Часть вторая
Вечерело, и город светился фонарями как рождественская елка. Лизавета улыбнулась мыслям. Причем здесь рождество? Ведь только начало августа. До рождества еще очень долго ждать, но ей безумно хотелось представить будущее рождество хотя бы в мечтах, пока она здесь, в большом городе. Ее разлюбезный муж, Павел Николаевич, пообещал на рождество свозить ее на бал, который каждый год устраивает государь. Самый главный бал страны!
Она никогда не была во дворце! За свои целых двадцать четыре года, она и в Новониколаевске-то была от силы раз десять. Шесть раз ездила с маменькой и отцом на день рождения кузенов и кузин, и четыре раза, если не считать этот, была вместе с мужем, когда он брал ее с собой, уезжая по делам.
Лиза счастливо вздохнула.
Ей просто сказочно повезло, что Павел Николаевич оказался деловым партнером ее отца, промышленника Звенигородского, первого лица в городском совете их небольшого городка. К несчастью, Павлуша, рано овдовел, и, не имея детей, принялся снова искать подругу жизни. Тем летом Лизе как раз исполнилось семнадцать. Она помнила, как на ее день рождения, в родовое имение приехали и двоюродные братья, сестры, и тетушки с дядюшками, и даже бабушка, которая не покидала своего дома вот уже лет десять.
Так весело, как в тот день рождения, Лизе не было никогда. Но больше всего запомнилась ее первая встреча с будущим мужем. Высокий, статный, светловолосый незнакомец, с хищным профилем, но добрыми карими глазами и ласковой улыбкой понравился ей сразу. И пусть он был немолод, может лет тридцати пяти – сорока, но такого приятного мужчину Лиза не встречала никогда.
Павел Николаевич в тот вечер приехал с папенькой. Опоздав на обед, они подоспели как раз к танцам, но танцевать не спешили. Встали у столика с напитками, и, взяв по бокалу вина, о чем-то заговорили. Лизавета тут же почувствовала на себе оценивающий взгляд незнакомца и сама, кружась в вальсе с очередным соседским прыщавым юнцом, украдкой принялась разглядывать гостя.
Сперва такой пристальный интерес ее раздражал, но после начал льстить. В итоге, ни один кавалер, с кем она в тот вечер танцевала, даже на миг не удосужился ее внимания. Лиза кружилась в вальсе, сменяя партнеров, но по-прежнему кожей чувствовала будоражащий взгляд незнакомца.
Наконец, она не выдержала такой слежки, и решительным шагом направилась к отцу и его странному собеседнику.
– Добрый вечер, папа! – Она подошла к родителю и, обняв, поцеловала в щеку. Лиза росла единственным ребенком, и не знала никаких запретов, а отец так и вовсе ее боготворил. – Я видела, как вы приехали, но не подошли ко мне. Чем же я перед вами провинилась?
На незнакомца она едва бросила взгляд, всем видом не замечая его присутствия.
– Что ты, Лизонька, ангел мой! – Отец вернул ей поцелуй, пощекотав роскошными усами щеку. – Я, просто, с компаньоном моим, Павлом Николаевичем, разговариваю. Решили подождать, пока ты не утомишься от танцев, а после и подойти. Поздороваться. Поздравить!
– Что ж, вам придется долго ждать. – Она с улыбкой обернулась к компаньону отца. Какой он все-таки милый! Уже не юноша, которые только и могут, что на ноги наступать в танцах, но еще молодой. В голову закралась крамольная мысль: «Наверно только с таким мужчиной и можно почувствовать себя настоящей женщиной».
От таких мыслей и от пристального, ласкового взгляда Павла Николаевича, щеки Лизаветы зарумянились. Она смущенно отвела взгляд от его лица, хотя так хотелось снова на него взглянуть. Светло-русые волосы зачесаны назад, но на лоб падали несколько непослушных прядей. Аристократичный нос, улыбчивые губы, усы и бородка-эспаньолка – все это делало его облик одновременно мужественным и утонченным.
– Лизавета Сергеевна, позвольте вас пригласить на танец? – Павел Николаевич вдруг сам шагнул к ней и поклонился. Лиза почувствовала, как ее глупое сердце бросилось в пляс, а колени стали ватными.
Вместо ответа, она только кивнула. На негнущихся от волнения ногах прошла с ним к центру зала, и, едва они встали в круг танцующих, случайно рухнула в его объятия, прижавшись щекой к ароматной белоснежной рубашке. Пробормотала слова извинения, а после, весь танец только и могла, что переставлять ноги под музыку, боясь даже взглянуть на Павла Николаевича.
– Лизавета, я очень благодарен судьбе, которая сделала вашего отца моим компаньоном. – Вдруг шепнули его губы, лаская слух. – Вы прекрасны!
Лиза, ругая себя за робость, насмелилась и подняла на него взгляд. Боже, какой он высокий! Мужественный и милый одновременно! Как же ласково смотрят глаза… и какая добрая у него улыбка! В его глазах она увидела себя, миниатюрную красавицу, с локонами, рассыпавшимися по плечам, и после поймала на мысли, что, не отрываясь, смотрит на его губы и думает о таком, о чем грешно думать незамужней девушке!
Видимо щеки и взгляды все же выдали ее смущение и мысли. Павел Николаевич вдруг прильнул губами к ее руке и снова прошептал.
– Вы безумно прекрасны! – В его руке оказался перстень. Серебряный, с листочками, а в центре половинка идеально круглой черной жемчужны, закрепленной в золотом ободке. – Разрешите преподнести это кольцо в качестве подарка на ваш день рождения и как моей будущей жене!
Лиза улыбнулась воспоминаниям. Уже почти семь лет прошло со дня их первой встречи, а ее до сих пор возбуждает муж. Нежный, обходительный – он вскружил ей голову так быстро, что она, недолго думая, согласилась на его предложение руки и сердца. И уже в октябре того же года стала законной супругой Павла Николаевича Ведищева. О чем ни разу не пожалела.
Единственное, что ее печалило, за все почти семь лет она ни разу не забеременела. А так хотелось подарить любимому мужу наследника или дочку…
– Приехали, хозяйка! – Крикнул кучер, останавливая лошадей возле сияющего огнями ресторана. Спрыгнул, и, распахнув двери, подал руку. – Прошу!
– А где Павел Николаевич? – Лизавета спустилась из кареты на мостовую и огляделась. Чтобы Павлуша, да не встретил? К тому же в день ее рождения?! Сердце тревожно трепыхнулось.
Конец ознакомительного фрагмента.