, например, связь греческой математики со специфическими условиями греческой демократии. То, что было следствием, становится и причиной. Государственный строй составляет существенную часть тех условий, в которых развивается культура. Трудно представить себе, чтобы великие достижения культуры Афин могли возникнуть при государственном строе восточной деспотии.

Афинская демократия и восточная деспотия, поставленные рядом, как бы «рычат» друг на друга. «Когда на короткий период времени республика в Афинах приобрела некое подобие и предвосхищение народоправства (для свободных), яркий символ ее лучших черт – Парфенон. Созданный как центр культовой и общественной жизни, греческий храм несет впечатление соразмерной человеку монументальности и радостной силы, он утверждает красоту и достоинство человеческого коллектива, выражает идеи гуманизма, гражданственности, оптимизма». И другое: «Символом деспотического государства может быть египетская пирамида с нерасчлененностью, монументальностью и примитивной геометрической четкостью форм, наконец, с самим культовым, магическим ее назначением, не направленным на удовлетворение реальных потребностей народа. Суровая геометричность этого архитектурного монумента, подавляя человека своим величием, как бы призвана утверждать незыблемость деспотической власти, ее сверхчеловеческое могущество».

Приводимые выше факты и оценочные суждения о государственном строе восточной деспотии и афинской демократии хорошо известны, но они отобраны и сгруппированы, сопоставляются и сравниваются, с тем чтобы выпукло показать роль и значение централизации и демократизма в построении государства.

Нельзя представлять дело так, будто восточная деспотия и афинская демократия – некие альтернативные решения, зависевшие лишь от свободного выбора людей. Нет, они строго детерминированы уровнями развития и особенностями народов, условиями места и времени, в них нашли отражение и упрощенные представления, гиперболизировавшие значения централизации или демократизма власти.

В Древнем Египте и в Афинах централизация и демократизм власти выражали два направления эволюции государственно-правовой организации общества. В первом случае совершенствовался механизм управления всем коллективом из единого центра при ограничении творческих возможностей и инициативы даже представителей высших сословий. Во втором случае создавались благоприятные условия для раскрытия способностей и проявления политической активности относительно широкого круга граждан, но существовала слабая централизация управления. Оба направления имели свои сильные и слабые стороны.

Различные уровни развития и особые условия существования государственно-правовых систем, их государственного строя, закономерности поступательного движения… но как подчас непросто, если не руководствоваться лишь эмоциями, выработать свое отношение к их многообразию и сложности исторического процесса. Едва ли следует согласиться с тем, что «для своего времени афинская демократия имела самое передовое государственное устройство…». Да, демократия, действительно, выражала высшую ступень государственности Афин, но такой же государственный строй, например, в Египте или Китае, имел бы разрушительное действие и реакционное значение. Форма правления и политический режим должны соответствовать состоянию народа, условиям его жизни.

Безусловно и то, что демократизм в Афинах и централизация власти в Египте, их положительные и отрицательные стороны, трудности и достижения составляют действительный исторический опыт.

5.4. Право Афин

Право Афин лишено той исключительности, каковой обладали государственный строй Афин или право Древнего Рима.

Древнейшим памятником Афин были законы Драконта (ок. 621 г. до н. э.), представлявшие собой, как полагают, запись норм обычного права. Содержание законов до нас не дошло. Известно лишь, что они отличались особой жестокостью, «написаны кровью» и будто бы почти за все преступления назначали смертную казнь. «Когда Драконта спросили, – пишет Плутарх, – почему он за большую часть преступлений назначил смертную казнь, он, как говорят, отвечал, что мелкие преступления, по его мнению, заслуживают этого наказания, а для крупных он не нашел большего». Жестокость наказаний – характерная черта раннего права, объясняемая также и упрощенным пониманием средств борьбы с преступностью.

Позже важнейшим источником права в Афинах стали законы народного собрания.

В правовом положении населения Афин выделяется равенство прав граждан (при ограниченности прав женщин), а также сословное деление общества с выделением античного рабовладения.

Гражданами (около 2/5 населения Афин) признавались лица, рожденные от брака афинских граждан и достигшие 18-летнего возраста. С 18 до 20 лет юноши проходили военную службу, с 20 лет разрешалось участвовать в народном собрании. Физический труд, за исключением земледельческого, признавался недостойным гражданина.

Особым было положение женщины. Отношения в семье имели патриархальный характер. Жена, дети, рабы – все в одинаковой степени находились под властью мужа и отца, который был главой дома, опекуном, заступником, а также жрецом домашнего бога. Источники свидетельствуют, что женщина в Афинах пользовалась большим уважением, но вместе с тем ее согласия на брак не требовалось – брачный договор был делом отца; право наследования принадлежало одним сыновьям. Закон требовал от жены целомудрия (муж, однако, мог иметь, и ему даже полагалось иметь, наложницу, но вне семейного дома).

Метеки – выходцы из других полисов (около 1/5 населения Афин) были лишены политических прав, но они могли заниматься ремеслами, торговлей, иметь семью, собственность (кроме недвижимости), облагались особым налогом.

Рабство в Афинах имело первоначально патриархальный, позже – античный характер. К IV в. до н. э. рабы составляли около 2/5 всего населения Афин. Кроме рабов полиса, многие рабы принадлежали семьям афинян – по 3–4 раба в семье. Труд рабов широко использовался в домашнем хозяйстве, в общественных, ремесленных работах; рабы осуществляли полицейские функции. Также и в Афинах античное рабовладение означало лишение рабов гражданских и многих человеческих прав. Раба можно было наказать, но запрещалось злоупотреблять этим правом. Хозяин не мог распоряжаться жизнью и смертью раба. Многое было сходным с положением рабов в Риме.

В отдельных отраслях права Афин сохранялись черты ранней экзотичности и формализма, например присяга на освященных внутренностях животных. Поднимаясь от раннего к зрелому состоянию, афинское право достигло относительно высокого уровня. Все же наряду с законами видное место среди источников сохраняло обычное право. Афинские юристы не выработали общее определение права. В уголовном праве значительное место сохраняли религиозные преступления – так, убийство посла считалось религиозным преступлением. Сократ был осужден на смерть (399 г. до н. э.) за безбожие. Право Афин не было систематизировано.

Переход от раннего к развитому состоянию права лучше изучен и более полно представлен в разделе о римском праве.

5.5. Государственный строй Спарты

Государством, сыгравшим заметную роль в истории Древней Греции, была Спарта. В отличие от Афин, в Спарте устанавливается аристократический государственный строй. Нельзя не согласиться с тем, что образование спартанского государства было более чистым, непосредственным результатом дорийского завоевания Лаконии, на юге Пелопоннесса, а сложившаяся здесь форма государственности – результат необходимости поддержания господства завоевателей в покоренной стране. Однако в реформах полулегендарного спартанского царя Ликурга (VIII в. до н. э.) четко обнаруживается стремление сохранить социальное равенство (среди спартиатов); добиться стабильности общественного строя путем преодоления разъедающего сплоченность влияния богатства. Уже в то далекое от нас время люди задумывались и решали мировую проблему стабильности и социального равенства людей.

Ликургу приписывается образование совета старейшин из лиц, достигших 60-летнего возраста. Другое его мероприятие – передел земли, даже имущества, находившегося в личном обладании, «дабы изгнать наглость, злобу, роскошь и еще более старые, более грозные недуги государства – богатство и бедность». Ликург запретил спартиатам заниматься ремеслами, искусствами, торговлей, земледелием. Он ввел хождение тяжелых железных денег. Теперь, чтобы перевезти сравнительно небольшую сумму, требовалась упряжка волов; пропала охота воровать, брать взятки, грабить – «коль скоро нечисто нажитое и спрятать было немыслимо». Той же цели – борьбе с роскошью, достижению равенства в достатке – отвечало требование строить дом только при помощи топора и пилы, «дабы не предаваться украшательству»[15].

Поддержанию общности спартиатов должны были служить и их совместные трапезы. А в семейных отношениях не только поощрялись внебрачные связи, но запрещалось проявлять ревность, собственнические чувства по отношению к женщине.

Спартанский образ жизни охранялся многочисленными предписаниями (говорить лаконично, экономя слова, стремясь к точности, образности) и запретами, например, запретом общения с иностранцами.

Спартиаты получали земельные наделы, но трудились на них за половину урожая илоты, находившиеся в полурабском положении. Спартиатам предписывались простота быта и умеренность в пище. Воспитание молодежи признавалось государственным делом. С раннего детства молодых людей приучали довольствоваться малым, даже зимой ходить босиком, выполнять трудные работы. Ценились смелость, дисциплинированность, беспрекословное подчинение. Почти исключительным занятием спартиатов были физические упражнения и военное дело. Спарта имела лучшее в Греции войско.

Спартанский отряд во главе с царем Леонидом погиб в узком Фермопильском проходе между морем и горами, защищая Грецию от персидских войск. Спарта одержала верх над Афинами в Пелопоннесской войне. Но по окончании войны социальное расслоение внутри спартиатов приводит основанный на равенстве общественный строй к кризису. В стране осуществляется олигархический переворот. Позже Спарта, как и Афины, подпадает под власть Македонии, затем становится частью Римской империи.

Государственный строй Спарты имел некоторые общие черты с Афинами. Так, в Спарте сохранялось народное собрание, которое избирало должностных лиц, участвовало в законодательстве, решало вопросы войны и мира. Сходным с ареопагом в Афинах было положение герусии – совета старейшин. Во главе государства стояли два царя, но реальное руководство государством осуществляла коллегия эфоров. К ним фактически переходят полномочия царей. Эфоры руководили деятельностью народного собрания и герусии, вели надзор за нравами и соблюдением дисциплины, контролировали деятельность всех должностных лиц, ведали внешними сношениями.

Один из законов Ликурга гласил: «Господство и власть пусть принадлежат народу», но государственный порядок, установленный в Спарте, по современной терминологии, может быть охарактеризован как тоталитарный режим.

В Древней Греции наиболее проявлялись различия двух типов общественной и государственной организации человеческих коллективов; в Спарте возобладало построение общественных отношений на началах «чистого разума».

Государство и право Древнего Рима в мировой истории выделяется республиканской формой правления, четкой выраженностью этапов развития целостной государственно-правовой системы, а также достижением классической формы права.

Будучи целостным историческим явлением, римское государство и право обнаруживают хорошо различаемые деления – ступени, этапы развития: раннее, зрелое (классическое) и позднее (постклассическое).

6.1. Стадиальность развития

Первый этап римской государственности соответствовал ранним ступеням развития римского общества (VI–III вв. до н. э.).

Ранний Рим – сравнительно небольшое государственное образование, государство-город – был таким экономическим и политическим целым, в котором преобладало натуральное хозяйство с мелким крестьянским и ремесленным производством. Постепенно в Риме складываются основы простого товарного производства. На центральной площади – форуме устраивались еженедельные базары, а также приуроченные к религиозным праздникам ярмарки. Увеличиваются размеры как внутрииталийской, так и внешней торговли.

Земля принадлежала всей римской общине, государству (ager publicus). Причем пахотные земли находились в индивидуальном пользовании, а пастбища, луга и леса – в коллективном. Граждане Рима могли получить в пользование пустующие земли. Обработка земли велась членами больших патриархальных семей (familia). Во главе патриархальной семьи стоял домовладыка (pater familias), власть которого распространялась на жену, детей, внуков, клиентов, рабов.

Основную массу производителей материальных благ составляли свободные мелкие землевладельцы и ремесленники. Характерным было деление свободных на патрициев и плебеев. К патрициям принадлежали полноправные члены римской общины. Происхождение плебеев из-за скудности сообщений источников не является достаточно ясным. По мнению одних ученых, плебс образовался в результате завоевания и покорения живших вблизи Рима племен, по мнению других – за счет притока чужеродного для уже сформировавшейся римской общины населения. К свободным относились и клиенты. Не вызывает сомнения то, что в образовании института клиентелы существенное значение имело имущественное расслоение – среди клиентов было немало представителей незнатных обедневших семей. Клиентами становились и поселившиеся в Риме бесправные чужаки, искавшие покровительства богатых знатных патронов, и отпущенные на волю рабы, сохранившие зависимость от бывших господ.

Рабов было сравнительно немного. Источники рабства – военный плен, рождение от рабыни, а отчасти и долговое рабство. Позднее, однако, свободный не мог стать рабом в своем отечестве. Обращенные в рабство за долги и за преступления подлежали продаже за границу (Законы XII таблиц, II, 2). Стремлением господствующего класса смягчить противоречия внутри римского общества, по-видимому, объясняется факт принятия в 326 г. до н. э. закона Петелия, согласно которому долговое рабство запрещалось. Отныне за долги надлежало отвечать не свободой, а имуществом. Основным источником рабства становится порабощение пленных. Тогда удельный вес труда рабов в общественном производстве был незначительным.

История раннего Рима изобилует фактами борьбы плебеев за равные права с патрициями. Традиция гласит, что в 494 г. до н. э. плебеи отказались выступить в военный поход в составе римского войска и в полном вооружении удалились на Священную гору, где разбили свой лагерь. Такой уход (сецессия) плебеев из Рима, сопровождавшийся угрозами основать собственный город, вынудил патрициев начать переговоры и пойти на уступки.

Раннее состояние государственности Древнего Рима характеризовалось царской властью и чертами раннего состояния права.

Заметной вехой в истории Рима того времени были реформы Сервия Туллия, подготовившие переход Рима к республике и во многом уравнявшие в правах патрициев и плебеев. Свержение в 509 г. до н. э. последнего римского царя Тарквиния Гордого приводит к установлению республиканской формы правления.

На ранней ступени развития римское право (квиритское, цивильное право), подобно праву других раннеклассовых обществ, характеризовалось: аморфностью – право не вполне выделилось в самостоятельную область регулирования общественных отношений, не отделилось от религии, обычаев, простых норм нравственности; недифференцированностью – не сложилась структура права, даже уголовное право еще не отделилось от гражданского, не образовало самостоятельной отрасли. Не сложились многие основные правовые институты и понятия. В праве сохранялись коллективистские, общинные начала. Так, право частной собственности было ограниченным, преобладающее значение имели коллективные формы собственности (семейная, общинная).

Кроме того, в раннеримском праве четко представлены такие черты, как формализм, консерватизм, замкнутость, сравнительно узкая сфера действия, казуальность норм. Ему были присущи резко выраженные сословные деления и яркая этическая самобытность, окрасившая всю целостность римского права. Право действовало на ограниченной территории и имело местное значение.

Связь права с религией проявлялась, в частности, в том, что его применение сопровождалось произнесением сакраментальных слов и фраз, совершением ритуальных действий. В принципе, обычаи, религия, а вместе с ними и право не распространялись на представителей других народов. От племенной и религиозной замкнутости в Риме сохранялся взгляд на чужака как на врага (hostis). Кроме того, связь права с религией, обрядностью и символикой, традициями и условностями старых обычаев делала его непонятным и чуждым для других народов. Все это определяло замкнутость раннего римского права.

Пример формализма права — особый торжественный обряд манципации (mancipatio), применявшийся, в частности, в сделке купли-продажи. Манципация состояла в том, что покупатель в присутствии пяти свидетелей и весовщика (обязательно полноправных римских граждан) произносил определенную формулу: «Я утверждаю, что этот человек (вещь) принадлежит мне по праву квиритов, и да будет он куплен мною за эту медь и посредством медных весов». Затем он ударял куском меди по чаше весов и передавал этот кусок меди продавцу вместо покупной цены. Манципация возникла тогда, когда Рим еще не знал чеканной монеты и в качестве денег употреблялась медь в слитках, которые действительно рубили и взвешивали. Наличие пяти свидетелей, как полагают, – пережиток участия всей общины в отчуждении. Свидетели – не просто очевидцы, а гаранты действительности сделки, ее прочности. Передача денег совершалась вне самого обряда манципации, но без соблюдения манципации собственность на вещь не переходила к приобретателю. Торжественная форма с участием пяти свидетелей, весовщика и с произнесением формулы «Приобретаю за кусок меди» начинает обслуживать почти весь тогдашний оборот, хотя бы и несложный. Обряд «посредством меди и весов» стали применять даже при совершении брака и при распоряжении имуществом на случай смерти.

Неразвитость социально-экономических отношений обусловливала и относительно замедленный характер изменений в праве. Религия, влияя на правовую форму, придавала ей черты консерватизма, ограничивала возможности ее совершенствования. Однако консерватизм, замкнутость, а также ригоризм (категоричность предписаний, требование безусловного соблюдения прежде всего формы) соседствовали и перемежались в квиритском праве с гибкостью и пластичностью – допускали возможность вкладывать в правовую норму новое содержание.

Еще одна существенная черта квиритского права – казуальность норм. Отсутствовали общие правовые решения, т. е. правила поведения, пригодные для большинства сходных ситуаций. Право возникло из конкретных судебных решений, запрещая или предписывая то или иное определенное действие, оно не охватывало всего круга однородных отношений. Сфера действия права была сравнительно узкой.

Второй этап римской государственности приходится на время вступления Древнего Рима в зрелую стадию своего развития (середина III в. до н. э. – конец III в. н. э.). Многочисленные войны, которые вел Рим, сделали его мировой империей, охватывавшей территорию всего Средиземноморья. Большое число пленных, захваченных в войнах, обращалось в рабство. Рабство проникает во все стороны материальной и духовной жизни римского общества. К этому же периоду относятся высочайшие достижения в развитии римской культуры – художественного творчества, ораторского искусства, юриспруденции. В Риме возводятся величественные и прекрасные строения. Устанавливается республиканский строй.

Однако в тот же период войны отвлекали массы крестьян от земледельческого труда. Широкое использование рабов в сельском хозяйстве вело к разорению мелких и средних хозяйств, свободного крестьянского населения, что подтачивало социальную базу римской республики. Огромные богатства, захваченные в ходе войн, вели к резкому имущественному расслоению населения и падению нравов. Разорившиеся крестьяне переселялись в Рим, пополняя ряды римской бедноты, презиравшей производительный труд, жившей на подачки своих патронов, государственными раздачами хлеба и готовой служить каждому, кто заплатит больше.

С середины последнего столетия до нашей эры римское общество переживало период надлома. Кризис охватил все слои общества. Несметные богатства, награбленные в войнах, способствовали развращению римского общества. Римляне не выдержали испытаний, пришедших с военными победами, досугом и богатством. О переживаемом кризисе писал римский историк I в. до н. э. Гай Саллюстий Крисп. Жажда денег и жажда власти – «обе стали как бы общим корнем всех бедствий». «Зараза расползлась, точно чума, народ переменился в целом, и римская власть из самой справедливой и самой лучшей превратилась в жестокую и нестерпимую». Корыстолюбие сгубило верность, честность и остальные добрые качества. Вместо них «выучило высокомерию и жестокости, выучило презирать богов и все полагать продажным». Особенно сильно разложение отразилось на молодежи. «На юность напали роскошь и алчность, а с ними и наглость: хватают, расточают, свое не ставят ни во что, жаждут чужого, стыд и скромность, человеческое и божественное – все нипочем, их ничто не смутит и ничто не остановит».

Во II в. н. э. Италия среди других частей империи теряет прежде принадлежавшее ей лидерство в экономическом развитии. Основными производящими центрами становятся римские провинции. Это обстоятельство, в частности, способствовало установлению интенсивных торговых отношений Италии с провинциями. Так, Египет превращается в основного поставщика хлеба, которым кормилось городское население Рима.

В поздней республике развертывается кризис старой государственно-правовой организации, которая оказалась непригодной для разрешения более сложных задач территориально разросшегося государственного образования с огромными массами покоренного населения и преодоления обострившихся противоречий. Этот кризис, восстания рабов, гражданские войны привели к падению республики и установлению империи. Империя с резко возросшей централизацией власти стала фактором, способствующим преодолению кризиса римского общества и государственности.

Зрелое состояние римского общества с высокой развитостью его культуры и товарно-денежных отношений приводит к становлению в Риме республики, затем ранней империи (принципат) и образованию классической формы римского права.

Право приобретает светский характер, строится на рационалистических основаниях. Его отличительные черты – индивидуализм, мобильность, высокая развитость структуры и институтов, лаконичность, четкость изложения правовых норм. Характеризуя эту ступень римского права, следует выделить закрепление в нем наиболее абсолютного права частной собственности, а также тенденцию к нивелированию прав сословий и смягчению жестокости наказаний.

Складывается система преторского права, полнее отвечавшего требованиям, в частности, товарного производства. Именно в нем высокого уровня достигают отдельные институты и понятия гражданского права. Доказавшие свою жизнеспособность нормы старого и нового римского права, правовые нормы народов, населявших империю, включаются претором перегринов в систему «права народов». Одновременно ослабевает ригоризм права, преобладающее значение получает его пластичность. Способность быстро реагировать на новые требования жизни – важнейшая черта римского классического права.

Из права исчезают религиозная обрядность, символика. Исполнение правовых предписаний наиболее полно обеспечивается государственной, а не религиозной санкцией. Освободившись от родоплеменной и религиозной замкнутости, приобретая универсальный характер, римское право распространяет свое действие на гражданско-правовые отношения римлян с иностранцами. Действуя на огромных территориях империи, оно становится всемирным правом.

Римскому классическому праву свойственны точность и чеканность формулировок, обоснованность решений. Многие правовые нормы и сентенции юристов приобрели характер афоризмов: «Права написаны для бдительных»; «Знать законы – не значит держаться за их слова, но понимать их силу и значение»; «Неправильно давать ответы, консультации или решать дело, имея в виду не весь закон, а только какую-нибудь его часть»; «Насилие дозволяется отражать силой». Подобного рода афоризмы были широко представлены в особых сборниках (регулах), использовавшихся, в частности, в учебных целях.

Вместе с тем обширные области римского права не были систематизированы. Республика, обладая демократизмом, не предусматривала централизованной системы управления, пригодной для столь большого государства, каким стал Рим. Тогда на смену республике приходит империя с более высокой централизацией власти, что обеспечило сохранение государственной целостности, но вместе с тем ограничило политическую активность свободного населения.

Уголовное право, уголовный и гражданский процесс еще не достигли своего высшего уровня. Само понятие «классическое» – лишь высокая, но все же не высшая ступень. Вот почему классичность второго этапа римского права во многом характеризовалась его пластичностью и динамизмом, достаточно полным раскрытием своих возможностей для совершенствования и усвоения правового опыта других народов.

Третий этап римской государственности соответствовал позднему состоянию римского общества (IV–VI вв. н. э.). Экономические и политические трудности, обострение внутренних противоречий, ослабление экономических связей, чрезвычайная сложность управления огромными территориями, а также усилившийся натиск германских племен – все это привело к распаду империи на западную и восточную части (395 г.). Западная Римская империя под напором варваров прекратила существование в 476 г. Восточная часть – Византия – оказалась более жизнеспособной. Длительное время там сохранялся высокий уровень производства, принесший Византии славу «мастерской великолепия».

Кризис, поразивший римское общество в III в., имел тяжелейшие политические последствия и вылился, в частности, в серию государственных переворотов и гражданских войн. Подспудно развивавшиеся процессы разложения медленно, но неуклонно подтачивали устои Римской империи. Постепенно на основе внутренней эволюции складываются раннефеодальные отношения.

Рабский труд в латифундиях, хотя и кооперированный, но лишенный достаточных стимулов, определял крайне узкие рамки интенсификации и рационализации производства. В расчете на увеличение доходности, в поисках более рентабельных методов хозяйствования владельцы латифундий стали дробить свои имения, сдавая землю и инвентарь отпущенникам и рабам (на правах пекулия), а также свободным арендаторам. Складываются колонатные отношения – отпущенники, бывшие рабы и арендаторы становятся зависимыми колонами.

В результате перестройки хозяйственных отношений появляются новые крупные имения (частных лиц, монастырей), основанные уже на труде колонов. В той или иной мере в них использовался и труд рабов, однако его значение падает.

Наряду с такой производственной ячейкой, как крупное имение, важную роль в хозяйстве стала играть сельская община, у которой имелись общие угодья, в ней осуществлялись известная кооперация работ и взаимопомощь. Как в крупных имениях, так и в общинах четко проявляется тенденция к натурализации хозяйства, к экономической автономии.

Позднее состояние римской государственности представлено монархией-империей (в форме доминаты), а также постклассическим правом. Чрезвычайно расширяется сфера государственного вмешательства, в частности в регулирование производства и обмена. Так, император Диоклетиан пытался регулировать цены на товары и плату за их производство. В руках государства сосредоточиваются значительные земельные богатства, почти все рудники, а в городах – крупные ремесленные мастерские. Кроме того, его монополией становятся производство оружия, ряда других товаров и торговля ими. Государство оказывало значительное влияние на экономические процессы своей фискальной политикой. Наконец, проводится наследственное прикрепление колонов к земле, а членов ряда ремесленных и торговых корпораций – к их профессиям. Расширяется вмешательство государства в сферу социальных отношений.

Для римского государства эпохи поздней империи характерно разбухание бюрократического аппарата, возрастание численности армии. Огромные средства, требовавшиеся на их содержание, добывались с помощью налогов, «выколачиваемых» из подданных. Постепенно государство все более отчуждалось от общества и противопоставлялось ему. В поздней Римской империи устаревший государственный строй стал «чумой, общественным бедствием», право – чем угодно, только не справедливостью, «высшее право – высшей несправедливостью».

Позднее римское право развивалось по очень высокой, но нисходящей линии. В нем обнаруживаются две противоположно действующие тенденции.

Постклассическое право прежде всего включает в себя основные результаты предшествующего развития. Завершаются процессы, которые имели место на предыдущем этапе. Окончательно, например, теряет значение деление римского права на квиритское, преторское и «право народов». Совершенствуется юридико-техническая сторона права, повышается его теоретический уровень.

Тенденция восходящего движения права проявляется в обобщении достигнутого, его осмыслении. Повышается теоретический уровень права. Юристы более глубоко разрабатывают правовые принципы и понятия, придают правовым нормам более широкий, обобщающий смысл. Значительным фактом развития права стала его систематизация в законодательстве Юстиниана, завершившая процесс «создания единого универсального права для всего свободного населения империи».

В области гражданского права закрепляется наиболее абсолютное право частной собственности: «Пусть каждый будет полнейшим и законным собственником либо раба, либо других объектов, ему принадлежащих». (Однако уже обнаруживается и тенденция ограничения права собственности.) В государственном праве получает детализированное юридическое оформление строго централизованная система управления с развитым бюрократическим аппаратом, посредством которого правящий класс решал чрезвычайно сложные задачи руководства обществом.

Тенденция восходящего движения права в период разложения рабовладельческого способа производства объясняется не только силой инерции и сохранением в поздней империи сравнительно высокого уровня товарного производства и обмена, но и тем фактом, что переживаемые империей трудности давали дополнительные импульсы к совершенствованию. Это во многом и определило то обстоятельство, что высшие достижения римского права были получены в императорский период (II–III вв.) в условиях упадка и политического разложения.

Одновременно наблюдается и другая, отрицательная тенденция, затронувшая все отрасли права: усиливаются правоограничения по принципу вероисповедания, упрочиваются сословные деления населения. Техническое совершенствование права уже не давало надлежащего эффекта. «Законы слабы без нравов», – говорили римские юристы. Узкие рамки абсолютно точных формулировок законов, соответствуя бюрократической централизации управления и выражая стремление как можно полнее и единообразнее зарегулировать сложность общественных отношений, тормозили поступательное движение общества. Но и принципы «справедливости», «доброй совести», «гуманности» при крайней продажности судей открывали широкие возможности для злоупотреблений. Неоднократные заявления в законах о верности «естественному праву» и «справедливости» становятся по преимуществу средством социальной демагогии, декоративной частью права.

Уже в конце III в. приостанавливается развитие частного права, его творческая потенция иссякает. От права «отлетает живой дух, и оно костенеет в оковах выработавшихся форм». Монархическая власть при доминате приобретает черты восточной деспотии. С обострением внутренних противоречий ужесточаются санкции в уголовном праве. Вместе с тем усиливается роль права и как инструмента идеологического воздействия на массы, как средства, сглаживающего с помощью частичных уступок («социальные мотивы») крайне обострившиеся классовые противоречия.

Изменяется и язык права. Точные и чеканные формулировки разбавляются витиеватыми фразами, происходит смешение юридических терминов, ранее четко отграничивавшихся друг от друга; в тексты законов вторгаются морализующие положения, риторические обороты, юридическая мысль тонет в многословии и напыщенных фразах во славу императоров.

Право подвергается «феодализации», что хорошо заметно по тому вниманию, которое законодатель уделял регулированию колонатных отношений. В него проникают нормы местного, обычного права, правовые воззрения народов, населявших империю, в частности греков, сирийцев, балканских народов. Римское право теряет универсальный характер, приспосабливается к более простым отношениям раннефеодального общества. Классическое римское право постепенно предается забвению.

6.2. Государственный строй – царская власть, республика, империя

Ранний период – царская власть. На ранней ступени развития в Риме существовала царская власть (ранняя форма монархии), а затем республика. Однако и в том, и в другом случаях государственный строй отражал некоторые общие черты: связь государства с религией, неразвитость, недифференцированность государственных служб, упрощенность построения государственного аппарата, который был приспособлен к условиям государства-города.

Царь (гех). Исторические свидетельства о месте царей в системе управления римским народом крайне скупы, поэтому о положении, полномочиях царей трудно судить с полной уверенностью. Имеются, однако, указания на то, что первоначально цари избирались, были всего лишь племенными вождями. Их власть была ограничена народным собранием и советом старейшин. Позже положение царей изменяется. Последних римских царей нельзя считать абсолютными монархами, как в странах Древнего Востока, но, несомненно, они обладали большой властью.

В современной зарубежной литературе вопрос о существовании монархии в раннем Риме не имеет однозначного решения. Так, одни (У. Коли[17]) не видят существенной разницы между царской властью в восточных деспотиях и властью базилевса в Афинах, рекса – в Риме. Напротив, другие считают царя-рекса всего лишь магистратом, которому федерация родов поручила осуществление военных и религиозных функций (де Мартино[18]).

В советской историко-правовой литературе преобладал взгляд, согласно которому в раннем Риме не было монархической формы государства[19]. Следует, однако, обратить внимание на весьма широкий круг полномочий римских царей-рексов. Царю принадлежало верховное командование и высшее распоряжение вооруженными силами, он был верховным жрецом, вершил суд, заключал международные договоры, в его руках были ключи от хранилища казны. Царь избирался народным собранием, но в ряде случаев эти выборы, вероятно, были лишь формальностью. «Исключительное положение царя, полнота власти, безусловное право приказа, – пишет С.Л. Утченко, – все эти прерогативы верховного властителя, которыми, очевидно, обладали последние римские цари… как и внешние знаки царского достоинства, – пурпурное одеяние, трон из слоновой кости, свита ликторов, фасцы, – опять-таки свидетельствуют об особом и исключительном положении его носителей»[20]. В доказательство широты полномочий последних царей и исключительности их положения С.Л. Утченко ссылается, в частности, на тот факт, что после уничтожения царской власти верховная власть (империум) с безусловным правом приказывать от имени всей общины (за исключением жреческих полномочий) перешла к высшим республиканским магистратам. Империум в ранней республике С.Л. Утченко считает «рудиментом централизованной монархической власти», по которому можно судить и о самой, уже исчезнувшей, царской власти[21].

Существует ли связь между формами государства и этапами развития? Такая постановка вопроса не привлекла широкого внимания отечественных историков и юристов. Однако предположительные выводы имеются. Например, Ю.К. Колосовская считает, что «формирование политической власти, как правило, происходит в виде ранних форм монархии (которые мы находим и в Греции, и в Риме, и в племенном мире)»[22]. Действительно, такую закономерность мы наблюдаем в странах Древнего Востока, в феодальных государствах Европы. Неразвитость экономической жизни, наличие общинных отношений, низкий уровень культуры и общественной активности порождают такую форму государства, как ранняя монархия. Республика появляется на более высокой ступени. Эта же закономерность, но не столь четко проявляется и в истории Древнего Рима. Как полагают, в Риме задолго до VI в. наблюдался переход к государственной организации общества. Осуществлялось ли при этом движение к республике или монархии, можно судить по широким правам рекса и конечному результату – подлинной царской власти.

Для государственного строя раннего Рима характерно сохранение многих черт родоплеменной организации. Римский народ был разделен на три племени, в каждом из которых имелось десять курий, курия делилась на десять родов. Всего, таким образом, римский народ имел 300 родов. С образованием государства народные собрания (по куриям – куриатные комиции), в которых участвовали все полноправные члены римской общины, способные носить оружие, стали органами государственной власти. Каждая курия имела один голос, и решение считалось принятым, если за него высказывалось большинство курий.

Другим важным государственным органом был сенат, состоявший из старейшин родов, позже сенаторы назначались царем. Сенат считался совещательным органом при царе и пользовался большим влиянием. В компетенцию сената входило обсуждение наиболее важных государственных дел, решения по которым принимались в народных собраниях.

Тесная связь государственного строя с религией хорошо видна в той важной роли, которую играли в государственной жизни Рима жреческие коллегии. Так, коллегия авгуров путем гадания по внутренностям животных, «свидетельствовавших о воле богов», давала заключения о целесообразности различного рода государственных мероприятий. Коллегия понтификов осуществляла хранение и толкование обычаев, традиций старины, а позже и обычного права. Председатель этой жреческой коллегии имел право приговаривать за сакральные (религиозные) преступления к смерти, например, весталок, нарушивших обет девственности. Следует при этом отметить, что и нарушение межи тоже считалось религиозным преступлением. Что же касается коллегии фециалов, то ее жрецы ведали международными отношениями и, в частности, совершали акт объявления войны – бросали копье с окровавленным концом на территорию врага (формализм права).

Реформы Сервия Туллия. В царствование Сервия Туллия (VI в. до н. э.) в Риме проводятся реформы, которые по своему содержанию и значению схожи с реформами Солона в Афинах: подрываются устои родового строя и влияние родовой знати, к власти допускаются богатые и незнатные, смягчаются социальные противоречия и проводятся изменения, знаменующие переход к республиканской форме правления.

Первой частью реформ было разделение всего римского народа – и патрициев, и плебеев – по территориальным округам (трибам).

Всего было создано 4 городских и 16–17 сельских триб. По трибам образовались народные собрания (трибутные собрания), в которых участвовали и плебеи.

Вторая часть реформ состояла в разделении и патрициев, и плебеев по имущественному признаку на шесть разрядов. В первый разряд зачислялись наиболее богатые граждане, в последний – неимущие (пролетарии). Каждый разряд граждан обязан был выставлять строго определенное число воинских единиц – центурий, например, первый разряд – 80 центурий и дополнительно 18 центурий всадников из самых состоятельных граждан. Второй и третий разряды выставляли по 20 центурий, а пролетарии, как «не заслужившие доверия по бедности», были лишены права служить в армии. Они, однако, образовывали одну не вооруженную центурию. Всего было создано 194 центурии.

Деление римского народа на центурии приобрело и важное политическое значение, так как центурии стали еще одним видом народных собраний. Именно в центуриатных комициях стали решаться наиболее важные вопросы и принимались законы (lex). Каждая центурия имела один голос, а всего богатым группам населения (всадники и первый разряд) принадлежало большинство голосов – 98 из 194.

Значение реформ состояло и в том, что они включили плебеев в состав римского народа и на долгое время определили основы политической и военной организации Рима. Едва ли верно, что римская государственность сложилась благодаря реформам Сервия Туллия. Реформы – следующая ступень, когда закладывались основы республиканской формы правления[23].

С падением царской власти в Риме установилась республика, которая первоначально также характеризовалась сравнительной неразвитостью организации, теми чертами, которые были присущи раннему праву. Вот почему правовые нормы, определявшие государственный строй при царской власти и ранней республике, принадлежат первому этапу развития римской государственности.

Армия в раннем Риме представляла собой народное ополчение, строившееся, согласно реформам Сервия Туллия, на цензовой основе. Римское войско было разделено сначала на два, а затем на четыре легиона, каждый из которых включал в себя отряды тяжеловооруженных воинов (из граждан первых трех разрядов), подразделения легковооруженных воинов (из граждан четвертого и пятого разрядов), а также отряд всадников (из наиболее зажиточных). Кроме этого, имелись особый конный корпус и вспомогательные воинские образования. Существенным было то, что государство первоначально не проявляло почти никакой заботы о материальном обеспечении солдат. Каждый воин должен был сам заботиться о своем вооружении и пропитании. Лишь всадники при поступлении на службу получали коня или деньги для его приобретения. Правда, солдаты принимали участие в дележе награбленных богатств, получали от государства наделы на захваченных землях.

Государственный строй Римской республики. Классический этап римской государственности характеризуется значительными прогрессивными изменениями. Так, государственное право закрепляет развитую республиканскую форму правления. Республика создала лучшие условия для привлечения свободного населения к государственному управлению. Следует, однако, иметь в виду, что это была аристократическая республика, она существовала при рабовладении и была приспособлена к условиям государства-города. Рабовладельческий характер Римской республики, новые условия ее существования в I в. до н. э. (состояние почти непрерывной войны между борющимися группировками, а также превращение Рима в мировую державу) ставили предел развитию республиканской формы правления, не позволили раскрыться всем заложенным в ней возможностям по использованию гражданской активности населения, обусловили ее раннее падение.

Классичность зрелой республиканской формы правления в Риме определялась значительной развитостью структуры государственного строя.

Высшим государственным органом считались народные собрания (куриатные, трибутные, центуриатные). Ранним видом народных собраний были собрания по объединениям римских родов – куриатные собрания. Со временем их полномочия ограничиваются совершением некоторых формальных актов (утверждали акты об усыновлении, о завещаниях и т. п.). Трибутные собрания (по территориальным округам) и центуриатные собрания (по воинским единицам – центуриям), созданные реформами Сервия Туллия, имели разные полномочия. В трибутных собраниях избирались низшие должностные лица. Наибольшими полномочиями обладали центуриатные собрания. Они принимали законы, избирали высших магистратов (консулов, преторов, цензоров), объявляли войну, были высшей судебной инстанцией, рассматривали жалобы на приговоры к смертной казни. Народные собрания созывались магистратами, они же и председательствовали в собраниях. Решения принимались открытым (в поздней республике тайным) голосованием.

Сенат. В него зачислялись наиболее богатые и знатные граждане, бывшие ранее магистратами. В формировании и положении сената особенно заметен аристократический характер римской республики – официальные документы скреплялись формулой «сенат и римский народ». Такие значительные стороны государственной жизни, как финансы, армия, внешняя политика, повседневные дела государственного управления, были сосредоточены преимущественно в руках сената и контролируемых им магистратов.

Магистраты в Риме были выборными и срочными, обычно на один год. Каждую должность занимало два или более лица, каждый из них имел право наложить запрет (veto) на решение коллегии. Деятельность магистратов была подконтрольна – по истечении срока полномочий или даже ранее они могли быть привлечены к суду народного собрания. В отличие от Афин, отправление магистратских обязанностей в Риме не оплачивалось. Но лица, входившие в аппарат магистрата (письмоводители, секретари, стражи-ликторы), получали плату.

Выделялись высшие магистраты (консулы, преторы), обладавшие властью imperium: высшей военной властью, правом созывать сенат и народные собрания, правом суда и наложения взысканий, правом решать юридические вопросы. Избрание магистратов зачастую сопровождалось подкупами и различными махинациями, а законодательство против этих злоупотреблений грубо нарушалось.

Консулы – высшие гражданские и военные должностные лица. В военном походе войском командовал один из консулов.

Преторы – первоначально помощники консулов. Они участвовали в разрешении судебных споров. Вступая в должность, в своих публичных объявлениях (эдиктах) они формулировали те правила, которыми будут руководствоваться в своей деятельности, каким притязаниям будут давать защиту.

Цензоры следили за нравственностью, распределяли граждан по имущественным разрядам, формировали сенат.

Кроме названных в Риме имелись низшие магистраты – эдилы, квесторы и др., всего около 26.

Диктатор. Его должность считалась экстраординарной. При чрезвычайной опасности для Рима по согласованию с сенатом диктатором назначался один из консулов. Диктатор обладал всей полнотой власти вплоть до изменения законов и права приговаривать к смертной казни. Его решения никем не могли быть отменены. Но срок полномочий диктатора ограничивался 6 месяцами. Лишь в период кризиса Римской республики, например переход к империи, появляются пожизненные диктаторы.

Трибуны. В период расцвета Римской республики особое значение приобрела должность плебейского (народного) трибуна. Трибуны могли запрещать исполнение приказов магистратов (кроме диктатора), накладывать вето на постановления народных собраний, арестовывать и подвергать публичному допросу как рядовых граждан, так и магистратов, даже консулов. Плутарх писал, что «власть и сила трибунов в том, чтобы препятствовать злоупотреблениям властью и силой магистратов». Народные трибуны председательствовали в плебейских сходках (consilia plebis), участвовали в заседаниях сената. Любой гражданин мог обратиться к трибуну за помощью, поэтому двери его дома были открыты и днем и ночью, а сам он не должен был покидать пределы города. Исключительность этой магистратуры подчеркивалась тем, что всякое посягательство на личность трибуна считалось не только государственным, но и религиозным преступлением. Полномочия трибуна ограничивались, однако, городской чертой.

Оценивая и в какой-то мере идеализируя государственный строй Римской империи, Полибий полагал, что в лице консулов, сената и народа имело сочетание власти царей, власти «лучших граждан» и власти народа: «В самом деле, если мы сосредоточим внимание на власти консулов, государство покажется вполне монархическим и царским, если на сенате – аристократическим, если, наконец, кто-либо примет во внимание только положение народа, он, наверное, признает римское государство демократическим». Такое «смешанное» правление Полибий, вслед за Платоном и Аристотелем, считал наилучшим, поскольку в нем осуществлялось взаимное сдерживание и равновесие властей, а государственный строй приобретал устойчивость.

Республика в Риме была «шагом вперед». Элементы демократизма содержались в деятельности народных собраний, в выборности, коллегиальности, ответственности магистратов. Народные трибуны в какой-то мере контролировали деятельность должностных лиц. Опыт участия народа в делах государства учитывался следующими поколениями трудящихся в борьбе за свои права.

Кризис Римской республики в I в. до н. э. привел к нарушению действия ее институтов. Умаляется роль народных собраний, а затем и сената, ограничивается значение института магистратуры. Путем сосредоточения ряда магистратур в руках отдельных лиц осуществлялось «преодоление» коллегиального, республиканского характера этого института. Теперь не избрание на высшую должность давало возможность командовать армией, а, наоборот, реальная власть в армии, платежеспособность и популярность среди солдат оформлялись наделением командующего высшими, магистратскими титулами.

Армия. В период республики наблюдались изменения в строительстве вооруженных сил Рима. К службе в армии стали допускаться малоимущие и перегрины. В 107 г. до н. э. Гай Марий, будучи избранным на консульскую должность, «немедленно стал набирать войско, записывая в число солдат вопреки существующим законам и обычаям массу бедных граждан и рабов, тогда как прежние полководцы не принимали их в войско». На первый взгляд, эти изменения носили демократический характер. Но в итоге реформированная армия сыграла решающую роль в крушении республики. С этого времени наемная профессиональная армия становится важнейшим институтом римской неписаной конституции. Государство принимает на себя заботу о ее финансировании и материальном обеспечении. Создание регулярной в своей основе армии вело к совершенствованию ее организации и тактики ведения военных действий.

В поздней республике роль армии в политической жизни резко возрастает, а фактическая власть в стране сосредоточивается в руках командующих армиями. Как переходное состояние от республики к империи возникают военные диктатуры Мария, Суллы, Цезаря. Главным звеном в государственном механизме становятся армия и ее командующий. В то же время наблюдается тенденция к единообразию и централизации управления Италией и провинциями.

Империя (принципат и доминат). Первые три века ее существования в Риме принято именовать принципатом, позднюю империю называют доминатом[24]. С переходом к империи в правовых нормах, касавшихся вопросов государственного строя, наблюдаются лишь незначительные изменения. На этом основании некоторые авторы отказываются считать Рим при принципате монархией. Так, Эд. Мейер, Г. Ферреро характеризовали государственный строй Рима эпохи Августа как республику. Г. Моммзен в своем фундаментальном труде «Римское государственное право»[25], придерживаясь той точки зрения, что юрист должен интересоваться правовыми установлениями, а не реальным положением вещей, утверждал, будто власть первых императоров и республиканских магистров не различалась в своих принципиальных основах, императоры, как и магистраты периода республики, выражали суверенитет народа[26].

Анализируя подобные взгляды, следует иметь в виду, что право в истории неотделимо от его применения. Иной подход к праву, ограничение исторического анализа рассмотрением единственно текста правовой нормы, закона – крайне вредная ошибка, так как приучает принимать видимость за существо явления. Даже если изменения норм государственного права при переходе к принципату незначительны, не составляют нового качества, а формально-юридически принципат еще нельзя считать монархией, то и в этом случае реальные изменения в политическом режиме, фактическое положение первого сенатора (императора) не оставляют сомнения в установлении монархической формы правления в Риме.

При принципате мы наблюдаем крайнюю неразвитость норм писаного права, определявших государственный строй. Это, на первый взгляд, более чем странное положение (если учесть одновременное существование классической формы римского частного права) получает в литературе достаточно убедительное объяснение. Э. Гримм, например, считал, что «власть, желавшая быть и боявшаяся показаться монархической, основанная на фактической силе и прикрывавшая свою деспотическую сущность республиканскими формами и целым рядом юридических неточностей и конституционных недомолвок, не могла допустить строгого рассмотрения своих основ юристами»[27]. Тем не менее, существовал ряд конституционных норм (обычаев, традиций, соглашений), которые утверждали преимущественную власть императора, носили общеобязательный характер, обеспечивались силой государственного принуждения и были действительным правом.

В постклассическом государственном строе Рима мы наблюдаем четко выраженные реакционные тенденции, проявившиеся прежде всего в крушении республиканских институтов. Империя насаждала единовластие при бюрократической централизации и нерассуждающей покорности исполнителей. Весьма примечательно в этом отношении широкое использование в государственном правлении рабов императора. Наблюдается милитаризация государства. Тем самым государственная власть пыталась преодолеть раздиравшие общество противоречия, достичь консолидации. Переход к империи означал резкое возрастание централизации власти. Государственный механизм империи оказался более пригодным для управления необычайно территориально разросшимся государством. В юридико-техническом отношении ряд сторон государственного механизма получил дальнейшее развитие, стал совершеннее[28].

С переходом к доминату реакционная тенденция в развитии государственного строя ведет к усилению в нем ряда таких сторон, которые типичны для строя восточной деспотии (например, обожествляется личность императора). Трудности, стоявшие перед господствующим классом, заставляли его изыскивать все новые и новые возможности усиления государственного механизма, в частности его технического совершенствования. Создается централизованная громоздкая, сложная военно-бюрократическая машина.

Император. Государственный строй Римской империи характеризовался прежде всего сосредоточением верховной государственной власти в руках единоличного главы государства – императора. Установленного законом порядка замещения престола не существовало, однако реальная власть давала императору возможность еще при жизни назначать себе преемника. Нередко новый император занимал престол в результате очередного военного или дворцового переворота. Захват власти юридически оформлялся сенатом.

При принципате (I–III в. н. э.) император формально-юридически считался избираемым сенатом и признавался первым сенатором (princeps senatus), лицом, стоящим во главе других магистратур. Такая юридическая фикция, создавая видимость сохранения республиканских институтов, тщательно оберегалась и поддерживалась первыми императорами. Памятуя об участи Цезаря, они не без основания полагали, что резкий разрыв с традициями республики и ее институтами грозит им серьезной опасностью. Вот почему Август отверг предлагавшуюся ему сенатом власть пожизненного диктатора. Он всячески подчеркивал, что превосходит своих коллег по магистратуре лишь почетом, основанным на его исключительных заслугах. Для того чтобы заговоры не превратились в серьезную опасность, Август вынужден был сохранять внешние атрибуты республиканского строя. Он даже предпринял меры по расширению полномочий сената, повышению его престижа. Некоторые исследователи в щепетильном отношении к декоративной части республиканских учреждений видели одну из главных причин успеха правления Августа.

При доминате (III–V в. н. э.) необходимость сохранения хотя бы видимости республики отпадает. Император теперь почитается господином (dominus). Каждый его шаг сопровождался сложным и пышным церемониалом, заимствованным у восточных царей и призванным подчеркнуть исключительность и величие власти главы государства. На аудиенциях и приемах император появлялся не иначе как в одеянии, шитом золотом и усыпанном драгоценными камнями, голову его венчала диадема в виде белой унизанной жемчугом повязки. Удостоившиеся лицезреть императора при его появлении обязаны были падать ниц. Римскую империю этого времени недаром называют иногда «абсолютной монархией».

Император обладал обширными полномочиями. В его распоряжении находилась государственная казна, он командовал армией, осуществлял управление провинциями, принимал акты, обладавшие высшей юридической силой, руководил внешней политикой, был высшей судебной инстанцией. В период принципата формально-юридически эти полномочия принадлежали императору в силу замещения ряда республиканских магистратур. Так, Август был «избираем» консулом, трибуном, как первый сенатор он признавался руководителем сената, был верховным понтификом. Однако реальная власть Августа опиралась прежде всего на армию, в частности на преторианские когорты, и систему прямых и косвенных подкупов.

При доминате лицо, захватившее реальную власть в государстве, получало ее юридическое обоснование в наделении титулом императора. Император безоговорочно признавался воплощением неограниченной власти, «живым законом». Римские юристы определили правовое положение императора в формуле: «Что угодно принцепсу, имеет силу закона».

Важнейшими рычагами власти императора были бюрократический аппарат и армия, причем в поздней Римской империи их роль в жизни общества резко возрастает.

Бюрократический аппарат. Первоначально он имел упрощенную организацию. Дворцовое и общегосударственные ведомства не отделялись друг от друга, а гражданская администрация не была четко отграничена от военной. Например, высшим должностным лицом после императора считался начальник преторианской гвардии – префект претория, он же возглавлял и армию чиновников. От чиновников бюрократического аппарата прежде всего требовалось беспрекословное исполнение любого повеления императора. Личным слугам императора зачастую давались государственные поручения. Из «друзей», «спутников» императора формируется и особый совещательный орган – консилиум, который со временем становится официальным учреждением. Высшие должности в государственном управлении стали замещаться особо доверенными лицами из сенаторов и всадников, а также приближенными императора, принадлежавшими к иным сословным группам.

Бюрократический аппарат при доминате – это целая армия чиновников, которые получали жалованье от государства, наделялись громкими титулами, особыми привилегиями, имели специальную форму одежды. Многочисленные должности были объединены в сложную иерархическую систему, во главе которой находился подчиненный императору государственный совет – консисторий. Развивается специализация отдельных групп чиновников, устанавливается четко определенный порядок прохождения службы. Бюрократический аппарат тем не менее не справлялся с решением всего объема задач, стоявших перед государством, что, в частности, и послужило причиной разделения империи на западную и восточную части.

Армия в поздней империи. Она широко использовалась не только для решения внешнеполитических задач, но и во внутриполитической борьбе – для подавления различного рода выступлений против власти. При Августе завершился процесс создания постоянной профессиональной армии. Она имела довольно стройную организацию, легионы и когорты получали постоянные названия и нумерацию. При Диоклетиане стали разделять войска на расквартированные в городах и пограничные. Тогда же была введена рекрутская повинность. Разрабатываются специальные уставы, определяющие права и обязанности солдат. Особое положение занимала преторианская гвардия, призванная охранять императора. Видя в армии важнейшую опору своей власти, императоры всячески стремились укрепить дисциплину в войсках, а также снискать популярность у солдат, заручиться их поддержкой. В этих целях они расширяют права и привилегии солдат, назначают им сравнительно высокое жалованье. Дополнительными привилегиями пользовались преторианцы. В соответствии с общим процессом развития сословных делений в Римской империи армия также приобретает черты сословной замкнутости. Армия активно участвовала в дворцовых переворотах, в свержении и «избрании» императоров. Особенно отличались в этом преторианцы. Диоклетиан, опасаясь быть свергнутым преторианской гвардией, упразднил ее, создав взамен корпус дворцовой стражи.

Следствием упадка Римской империи была и так называемая варваризация армии. Варвары (barbares), т. е. неримские подданные (преимущественно из состава германских племен), свободно принимались в пограничные корпуса. Так, в IV в. 40 тыс. готов были зачислены в корпус «союзников» (federati). Варвары принимались и в дворцовую охрану, подчас занимали высшие командные должности.

В движении от ополчения, созываемого на случай военной опасности, к регулярной армии на основе рекрутской повинности, а затем к профессиональной армии из наемников, позже – из иностранных наемников, просматривается общая, линия формирования военной силы государства.

Бывшие республиканские институты в период империи приходят в упадок. При Августе народные собрания хотя и не регулярно, но созывались. Ими было принято несколько законов. По-прежнему на народных собраниях избирались магистраты, но кандидаты выдвигались (точнее, назначались) императором. Это его право не получило отражения в законе, установилось лишь обыкновение, согласно которому «кандидаты цезаря» голосуются вне очереди.

Что же касается сената, то Август стремился создать впечатление благополучного существования этой конституционной основы республики. Постановления сената приобретают силу закона, расширяется его судебная компетенция. Одновременно в целях «упорядочения деятельности», «повышения престижа» Август проводит чистку этого учреждения от «недостойных» и не угодных ему лиц, сам комплектует его состав. Борясь с тем, что сенаторы часто отсутствуют на заседаниях сената или опаздывают, Август устанавливает штрафы. Сенаторам запрещается без разрешения принцепса покидать столицу. Роль сената в международных делах сводится к торжественным приемам послов. Сенатусконсульты лишь санкционируют решения принцепса. В течение длительного времени сенат осуществлял формальный акт наделения высшей властью лиц, которые фактически ее захватили.

Теряет значение и институт магистратуры. Постепенно магистраты, избрание и деятельность которых всецело зависели от императора, вытесняются назначенными императором чиновниками.

Не имея реальной возможности непосредственно управлять многочисленными провинциями, императоры наделяли назначаемых туда наместников высшей военной и гражданской властью, предоставляя им право самостоятельно решать дела. При наместниках создавался свой бюрократический аппарат. На органы общинного, городского, провинциального управления возлагались обязанности по выполнению государственных повинностей (сбор податей, поставка рекрутов и др.).

Произвол и вымогательства в деятельности наместников приобрели широкий размах. Попытки как-то ограничить этот произвол были безуспешны.

6.3. Право. Историческое и современное значение римского права, его исключительность

Право Древнего Рима – яркая и значительная страница мировой истории. В своем зрелом, классическом состоянии оно восходит к наиболее выдающимся достижениям человеческой деятельности. Можно сказать, что в правовом развитии европейских, да и не только европейских, государств право Древнего Рима занимает место, сходное с тем, какое в духовном мире принадлежит христианству. Римское право выделяется как своей классичностью, так и ходом развития – без резких скачков и катаклизмов, открытостью к восприятию чужого опыта, уважительным отношением к ранее достигнутому. Здесь мы наблюдаем не только исторически преходящее, этнически самобытное (экзотику права), но и универсальное, особенно четко – объективную логику правового развития. Этим римское право помогает лучше понимать современное, в том числе российское, право.

Исключительность римского права – результат интенсивного развития общества, его культуры, а также товарно-денежных отношений, приобретших в Римской империи международный характер. В «мировом государстве» особенно благоприятные условия сложились для усвоения правового опыта многих народов. Успехи римского права не в последнюю очередь объясняются мастерством римских юристов, особой престижностью их профессии и права. Трудом нескольких поколений юристов был создан обширнейший арсенал правовых средств, обеспечивавших жизнедеятельность такого большого и сложного организма, каким стало римское общество.

Специальное значение. В Риме высочайшего уровня совершенства достигает правовая форма, юридическая техника – норма права приобретает точность, чеканность формулировок, обоснованность решений; право в целом – конкретность, практичность, жизненность. Достижения римского классического права стали непреходящей ценностью правовой культуры[29].

Особенно заметные результаты были получены в регулировании отношений товарного производства и рынка. Утверждается наиболее абсолютное право индивидуальной частной собственности, детально регламентируются обязательственные правоотношения, устанавливается равенство прав свободных лиц в сфере гражданско-правовых отношений. Римское право обретает черты «абстрактного права абстрактной личности». Опыт, сложившийся в нормах римского, прежде всего частного, гражданского права, в течение многих веков позволял именовать его «писаным разумом» (ratio scripta).

В период республики расширяются политические права граждан, делаются смелые шаги к достижению свободы личности, для граждан на короткое время государство становится «общим делом». В истории римской государственности содержится ценнейший материал для ознакомления с инструментарием, использовавшимся для руководства обществом, подчас раздираемым острейшими противоречиями, выявляются связи и отношения между состоянием общества и государственно-правовыми формами управления им.

Право Рима – существенный фактор развития и составная часть античной культуры, той культуры, которая лежит в основании нашей цивилизации. Римское право определило характерность континентальной и российской правовой формы. Изучая римское право, различая особенности Востока и Запада, мы не можем не задумываться об истоках, состоянии и судьбах российского права. В нашей стране проходившая в течение длительного времени и по разным каналам рецепция (от лат. receptio — принятие) римского права, подобно эпохе Петра I, была прорывом западной цивилизации на просторы российской государственности. Бесспорно, как и на Западе, в России рецепция не отрицала национальной самобытности права. Все же наряду с не очень четким: «В России, никогда не подпадавшей римскому праву…» можно встретить и категорические заявления: «Мы не знали римского права», «У нас все наоборот». Так ли? Современное российское право – это целое со своим прошлым, включающим в себя мировой процесс поступательного движения права; оно сохраняет в себе ряд черт правовой традиции, общих принципов, структуры и институтов римского права.

Уже в то далекое от нас время трудами юристов было возведено «здание» юриспруденции (jurisprudentia) с центральной частью цивилистики (civilis), в которых решались сложнейшие вопросы науки и практики применения права, гражданского права и без которых невозможно функционирование любой сложной правовой системы. Универсальное в римском праве составляет остов и российского права – частное и публичное; в гражданском праве – вещное и обязательственное; в обязательственном праве – обязательства из договоров и из деликтов (правонарушений).

Термины и понятия, которые мы привыкли считать своими, непременной принадлежностью современного (например, «республика», «конституция», «кодекс», «юриспруденция», «контракт» или «компенсация», «виндикация» и т. д.), сложились в Древнем Риме. Конечно, за многие века прошлое в них обогащено новым содержанием. Но и сегодня во многих университетах мира римское право готовит будущих юристов к овладению современными правовыми конструкциями, формирует юридическое мышление, приобщает к достижениям правовой культуры, способствуя этим сближению народов.

Характеризуя право Древнего Рима, нельзя забывать и о теневых сторонах прогресса. В римском праве мы обнаруживаем не только богатство опыта и знания. В исторических условиях далекого прошлого оно закрепляло, освящало эксплуатацию рабов и свободной бедноты, оправдывало произвол и деспотизм императорской власти и долгое время заглушало самостоятельное развитие правовых систем народов Средиземноморья, насильственно включенных в состав Римской империи. В смешении черного и золотого, темных тонов и полутонов проявлялся крайне сложный, противоречивый характер прогресса права.

Научное значение. Велико научное значение римского права. Интенсивное развитие римского общества, овладение правовым опытом многих народов обеспечили право движением, внутренней силой, тогда как могущество империи оградило от военных катаклизмов. Вот почему, оглядываясь именно на Рим, мы имеем, может быть, самую благоприятную возможность проследить весь цикл развития отдельно взятой правовой системы, выявить ее динамическую структуру. Уподобив римское право живому организму, можно выделить в его истории раннее – упрощенное, зрелое – классическое и позднее – постклассическое состояния. Здесь кардинальные проблемы бытия правовой системы предстают перед нами в «очищенном» от влияния второстепенных, внешних или случайных факторов виде.

Такое понимание римского права исключает бытующие представления о нем как о чем-то одинаковом, неизменном, однозначно выражающем интересы рабовладельческого общества в рамках формационной концепции развития. Нельзя не согласиться хотя бы с тем утверждением, что римские юристы никогда не учили смотреть на закон как на «букву», не допускающую ни толкования, ни комментирования, ни соотношения с практическими потребностями самой жизни. Но такое понимание закона присуще лишь классическому этапу римского права, тогда как формализм его раннего состояния требовал безусловного следования «букве», и в позднем римском праве резко ограничивалась возможность свободного толкования правовой нормы, закона.

Римское право исторично – оно развивалось, изменялось, знало период высочайшего подъема и последующего глубокого упадка. Четкое выделение в праве Древнего Рима поэтапного развития выражает цивилизационный подход к пониманию истории общества и права, позволяет рассматривать римское право как образец (модель) интенсивно развивающейся отдельно взятой правовой системы, видеть закономерность ее движения, считать «незаменимой лабораторией» исследования жизни права.

В раскрытии закономерностей и оценках мы поднимаемся от элементарной объективности к истине, постижению римского права как ценности жизни и культуры.

Характерные черты, центральные понятия римского права. Под правом римские юристы понимали то, «что всегда является справедливым и добрым – каково естественное право». В другом смысле «право» – это то, что полезно всем или многим в каждом государстве». «Предписания права следующие: жить честно, не чинить вреда другому, каждому воздавать то, что ему надлежит». Что же касается рабства, то оно «есть установление права народов, в силу которого лицо подчинено чужому владычеству вопреки природе…».

Эволюция римского права проявлялась в становлении сначала квиритского, цивильного права, затем – преторского права и «права народов». Квиритское право распространялось на коренных жителей Рима – квиритов; цивильное – на всех жителей римской общины (и плебеев). То и другое выражало начальную ступень правового развития Рима. Преторское право – то, «которое ввели преторы для содействия цивильному праву или для его дополнения или исправления в целях общей пользы». Позже римское право в деятельности претора перегринов обогащается правовым опытом многих народов, населявших империю, приобретает универсальный характер и начинает именоваться правом народов.

По представлениям римских юристов, закон «есть общее (для всех) предписание». «Ни законы, ни сенатусконсульты не могут быть написаны таким образом, чтобы обнимать все случаи, которые когда-либо произойдут, но достаточно, чтобы они распространялись на то, что большей частью случается». «И потому то, что впервые устанавливается, следует определять путем толкования…». «Поступает против закона тот, кто, сохраняя слова, обходит его смысл». Законом и правом римские юристы именовали не только писаные нормы (эдикты магистратов, сенатусконсульты и т. д.), но и такие правила, которые нигде не были записаны: «Наше право является или писаным, или неписаным, как у греков: из законов одни написаны, другие не написаны».

В римском праве выделялись частное и публичное право. «Публичное право – которое (относится) к положению римского государства, частное – которое (относится) к пользе отдельных лиц; существует полезное в общественном отношении и полезное в частном отношении». Частный интерес защищается по частной инициативе; публичный – органами государства. Для частного права характерны уполномочивающие, диспозитивные нормы, дающие простор самим заинтересованным лицам регулировать свои отношения. Для публичного права типичны императивные нормы, содержащие категоричные, безусловно обязательные предписания поведения, которые не могут быть изменены усмотрением отдельных лиц. «Частные соглашения не могут менять предписания публичного права».

К своеобразным чертам римского права относятся его исковой характер», конкретность норм, практическая направленность развития. Это во многом связано с тем, как создавалось римское классическое право, – деятельностью преторов и юристов.

Право, квиритское право считалось священным. Никому из смертных не дано было создавать право, тем более его изменять. Однако претор имел реальную возможность своей властью защищать те или иные интересы, если считал это справедливым и разумным. В случаях обращения к нему за защитой он давал формулу иска (actio) – юридическую квалификацию спора, содержащую общее указание, как должны решаться дела подобного рода, и направлял дело назначаемому судье.

Поэтому не абстрактное право, выраженное в законе, а возможность получения иска приобрела значение для реальной защиты интересов и притязаний. В Риме, как позже и в средневековой Англии, складывается положение, когда не из права выводили иск, а наоборот, из иска делали заключение о существовании права. Исковой характер права во многом определил и конкретность норм, и практическую направленность римского права. К общим решениям римские классические юристы относились настороженно. Они избегали делать широкие обобщающие выводы и любили говорить, что «всякое определение в праве чревато опасностью, ибо мало случаев, когда оно не может быть опрокинуто». Не забывая о древних обычаях и традициях, отдавая должное общим принципам, они стояли на почве реальных требований времени.

Заметные черты римского права – консерватизм и мобильность. Влияние религии на право придавало ему черты консерватизма, ограничивало возможности совершенствования. Однако консерватизм, замкнутость, а также ригоризм (категоричность предписаний, с требованием безусловного соблюдения прежде всего формы) соседствовали и перемежались в квиритском праве с гибкостью и пластичностью (возможностью вкладывать в правовую норму новое содержание).

В деятельности претора римское право живо откликалось на изменяющиеся условия жизни. Так, в римском праве устойчивость, даже консерватизм сочетались с зачатками прогрессивности и мобильности.

В результате правотворческой деятельности претора возникает дуализм права, параллельное существование систем квиритского и преторского права. Однако при всем уважении к квиритскому, цивильному праву оно постепенно вытеснялось из жизни. Осуществлялось это во многом посредством фикций. Например, норма квиритского права, по которой взрослый сын находился под властью отца, считалась неизменяемой. Но претор признавал, что при троекратной фиктивной продаже сына в рабство он освобождается от власти отца, фикция таким образом использовалась для создания новой нормы.

6.4. Источники и памятники права

Под источниками права в формально-юридическом смысле понимаются способы правообразования, то, как, по каким каналам образуется право, его отдельные нормы. Это – обычаи, деятельность жрецов, позже юристов, магистратов, а также законы народных собраний, постановления сената, императорские конституции. Среди памятников римского права выделяются Законы XII таблиц и Свод законов императора Юстиниана.

а) В ранний период существования римского права преимущественное значение в качестве его источников имели нормы обычаев. Они содержали в себе неписаные правила поведения, основанные на жизненной практике. Постепенно обычаи начинают поддерживаться формирующимися государственными органами, обеспечиваются государственными санкциями и становятся обычным правом.

Позже обычаями стали называть и «деловые обыкновения», складывавшиеся в повседневной практике. Они не были записаны, но, обладая авторитетом обычая, признавались в качестве «неписаного права». «Какая разница, – писал римский юрист, – выражает ли народ свою волю голосованием или путем дел и действий».

Обычаи имели недостатки – они ограниченно регулировали общественные отношения, медленно реагировали на изменяющиеся условия жизни, были подчас неопределенны и потому стали вытесняться другими источниками права. В императорский период демократический характер обычаев входит в противоречие с централизаторскими устремлениями власти. Акцент стали делать на том, что авторитет обычая «не следует доводить до такого значения, чтобы он одолевал разум или закон».

Ярким и характерным правовым памятником древнейшего периода истории Рима были Законы XII таблиц. Отражая начальные этапы развития права, они имели принципиальную «общность и немало сходных черт с ранними правовыми памятниками других народов – Законником Хаммурапи; Салической, Русской правдами и т. д.

Законы XII таблиц, как полагают, представляли собой запись обычаев, обычного права и составляли основную часть квиритского, цивильного права. Отражая сравнительно низкий уровень развития хозяйства, Законы XII таблиц, например, весьма скупо говорили об обязательствах из договоров. В них еще ограниченно понималась роль государства в преследовании преступника, в ряде случаев допускался самосуд. В то же время ими устанавливались весьма суровые санкции (в частности, для неоплатного должника, лжесвидетеля). Законы XII таблиц в течение ряда веков пользовались большим авторитетом. Цицерон свидетельствовал, что в его время (I в. до н. э.) мальчики заучивали XII таблиц наизусть, как «необходимую песнь».

К источникам права раннего Рима относится и деятельность жрецов. Они занимали исключительное положение в толковании, применении права, а подчас формулировали и новые нормы. Наиболее важное значение в правотворческой деятельности имела коллегия понтификов. Их считают первыми юристами Рима. В целях сохранения своего особого положения жрецы, будучи выходцами из патрициата, хранили в тайне сведения юридического характера. Но уже к концу IV в. до н. э. жрецы постепенно теряют свое монопольное положение в области права. Знание права становится более или менее доступным и рядовым гражданам. Укрепляются позиции светской юриспруденции.

б) Характеризуя источники римского классического права, нужно особо сказать о том влиянии, которое оказали на него учение о естественном праве (jus naturale) и такие принципы, как справедливость (aequitas) и гуманизм (humanitas). Развивались они на римской почве, но под греческим влиянием.

Естественное право понималось юристами как то, что соответствует естественному разуму, началам нравственности и справедливости, устанавливающим общие черты в жизненном порядке всех народов. В соответствии с естественным правом все люди равны и рождаются свободными. Непосредственно из принципа справедливости следовало равенство римских граждан перед законом. Принцип гуманности означал уважительное отношение к личности.

В республиканский период истории Рима главенствующими источниками права становятся постановления народных собраний (законы), постановления сената (сенатусконсульты), а также эдикты магистратов и деятельность юристов.

Выдающаяся роль в развитии римского частного (гражданского) права принадлежит претору. Он предварительно рассматривал имущественные споры и, решая вопрос о том, следует ли данному виду общественных отношений давать правовую защиту или отказать в ней, составлял формулу иска (общее правило). Эта деятельность претора легла в основу формулируемых им при вступлении в должность публичных объявлений (эдиктов). Наиболее удачные их положения, доказавшие свою жизненность, переходили из одного эдикта в другой, приобретали устойчивый характер и становились правом. Таким образом, претор, руководствуясь соображениями «целесообразности» и «доброй совести», вносил исправления, изменения, дополнения в существующие законы. На основе его деятельности создавались системы так называемого преторского права и «права народов».

Не менее важную роль в развитии римского классического права сыграли римские юристы. Как правило, это были выходцы из знатных и зажиточных семей, глубоко и разносторонне образованные. Среди юристов распространение имели представления о высоком назначении права, юриспруденции, и они с полной отдачей сил служили своему делу (одному из них, Помпонию, приписываются слова: «На семьдесят восьмом году жизни изучение становится единственным основанием жизни, и хотя бы стоял одной ногой в гробу, но хотел бы изучить еще что-нибудь»). Как бы предвосхищая позднейшие теории «правового государства» и «конституционной формы правления», они полагали, что право является одной из основ государственной жизни народа.

Юристы обучали знанию права, были юридическими советниками должностных лиц, составляли формуляры договоров, оказывали юридическую помощь своими советами и давали ответы на юридические вопросы. С переходом к монархии, принципату правотворческая деятельность выдающихся римских юристов приобретает официальное подтверждение. «Впервые божественный Август для возвышения авторитета права установил, чтобы они давали ответы на основании его (Августа) власти…». Таким образом, содержавшиеся в консультациях юристов решения правовых вопросов приобрели обязательное значение (jus respondendi) не только для тех конкретных дел, по которым они были даны, но распространяли свою силу и на разрешение аналогичных ситуаций. «Деятельность юристов, по существу имевшая назначение помогать применению действующих норм права, фактически получила значение самостоятельной формы правообразования»[30].

Выдающиеся представители классической римской юриспруденции – Лабеон и Капитон (I в. н. э.), с деятельностью которых связано образование двух школ римских юристов: прокульянской, названной так по имени Прокула, ученика и наиболее выдающегося последователя Лабеона, и сабиньянской, по имени Сабина, ученика и последователя Капитона. Сохранившиеся исторические источники не дают возможности составить полную картину разделявших эти школы различий. Все же можно предположить, что они связаны с борьбой прогрессивных и консервативных начал в юриспруденции. «Атей Капитон стоял на том, что ему было передано (его предшественниками), Лабеон же трудился, доверяя разуму и учености… большей частью устанавливал новые положения».

Из классических римских юристов следует назвать также Сальвия Юлиана, составившего в 130 г. н. э. «постоянный», или «вечный», преторский эдикт (edictum perpetuum); Помпония, в сочинениях которого мы находим очерк развития римской юриспруденции с древних времен; Гая, вошедшего в историю своим учебником права – Институциями. При составлении Свода цивильного права (VI в.) Институции Гая, правда, в переработанном виде, были положены в основу Институций Юстиниана.

Уже во II в. проявляются черты упадка римской классической юриспруденции. В частности, угасает самостоятельность юристов в правотворческой деятельности, которая переходит к императору. Примечательно, однако, что именно на конец II – начало III вв. приходится деятельность наиболее выдающихся римских юристов, в первую очередь Папиниана. «Острейший среди римских казуистов, блестящий по сжатости стилист, ставший для позднейших поколений первым из всех», Папиниан оставил после себя такие крупные произведения, как «Исследования», «Ответы». В них в полной мере проявились отличительные черты его творчества – тонкий анализ, сжатость и отточенность формулировок.

Вершину римской юриспруденции венчают имена Павла и Ульпиана (последнему принадлежит деление права на частное и публичное). В своей деятельности они, однако, уже сближаются с последующими поколениями римских юристов, которые свою основную задачу видели в собирании и обработке материалов предшественников.

Классические римские юристы жили и работали в условиях бурного развития экономической жизни и расцвета античной культуры, их творчество было тесно связано с практическими потребностями своего времени. Юристы II–III вв. столь ярко выделяются в римской юриспруденции также и потому, что ввели в свои сочинения достижения всего предшествующего развития юридической мысли. «Они стояли на плечах гигантов».

в) В императорский период происходят существенные изменения в источниках права. Из их числа исключаются постановления народных собраний. Сенатусконсульты становятся всего лишь формой, в которую облекаются распоряжения императора. Теряют значение самостоятельных источников права эдикты магистратов. Решение правовых вопросов все чаще превращается в механическую отсылку к сочинениям классических римских юристов. Законом 426 г. о цитировании наделялись обязательной силой высказывания по вопросам права пяти юристов: Папиниана, Павла, Ульпиана, Гая и Модестина. При несовпадении их мнений вопрос решался по большинству голосов – решающим признавалось мнение Папиниана, «который побеждает одного, но уступает двоим».

Важнейшим источником права становятся императорские распоряжения – конституции, содержащие решения общих вопросов регулирования общественных отношений. В этой связи следует особо остановиться на таком значительном и исключительном в своем роде памятнике права, каким стал Свод законов императора Юстиниана, получивший в XII в. название «Свод цивильного права» (Corpus juris civilis).

Замысел создания Свода законов принадлежал императору Юстиниану. Но основная тяжесть по организации работы над систематизацией права была им возложена на юриста Трибониана, льстивого царедворца, «продавшего за деньги и приговор, и закон». Вместе с тем нельзя отрицать его огромную энергию, трудоспособность, эрудицию. Трибониан пользовался неограниченным доверием императора и характеризовался им как человек, «украшенный красноречием и юридической мудростью».

Намечая создание Свода законов, Юстиниан отдавал себе отчет в грандиозности масштабов работы. Он писал, что в таком деле, «как в глубоком море», могут потонуть самые ученые и искусные люди. Только на составление Дигест первоначально отводилось 10 лет. Однако Трибониан со своими 16 помощниками и штатом технических работников благодаря хорошей организации сумел выполнить этот труд в короткий срок – с 528 по 534 г.

Свод законов включал в себя три главные части – Институции, Дигесты и Кодекс. Уже после издания Кодекс был дополнен Новеллами – конституциями Юстиниана, обнародованными в период с 535 по 555 г. «В Новеллах Юстиниан как бы больше не оглядывается назад, в глубокую, хотя и почитаемую древность Рима. Новеллы более, чем весь Corpus juris civilis, устремлены вперед, уже в средневековье».

В Своде законов Институции, будучи учебником права, выделялись не только тем, что в них право было изложено в максимально простой и сжатой форме. Институциям была придана сила закона, и они как закон использовались в судебной деятельности.

Наиболее значительную часть Свода законов составили Дигесты (равнозначное греческое их наименование – Пандекты), содержавшие извлечения, фрагменты из сочинений 40 виднейших римских юристов. Эти извлечения, включавшие в себя выдержки из древнейших законов, сенатусконсультов и произведений других римских авторов, – подчас единственный источник наших сведений о них. Дигесты нередко называют «монументальным памятником классической римской юриспруденции». По словам составителей, в «Дигестах, как в цитадели, заключено все античное право». Не следует, однако, забывать, что Дигесты – отчасти и оригинальный памятник права VI в. В тексты римских юристов зачастую вносились поправки (интерполяции), которые изменяли, упрощали их содержание. Та же работа по модернизации права проводилась и при составлении Кодекса.

В связи с окончанием работ Юстиниан издал специальную конституцию на латинском и греческом языках, в которой подробно излагалась история составления Дигест, высокопарно именуемых «священным храмом римской юстиции». Одновременно запрещалось как применять старые источники права, так и комментировать Дигесты (Юстиниан полагал, что всякие комментарии лишь затемнят истинный их смысл). Такое право сохранялось лишь за императором. Нарушение запрета рассматривалось как подлог и предполагало соответствующее наказание. Объективно запрещение комментировать Дигесты вело к отождествлению права с законом, преследовало цель пресечь попытки обойти закон под видом его толкования.

6.5. Правовое положение населения

В римском праве в течение длительного времени полную правоспособность давало наличие трех статусов – свободы, гражданства, семейного статуса. Только лица свободные (не рабы), имеющие римское гражданство и не находящиеся под властью домовладыки, могли беспрепятственно приобретать и отчуждать имущество, вступать в обязательственные правоотношения.

Римское общество было сословным – объем политических и имущественных прав лица определялся его принадлежностью к тому или иному сословию. В раннем Риме сословные различия были наиболее резко выражены. В классическом праве заметна тенденция к их стиранию, сглаживанию. Наконец, в постклассическом праве они вновь укрепляются, создаются новые сословные деления.

а) В раннем Риме основными сословиями свободных были патриции и плебеи (первоначально лишь патриции – полноправные члены римской общины). Плебеи же находились вне родовой организации римского народа: по отношению к римскому народу они рассматривались как чужеродный элемент. В результате длительной и временами острой борьбы плебеи добились уравнения прав с патрициями.

Постепенно в качестве нового сословного образования выделяется патрицианско-плебейская верхушка – нобилитет. Параллельно шло образование сословий сенаторов и всадников. Сенаторами были крупные землевладельцы и представители знати, получившие доступ в сенат. Всадническое сословие складывается из зажиточных, средних землевладельцев, а также из лиц, нажившихся на торговых и финансовых операциях. Привилегии нобилей состояли в основном в праве и реальной возможности занимать государственные должности.

Все другие римские граждане, не вошедшие в состав сенаторского или всаднического сословия, стали называться плебеями. Термин «плебей», таким образом, теряет свое первоначальное значение. Теперь им обозначали весьма обширный слой римского населения, обладавшего правоспособностью римских граждан (правом участия в народных собраниях, правом на получение государственной земли и т. п.).

К ограниченной в правах части свободного населения Рима принадлежали и клиенты. Они входили в состав больших римских семей, получали родовое имя своих покровителей. На них распространялась власть домовладыки.

В раннем Риме правовое положение рабов определялось характером так называемого домашнего, патриархального рабства – раб на правах младшего члена включался в состав большой патриархальной семьи. Религия освящала власть домовладыки над рабом, но и ограничивала ее рамками патриархальных обычаев и религиозных традиций. Убийство раба считалось нечестивым делом. Раб был обязан выполнять волю господина. Вместе с тем за рабом признавалась некоторая, хотя и ограниченная, правоспособность. Господин мог отдать раба внаем, заложить, продать. Однако таким же правом домовладыка обладал и по отношению к другим членам фамилии, т. е. к жене и детям.

Следует также сказать о латинах и перегринах. Латинами первоначально, видимо, называли жителей Лациума, не включавшихся в состав римского народа. Они не обладали всей полнотой прав римских граждан. Позже латинами стали называть жителей Италии и некоторых внеиталийских общин. Руководствуясь принципом «разделяй и властвуй», римляне давали жителям покоренных местностей в одних случаях почти полный объем прав римских граждан, в других – крайне ограниченные права.

Перегринами именовали тех жителей захваченных территорий вне Италии, которые не получали ни прав граждан, ни прав латин, а также подданных иностранных государств, в частности иностранных купцов. Перегрины в принципе считались чужаками, на них не распространялось квиритское право, но это не означало, что они вовсе были лишены прав. Иностранные купцы могли совершать на территории Рима сделки при посредничестве патрона из числа римских граждан. Жители захваченных территорий продолжали пользоваться своим местным правом, а затем получали защиту и в развившемся позднее преторском праве.

б) В классическом праве изменяется положение групп свободного населения. Наблюдалось нивелирование сословных различий. Сословия не исчезают, но принадлежность к ним определялась уже не столько происхождением, сколько богатством. Так, обедневшие сенаторы выводятся из состава сената, зато в его состав вводятся наиболее богатые из всадников. Всадническое сословие начинают именовать «сенаторским питомником».

С установлением и расцветом республиканской формы правления расширяются политические права римских граждан. При Гракхах в народных собраниях создается мощная оппозиция сенаторской аристократии. Все более широко права римских граждан стали предоставляться латинам и перегринам. В сфере гражданско-правовых отношений их уравнивание в правах с римскими гражданами происходило по мере утверждения и расширения сферы действия преторского права и права народов. В 212 г. н. э. правами римских граждан наделяются все свободные жители империи. Однако к этому времени римское гражданство уже не связывалось с какими-либо преимуществами. Более того, становится очевидным, что даже состоятельные римские граждане по отношению к императору во многом также бесправны, как и рабы.

Рабы. Значительные изменения происходят и в положении рабов. В Риме устанавливается классическое античное рабовладение. Из члена большой патриархальной семьи, хотя бы и ограниченного в правах, раб становился просто собственностью, включался в инвентарь имения. Его правовое положение во многом определялось формулой «рабы суть вещи». Производимый рабом прибавочный продукт изымался его господином непосредственно в силу права собственности. Раб был не субъектом, а объектом права. Он не мог по своей воле иметь семью, собственность, право обращаться в суд, заключать сделки от своего имени. Естественно, он лишался и политических прав. По закону Аквилия (первая половина III в. до н. э.), убийство чужого раба, как и убийство четвероногого, влекло за собой уплату их собственнику наибольшей для текущего года стоимости раба или четвероногого, а также возмещение других возможных убытков.

Фактическое положение рабов, подробно описываемое, в частности, в работе Е.М. Штаерман и М.К. Трофимовой, было исключительно тяжелым[31]. Оно определялось тем, что труд рабов в наиболее неприкрытой форме основывался на принуждении, что с неизбежностью предполагало применение к рабам мер устрашения и наказания. Хорошо известен, например, принятый при Августе (10 г. н. э.) Силанианский сенатусконсульт, согласно которому все рабы, находившиеся в момент убийства их господина на расстоянии окрика и не пришедшие к нему на помощь, подвергались пытке и казни. Воля господина, предоставившего рабу свободу по завещанию, игнорировалась при применении Силанианского сенатусконсульта: завещание стало вскрываться лишь после казни рабов.

В античном рабовладении, однако, не только отрицались права рабов, но отчасти сохранялось прошлое их положение. Полное отрицание гражданской правоспособности рабов присуще экстенсивному рабовладельческому хозяйству. Рабовладельцы изыскивали способы возможно более эффективного использования труда и способностей рабов, а это требовало повышения их заинтересованности в результатах своего труда. Отсюда шло расширение их правоспособности, в частности предоставление рабам пекулия (имущество, которое находилось в их управлении и распоряжении), а в ряде случаев – и статуса отпущенников. Раб мог, например, быть наделен функциями управляющего имением, заведовать кассой. Естественно, круг правомочий раба при этом расширялся. Раб мог принимать на себя обязательства, при этом за него отвечал представленный им поручитель и внесенный из пекулия залог. Правда, еще и во II в. н. э. предусматривалась возможность покрытия долгов господина за счет пекулия его раба, при этом пекулий мог быть полностью исчерпан.

Полное лишение рабов правоспособности не соответствовало общим интересам рабовладельцев. Поэтому было сформулировано правило: «Раб не во всем может безнаказанно слушаться своего господина, например, если господин прикажет ему убить человека или совершить кражу».

Государство начинает видеть в рабах своих подданных, а не только собственность и объект власти частных лиц. Наряду с мерами подавления сопротивления рабов предпринимаются шаги по ограничению произвола и жестокостей их хозяев, в частности при наложении наказания. В праве начинают признаваться и семейные отношения рабов.

Говоря о расширении правоспособности рабов, нельзя упускать из виду то, что отношение части из них к средствам производства изменяется. В среде городских рабов уже во II–I вв. до н. э. происходит дифференциация. В частности, выделяются рабы высокоценных (искусные повара, ювелиры) и интеллектуальных профессий (поэты, актеры, педагоги). Римская интеллигенция состояла, как правило, не из римлян. Перечисленные выше профессии были почти полностью монополизированы греками. Это была в значительной степени рабская интеллигенция. Государственный аппарат империи во многом состоял из рабов и отпущенников императора. Стремление получить максимальную выгоду от рабов и предоставление наиболее предприимчивым из них пекулия (лавки, мастерской и т. п.) вело к появлению рабов-торговцев, дельцов, предпринимателей, которые иногда сами имели рабов.

Уже в поздней республике широко практиковался отпуск городских рабов на свободу. В рабах начинают признавать человеческие достоинства. Вольноотпущенники, либертины (libertini) образуют значительную часть городского плебса, хотя и среди богачей их было немало. Отпуск рабов стимулировался потребностью в квалифицированных и заинтересованных в труде работниках; развитие деловой жизни подчас давало рабам возможность заработать достаточно, чтобы выкупиться на свободу[32].

Объем, характер обязанностей и повинностей либертина были разнообразны. Зачастую они не имели строго фиксированного выражения и определялись усмотрением патрона. Патрон мог судить отпущенника на своем домашнем суде, а «в случае особой неблагодарности» вернуть его в прежнее рабское состояние, даже убить. Цезарь будто бы казнил своего отпущенника за связь с женой всадника. Со временем, однако, отпущенники получают право обращаться в суд за разрешением споров о выполнении своих обязанностей. Вольноотпущенники были ограничены в политической и гражданско-правовой областях. Они, в частности, не могли занимать выборные должности, вступать в брак со свободнорожденными (позднее – только с лицами сенаторского звания), ограниченным было их участие в работе народных собраний, патрон сохранял право на долю их наследства. Но дети вольноотпущенников обладали уже полным объемом прав свободных.

С возрастанием роли отпущенников в хозяйственной и политической жизни, ростом их имущественной состоятельности улучшается их правовое положение. В немалой степени оно зависело и от положения патрона. Сулла, например, став диктатором, зачислил 10 тыс. своих отпущенников в народное собрание. Во время гражданских войн при триумвирах некоторое число отпущенников даже попало в состав сената. После смерти Цезаря его отпущенники составили сильное ядро партии Октавиана, что, впрочем, не помешало ему принимать меры по ограничению отпуска рабов на свободу.

По закону Фуфия Каниния, господин мог отпустить на свободу (по завещанию) строго определенное число рабов (из трех рабов – не более двух, из 4–10 – половину, из 10–30 – одну треть, из 30–100 – одну четверть… из большего числа рабов – пятую часть, но не свыше 100). Кроме того, законом Элия Сенция сделать отпускаемого раба римским гражданином мог лишь господин старше 20 лет и при условии, что рабу не менее 30 лет от роду. С другой стороны, при Августе ограничивается право патрона возвращать своих отпущенников в рабское состояние, а также обязывать их платежами.

в) При империи более частым становится отпуск рабов на свободу, предоставление им пекулия. Права владельца пекулия расширяются вплоть до права его отчуждения и наследования. Раб получает право обращаться в суд с иском, в том числе своему господину. Вместе с тем интенсивно шел процесс формирования сословия колонов – арендаторов земли, которые по своему правовому положению начинают приближаться к феодально-зависимым крестьянам. Противоположные процессы освобождения части рабов и закабаления части свободных весьма характерны для поздней империи.

Изменяется правовое положение и других слоев населения. Наблюдалось формирование новых сословий. Так, в поздней империи язычники, иудеи, самаритяне, представители различных религиозных сект были лишены права занимать государственные должности, а еретики стеснены в своих имущественных и судебных правах. Появляется наследственное прикрепление к своим профессиям членов ряда ремесленных коллегий.

Права и обязанности куриалов (в III в. – декурионов) – в основном зажиточных жителей, имевших право занимать должности в местном самоуправлении, становятся пожизненными и наследственными. Черты сословной, корпоративной замкнутости коснулись и солдат. Дети солдат должны были, как и их отцы, служить в армии или выполнять обязанности куриалов. Происходит правовое обособление и такой ставшей весьма многочисленной социальной группы, как чиновничество. Сенаторы, наряду с налоговыми и политическими привилегиями, пользовались также своего рода судебным иммунитетом – они могли быть арестованы и заключены в тюрьму лишь с согласия сената или императора.

Наконец, в поздней империи, наряду с другими сословными делениями, оформляются такие неравные в правовом отношении большие разряды населения, как «могущественные, почетные, высшие» и «низшие».

Тенденция роста сословных различий действовала неравномерно, прерывисто. Подчас императорская власть принимала меры, с помощью которых стремилась как-то оградить «низших» от произвола «высших». Эти меры выражали также заботу государства о своих фискальных интересах – сохранении платежеспособности «низших» как основного объекта налогового обложения. Кроме того, в чрезмерном усилении «высших» императоры видели серьезную угрозу своей власти.

Право собственности, а) На ранней ступени своего развития гражданское право еще не выделилось в обособленную отрасль, а право индивидуальной, частной собственности в полной мере еще не сложилось. Преобладала коллективная собственность, так называемая квиритская собственность – имущество, приобретенное по праву квиритов с соблюдением, в частности, обряда манципации. Квиритским собственником мог быть только римский гражданин.

Земля являлась племенной или государственной собственностью. Право на нее со стороны отдельных членов общины римского народа первоначально ограничивалось простым владением.

В Риме существовало деление всех вещей на res mancipi и res nес mancipi. К вещам первой категории относились: земли в Италии, земельные сервитуты, рабы, крупный домашний скот. К вещам второй – все остальные предметы: мелкий скот, предметы домашнего обихода и т. д. Основное различие между вещами res mancipi и res nес mancipi заключалось в способе отчуждения. Если отчуждение движимого имущества не было осложнено формальностями, то для отчуждения res mancipi требовался обряд манципации.

Неразвитость частной собственности проявлялась и в длительном сохранении коллективной семейной собственности. Только домовладыка обладал правом распоряжения семейным имуществом. Но и он при наличии потомков был ограничен в праве завещать свое имущество постороннему лицу.

б) Гражданское право Рима на втором этапе достигает особенных успехов, к нему в наибольшей степени применим эпитет «классическое». Проводится четкое разграничение гражданского права на вещное и обязательственное[34]. «Все право, которым мы пользуемся, относится или к лицам, или к вещам, или к действиям», – говорили римские юристы.

Вещное право на данном этапе развития характеризовалось прежде всего тем фактом, что утверждается наиболее абсолютное право индивидуальной частной собственности. Собственник обладал тремя правомочиями: владения – «держать вещь в своих руках»; пользования – «извлекать хозяйственную выгоду из самой вещи и ее продуктов»; распоряжения – «решать судьбу вещи». В римском классическом праве осуществлялись не только первые два, но и третье – собственнику предоставлялась возможность наиболее полно распоряжаться своей вещью, вплоть до ее уничтожения.

Важным моментом в утверждении наиболее неограниченного права частной собственности был переход земельных владений в собственность отдельных лиц и семей. Сохранение коллективной общинно-государственной собственности на землю пришло в противоречие с интересами наилучшей обработки земли. Результатом поражения движения Гракхов было принятие закона Спурия Тория (111 г. до н. э.), которым пределы общинно-государственных земель прекращались. Отныне земельные наделы становились полной частной собственностью их владельцев. Однако более общее значение для утверждения частной собственности имело развитие преторской (бонитарной) собственности.

Преторская собственность – весьма характерный институт римского классического права. В нем преодолеваются черты былой коллективности и скованности права собственности, получает яркое выражение индивидуализм римского классического права.

Преторская собственность возникла, например, когда вещи res mancipi приобретались без соблюдения формальностей или не гражданином Рима. Такие сделки не признавались квиритским правом, и соответственно квиритское право собственности не переходило от продавца к покупателю. На этом основании недобросовестный продавец мог потребовать возвращения ему проданного имущества. Если же такой продавец обращался с соответствующей просьбой к претору, то последний выяснял действительную волю сторон при заключении сделки, игнорировал факт несоблюдения формальностей и, руководствуясь принципом «доброй совести», своей властью защищал право покупателя, в частности отказывал продавцу в выдаче формулы иска. Квиритское право продавца таким образом становилось «голым правом», а право покупателя получало реальную защиту. Преторской (или бонитарной) собственностью стало называться такое обладание вещью, которое защищалось не квиритским, а преторским правом как действительная собственность.

Утверждение наиболее абсолютного права индивидуальной частной собственности проявлялось также в постепенном разложении семейной собственности, например в расширении права завещательного распоряжения, расширении имущественных прав женщины, во все более частом предоставлении взрослым детям имущественной самостоятельности.

С образованием в Риме преторской формы собственности равное право давало и приобретение имущества при помощи неформальной передачи, традиции (traditio). Этим способом могли обзавестись собственностью иностранцы. Для действительности традиции требовалось достаточное и справедливое основание, например договор купли-продажи, мены и т. п., а также передача вещи. Традиция, не обремененная формализмом и другими стеснительными условиями, получает приоритет в торговом обороте. Соответственно, деление вещей на res mancipi и res nес mancipi стирается, теряет практическое значение и дуализм квиритского и преторского права собственности.

Для защиты права собственности претор давал собственнику виндикационный иск – об истребовании вещи из чужого незаконного владения.

Право собственности защищалось и негаторным иском. Он давался собственнику, который требовал устранения каких-либо помех, мешающих ему осуществлять свое право.

в) Для отношений собственности в поздней империи характерны разнообразные и сложные процессы: вновь утверждаются верховная государственная собственность на землю и общинное землевладение; разрастается массив земель, находившихся в непосредственной собственности государства; правомочия частных земельных собственников сохранялись в той или иной мере за сравнительно широким кругом лиц, прежде всего за крупными землевладельцами. Однако стремление установить «наилучший» порядок землепользования, а также финансовые трудности приводят в ряде случаев к игнорированию прав частной собственности на землю. Так, согласно рескрипту Диоклетиана, тот, кто внес подати за чужое имение, и считался его собственником. Право распоряжения у собственника земельного участка постепенно ослабевает. Так, «куриал, если он продает городское или сельское имение, должен доказать провинциальному управлению, что у него имеются уважительные причины для отчуждения».

Классическое понятие собственности преображается в «собственность без права отчуждения», в «собственность на определенное или неопределенное время» и т. д. Если ранее за собственником жилого дома, в принципе, признавалась возможность делать со своим домом все, вплоть до его разрушения, то теперь ему запрещается не только разрушение дома, но и уничтожение или хотя бы даже перенесение в другое место каких-либо органически связанных с домом частей (колонны, портики, статуи).

Ширилось вмешательство государства в регулирование хозяйственной жизни страны. Государству стало принадлежать большое число ремесленных мастерских и сельскохозяйственных имений, производивших значительную долю товарной продукции, устанавливаются государственные монополии на производство и обработку шелка, производство оружия, торговлю хлебом, внешнюю торговлю и т. д. Вмешательство в отношения собственности выражалось и в установлении государством условий работы в ремесленных мастерских, времени торговли, максимальных ставок оплаты труда, максимальных цен на товары. Эдикт о ценах императора Диоклетиана (302 г.) устанавливал максимальные цены на все сельскохозяйственные продукты, ремесленные изделия, оплату труда, перевозки.

Бюрократическое вмешательство государства в отношении собственности было вызвано усложнившимися условиями хозяйственной жизни, растущими экономическими и политическими трудностями. Такое вмешательство в некоторых случаях непосредственно было направлено на смягчение крайне обострившихся социальных противоречий, но затем усугубляло их, тормозило экономическое развитие.

Владение. Значительные изменения претерпевает и институт владения (possessio). Исторически владение предшествовало праву собственности, составляло начальную ступень его развития. Таким, например, было владение общественной землей. В последующем у отдельных лиц скапливаются значительные материальные богатства, которые по квиритскому праву не признавались собственностью. С развитием товарного оборота ширятся также отношения залога, займа. Возникла настоятельная необходимость защиты права лица, реально обладавшего вещью, не будучи ее собственником. Тогда институт владения получает детальную разработку и широкое применение в практике хозяйственной жизни.

Владение, по римскому праву, есть фактическое обладание вещью, соединенное с намерением и волей обладать ею как своей.

Различалось владение законное и незаконное. Первое имело то или иное правовое основание (например, владение собственника); второе такого основания не имело (например, владение вора, лица, нашедшего вещь). В свою очередь, незаконное владение могло быть добросовестным, когда владелец не знал и не мог знать о незаконности своего владения (приобретение вещи у лица, выдававшего себя за собственника), и недобросовестным (владение вора). Добросовестный владелец вещи по давности мог приобрести на нее право собственности. Недобросовестный владелец строже отвечал за сохранность вещи, которая должна быть передана собственнику.

От владения отличалось держание — аренда, хранение. Здесь тоже есть воля на обладание вещью, но это воля на обладание от имени другого лица. Можно сравнить владение лица, приобретшего вещь в собственность без обряда манципации, и держание арендатора, залогодержателя.

В римском праве формируется и получает развитие правовой институт, определявший права на чужие вещи – сервитуты, залоговое право.

Сервитут – это право лица в каком-либо отношении пользоваться вещью, принадлежащей другому лицу. При этом возникает два права на вещь – собственника и лица, которому принадлежит сервитут.

Сервитуты выражали хозяйственную целесообразность более рационального пользования вещью, имуществом, землей. Сельские сервитуты давали несобственнику право проезда, прогона скота через чужой участок, право провести воду через чужой участок и т. д. Появляются и городские сервитуты: право продолжить дренаж через двор соседа, право требовать, чтобы сосед не загораживал свет и вид. Сервитуты принадлежали неопределенному кругу лиц либо определенному лицу (личные сервитуты), например право пожизненного пользования вещью и ее плодами (узуфрукт).

Среди сервитутов выделялись: суперфиций — право пользования чужим участком для возведения на нем постройки и эмфитевзис — право долгосрочной аренды земли с исключительно широкими полномочиями арендатора вплоть до права ее продажи и передачи по наследству, но при условии обработки земельного участка новым владельцем.

Запустение многих земель в провинциях стимулировало развитие такого характерного для поздней империи института гражданского права, как эмфитевзис. Путем предоставления эмфитевту исключительно широких прав на арендуемый участок земли стремились привлечь население к обработке заброшенных земель и пустошей. Охотно сдавались в долгосрочную аренду запущенные государственные и императорские земли. Права собственника при этом приобретали второстепенное значение. Но если, например, эмфитевзис уничтожался, то вещь не становилась бесхозной, на нее в полном объеме распространялись права собственника.

В классический период сервитуты ограничивали индивидуалистический характер римского внешнего права. В позднем Риме ущемление наиболее абсолютного права частной собственности проявлялось в расширении прав владельцев, даже их противопоставлении правам собственников. Например, в отношении «полей, заросших кустами», утверждается право занимать их (и получать от них доход) лицам, обрабатывающим эти земли, независимо от того, кому они принадлежат. Владелец получал право, близкое к праву собственности. Понятие «владение» подчас приближалось к фактической собственности. Термин «владение» нередко стал сопровождаться описательными дополнениями (например, «получишь право владеть неколебимо»). Раб – владелец пекулия мог распоряжаться им, вступать относительно него в сделки даже со своим господином. Возможна была и продажа земельных участков – собственности государства, города или частных лиц – теми, кто имел на эти земли всего лишь владельческие права. Причем, если собственник насильственно изымал вещь у владельца, то лишался права собственности на нее. Самоуправство наказывалось и уголовным законом.

В разделах о вещном праве зачастую рассматривается залог как право на чужую вещь. Залог, будучи производным от основного обязательства, служил его обеспечению. «Верю не должнику, а вещи», – говорили римляне. Первоначально должник-залогодатель передавал вещь кредитору-залогодержателю, и она изымалась из обладания залогодателя. Если же должник не исполнял обязательства, заложенная вещь переходила к залогодержателю, даже если ее стоимость намного превосходила сумму долга. Это ставило должника в невыгодное положение, тормозило развитие хозяйственных отношений, не соответствовало принципу справедливости. Поэтому позже права залогодержателя ограничиваются. А в юстинианскую эпоху развивается такая форма залога, как ипотека, при которой заложенная вещь – земля, строения на ней – оставалась у должника. Лишь в случае неисполнения должником своего обязательства кредитор мог распорядиться предметом залога.

6.7. Гражданское право – обязательственное право. Общее учение об обязательствах и договорах

«Сущность обязательства состоит не в том, чтобы сделать нашим какой-нибудь телесный предмет, но чтобы связать перед нами другого в том отношении, чтобы он что-нибудь дал, сделал, предоставил».

В обязательстве различали «право требовать» и «обязанность исполнить». Имеющий право требовать – кредитор; обязанный исполнить – должник.

Если право собственности закрепляло имущество за определенным лицом, то обязательство устанавливало правовую связь между кредитором и должником. «Обязательства представляют собой правовые оковы, в силу которых мы принуждаемся что-нибудь исполнить согласно законам нашего государства». «Правовые оковы» означали ответственность должника по обязательству; «что-нибудь исполнить» – совершение каких-либо действий либо воздержание от них.

Даже в развитом римском праве не существовало правила, согласно которому все обязательственные соглашения, не противоречащие закону, получают юридическое признание и исковую защиту. Но по мере развития товарно-денежных отношений, следуя шаг за шагом за непосредственными требованиями практики, римское право значительно расширяет круг типичных обязательственных соглашений, снабженных исковой защитой. Система таких обязательств весьма полно стала выражать потребности торгового оборота, находившегося в то время на исключительно высокой ступени развития. Это обстоятельство во многом и определило классический характер римского обязательственного права. Некоторое число обязательственных соглашений все же не имело исковой защиты (натуральные обязательства). Эти соглашения не были, однако, вовсе безразличны праву, и если должник добровольно уплатил по такому соглашению, то полученная сумма возврату не подлежала.

Классическое римское право имело весьма разветвленную систему обязательств. Главным признавалось деление на обязательства из договоров и обязательства из правонарушений — деликтов (причинение вреда, неосновательное обогащение и др.).

Наиболее детальную разработку в римском праве получили обязательства из договоров (контрактов). Они снабжались исковой защитой, договоры без таковой защиты назывались пактами.

Различались консенсуальные, реальные, вербальные и литтеральные контракты:

– консенсуальные – приобретали юридическую силу с момента достижения соглашения (договор купли-продажи);

– реальные – с момента передачи вещи (договоры займа, поклажи, залог);

– вербальные – по произнесении определенной словесной формулы (стимуляция);

– либеральные договоры заключались совершением надписи.

Условия действительности договорных обязательств. Одно из них – согласная воля сторон. Такое условие не соблюдено и договор не считался заключенным, если имело место заблуждение. Оно могло касаться существа договора (продажа воспринималась как намерение подарить), предмета договора или личности контрагента. Римские юристы определяли, что следует принимать за проявление воли. В раннем римском праве оно должно быть выражено в строго определенной форме (манципация, стипуляция). Но как быть, если в договоре «сказанное и желаемое» действительная воля и ее внешнее выражение не совпадали, расходились? Консервативное начало приписывается Сцеволе: «Было бы ловушкой для народа, оставив в пренебрежении написанный текст, заниматься розыском воображаемой воли». Иную точку зрения высказывал Красе: «В словах-то и заключается ловушка, если оставить без внимания волю». Позже преобладающее значение воли сторон над словом в договоре и завещании было признано и получило максимально лаконичное, точное определение в высказываниях Папиниана: «В условиях завещаний следует принимать в соображение волю в большей степени, чем слова»; «В соглашениях договаривающихся сторон было признано важным обратить внимание больше на волю, чем на слова».

Договор не считался выражением действительной воли, если имели место: обман — намеренное введение в заблуждение («всякая хитрость, уловка для того, чтобы обойти, обмануть, уловить другого»); угроза или насилие — психическое или физическое воздействие на человека с целью заставить его поступить по желанию другого («душевный трепет из-за страха перед настоящей или будущей опасностью»). Угроза должна быть реальной, противозаконной, а также «важным злом» для подвергающегося ей. В случае обмана, насилия, угрозы, «если не последует поворота в первоначальное положение, то имеет место присуждение стоимости ущерба».

Другим условием действительности договора было его соответствие правовым нормам, закону. Договор должен также соответствовать «добрым нравам» (boni mores). Новые отношения как согласные с «добрыми нравами» получают закрепление в юридической норме. Индивидуализм римского классического права проявился, однако, в том, что классические юристы не выдвигали требования, чтобы цена была «истинной», «справедливой». Однако в постклассическом праве такое положение меняется.

Исполнение обязательства. Наиболее важным, основополагающим принципом обязательств из договоров было: «соглашения должны исполняться» – pacta sunt servanda. «Что может более соответствовать человеческой честности, чем соблюдать то, о чем договорились?».

Место исполнения обязательства определялось в договоре, в противном случае им было место нахождения должника. Иск также мог быть предъявлен и в Риме.

Время исполнения обязательства устанавливалось договором. Если же время исполнения в договоре не определено, то «во всех обязательствах, в которых срок не предусмотрен, долг возникает немедленно». Но как быть, когда договор заключен в Риме, а исполнить его надлежит в Карфагене? Немедленное исполнение здесь невозможно. Тогда судья в качестве «доброго мужа» определяет срок, необходимый «заботливому хозяину» для исполнения. Когда молчаливо подразумевается «разумный срок», то до наступления срока исполнение не может быть потребовано.

Способы и средства обеспечения обязательств. Римские юристы в качестве основополагающего принципа права признавали незыблемость договорного обязательства. У Цицерона мы встречаем высказывание: «Верность, т. е. стойкость и правдивость в словах и принятых на себя обязательствах». Если в квиритском праве сила договора во многом опиралась на его священный, религиозный характер, то в классическом праве она обеспечивалась прежде всего господствующей моралью и правовыми санкциями.

Более непосредственно исполняемость обязательства поддерживалась особыми средствами – задаток, неустойка, поручительство, залог (а также обязанностью возместить ущерб, вызванный нарушением договора).

Задаток — денежная сумма или ценность, которые одна сторона передавала другой в подтверждение заключения договора и в его обеспечение. «То, что дается в виде задатка, – является доказательством заключения договора…». Задаток выполнял и штрафную функцию. Так, при нарушении договора давший задаток теряет его, а получивший – обязан возвратить задаток в двойном размере.

Неустойка — штрафная сумма, которую должник обязан уплатить в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязательства. Если договор противоречил «добрым нравам», то и условие о неустойке считалось недействительным.

Поручительство тоже знакомо римскому праву. Оно состояло в том, что некоторое третье лицо (поручитель) брало на себя обязательство погашения долга в случае неплатежеспособности должника. Поручительство было договором, устанавливавшим добавочную ответственность, нередко оформляемую путем стипуляции: «Обещаешь дать то же самое?» – «Обещаю дать то же самое». Кредитору, не получившему в срок, предоставлялось обратить взыскание или на должника, или на поручителя.

Залог[35], как и поручительство, устанавливал добавочную ответственность по обязательству, предусматривая обеспечение обязательства той или иной вещью, имуществом залогодателя-должника. В случае неисполнения основного обязательства заложенная вещь становилась собственностью залогодержателя-кредитора, либо (позднее) он имел преимущественное перед другими кредиторами право удовлетворения своего требования за счет заложенного имущества.

В ранней римской истории в обеспечение обязательства заложенная вещь с соблюдением обряда манципации передавалась в собственность кредитора при условии ее возврата должнику, исполнившему обязательство. Такая форма залога – фидуция — ставила должника в невыгодное положение. Во-первых, вещь изымалась из его хозяйства. Во-вторых, кредитор, получивший вещь в собственность, мог передать ее третьему лицу, и тогда должник при исполнении обязательства мог требовать у кредитора не саму вещь, а лишь возмещение ущерба. Наконец, в случае неисполнения должником обязательства заложенная вещь оставалась у кредитора, даже если ее стоимость намного превышала сумму долга.

Такое положение тормозило развитие хозяйственных отношений. Поэтому в классическом римском праве воспринимается опыт грекоегипетского права и устанавливается более совершенная форма залога – ипотека, при которой предмет залога оставался у должника, а кредитору давалось право при неисполнении обязательства истребовать заложенную вещь, у кого бы она ни находилась, продать ее и из вырученной суммы покрыть свое требование к должнику.

Ответственность по обязательствам. Не исполнивший или ненадлежаще исполнивший обязательство возмещал вызванный этим убыток, ущерб (а также нес отрицательные последствия, вытекавшие из обеспечения обязательства).

В классическом праве достаточно четко выделяются четыре условия, при которых наступала ответственность по обязательствам.

Первое условие – противоправность, то есть нарушение договора или вообще совершение неправомерного действия, учитывалось и несоответствие действия «добрым нравам»: соглашение, противоречащее «доброй совести» и «добрым нравам», не имеет силы» (D. 16.3.1. 7).

Второе условие – наличие ущерба, под которым понимался как прямой, реальный ущерб, «положительные потери», так и упущенная выгода (lucrum cessans), неполученные доходы. То и другое вместе составляли подлежащий возмещению «интерес» (interess). Так, при гибели раба по вине нанимателя цена раба – реальный ущерб наймодателя, а недополученная им наемная плата – упущенная выгода.

Третье условие – наличие вины (culpa). «Вина имеет место тогда, когда не было предусмотрено то, что могло быть предусмотрено «заботливым человеком». Как правило, каждый отвечал только за свою вину. Но, например, подрядчик отвечал и за вину нанятых им работников. Прежде всего, различались такие формы вины, как умысел (dolus) и небрежность.

Ответственность за умысел как намеренное (предвидел и желал) причинение вреда имела императивный, безусловный характер, и предварительное соглашение сторон об освобождении от ответственности за dolus было ничтожно. «Недействительно [предварительное] соглашение об устранении ответственности за умысел».

В другом виде вины – culpa (небрежность, неосторожность) различались грубая вина, грубая неосторожность. «Грубая вина – это чрезвычайная небрежность, т. е. непонимание того, что все понимают». Грубая вина приравнивалась к умыслу. Легкая небрежность — такое поведение, которого не допустил бы добрый хозяин, заботливый глава семьи. Неумение, неопытность лица, взявшегося выполнить работу, приравнивались к легкой вине.

Существовало в римском праве еще и понятие «вина легчайшая», избежать которую можно было лишь при высочайшей бдительности и предусмотрительности в очень специальных ситуациях.

За случай (cusus), когда лицо проявило полную внимательность, заботливость, а вред все же наступил, ответственность не устанавливалась. «За случай никто не отвечает». Практически это означало, что отрицательные последствия случайной гибели вещи нес ее собственник. Римскому праву известно и понятие неодолимой силы — землетрясение, наводнение, извержение вулкана, кораблекрушение в результате шторма. «При неодолимой силе должник несет ответственность, если к делу примешивается его вина» (D. 44. 7. 1.4).

Вместе с этим, особенно если должник по договору принял на себя обязанность охраны вещи, и в других случаях, когда признавалось необходимым усилить охрану вещей, правом устанавливалась ответственность должника за ущерб и без вины. Так, владельцы постоялых дворов, трактиров, судовладельцы, обязанные проявлять особенную заботливость за сохранность вещей, принятых от посетителей и путешественников, несли ответственность и без вины.

Наконец, четвертое условие ответственности – наличие причинной связи между виновными действиями должника и ущербом кредитора. «Требование об убытках от правонарушения должно быть связано с тем самым обстоятельством, от которого понесен ущерб, без привнесения другой причины извне».

Лишь при наличии всех четырех указанных выше условий лицо, нарушившее договор или причинившее ущерб в силу деликта, несло ответственность.

Приводимые выше понятия в римском праве были тщательно конкретизированы. Сила римских юристов состояла не только, точнее не столько в выработке понятий и определений, сколько в решении конкретных казусов и типичных жизненных ситуаций (как в англосаксонском прецедентном праве), которые не укладываются в точные, но и «тощие» юридические формулы.

Отдельные виды обязательств, а) В ранний период римского права отдельные виды обязательств еще не сложились. Яркий пример тому – манципация (mancipatio).

В разделе о характерных чертах раннеримского права о ней говорилось как о формуле заключения сделок, способе установления собственности на вещь. Однако в манципации представлен и обязательственный характер отношений сторон, ее можно в известном смысле считать и видом обязательств. В манципации представлены зачатки ряда конкретных обязательственных отношений. Так, она использовалась в сделках купли-продажи, при фиктивной продаже имущества в целях завещательного распоряжения, для передачи имущества на хранение, взятия в кабалу чужого сына и т. д. Манципация была независима от своей цели – causa, была отвлечена от нее и потому называлась у юристов абстрактной сделкой. Малейшее отступление от установленной формы влекло недействительность сделки.

Видом договорных обязательств можно считать и стипуляцию (stipulatio). Она тоже была абстрактным обязательством. Стипуляционное обязательство вступало в силу лишь с момента произнесения сторонами строго определенной словесной формулы (вербальный договор). Манципация и стипуляция были односторонними обязательствами. В них следует выделить также характер ответственности должника: не уплативший в срок долг, как и вор, захваченный на месте преступления, головой выдавался кредитору. И еще одна характерная черта раннего права – на действительности договора не сказывалось наличие угрозы или обмана при его заключении, так как сами эти понятия в римском праве еще не сложились.

Строгое следование формальным началам права требовало буквального толкования договора.

Типичные черты раннеримского права, в частности обязательственного, полно представлены и в договоре пехит. Он принадлежал к манципируемым договорам, но вместе с тем имел более конкретное содержание – использовался в сделках займа, мог иметь место и при установлении приданого для дочери, при продаже товара в кредит и т. д. Отрицательные последствия неисполнения обязательства, например при займе, выражались в установлении кредитором своей власти над личностью должника[36].

В древнейшем римском праве появляются и литтеральные обязательства, заключаемые путем совершения определенных записей в приходно-расходных книгах.

б) В классическом римском праве изживаются черты его раннего состояния. Например, ответственность личностью должника заменяется имущественной ответственностью; из практики исчезает договор пехшп. Отмирает былой формализм права. Так, вербальный договор уже не требовал буквального совпадения вопроса и ответа. В полной мере складывается развитая система обязательств из договоров (контрактов), в основе которых лежало конкретное материальное содержание обязательств: купля-продажа, наем, поклажа, заем, ссуда и т. д. Стали преобладать двусторонние договоры, по которым права и обязанности принадлежали как той, так и другой стороне обязательственного правоотношения.

Наиболее важный для деловой жизни вид договоров составляли консенсуальные договоры: купля-продажа, наем, поручение, товарищество, для заключения которых не требовалось какой-либо определенной формы. Они могли быть заключены и устно, и письменно – решающим было достижение соглашения между сторонами. С момента достижения соглашения консенсуальный договор вступал в силу. Форма соглашения сохраняла значение лишь для доказательства соглашения и его условий. Консенсуальные договоры были наиболее удобными в смысле быстроты и простоты их заключения, что вполне соответствовало требованиям развитых товарно-денежных отношений.

Особенное значение среди консенсуальных договоров имел договор купли-продажи. Он удовлетворял наиболее часто встречавшуюся в хозяйственном обороте потребность приобретения в собственность тех или иных вещей.

Конец ознакомительного фрагмента.