Вселенная Александра Казакова. Дорога в будущее для всадников без головы. Александр Казаков (Пётр Курков)

Карманная теодицея

Если Бог – абсолютное Добро, тогда почему Вселенная так зла? Этот якобы каверзный вопрос сильно отталкивает от веры нынешних интеллектуалов, знакомых с вопросами религии по рецензиям в глянцевых журналах и по листовкам разных «Одноклассников Иисуса». Разумеется, внутри богословия есть целая отрасль мысли под названием «теодицея», тысячу лет изучающая проблему мирового зла; но образованному человеку XX в. всей этой замшелости не надобно. Он предпочитает кормиться даосистско-хаббардовским мозговым компостом… Но ни в классическом богословии, ни в модернистских комиксах духовного содержания не рассматривается такой вот оригинальный вариант: что, если добрый вообще-то творец создал Вселенную из-под палки? То есть не по своей доброй (в обеих смыслах) воле? Разумеется, предположить такое о процессе творения реальной физической Вселенной может только крайне болезненный манихей; но всем, кому во «вселенной Александра Казакова» неуютно из-за ее недружественности, стоит помнить об этой возможности – и не судить строго…

Отмазавшись таким образом от всех возможных нынешних и будущих обвинений в злобствовании, ерничании и предвзятости, автор с легким сердцем приступит к своим непосредственным обязанностям: со вкусом, во всех подробностях описывать те грабли, по которым ежедневно шествует уважаемая аудитория… Кстати, может, данная «вселенная» еще и поэтому кажется преисполненной зла? Говорить о граблях – моветон. Грабли никак не вписываются в реальность, которую нам положено видеть по мнению поборников Гуманизма, Прогресса и Прав Человека. Нынче процесс, при котором ты на что-то наступаешь, что-то поднимается и вышибает у тебя искры из глаз, должно именовать «движением каждого к информационному росту и видению новых перспектив». А тут сразу – грабли… Народ не поймет. Нынче ведь в развитии народа наступил новый этап. Это раньше бытовали выражения типа «пока жареный петух в темечко не клюнул» или «гром не грянет – мужик не перекрестится». А нынче у нас информационное общество. Т. е. и гром, и жареного петуха упаковали в такую подарочную обертку из розовых слов и понятий, что сам факт клевания мужик обязан воспринимать радостно, мало того – он сам должен искать себе означенного петуха и заблаговременно брить и мыть темечко. Иначе, пугают апологеты Прогресса, он, петух, еще и клевать не станет… и останешься ты, мужик, неклюнутый на обочине информационной магистрали…

Впрочем, достаточно уже оправдывать вселенское зло местного розлива. Перейдем ближе к темечку. В прошлом номере «ПЛ» автор, если помните, рассматривал основные способы создания модных «мировоззрений» и прочих Откровений. Было обнаружено четыре основных метода, с помощью которых новейшие пророки могут доказать запуганному обывателю все, что угодно. Затем следовали примеры. Но в той статье речь шла в основном об «информационных подменах» – о способах, с помощью которых можно неявно менять смысл, предмет слова, словосочетания или фразы. С помощью таких подмен доказываются «истины», являющиеся информационными же подкидышами. Одним словом – лживые. Однако благоденствуют и такие «мировоззренческие мышеловки», суть которых в этических, эмоциональных подменах. Лжи, как искажения реальности, в них нет, ловушка здесь в том, что человека заставляют радостно и с песней принять то, от чего при здравом размышлении он бежал бы с диким визгом. Или, наоборот, выставляют чудовищным (а чаще всего – немодным и устаревшим… это самый убойный в нашем веке ярлык-киллер) что-то здоровое и естественное. К примеру, если в каком-то трактате вам доказывают, что женщина – это биоробот, созданный пришельцами с Омеги Пеликана, а люди раньше размножались почкованием, то перед нами Откровение первого рода. А если другой Учитель вещает, что женщина – это грязное зло, какового все честные люди должны гнушаться, и почкование – единственный прогрессивный и гуманный способ размножения, то мы имеем дело с Откровением второго рода.

Соответственно инструментом такого Откровения является искажение не информационной, а эмоционально-экспрессивной сути слов. Его создатель не лжет – он просто очень хитро формулирует…

Убили негра, убили негра…

Адепт того новояза, к созданию которого привела «информационная революция», всегда помнит: люди в массе мыслят квадратно-гнездовым способом. Иначе говоря, они перебирают слова и словосочетания, не подвергая их внутреннему анализу. Каждое слово – это чемодан с каким-то содержимым; но обыденное мышление манипулирует этими чемоданами, как цельными кирпичиками. Достаточно заменить содержимое – и дело в шляпе, мозги подмены не заметят. Как это делается, мы уже видели в прошлом номере. Но давайте повторим урок, имея в виду, что вместе с содержательными подменами меняется и эмоциональная окраска.

Вот, к примеру, замечательное слово «менеджер». Что оно, по-вашему, означает? Большинству из нас смутно кажется, что это название какой-то профессии. Однако если нас заставить эту профессию определить, мы начнем беспомощно разевать рот и подергивать пальцами. Действительно: дама, продающая нам двести грамм колбасы – это продавец. Но дама, продающая нам семь дней в Анталии, уже менеджер. Может, колбаса с менеджером несовместима? Нет, ведь человек, продающий пять тонн колбасы, тоже менеджер! Мало того, девушка, не продающая ничего, но следящая, чтобы у сотрудников были ластики, а сами сотрудники пили бы кофе по графику, – еще один менеджер…

Фокус прост. «Менеджер» – название не профессии и не должности, это неявное название некоторой социальной группы. Это ярлык для сословия людей, социальный статус которых лежит ниже «бизнесмена», но уже делает для них неприличными занятия «черным трудом». Иными словами – это титул! Наподобие английского «сквайра», лежащего между «лордом» и «фермером». Любое объявление «требуется менеджер по бармалению» в действительности семантически означает «на ставку бармалея приглашается джентльмен (леди) с приличными манерами и образованием». Но «демократический» характер нашего общества, параноидальная борьба с призраком дискриминации заставляют целое сословие маскироваться. Пока всем кажется, что «менеджер» – профессия, никто не обвинит в дискриминации по сословному принципу предпринимателя, желающего предложить бедному, но приличному джентльмену работу, соответствующую его положению в обществе…

Или вот, скажем, «негр». Что, не будем так говорить? А почему? Ах, это слово – неприличное, уничижительное и оскорбительное… Простите, с какого перепугу оно вдруг таким стало? Всю жизнь мы боролись за права не… ов, писали о не… ах с уважением и симпатией, и никогда в русском языке за этим словом не наблюдалось и оттенка уничижительности. Такой же нейтральный термин, как «индеец» или «эстонец». Может быть, в англоязычном культурном контексте похожее слово и звучит как-то обидно, но при чем тут, спрашивается, русский язык? На Западе сейчас в большом ходу эвфемизм «афроамериканцы», который расовую принадлежность подменяет географической. Но, простите, как тогда именовать коренного жителя Уганды? Или, наоборот, поселившийся в Америке египтянин – он тоже «афроамериканец», верно? То есть его небольшие отличия от выходца с Ямайки уже никак нельзя прилично определить по-английски?

Таким образом, некоторое понятие уничтожается ради всеобщего равенства. Язык (а следовательно, и мышление) становится заложником политики. Возможно, в англоязычных странах это делается ради благой цели (хотя автор не в силах представить себе цель настолько благую, чтобы она оправдывала мозговую кастрацию). Но уродовать русский язык, в котором негры ни перед кем не провинились, просто за компанию – увольте.

Тем более, что лиха беда начало. По логике вещей, за «негром» должны проследовать сначала «индеец», а потом и все прочие французы. Кроме того, дискриминация возможна не только расовая – значит, последовательные борцы за равноправие должны истребить преступные слова типа «калека», «однорукий» и «дурак». А дальше начнется самая великая чистка – чистка во избежание самой возможности поделить людей по половому признаку… Затем останется только перевести на новояз великие литературные памятники, правда, не все: «Отелло», например, станет полной бессмыслицей…

Еще можно сказать пару занятных слов по поводу «секретарши» и «секретаря». Первое словечко в силу исторически сложившегося имиджа кажется чуть ли не оскорбительным, и всех «секретарш» ныне спешно переименовывают в «секретарей». Между тем, если вдуматься, эти слова просто означают две разные профессии с совершенно разным уровнем компетентности и ответственности. Недоразумение, видимо, неустранимо, так как для профессии «прими-факс-ответь-на-звонок-принеси-чай-улыбнись-клиенту» попросту нет слова мужского рода. Мужчин на такую должность никогда не берут (ну вот, сейчас и феминистки достанут гнилые помидоры…). А поскольку «секретарь» звучит куда престижнее, путаница оказалась очень полезной. Например, крупная, но прижимистая фирма или мелкий политик имеют полное право свою секретаршу именовать «пресс-секретарем» – и налицо серьезный карьерный рост, не стоящий ни гроша…

Но хватит примеров. Уже ясно, как словоформы из носителей смысла превращаются в носителей ярлычков. Некоторые из них впоследствии становятся такими священными коровами, что сама попытка рассмотреть их изнутри воспринимается даже не как ересь, а как бред. И все же давайте попробуем. Вот, например, вопрос… так, если вы беременная женщина, сердечный больной или вам нет 16, немедленно закройте страницу…

Является ли таким уж однозначным благом «всеобщее образование»? И, если уж на то пошло, насколько заслуживает своего пьедестала идол «свободы информации» и насколько справедливо всеобщее презрение к «цензуре»?

Зомбирование спящей красавицы

В прошлом эссе мы довольно подробно разобрали механизм создания Откровений, Истин и прочих псевдосенсаций. Однако в историческом плане остался непроясненным вопрос: почему именно сейчас и здесь, в пан-европейской культуре XX в., наблюдается такая вакханалия «мировоззрений»? На какой такой питательной среде эти мозгососущие сорняки взросли столь дружно и пышно, что грозятся окончательно задушить всю «культурную растительность»?

А причина эпидемии информационной эпилепсии – два явления, традиционно считающиеся величайшими достижениями цивилизации.

Первая священная корова нашего времени – всеобщее образование. Всем известно, что оно – краеугольный камень нашей гуманистической культуры. Этот тезис никто даже не защищает, потому что никто не осмеливается его оспари-вать. Всем также известно, что и в дальнейшем всеобуч будет становиться все краеугольнее и краеугольнее. Билл Гейтс1, во второй своей ипостаси являющйся крупнейшим меценатом мира, жертвует на дела всеобуча десятки миллиардов долларов, а в своем программном труде «Дорога в будущее» он посвятил целую главу образованию как главнейшему компоненту этой дороги.

Но теперь возьмем для примера простого, необразованного мужика из прошлых веков. Того самого, который, обижая Некрасова, «Блюхера и милорда глупого с базара понесет». И впрямь, читал мужик исключительно всякую лубочную литературу да «Четьи-Минеи», а Белинского и Гоголя с базара не носил – по той причине, что слыхом о них не слыхивал. Не ведал он также ни о проблемах жен-ского равноправия, ни о тайнах египетских пирамид. Короче, был мужик полностью не информирован. И поэтому обладал полнейшим иммунитетом к каким бы то ни было сенсациям. Действительно: невозможно заинтересовать человека жизнью на Марсе, установлением подлинного автора шекспировских пьес или «новой хронологией Средних веков», если он вообще не в курсе существования Марса и Шекспира, а из истории уважает только жития Святых.

Единственным культурным слоем, которым мужик худо-бедно владел, была религиозная область. Именно поэтому, кстати, единственным популярным в прошлом видом псевдосенсаций могли быть только ереси и проповеди сектантов. Питательная среда для «мировоззрений» отсутствовала напрочь.

И тут случился всеобуч. А заодно, кстати, начало НТР и рост популярности «реального образования» подкосили на корню систему образования «классического», где хоть какое-то внимание уделялось преподаванию формальной логики и классических языков (а следовательно, фактически – элементов языкознания, лингвистического анализа). В результате на мужика свалилась огромная масса информации. Узнал он и о Марсе, и о Шекспире, и о Средних веках, и еще о тысяче таких же полезных для повседневной жизнедеятельности вещей…

А умнее не стал. Это вообще самое занятное заблуждение нашего века – отождествлять количество информации в мозгу и умение ее обрабатывать. Образование дает знания. Может быть, еще и навыки, как добывать новые знания самостоятельно. Но никогда, нигде и никоим образом всеобщее образование не учило думать.

Итак, в сфере восприятия нашего мужика стало гораздо больше всяческих понятий, но само восприятие осталось тем же – совершенно некритическим. И вот тут-то механизм строгания Откровений заработал в полную силу. Ведь нынешнего образованного обывателя можно и Марсом зацепить, и пирамидами, и древними арийцами, и секретными планами Сталина, и экологически чистыми носками. Он где-то чего-то про все это слышал. А зацепив, можно ему на любую из этих (и еще из тысячи других) тем прогнать любую пургу. Потому что как он не умел думать в XX в. до н. э., так и поныне не умеет.

Тут кстати еще и вторая священная корова набежала. Уже упомянутый Билл Гейтс именует ее «снижением коэффициента трения дистрибуции» информации. Иными словами – резкое снижение затрат на тиражирование того или иного «интеллектуального продукта». В Средние века книга, которую целый год переписывал монах, была большим сокровищем. Печатное дело сильно упростило и удешевило процесс распространения информации – «печатный пресс научил нас читать». А уж «информационная магистраль создаст среду с более низким входным барьером, чем мы видели до сих пор», ликует маститый меценат. И это, вроде бы, великое дело, так как свобода информации – опора демократии. Но что мы имеем в связи с нашей проблемой? Раньше, в необразованном XIX в., распространять ширпотребную сенсацию (скажем, что Сталин… тьфу, черт, Александр I… сам готовился напасть на Наполеона, а тот его опередил; или что все пьесы Шекспира написаны Пятым графом Ретлэндом на Малой Арнаутской; или что Юлий Цезарь и Чингисхан – одно лицо) мог только очень рисковый из-датель. Требовалось вложить солидные средства в тираж, который вполне мог сгнить на складах. Ведь мужика, как отмечено выше, такие вещи не трогали, а образованная публика (смысл слова «образование» в XIX в. был совершенно другим, нежели в словосочетании «всеобщее образование»; мы скорее назовем этих людей «интеллектуальной элитой») смешала бы с грязью и пророка, и издателя. Ныне книгоиздание подешевело, а главное – у сенсаций появился массовый потребитель. Тот, кто нынче именуется образованной публикой; тот, для кого в XIX в. названия не существовало, потому что он сам был еще диковинкой, – информированный обыватель. А уж когда с развитием «информационной магистрали» распространение своих Откровений не будет стоить ни гроша, тиражирование информационного хаоса вообще превратится в сверхприбыльный бизнес. Собственно, то же самое (только в другом эмоциональном ключе) говорит и Билл Гейтс: «Отсутствие трения в распространении информации – вещь невероятно важная. Оно увеличит ряды авторов, поскольку лишь малая часть покупательского доллара пойдет на оплату дистрибуции».

При этом работает данный фактор только в одну сторону. В полном соответствии с законами термодинамики – на увеличение энтропии. Стимулируя бурный рост болезненных Откровений и прочего спама, «информационная магистраль» ничуть не помогает распространению истинного знания. Во-первых, опровержение любой ширпотребной сенсации всегда проигрышно с точки зрения массовой конъюнктуры. Когда «информированный мужик» узнает, что аме-риканцы фальсифицировали высадку на Луну, ему это интересно, потому что он, как блоковский ребенок, ныне причастен к тайнам. При этом критические функции сознания (если они и есть) не задействуются принципиально, поскольку для современного человека «информация» и «мысль» существуют совершенно параллельно, не пересекаясь. Автору известны люди, которые одновременно верят и в то, что Нейл Армстронг на Луну не летал, и в то, что оный Армстронг обнаружил на Луне целые стада НЛО. А попытка отобрать у ребенка его тайны будет встречена в штыки, так как в скучной официальной версии нет никакого интереса.

Во-вторых, реальные «сенсации» нашего века, как правило, обывателю просто скучны и непонятны. Борис Стругацкий в своей online конференции предложил такое правило для проверки сенсации на истинность: чем она милее и любопытнее массовому сознанию, тем больше вероятность, что она липовая. Истинные сенсации, по мнению Стругацкого, доступны пониманию только узкой группы специалистов, обыватель просто не врубится, в чем тут соль.

Следовательно, распространению истинного знания (как и прочистке мозгов от мусора) «информационная магистраль» помочь ничем не может. От скрещи-вания двух «великих достижений прогресса», всеобуча и свободы информации, родился вовсе не чистый Дух Познанья; родилась неведома зверюшка, химера эрзац-мышления. Может быть, Разум в «темные Средние века» действительно находился в летаргии, как Спящая красавица, только поцеловал эту красавицу не принц, а вампир. Ее не разбудили – ее зомбировали. Вот и бродит она, как лунатик, прикидываясь живой. И во сне сия красавица непрерывно рожает чудовищ, как еще Гойя нам в поучение нарисовал…

Дружественный интерфейс смотрит на тебя!

А теперь, во исполнение разбросанных выше намеков, осталось только кратко рассмотреть реальный пример Откровения второго рода. Как уже можно было догадаться, это как раз «Дорога в будущее»… Да, да, автор знает, что Гейтс в десять миллионов раз его умнее (по крайней мере, если исчислять интеллект в соответствии с известной американской поговоркой). Но никто и не собирается подвергать сомнению какие-либо мысли Гейтса или хоть в чем-то с ним спорить. Это же Откровение второго рода, следовательно, реалистичность и обоснованность предложенной в книге модели будущего мы не обсуждаем. Мы собираемся только взглянуть, действительно ли это будущее так привлекательно?

Информационно-компьютерный рай по Биллу Гейтсу на первый взгляд выглядит очень соблазнительным. Отец Microsoft красок не жалеет. «Информационная магистраль» позволит быстро и легко получать любые сведения в любой комбинации и с любой точки зрения. Хочет ли потребитель узнать, где провести сегодняшний вечер (в стиле «где я нынче поужинаю фаршированным по-мадагаскарски лангустом под музыку Ричи Блэкмора не дороже 100, не дальше 50, от 19 до 21 и чтобы синие пальмы?»), желает ли купить серебряный альпеншток по оптимальной цене или получать индивидуальные, заточенные под личные вкусы программы новостей – достаточно заявки в произвольной форме, и «дружественный интерфейс» все сделает. Нам, знающим, как тяжело добиться от Internet связного ответа на сколько-нибудь сложный вопрос, это может показаться излишним оптимизмом, но в светлом будущем Гейтса проблемы навигации по «информационной магистрали» решены: «Самый целесообразный подход – заручиться помощью частного агента, представляющего Вас на магистрали. В действительности агент будет программой, в которую заложена некая личность… Связанная с магистралью информационная аппаратура, подчиняясь магии программ, сама предложит оптимальные способы решения тех или иных задач… Через агента Вы сможете «разговаривать с программой». Далее синонимом этого «программного агента» выступает «дружественный интерфейс».

Похожим способом должны формироваться и персональные программы новостей, которые, по мнению Гейтса, заменят «общие», рассчитанные сразу на массу народа газеты и телепрограммы: «Эти службы, людские или электронные, будут собирать информацию, отвечающую определенной (клиентом. – Прим. А. К.) философии или определенному кругу интересов…»

Все вроде бы замечательно. Только вот получается, что на «программного агента», на этот самый «дружественный интерфейс», будут возложены сбор и сортировка ВООБЩЕ ВСЕЙ внешней информации, в какой-либо форме посту-пающей к обитателю Гейтсова рая. Автор не утрирует: пролистайте сами «Дорогу в будущее» и убедитесь, что Билл Гейтс уверен в способности «информационной магистрали» удовлетворить все-все потребности, хоть как-то с информацией связанные. Быт, работа, личные проблемы, общение, досуг, образование – все преломляется через магистраль. Разве что об имитации осязательных ощущений Гейтс пишет с некоторым сомнением… Следовательно, «дружественный интерфейс» монополизирует весь ввод данных в устройство под названием «пользователь». И при этом в книге нет ни слова, откуда этот «интерфейс» берется. Кто программирует «программного агента»? Кто закладывает в мой компьютер softer software – искусственный интеллект, который станет единственным посредником между мной и объективной реальностью?

Вот еще одна длинная цитата, на сей раз – из упоминавшейся главы про перспективы образования. «Компьютеры с дружественным интерфейсом сами установят, в какой именно форме подавать информацию тому или иному пользователю. …Школьник спросит: „Отчего разгорелась Гражданская война в Америке?“ И компьютер ответит: „Это была битва за новую экономику, за права человека“». Замечательно, что компьютер ответит именно так. Но почему же он не ответит, скажем, «предатели белой расы ударили в спину всему разумному, доброму, вечному, что олицетворяли собой джентльмены Юга»?..

Вряд ли сам «дружественный интерфейс» когда-либо проникнется духом свободы и равенства. Он всего лишь программа. Значит, это кто-то СНАРУЖИ определит для «интерфейса», что такое хорошо и что такое плохо? А ведь тут уже неважно, насколько правильны эти установки. Важно, что есть Кто-то, кто может манипулировать базовыми понятиями «личностей», ставших вашими поводырями по «информационной магистрали». Билл Гейтс как бы не видит ничего плохого в том, что «программный агент» имеет «право» на моральные суждения. Но ведь на самом деле это программист «агента» получает право опосредованно контролировать вашу жизнь в соответствии со своими моральными суждениями… а если не только моральными?

«Вас не накроет лавиной несущественной информации, потому что программные средства будут фильтровать поступающую рекламу и корреспонденцию…» Но кто помешает сделать «интерфейс» на самом деле «дружественным» не пользователю, а производителю, или провайдеру, или политиканам? В нынешней реальности, как известно, именно так дела и обстоят. Поисковые машины Internet почти все субъективны и пристрастны, работая в интересах сайто-владельцев. Но Internet еще не управляет пользователем. Он еще не выбирает за него «оптимальный» вариант вложения денег и не компилирует для него персональные вечерние известия…

Кто в «Прекрасном новом мире» Гейтса устережет сторожей? Кто проконтролирует людей, создающих «интерфейсы»? Гейтс ничего об этом не говорит. Проблемы охраны личности он касается только в связи с огромным количеством информации о самой личности, которая тоже неизбежно будет находиться в Сети. Для борьбы со злоупотреблениями «придется выработать политику, направленную на охрану этих данных. Реализация этой политики ляжет на администраторов сети…». Следовательно, у Сети вдруг обнаруживаются некие безликие, всемогущие и непогрешимые Администраторы, которые владеют ситуацией и неусыпно хранят личные тайны обывателя. Внезапно выясняется, что светлое будущее Гейтса стоит на неявном тотальном контроле… И кто же будет, в свою очередь, следить за этими Администраторами?

…Знаете, почему демократия на практике оказывается наименее худшей формой правления? Потому что она единственная кое-как, но решила вопрос контроля над властью. Теоретически любой другой общественный строй куда лучше демократии. Возьмем хотя бы абсолютную монархию. Монархи избавлены от предвыборных кампаний, не нуждаются в поддержке партий, корпораций и СМИ – значит, им не надо отдавать долги, в ущерб стране защищая чьи-то частные интересы. Будущий монарх с малолетства предназначается для правления и может получить соответствующее образование. Наконец, правя пожизненно и собираясь передать престол детям, монарх лично заинтересован в долгосрочной стабильности и длительном процветании страны – в отличие от президента, которому есть дело только до ближайших четырех-пяти лет…

Вроде бы, рассуждения бетонные. Так почему же на практике все наоборот? Потому что теория работает только в случае с великим человеком, который контролирует себя сам. Да, великий монарх куда полезнее для страны, чем великий президент. Но величие – исключение. В массе своей и монархи, и президенты – простые, незамысловатые люди со своими мелкими страстишками. Власть растлевает почти каждого, и почти каждый стремится использовать ее исключительно для удовлетворения личных прихотей. Но за демократическим президентом постоянно следят. Ему просто приходится исполнять такой минимум общественно полезных функций, чтобы выглядеть прилично. А за абсолютным монархом никакого контроля нет со всеми вытекающими… Вот и вся разница.

Теперь ответьте: что такое демократия без контроля за лицами, управляющими деятельностью самого мощного общественного инструмента? А ведь поставить их под контроль невозможно. Традиционным орудием демократического надзора является свобода распространения информации, но в нашем случае эти лица информацией-то и управляют… И парадокс в том, что сама информационная свобода, порождая необъятное море ресурсов, вынужденно порождает и управление. Змея кусает себя за хвост. Слишком большая аморфная структура либо разваливается, либо самоорганизуется, стихийно создавая внутреннюю иерархию.

Причем, в отличие от всех тоталитарных структур прошлого, нам-то с вами не сообщат, что власть переменилась. В обывателе будут поддерживать уверенность, что он – центропупие мира, ему будут объяснять, какой он замечательный, как он шибко растет и куда он идет; его будут сытно кормить, сладко поить, обучая развлекать… Какое-то время.

…Многие, наверное, когда-то что-то слышали о книге Дж. Оруэлла «1984». В советское время и в «эпоху перестройки» она была у нас жутко популярной, так как считалась антисоветской. Нынче, видимо, ее вежливо полагают классикой (то есть чем-то почтенным и неактуальным, как Десять Заповедей). Между тем общество «1984», где с каждого угла «Старший Брат смотрит на тебя», – это вовсе не сиюминутная политическая аллюзия на конкретный Сталинский режим. Собственно, в книге всего-навсего показано изнутри общество, достигшее абсолютного совершенства в овладении информацией и в манипулировании ею. Именно поэтому ее так страшно читать.

А в книге Гейтса нигде не написано: «Дружественный Интерфейс смотрит на тебя». У Гейтса вроде бы совершенно противоположные цели, предложенный им мир выглядит таким уютным… как мышеловка на меху. Очень трудно сообразить, что в действительности обе книги исходят из одной и той же предпосылки даже развивают ее в похожих направлениях. Великая все-таки вещь – интонация. Две книги разнятся как свет и тьма только потому, что один автор смотрит на «прогресс информационных технологий» с ужасом, а для второго «прогресс» и «светлое будущее» суть синонимы, и он полон оптимизма (или талантливо стремится наполнить оптимизмом нас)…

И все было бы замечательно; да только вот однажды Европейская культура уже переживала период детской веры в величие прогресса и в скорое построение светлого будущего на базе достижений естественных и социальных наук. Если кто не помнит, было это аккурат 100 лет назад, в конце XIX – начале XX века. Тогда апологеты научно-технических молочных рек и пророки социальных кисельных берегов дождались соответственно Первой мировой войны и Великой Октябрьской революции. С тех пор мы, несомненно, сильно продвинулись на пути прогресса. Что, попробуем еще разок?..