Вселенная Александра Казакова. Хроники пикирующего акваланга. Петр Курков (Пётр Курков)

Путь к муравейнику обетованному

В предыдущем номере ПЛ я уже объяснял, куда делся лично Александр Казаков и почему от него осталась лишь осиротевшая Вселенная. Но для нерегулярных читателей напоминаю: саркастичный до романтизма персонаж, известный как Казаков, как бы не вынес постоянного соприкосновения с окружающей действительностью. И ушел туда, куда рано или поздно уходят все виртуальные личности, все маски и личины, которые мы постоянно напяливаем на себя и постоянную смену которых почему-то называем «собственной личностью». А на вселенском хозяйстве остался осиротевший ваш покорный слуга, некогда сочинивший Казакова и поэтому вынужденный отвечать за все его творения… Хотя должен признать, что у Казакова управляться со Вселенной получалось куда лучше…

И только не надо о «раздвоении личности»! Я даже не буду напоминать избитые примеры литературных персонажей, заживших своей жизнью. Я просто спрошу вас, дорогие читатели – спрошу тех, кто регулярно сидит в чатах и конференциях. Ваш никнэйм, ваше альтер-эго, которое, собственно, и общается там за вас – это совсем-совсем вы? Разве это не специальный такой персонаж, разве это не отдельная виртуальная личность, зачастую вообще на вас не похожая? Давайте будем честны, а?

Причем этот ваш двойник-никнэйм не так уж нереален. Ваши собеседники, собственно, только его-то и знают. Это как раз вы для них нереальны. А в бытии особо фанатичных чатлан виртуальная тень значит куда больше, чем собственное полузабытое «я»… И нет сомнений, что с триумфальным шествием информационных технологий этот процесс будет развиваться, и скоро очень многим совсем не нужно будет возвращаться в себя. Правда, возникает вопрос – а оста-нется ли вообще, куда возвращаться? Останется ли к тому времени это самое «я» – сознающая себя личность?..

По стопам насекомых

Словесные штампы – удивительная вещь. Большинство людей просто воспринимает их на веру, как будто эти штампы им чего-то говорят, хотя на самом деле они бессмысленны; это яркие обертки, в которые мысль заворачивают, не чтобы разъяснить, а чтобы спрятать. Но если иной штамп копнуть – в нем все-таки обнаруживается некий смысл… Правда, совсем не тот, какой ожидался. Вот, например, навязчивое слово «революция». Она у нас сперва была «научно-техническая»; теперь стала «компьютерная» и «информационная».

Сами по себе эти словосочетания – пустышки. Но если начать копать от исконного смысла слов, возникают любопытные ассоциации. Что такое, в самом общем случае, «революция»? Резкое, лавинообразное изменение в жизни общества, вызванное какой-то общественной потребностью. Скажем, требуется обществу 8-часовой рабочий день и всеобщее избирательное право. Можно идти к этому эволюционным путем, медленно и мирно – а можно устроить революцию. Суть в том, что сначала возникает эта самая потребность.

«Компьютерная эволюция» – не исключение. Давно назрела некоторая общественная потребность, к необходимости удовлетворить которую западная культура двигалась последние полтора столетия; постепенно средства удовлетворения этой потребности эволюционировали (во всех областях культуры; НТР – лишь частный случай); и наконец-то свершился качественный рывок.

А что же это за такая глобальная потребность охватила весь цивилизованный мир? Очень просто – потребность НЕ ДУМАТЬ. Перестать, наконец, заниматься этим утомительным занятием. Очень сильно устала западная культу-ра от необходимости ежесекундно использовать надоевший разум и более 150 лет неуклонно стремилась отменить эту необходимость. До сих пор подкоп под мышление шел плавно, эволюционно, незаметно для глаз – но вот свершилось, и получен эффективнейший инструмент революции.

Для примера представьте какую-нибудь альтернативную историю, где люди давным-давно поставили целью отказаться от зубов. Ну очень им зубы не угодили – может, очень кариеса боялись. Началась у них антизубная эволюция – сначала завели рабов-жевателей, потом свершили НТР и построили машинки-жевалки, научились делать жидкую пищу… но часть зубов все равно приходилось оставлять – хотя бы ради красоты… И тут случается изобретение ЗУБНОГО МОСТА!.. Рай на земле и полное благорастворение…

…Наверное, выражение «потребность не думать» надо все-таки объяснить более умными словами, верно? А то как-то несерьезно выходит. Хорошо – речь пойдет о ярко выраженной дегенерации общественного сознания на протяже-нии 1850—2000 гг. О превращении «человека мыслящего» в «человека догматического» – «человека информированного» – «начитанного, наслышанного». За полтора века преобладающий тип сознания изменился разительно. Ранее господствовал лично-объективный взгляд на окружающую действительность (даже слишком объективный, в крайностях доходивший до позитивизма – откуда, собственно, выросли ноги НТР). Теперь он вымирает; торжествует взгляд коллективно-субъективистский; собственное суждение заменено «знанием», заимствованным из окружающей среды, из «коллективного сознания» (этакий стайный лемминговый идеализм – нынче важен не сам факт/предмет, а что ты о нем прочел/слышал). Таким образом, личный разум вытесняется набором общих штампов, массовых банальностей, стадных рефлексов… Иными словами – набором общественных инстинктов.

…Некоторые фантасты уверяют, что на Земле это однажды уже случалось. Якобы слишком уж хорошо устроено существование общественных насекомых типа муравьев и пчел, чтобы быть плодом одной слепой эволюции. Якобы они попросту в невообразимом прошлом, в каменноугольном периоде, имели цивилизацию, имели разум, который достиг идеала – и закостенел, отлившись в совершеннейшие инстинкты. Настолько совершеннейшие, что КАК БИОЛОГИЧЕСКИЙ ВИД муравьи несомненно благополучнее человека. Чем не пример для подражания?..

Этапы большого пути

Чтобы не быть голословными, пройдемся по указанному историческому периоду, рассматривая основные культурно-общественные тенденции в свете нашей гипотезы (какая безупречная фраза! Браво! Сам Фоменко лучше бы не написал…).

Точкой отсчета можно считать середину XIX в. Личностно-объективный, ра-зумно-рациональный подход к жизни доминирует. Порожденные им точная наука и экспериментальные методики, в свою очередь, вызывают к жизни пресловутую НТР (еще никто не знает, что она окажется могильщиком собственных родителей); среди образованной публики в моду входит материалистическая философия; в литературе вовсю господствует реализм. Кажется, налицо полное торжество чистого разума…

На рубеже веков вдруг становится видно, что «победа» материализма над старыми религиями на самом деле обернулась его поражением перед лицом иррациональных, мистических учений, никак уже не связанных с рассудком. Спиритизм, теософия и прочие подобные доморощенные мутные «откровения» успешно заменяют «образованным» вроде бы людям христианство. Причем впервые можно отметить внезапный выборочный паралич рассудка и двойную логику: одни и те же люди искренне считают христианство нелепыми сказками для детей (и в состоянии вполне логично беседовать на эту тему), а столоверчение – проявлением мистической высшей реальности (и могут только кидаться банановыми шкурками в скептиков). В литературе и живописи начинается хит-парад символистов с имажинистами; на подходе – всякие прочие бесчисленные «-исты», общая суть которых в одном: знак, символ (звук, цвет; короче – форма творения) впервые со Средних веков оказывается главнее того, что знаком обозначается (содержание, семантический смысл творения).

В первой половине XX в. явление переходит в фазу политического беспредела. Люди в количестве сотен миллионов штук безголовых по всему миру перестают думать своими головами и думают исключительно мыслями вождя. Символ (партия, нация, мир, труд, май) становится важнее реальности (конкретная семья, конкретная зарплата, конкретная личная безопасность) уже не только в искусстве, а глобально. Против этой истерии каким-то образом устояли ан-глосаксы; лозунг: «Каска вместо головы» не смог победить заморский здравый смысл. Однако против другого лозунга: «Граммофон вместо головы» – и они оказались бессильны…

Поскольку в это же время по разуму ударило всеобщее массовое образование. Раньше «образование» было товаром штучным. Тех, кто его получал, персонально учили именно ДУМАТЬ. И эти люди знали то, что сами обдумывали. Те же, кого ничему не учили, учились сами простейшим и древнейшим человеческим способом – наблюдением. Туча – к дождю; бьют – беги; корова дает молоко и навоз… то есть они хотя бы знали то, что сами видели.

А всеобуч – по сути своей усредненное напичкивание всех неразжеванными фактами. Теперь каждый-всякий знал только то, что выучил. Пусть этого нету ни в личных рассуждениях, ни в личных наблюдениях, а есть только в чужих словах… Может быть, все-все эти чужие мысли – чистая правда (пока речь идет об учебниках); но в результате почти все люди западной культуры оказались с детства отучены думать самостоятельно – и наоборот, приучены некритично воспринимать то, чем пичкают. И вот тут из засады прыгнул страшный зверь массмедиа по имени «телевизор».

В районе 1950—80 гг. в мозгу среднего обывателя произошел полный отказ критической составляющей. Наступил крах традиционных религий, которые все-таки признавали научно-критическую картину мира, и совпавший с ним полный крах понятий о законах природы (см. далее, «Алаверды о чудесах»). «Свято место» оказалось сметено апофеозом шаманства – хилеры, НЛО, жизнь-после-смерти, астрология, экстрасенсы, йога, сайентология, полтергейсты, дианетика и прочая чертовщина вошли в каждый дом и уютно устроились в каждом парализованном сознании.

Мир в восприятии Среднего Человека потерял всякие правила и превратился в пластилин, из которого Каждая Газетная Статья (ТВ-передача) лепят что-то новое, а Средний Человек даже не видит, что Мир-Вчера противоречит Миру-Сегодня, и верит в обе реальности. Верит, поскольку совершенно уже не в силах осознать, что каждый новый «авторитет» противоречит всем прочим себе подобным; что каждая новая «сенсация» отменяет предыдущую. Средний Человек разучился видеть нелепости и противоречия в том, что сказано, ибо он думает отныне не своей головою, а именно этими кем-то сказанными шаблонами.

…Долгое время мне нравился афоризм, сочиненный какой-то умной женщиной: «Плохо, когда власть авторитета подменяется авторитетом власти». Но по здравому размышлению, НИЧТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ «власти авторитета»! «Авторитет власти» – это, конечно, плохо. Насилие над личностью, фашизм, тоталитаризм и т. д. Но это всего лишь означает внешнее давление на личность – «делай то-то, говори то-то». «Власть авторитета» – это «думай то-то», причем навязываемое тебе изнутри, превращающее тебя в растение с твоего согласия. «Авторитет власти» может растлить личность морально или уничтожить физически; это ужасно – но добровольно признанная «власть авторитета» попросту СЪЕДАЕТ личность.

…Кстати, некоторые богословы утверждают, что именно выпивать чужую личность, переваривать ее – любимое занятие бесов…

Алаверды о чудесах

Наверное, мне следует объяснить, почему я считаю, что гибель понятий о законах природы косвенно связана с крахом старых религий. Понимаю, это звучит парадоксом, и все же – как раз христианство УВАЖАЕТ законы природы. Только вдумайтесь: несомненно, испанский крестьянин XIV в. не хуже профессора биологии XX в. знал, что Непорочное Зачатие и Воскресение – противоречат «нормальному порядку вещей» (т. е. «законам природы», как выразился бы профессор). Точно также он знал, что в нормальной ситуации люди не возносятся на небо (потому что хоть и не мог это сформулировать, но отдавал себе полный отчет в существовании «законов гравитации»).

Крестьянин верил в чудеса – но именно признавая их «чудесами» (т. е. – специально допущенными нарушениями наблюдаемого миропорядка). Иными словами, в нормальную, обычную незыблемость миропорядка (тех же законов природы) он тоже верил; как раз без этой веры все христианство рухнуло бы, ведь тогда чудеса не казались бы такими «чудесными». Получается, что в значительной своей части (утверждение Евангельских событий как чего-то исключительного, сверхординарного, случившегося раз в жизни Вселенной) христианство и держалось на знании об обычной твердости этих законов!

Теперь возьмем всю перечисленную выше современную бредятину (можно добавить к списку еще дюжину учений и сенсаций по вкусу)3. Для новых пророков законов природы нету вовсе. Каждый раз они вещают о сотне явлений, любое из которых опрокидывает массу известных законов, и многозначительно оправдывают это «существованием законов, науке неизвестных». Как результат, эти виртуальные, никому не известные законы напрочь отменяют в сознании доверчивых обывателей все законы из школьной физики. Однако и сами они остаются «неизвестными». То есть несуществующими. То есть ничего нет вовсе. Никакой твердой основы…

Вера в Бога и Любовь, существующих СВЕРХ законов природы, как бы над Вселенной или помимо ее, – их не отменяет, а лишь иерархизирует Вселенную. Но вера в НЛО, йогов, экстрасенсов, сайентологию и прочие чудеса, постоянно про-исходящие ВНУТРИ природного мира – отменяет всякую его упорядоченность. Отменяет логику – а значит, и основу для разума.

Алаведа в алаверде. Вот, например, христианин верит, что добро и зло, любовь и предательство, честь и подлость – не абстракции, выдуманные для удобства общества; верит, что мораль – не «классовая условность» и не «инструмент общественной саморегуляции». Он верит, что эти вещи ВПЕЧАТАНЫ в мир при создании и ощущает законы морали, как закон тяготения или Бойля-Мариотта. То есть он-то логичен; но почему же тогда очень часто верят в мораль материалисты и смутные духовидцы? Это, конечно, замечательно, что они – куда лучшие люди, чем следует из их собственных теорий; однако с логикой здесь явные нелады…

Приход его

«Инструкции по эксплуатации» лифта, которым мы добираемся до работы, есть эпически-монументальная фраза: «В случае неисправности вызовите электро-механика и ждите прихода его». Так вот, человечество наконец-то дождалось прихода. Количество перешло в качество. В славном деле отказа от мозгов действительно произошла революция.

Ранее Средний Человек, уже отказавшийся от собственного рассудка, думал штампами из газет и телешоу; думал фразами политиков и банальностями кинозвезд; но все эти штампы все равно кто-то делал. Кому-то приходилось думать за нашего Среднего Человека; поэтому он – зная, что «там сидит кто-то и все это придумывает», – иногда впадал в приступ здравого смысла, естественно опасался верить «кому-то»… и от страха поневоле начинал думать сам.

Теперь проблема решена. В наличии – идеальный «думатель-за-него»! Железный, безличный – не надо бояться, что он что-то там тебе навяжет из своих корыстных побуждений. Бесстрастный – в Internet есть ВСЕ, а нет, так скоро будет; значит, теперь обыватель всегда найдет некоторое МНЕНИЕ по вкусу, в которое его голова войдет, как патрон в обойму.

Разумеется, мы с Казаковым неоднократно писали, что в действительности бесконечность объемов Internet не облегчает выбор, а делает его невозможным; но, чтобы понять этот парадокс, необходимо его обдумать… что уже невозможно для подавляющего числа пользователей.

Значит, наступает последняя стадия процесса. Машина (как анализатор информации) и Internet (как поставщик бесконечной серии случайных информационных единиц, частиц виртуальной реальности) – две составные части идеального протеза. Internet будет стохастически выдавать машине сырье; машина будет делать из него красивые блестящие кирпичики и заботливо укладывать их в наших головах.

Был какой-то старый анекдот из серии «бредовых», который кончался замечательной фразой: «А мне по фигу, я в акваланге». Так вот, эволюция человека-акваланга завершена. Скоро, возможно, и человек отпадет, будучи в этом акваланге рудиментом наподобие копчика… Собственно, все, что для этого останется сделать на следующем этапе, – научить «дружественный интерфейс» самостоятельно поддерживать существование виртуальных персонажей-никнэймов. И Сеть может спокойно начинать жить сама с собою. А какие-нибудь разумные крысы через миллионы лет будут долго удивляться, откуда на Земле взялись такие приспособленные к жизни и при этом такие безмозглые силиконовые муравейники…