Время Странника. Хроника Гирода. Глава 4. РЫБАЦКАЯ ДЕРЕВНЯ (Кир Гвоздиков)

Таверна «Спящая жаба» в этот день переполнена народом; хозяин этого заведения за последние три года был очень рад стольким клиентам. Сегодня был чудесный вечер, в трактире какой день отдыхала имперская кавалерия, которая была очень общительна, добра и щедра. Местные приходили сюда лишь для того, чтобы послушать разные истории, поиграть в покер с этими людьми, как следует выпить и, самое главное, просто хорошо пообщаться. Никогда здесь не было так хорошо и радужно.

Имперцев обычно выставляют жестокими тиранами, которые прибрали к себе полмира, но это всего лишь болтовня пьяньчуг, которые за всю жизнь дальше своей деревни не уходили. На самом деле имперцы оказались очень приятными и общительными, с их стороны не было никакой дискриминации, насилия и жестокости. Они показались добрыми, отзывчивыми и весьма скромными. Все-таки у них была «широкая душа».

– И вот я иду на дракона с одним охотничьим ножом. Хоп. Хоп. Вуах. Дракон свалился мертвым, – рассказывал один из имперцев своим новым друзьям, активно жестикулируя руками.

Потом солдат сел и выпил свою пинту. Все тогда выпивали.

В таверну зашли музыканты: высокий черноволосый скрипач, толстый небритый бард с лютней, небольшая молодая девушка с русыми волосами и бубном в руках, лысый крупный мужчина, который сел за пыльное пианино. Заиграла веселая музыка, все рванули в пляс, девушки хватали парней и бежали с ними танцевать, кто-то из молодых целовались на публике и им хлопали, и кричали, чтоб не останавливались, чокались кружки с пивом.

Сверху спустилась в красном платье с вырезом Роксана и имперцы резко встали.

– Вольно, ребята! Сегодня мы веселимся и празднуем нашу победу и возвращение героя! – улыбалась и радовалась Рокси, смотря в сторону сидящего в углу и пьющего пиво Кайса.

– За победу! За героя! – кричали солдаты и чокались кружками пива.

Роксана подошла к столику одинокого героя и подсела к Ловкачу.

– Не пригласите даму на танец? – гордо произнесла Роксана.

– Я не допил, – уткнулся в свою кружку Кайс и даже не посмотрел на нее.

– Ловкач, тебе алкоголь дороже друга? – недовольно спросила она.

– На данный момент, да. Сейчас буду пить водку. Кстати, а где моя водка?! – возмутился Кайс и крикнул официантке. – Я же заказывал ее полчаса назад!

– С каких пор ты запил?

– Ну, ты же сказала, что сегодня мы веселимся. Сейчас выпью и пойдем… потанцуем. Я давно не пил, а мыслей много. Хочу расслабиться.

– Один ты пить не будешь. За кампанию посижу с тобой. Расскажи мне, о ком вы с Морло говорили?

– Это неважно, – сказал Кайс и увидел официантку, которая несла ему ржаную водку. – Вот! Не прошло и пяти лет.

Он налил себе водки в стакан и махнул его залпом. Кайс немного сморщился и затем произнес:

– Хорошо. Уговорила, Росксана.

– Я? – засмеялась она в ответ. – Уговорила?

Роксана знала, что пьяный Кайс неугомонный и буйный, поэтому она и села рядом, ведь кто еще сможет остудить его пыл, как не чародейка? Особенно за последние пять лет. В отличие от местных алкашей, на данный момент Кайса легко мог напиться.

– Ее звали Ириной. Она была дочкой Морло. Когда я прорывался через мертвых, – Кайс вздрогнул, вспомнив мертвецов. Как он их не любил. Он не мог смотреть на мертвых, ему становилось не по себе. Еще неприятнее, когда эти мертвые хотят тебя съесть, – я заметил ее, ту, о ком понятия не имел. Она увидела меня и атаковала. Я думал, что это очередная шестерка Морло и когда она сразила меня шаровой молнией…

– Подожди, – удивилась Рокси. – Хочешь сказать, что Ирина была магом?

– Не перебивай. Так вот, когда она сразила меня шаровой молнией, развернулась и пошла прочь, даже не думая меня убивать. Я попросил ее остановиться, она подошла и сказала, что не хочет, чтобы мы убили его. Она хотела спасти отца, но нельзя спасти того, кто стал Темным. Нет, она была полумагом. Мы пришли к Морло, он убил ее в гневе, используя как жертву в своем ритуале, за предательство, а я убил его, пронзив своим Тамплиером, который сейчас валяется хрен-знает-где и все из-за этого драного Таара.

– Почему моя магия не подействовала на него?

– Он был эльфом. Точнее проклятым эльфом. Был.

– Нет. Эльфы – это миф. Кайс, ты совсем уже?

– Это не миф! Они есть, но их мало. Эльфы не имеют магических способностей. У них есть дар поглащения – если на них воздействует враждебная магия, они могут использовать ее с большей силой против своего противника. На них не действует никакая магия. Они худые, но ловкие, быстрые, меткие, сильные, живут долго… эх… они отличные войны, но их популяция мала. А проклятыми эльфами становятся те, кто позволил пройти через себя демону. Их внешность меняется, разум помутняется…

– Ладно. Ты слышал об артефактах Чаха?

Кайс задумался и кивнул головой, продолжая серьезно смотреть на Роксану.

– Вы обнаружили что-нибудь тогда, пять лет назад? – продолжала задавать вопросы чародейка.

Уйдя в самые чертоги сознания, Кайс вспоминал многое, что произошло тогда и что они находили. Только тела убитых, монстры и конечные результаты магических экспериментов. У Морло была своя лаборатория, тронный зал и комната для ритуалов. И все в одном зале.

– Трезубец с рубином. И книга.

– И где они? – с интересом спросила Рокси.

– Зачем тебе это надо знать? – встречным вопросом Кайс загнал ее в угол. – И мне интересно, откуда ты узнала о моем проклятье?

Роксана криво улыбнулась и выпила стопку махом.

– Твои деревенские дружки из Амсера рассказали мне о многом. А я не простая деревенская знахарка, Ловкач. Перед тобой сидит, между прочим, архивенефик. И опыта у меня хватит, чтобы подготовить заклятие и вылечить тебя.

В эту историю Ловкач полностью не верил, ибо знал, что против проклятия Темного вряд ли найдется оборотное заклятие, если его не готовить заранее.

После еще двух стопок, его глаза поплыли, казалось, сейчас он упадет и уснет.

– Ну-с, потанцуем, мадам?

Роксана невольно улыбнулась, когда Кайс взял ее под руку. Заиграла медленная музыка, грех не исполнить песню по заявке за золотые.

– М-м-м, моя голова, – прохрипел Ловкач, потянувшись к кувшину с водой, который стоял на столе, рядом с его кроватью.

Едва он сделал глоток, как выплюнул все изо рта.

– И тут водка?! Еще лет пять не буду пить! – пробубнил Кайс и заметил, что с ним в кровати лежит голая Роксана. – Твою ж… а может и все двенадцать. Роксана, что ты тут делаешь?!

– Ох, Кайс. Ты ловок не только в деле, но и в постели, – хихикнула она довольно и потянулась. – А что ты раскричался-то так?

– Эх ты, бесстыжая, воспользовалась положением, – схватился за голову Ловкач. – К пьяному Кайсу в койку запрыгнула.

– Грубо, милорд, – обиделась Роксана и начала вставать с кровати.

Ее груди были как у статуи нимфы – с них нельзя было свести глаз, но Кайс отвернулся и не стал смотреть, а напротив, встал с кровати, взял одежду и пошел к двери на выход. На нем уже были надеты подштанники, но в данном случае его сейчас волновала больше дурная голова.

– Не переживай, Кайс, – поцеловала его в щеку Роксана. – Просто я проводила тебя до комнаты, да и самой идти было, как сказать-то, трудновато. Вот я и решила переночевать у тебя. Ничего не было, милый, просто я привыкла спать обнаженной.

Ловкач посмотрел на нее, отвернулся, когда его взгляд упал на округлости и произнес:

– Если бы Ганс это видел, он бы не так все понял.

– Ошибаешься, Ловкач, – рассмеялась Роксана. – Он полностью в иллюзии любви. Бредит настолько, что слепнет. Кстати, если ты хочешь, то можем повеселиться. Ганс не узнает.

– Прости, Роксана, – Кайс встал и стал одеваться, продолжая отводить от нее взгляд, – но ты знаешь, что между нами граница. Сколько раз ты уже так пробовала? И спаивала, и завораживала. Один раз чуть не воспользовалась моим горем.

Поцелуй. Один раз Кайс сам поцеловал Роксану, именно так, как она мечтала всю свою жизнь: горячо, страстно, с желанным продолжением… но Кайс вовремя остановился. Больше таких слабостей к ней он не проявлял.

– Ганса я уважаю. Это неправильно.

Кайс вышел из комнаты и направился к лестнице.

Лицо Роксаны изменилось в тот же миг. Теперь ее хорошее настроение сменилось печалью.

– Ну что ты нашел в ней, кретин?!

Чародейка проявила слабость и пустила слезы. Вот только эту слабость она позволяла, когда была наедине. И всегда из-за одного человека. Эту слабость никто никогда не видел.

Погода опять была плохой. Кавалерия собиралась двинуться домой и поэтому запасалась продуктами. Кто-то из солдат целовался на прощание с девушкой и обещал, что скоро вернется к ней и заберет к себе. Кто-то похмелялся, один из солдат раскачивал зуб – боевое ранение, полученное в таверне «Спящая жаба». Несмотря на приятный вечер, у всех настрой был так же плох, как и погода. Особенно испортилось настроение у трактирщика, узнав, что имперцы уезжают назад, а значит, новых клиентов, вряд ли дождешься.

В карету села Роксана, угрюмая, как никогда раньше. Еще вчера она смеялась, веселилась, танцевала, а сейчас сидела, будто жить ей оставалось совсем немного. Сопровождение тронулось и направилось на запад, в Империю. Странно, что Глава Ордена магов решила путешествовать трактом, а не по морю или по воздуху. В любом случае, она выбрала такой способ передвижения. Кайс ехал верхом на лошади, укутанный в плащ с капюшоном, который ему подарили жители деревни. Отшельник за последние пять лет стал его личностью – недоверчивый, необщительный, опасный и одинокий.

Лес поменял свой облик – теперь это было не темное мрачное место, где затеряться, – раз плюнуть, а уж нажить неприятности – тем более. Лес стал белым и чистым, прохладным и свежим. Зима пришла и дала о себе знать. Свободные Земли – словно иллюзия, наполняющая красками и картинками всю свою природу.

Здесь можно было найти дом и спасение, лежавшие как приманка на мышеловке. Тут могла ждать тебя только смерть, несущая за собой холодный страх небытия; свобода, которая станет для тебя рабством; друзей, которые вскоре обязательно станут тебе врагами. Когда много людей живет без закона и общественных правил – рождается хаос. Именно хаос подталкивает человека на страх и разрушает его как личность, внушая ему лишь животность и дикость.

Снег лежал плавно, как одеяло на кровати, так и хотелось нырнуть в него, укутаться.

По лесу шел седобородый старик в тулупе и с двуствольным ружьем на плече в сопровождении дворняги. Старик шел медленно, рассматривал следы на снегу. Без охоты в этих краях не проживешь. Дичь можно и самому использовать, или продать, или обменять.

– Коржик, что там нашел? – поспешил дед за собакой, которая резко помчалась вперед.

Старик взял ружье в руки и пошел следом. Пес бежал быстро, будто кого-то увидел. Пробежка старику давалась нелегко, едва он догнал пса, как тут же остановился – перед ним была кошмарная картина: деревня, усеянная сотней мертвых тел, среди которых были и войны, и мирные жители, дома горели адским огнем, на деревьях раскачивались повешенные, а по самой деревне бродили падальщики. Именно это и испугало старика – два десятка гулей ходило и рвало мертвые тела бедолаг, которым сегодня очень не повезло.

– Откуда здесь гули? – прокряхтел старик от удивления.

Коржик скулил от страха, и когда гули заметили их, то пес сразу же дал деру, как и его хозяин.

– Бежим Коржик, быстрее. Возвращаемся домой, – кричал старик псу.

Падальщики бежали следом за своей «новой» живой жертвой. Старик понимая, что далеко не убежит, остановился, развернулся, прицелился и выстрелил. Гулю от выстрела разнесло голову.

Второй выстрел.

Следующий падальщик упал и в судорогах начал биться об землю. Выстрел пробил ему живот. Деду два выстрела дали фору на дальнейшую гонку, так как гули стали жрать своих сородичей.

Собаки не было уже видно, лишь только следы давали знать, куда Коржик побежал. Старик бежал изо всех сил, но вдруг упал на снег, его крик было слышно издалека. Дед посмотрел на окровавленную ногу и увидел, что наступил в свой же капкан. Это была ирония судьбы.

Коржик вернулся, с лаем подбегая к хозяину. Старик достал из кармана кусок кожи и мел, написал на нем записку, свернул и засунул в ошейник псу.

– Коржик, беги! Дурак! Беги домой! К Алексу, – гнал дед пса, который явно не хотел бросать своего хозяина, но все же при виде гулей, заскулил и побежал прочь. – Ай, зараза. Старый дурак. В свою же ловушку…

Не успел старик перезарядиться, как падальщики были уже рядом…

Прошло две недели после того, как имперцы уехали из Рыбацкой деревни, трактирщик грустил, гостей больше не появлялось, местные от скуки пили и ходили к распутным бабам, в общем, все стало в свое прежнее русло.

Алекс – светловолосый парень, внук местного охотника – тренировал стрельбу из лука. В мишень с пятидесяти метров попали все его стрелы.

Лучший стрелок в деревне. Дед научил парня многому, чему Алекс должен быть просто благодарен.

– Метко стреляешь, Ал, – улыбнулась ему девушка с длинной красивой и белокурой косой, проходя мимо.

– Спасибо, – повернув голову, улыбнулся ей в ответ Алекс. – Марина, может, прогуляемся сегодня?

– Все возможно, – захихикала она. – А знаешь, я согласна.

Алекс заколыхался, не ожидая, что она ответит положительно.

– Эм-м… славно. Я зайду за тобой. – На его лице появился румянец.

Имперская кавалерия сделала привал на приятной снежной поляне. Здесь было хорошо. Проверенная благоприятная местность не таила в себе никакой опасности. Солдаты обедали, лошади отдыхали, а Кайс решил выйти в дозор. Единственный, кто всегда был начеку.

– Милорд, вас вызывает к себе Глава Ордена магов, архивенефик Роксана… – подбежал задыхающийся солдат к Ловкачу.

– Я понял, не продолжай, – перебил его Кайс.

Выражение его лица не изменилось – оно оставалось таким же каменным, как и в деревне.

В деревне его нос вылечили. Также он поправился от сотрясения мозга, когда Таар ударил его своей «каменной» головой. Старик-охотник из Рыбацкой деревни привел его в форму, после того как Кайс с Роксаной пришли туда. Дед знал не хуже любого местного знахаря, какой цветок сорвать, какую ягоду съесть как обезболивающее. Травы помогли ему и Роксане оправиться от травм.

Кайс пошел за провожающим его солдатом. Карета, большая и красивая, как любит Роксана. Дверца кареты перед ним открылась, и он вошел внутрь. В самой карете была роскошная бордовая мебель, такая мягкая, что можно было сразу уснуть, к тому же магия поддерживала тепло. Роксана сидела в красном халатике и ее грустные зеленые глаза блеснули при виде Кайса.

– Ловкач, – стала объясняться она, опустив глаза, как дети, когда что-то сломали, – мне надо сказать тебе. Я… я не хочу, чтобы ты возвращался в Империю Россигард…

– Неужели? – усмехнулся Кайс. – Тогда для чего ты меня искала? Миссия? Нет, иначе бы ты выполнила ее сама, а после сообщила, что я погиб или ты просто не нашла меня. Я знаю, в чем дело, правда. Все дело в Императрице. Изначально я не хотел возвращаться, но коли ты нашла меня, то значит все в курсе. Я прибуду в Прималон, приму официальную отставку и начну новую жизнь. Бегать я не буду, нужно все решить сразу.

– Я не хотела тебя искать, – призналась Роксана. – Не хочу видеть тебя с ней вместе. Но не я решила искать тебя, это был приказ сверху.

– Что ж, – Кайс позволил себе немного наглости и налил в бокал белого шампанского, лежавшее в ведерке со льдом, – зато искренне, госпожа архивенефик. Ты знаешь, что мое сердце занято.

– Знаю, но не хочу принимать это знание. – Она приняла из его руки бокал и отпила немного. – Прошу тебя, останься здесь.

– У тебя нет ничего крепче? – возмутился Ловкач. – Ты знаешь ответ. Я не хочу вновь сближаться с ней, чувства к ней слишком сильны, но мне…

– Я не про это. Оставайся в карете.

Она немного улеглась на бок, маня к себе своими формами, но Кайс не обращал на нее внимания. Старался не обращать. Трудно было не смотреть, когда тебя соблазняет полуголая красавица. Поддаться Кайс не поддался, но его взгляд, бывало, падал на ее стройное упругое тело.

– Ты предлагаешь мне интрижку. Готова обманывать мужа, но я не готов, я не такой.

– Почему ты не можешь хоть раз в жизни ослабить узлы и насладиться приятным времяпрепровождением? Мы не чужие люди!

– Ты знаешь почему, Роксана, – холодно ответил Кайс, глядя ей в глаза.

Она развернулась и махнула рукой в сторону двери:

– Уходи!

Кайсу этот жест не понравился. Чародейка ждала, но возможно не того, о чем сказала только что. Он вышел, захлопнув дверцу за собой, а Роксана вновь осталась одна.

Алекс причесался и надел шелковую рубашку. В свои шестнадцать лет у него впервые было свидание. Нервы его были на пределе: девушка, которая ему нравится, согласилась пойти с ним на свидание, не наделать бы глупостей, а вдруг ей захочется поцелуя или может еще чего, да еще и дед задерживается на охоте, может что случилось? Сомнения надо было выкинуть вон.

На улице заметно похолодало, и Алекс надел свой тулуп, почти такой же, как у деда. Деревня жила своей привычной жизнью, все пили и веселились, как будто живут последний день. Именно это и происходило.

Выйдя на улицу, Алекс заметил, что не слышно птиц, было слишком тихо, как будто за ними наблюдали или готовились какой-то атаке. Дед рассказывал о таких моментах из своего прошлого. Земля ходила легкой дрожью, быть может, это дрожали его собственные колени.

Парень откинул мысли прочь и сосредоточился на том, что сейчас он идет на свидание с красивой девушкой. Легкий румянец опять взял его, но уже не от смущения, а от мороза. Вдруг он услышал лай пса, обернулся и увидел, что дворняга бежит к нему.

– Коржик, привет дружок. А почему ты один? Где дед? – встал Алекс на колено и гладил дедовского пса, заметив у него в ошейнике кожаный сверточек. – Ну-ка, что это такое у нас?

Он раскрыл кусок и прочитал надпись, написанную мелом:

«Уходи! Спасайся!»

Его лицо побледнело, как у мертвеца, и в конце деревни он услышал крики:

– Нападение! На помощь!

Зазвонил сигнальный колокол, оповещающий об опасности, но быстро прекратил трезвонить. Крестьяне толком не успели понять, что происходит. Вдруг со всех сторон выскочили войны на лошадях, вооруженные арбалетами и кривыми мечами. У воинов на доспехах была шестиконечная звезда, в середине которой находилась змея. Алекс изучал символику и понял, кто это – воины Мизраха. Что они делали тут – осталось загадкой. Тем временем, воины убивали, рубили головы жителям деревни, вешали их и обстреливали из арбалетов.

Алекс забежал домой и увидел внутри двоих солдат, рыщущих, словно мыши на кухне в поиске чего-нибудь съедобного. Но эти явно еду не искали. Пес злобно рычал, и парень схватил серп, лежащий на полу в углу. Один из воинов двинулся вперед, но его за ногу цапнул Коржик, явно не желающий отпускать врага. Солдат отвлекся и Алекс, не думая, подбежав поближе, ударил серпом прямо по открытому горлу.

Второй воин подскочил и замахнулся, но Алекс отпрыгнул в сторону и упал на бок. Солдат замахнулся мечом и обрушил лезвие прямо на него, благо парень откатился в сторону и встал на ноги. Мизшет ударил его латным плечом в грудь, и Алекс опять оказался на полу. Коржик вовремя подпрыгнул и схватился клыками прямо за кисть солдата. Мизшет выронил клинок и Алекс, успев встать, ударил снизу серпом прямо ему в челюсть. Воин упал, а парень взял его кривой меч. Дышалось тяжело, сердце выдавало дикий ритм, под который нужно только бежать и куда дальше.

На удивление, меч был легок, но Алекс перестраховался и взял лук с колчаном, полный стрел.

На улице творился хаос и погром, людей убивали, дома сжигали. Таверны «Спящая жаба» уже не было, – вместо нее были одни лишь сгоревшие угли, а сам трактирщик висел на дереве с петлей на шее.

Алекс почувствовал запах гари, обернулся и увидел, что их двор и сарай горят. Спасти дом уже было невозможно. Оставалось только спасаться самому.

Парень оценил ситуацию, заметил привязанного к дереву коня солдата, который залез к нему в дом и решился бежать как можно дальше, но тут же вспомнил про Марину. Алекс натянул тетиву и выскочил на улицу через горящий двор вместе с псом, побежал к лошади и, заметив одного из всадников, выстрелил из лука прямо тому в грудь. Солдат упал с лошади и стал вытаскивать стрелу, которая застряла в доспехе. Едва солдат понял, что произошло, как его голова слетела с плеч, после удара кривым мечом, которым овладел парень, уже скакавший в сторону дома девушки. Другие всадники, по счастливой случайности, просто не замечали его и продолжали уничтожать все вокруг.

Едва он подъехал к дому Марины, как заметил, что ее выволокли солдаты за волосы и тут же начали рвать на ней одежду. Девушка кричала, рыдала и сопротивлялась как могла: кусалась, брыкалась, бранила злодеев. Ее отец лежал недалеко от нее самой вместе с маленьким белокурым братцем: у обоих были рубцы на шеях. Мать Марины была еще дома и ей уже занимались другие мизшеты.

– Отпустите ее, – выкрикнул Алекс, целясь из лука в мизшет. Те перестали срывать на ней одежду и четверо человек уставилось на юного всадника. Среди них пошел гулкий смех. – Я сказал, отпустите ее!

Стрела сорвалась с тетивы и пробила плечо одного из южан. Раздался звон клинков и озлобленные мизшеты двинулись на парня.

– Эллем’ти з’айру! Эмменен хулиб алю!3

Алекс не понял, кто сказал эти неизвестные ему слова, но мизшеты остановились и обернулись в сторону дерева, откуда вышел неизвестный. Его взор устрашал, а сам он, посмеиваясь, хлопал в ладоши.

Незнакомый человек в черной одежде с серебряными узорами в виде змей и с черным тюрбаном на голове подошел к девушке, которая от всего его вида побледнела, дрожала и не могла произнести ни слова. Это был единственный человек, у которого из защитного доспеха был только нагрудник из чистого серебра.

– Стой! Оставь ее в покое! – закричал Алекс, прицелившись из лука прямо в этого человека, когда тот прикоснулся ее щеки.

Он думал, это командир Мизрахского войска. Но когда он посмотрел в его глаза, то понял, из-за чего Марина потеряла дар речи. То был вовсе не человек: глаза у него змеиные, оскал самого настоящего зверя, а души и вовсе не было. Алекс внезапно испугался, и пот потек по его лицу, не давая возможность толком прицелиться; руки его дрожали и даже самообладание начало покидать его.

– Эл ам’руле едавок’кофу, – проговорил змееглазый. – Передай… им.

В одно мгновение человек-змея улыбнулся ему злобной улыбкой и перерезал ятаганом горло Марине, продолжая все также улыбаться. Пальцы отпустили тетиву, и стрела полетела прямо в голову врагу, но тот словно предвидел это, уклонился в бок, и стрела пролетела в миллиметрах мимо и застряла в деревянной двери дома девушки.

К парню побежали воины, но он тут же рванул от них галопом. Рядом с конем бежал Коржик, стараясь не отставать от хозяина. Змееглазый смеялся ему вслед.

Алекс плохо видел куда скачет, слезы не давали ему обзора, холодный ветер обморозил лицо. Сзади он четко слышал гнавшихся за ним людей, кричащих на своем кривом как их мечи и непонятном ему языке.

Дома не стало. Осталась жизнь, которую в этих, – одних из четырех, – Землях нужно удержать любой ценой.