Врача вызывали?. Куколка (Вадим Рубинчик, 2014)

Куколка

Виталик часто менял подружек. И вовсе не потому, что ему было плохо с предыдущей, а также не потому, что искал принцессу. Это был стиль поведения, который он считал крутым и, следовательно, единственно правильным. Девушек он сравнивал с волшебными цветами, украшающими серую, пыльную жизнь. И охотился за ними соответственно, словно сумасшедший профессор-ботаник за редкими растениями, тратя на них всё свободное время и небольшой студенческий бюджет. Иногда он встречался с какой-нибудь девушкой из пединститута, просто чтобы потом можно было небрежно сказать: «Была у меня как-то одна… из пединститута…» Друзья говорили: «Чего ты мотаешься в такую даль – у нас же своих нимф достаточно, так сказать, на диком Юго-Западе (окраина Минска в 80-е). Виталик не спорил, а скромно говорил: «Пусть будет… для гербария…» Его так и прозвали – Гербарий.

Бродяга сидел в «Реанимации», пил ледяное пиво с солёной рыбкой и наслаждался текущим моментом. Вдруг, откуда ни возьмись, нарисовался Гербарий. Подсел и ненавязчиво стал жаловаться на жизнь. Оказалось, что у Геры есть серьёзная проблема. Звать её – Лаура. Она если не самая красивая девушка института, то факультета – точно. Куколка – каких мало, редкий экземпляр. Первокурсница, однако. Гербарий уже выложил кучу денег на кино и рестораны, но на интимную близость девушка упорно не шла.

– Ты понимаешь, и оставить жаль… Столько времени и бабла угрохал. А перспективы, вижу, никакой…

– Напугай её, – посоветовал Валера. – Скажи, например, что бросишь…

Гербарий поморщился, как от зубной боли:

– Да пугал, ещё как… Не боится. Знает стерва, что на минуту одна не останется. Я даже про атомную войну рассказывал, ну там, парниковый эффект, ядерная зима… Дескать, не до красавиц будет, так и умрёт девственницей. Или попадётся муж – гуляка, а ей останется только горько сожалеть, что берегла себя неизвестно для кого… Уж чего только ни говорил…

Валерка удивлённо посмотрел на друга.

– Ужас! Эдгар По в гробу ворочается, бедолага. Уснуть не может, страдая от зависти к твоей буйной фантазии! И давно ты её обхаживаешь?

– Да месяца три, не меньше, – вздохнул Гера.

– Терпеливый какой, ты, наверное, рыбак? – продолжал подкалывать Бродяга.

Гербарий ничего не ответил. А через минуту неожиданно спросил:

– Послушай, она тебе нравится?

– Как она может не нравиться? – искренне удивился Бродяга.

– Две бутылки водки, и я навсегда ухожу в долину воспоминаний и разрушенных иллюзий, – сказал Гера. – Ну, хорошо – одну, – тут же поправился он. – В качестве символической компенсации за моральный ущерб. Только как другу.

Бродягатутже проставил бутылку «Столичной», и вопрос был закрыт. Водку распили в рабочем порядке, в тёплой, дружественной обстановке. Лаура, подобно переходящему красному знамени, не зная того и не ведая, досталась другому ценителю женской красоты. Гербарий мужественно поднял тост за удачу в этом безнадёжном деле и даже пожелал удачной охоты.

На следующий вечер, ровно в восемь часов, Бродяга появился у Лауры. Они были знакомы, но не близко. То есть Валера знал о существовании этой куколки. А она, естественно, слышала о Бродяге и его невероятных приключениях. Но не более того.

– Виталик сегодня не сможет придти… Отработки накопились… Так он просил, чтоб я тебя в кино выгулял. Если хочешь, конечно, – сказал Валера нейтральным, практически равнодушным голосом.

– Мы вообще-то в кафе собирались, – разочарованно протянула Лорка.

Валера развёл руками, как бы говоря: все претензии к Виталию, не хочешь – как хочешь… И даже сделал шаг назад, всем своим видом показывая, что совершенно не заинтересован в этом детском культпоходе. И вообще будет рад, если вечер окажется свободным. Это был довольно рискованный ход. Однако важно сразу дать понять юной королеве красоты, что она не делает никакого одолжения, соглашаясь на совместный просмотр кинофильма. Наоборот, это Валера исключительно по просьбе близкого друга тратит на неё своё драгоценное время. А вообще-то дел у него – не меряно…

– Хорошо, – наконец сказала Лора, и минут через десять они вышли на улицу.

Стоял поздний апрель, природа радостно болела весной. Деревья не спеша одевались нежно-зелёной листвой, а женщины и девушки потихоньку раздевались, лаская мужские взоры и дразня воображение. Валера совершенно не беспокоился о том, чтобы заполнить возникающие порой паузы в разговоре. В голове он нарисовал образ гордого таинственного незнакомца и старался ему соответствовать. Беседа протекала без плана, практически бесконтрольно. До фильма – почти час. И после фильма… Короче, время есть. На вопросы Валера отвечал просто, с лёгким юмором, не оригинальничал. Ему не хотелось, чтобы у Лорки сложилось впечатление, что он изо всех сил старается понравиться. Сам спрашивал изредка, причём ничего о том, откуда она, ничего про семью. Его интересовали какие-то странные, казалось бы, посторонние вещи, которые обычно не спрашивают при первом знакомстве. Например, верит ли она в любовь с первого взгляда. Лора ответила: нет. Валера ничего не сказал, только кивнул неопределённо. И она так и не разобрала, одобряет он её ответ или нет.

– А ты? – спросила она.

Бродяга улыбнулся и сказал:

– Иногда…

«Чёрт возьми! – подумала Лорка. – Вроде и ответил, а понять ничего нельзя».

Валера спрашивал, занималась ли она спортом, любит ли музыку, любит ли она читать и что именно. А потом спросил, что бы Лора взяла на необитаемый остров. Тут девушка и вовсе растерялась. В голове вихрем пронеслись кроссовки, одежда, косметика и учебник по органической химии.

– А климат какой там? – озабоченно спросила она.

– Субтропический… тёплый климат… – Бродяга улыбнулся. «Может, книжку взять какую? – подумала Лорка. – Нет, не то, – тут же сообразила она. – Там могут быть звери или вдруг высадятся нехорошие люди».

– Оружие, – наконец сказала девушка. – С оружием я смогу добыть пищу и защитить себя.

Он засмеялся и сказал, что она настоящая амазонка. У Лорки создавалась стойкое впечатление, что она на экзамене у строгого преподавателя. Её это неприятно напрягало, и она спросила:

– А чтобы взял ты?

– Я бы взял тебя, – сказал Бродяга. – Ведь у тебя есть оружие.

Девушка облегчённо засмеялась. Всё-таки это был не экзамен. Валера ответил настолько просто и естественно, к тому же не верилось в то, что к такому разговору можно было заранее приготовиться. Как он мог знать, что она выберет. Значит, вопрос не был домашней заготовкой. Лора вдруг поймала себя на мысли, что ей интересно с этим парнем. И даже стало немного жаль, что нужно идти в кино, она предпочла бы просто пообщаться.

Фильм назывался «Невезучие». Отличное кино, и вообще Лорка любила комедии. Но сегодня девушка с нетерпением ожидала окончания фильма. Валера был полностью погружён в действие и, казалось, не замечал её состояния. Лора была неприятно удивлена. Она привыкла к тому, что представители мужского пола смотрели на неё без отрыва и ловили каждое слово. Чтобы как-то скорректировать ситуацию и привлечь внимание Валеры, Лаура как бы невзначай положила свою ладонь на его руку. Он повернул голову и внимательно посмотрел на неё. Потом медленно приблизил лицо к её лицу и, почти касаясь губами уха, спросил:

– Хочешь, уйдём отсюда?

Лора кивнула. Уже стемнело, ребята не торопясь прогуливались по проспекту Машерова. Трёхметровый забор из колючей проволоки под током высокого напряжения, который Лорка так остро чувствовала в начале встречи, рухнул, не оставив даже обломков. Теперь ребята просто болтали, словно старые добрые знакомые. А потом сели на троллейбус. Было полно свободных мест, но они прошли в конец салона, чтобы можно было спокойно поговорить. Троллейбус болтало, время от времени они касались друг друга, и Лорка неожиданно заметила, что ей это нравится. Доехали быстро. Валера проводил её до самой комнаты и вдруг сказал:

– Должен тебе сообщить… Ну, в общем, Виталик больше не придёт.

В глубине души Лора обрадовалась. Однако новость, следует признать, сильно удивила её.

– Почему? – спросила Лора.

– Честно сказать, утратил последнюю надежду на взаимность… А я решил попытать счастья…

– Что же ты сразу… не сообщил? – поинтересовалась Лаура.

– Хотел присмотреться поближе, – сказал Валера. – Красивая упаковка – это только красивая упаковка…

Лаура сильно разозлилась – о ней говорили как о вещи, пускай и дорогой. Первым её желанием было развернуться и убежать. Но что-то удерживало её от этого импульсивного поступка. И она поняла, что именно: она хотела знать, прошла ли экзамен и есть ли в ней что-то, достойное внимания кроме внешности. И Лора, пересилив боль ущемлённого эго, постаралась как можно спокойней и равнодушней спросить:

– Ну и как, присмотрелся?

Валера засмеялся и сказал:

– Я знаю, о чём ты думаешь… Ты хочешь знать, прошла ли тест…

Огромным усилием воли Лора заставила себя улыбнуться и остаться на месте.

– Не беспокойся, ты замечательная девушка, – сказал Бродяга просто и естественно.

Лора вздохнула с облегчением. Валера больше не казался ей строгим экзаменатором, но добрым наставником, который может поставить пятёрку не за глубокие знания, а просто за старание.

– И что теперь? – спросила Лора. Она была счастлива как никогда.

– Теперь твой ход, – сказал Бродяга. – Я ведь тоже был на экзамене. Если прошел – сообщи. Я живу на пятом этаже, в пятьсот тридцать второй… – он уже собирался уйти, как Лора окликнула его:

– Валера! – Он вернулся и подошёл к ней близко, близко. – Валера, – тихо повторила Лора, – ты тоже успешно прошёл экзамен.

Потом быстро поцеловала его и тут же вбежала в свою комнату. Она видела в кино, что так поступают добрые, порядочные девушки. Таким образом, думала Лаура, они показывают, что парень им нравится и, так сказать, выдают небольшой аванс. Валера вырос на тех же самых фильмах, поэтому немного постоял под дверью. Улыбнулся чему-то и тихо постучал. Дверь тут же отворилась. Значит, он не ошибся, и Лорка стояла возле двери под впечатлением сегодняшнего вечера.

– Я забыл сказать тебе «спокойной ночи», – сказал Бродяга.

Потом неожиданно привлёк Лорку к себе и поцеловал по-настоящему. До сих пор всё было как в кино. И по сценарию Валера должен был спокойно уйти, а не возвращаться, да ещё так целовать… Лаура была в замешательстве. На всякий случай, она решила надуться. Но не сильно, так как была не совсем уверена, что это правильное решение.

– Тебе неприятно? – с деланным беспокойством спросил Бродяга.

Она не выдержала и рассмеялась.

– Пошли в читалке посидим. Там уже никого нет, – предложил Валера.

Лора вздохнула и, проклиная свои комплексы и строгое воспитание, отрицательно покачала головой. «Сейчас скажет, что я буду жалеть всю оставшуюся жизнь о том, что сегодня не пошла с ним читалку», – подумала Лорка и снова вздохнула. Но Валера, поблагодарив за чудесный вечер, нежно поцеловал её где-то возле уха и не спеша пошёл по коридору. Больше всего на свете Лорке хотелось побежать за ним и сказать: «Ну, предложи ещё раз – я соглашусь…» Но она знала, что никогда не побежит и тем более не скажет… Как глупо. Девушка постояла немного в лёгкой задумчивости и вернулась в комнату. Посидела на кровати, потом, повинуясь какому-то неясному чувству, неожиданно для себя решила сходить и посмотреть на эту читалку. К её удивлению, там горел свет. Лорке стало любопытно, и она заглянула внутрь:

– Валера! Что ты здесь делаешь? – удивлённо воскликнула она.

– Чудесная ночь… Безумно жаль проспать её…

– Но ведь завтра на занятия… – осторожно возразила Лора.

Валера пожал плечами:

– Помнишь мультик «Паровозик из Ромашкова»: «…если мы не увидим рассвет, то опоздаем на всю жизнь!..» Но ведь так же не хочется пропустить и эту чудесную ночь…

Действительно, из окна веяло свежестью, ярко светили звёзды, и, странное дело, спать совершенно не хотелось. Тут она заметила открытую общую тетрадь, взяла её и, видя, что Валера не против, начала читать:

Бродяга заметил, что стих произвёл на Лауру большое впечатление. Она была задумчива и молча смотрела куда-то вдаль. Однако он не знал, понравился ли стих или сам факт (дескать, Валера пишет стихи) удивил подружку. Стараясь не спугнуть бдительную девушку, Бродяга выключил свет и ненавязчиво перешёл к поцелуйной части программы. Дальше дело не продвинулось. Но Валера не строил иллюзий, и хотя по природе своей был нетерпелив, не стал форсировать события. Так в лобзаньях и объятьях прошло две недели. Валера чувствовал, что начинает нервничать, а самое нехорошее, он неожиданно обнаружил у себя симптомы лёгкой влюблённости. Такие, как беспричинная радость, рассеянность и, самое главное, постоянно растущая потребность видеть Лорку каждый день. Проницательный Поручик сразу заметил перемену в друге и подколол:

– От своих не денешься – влюбишься и женишься!

Валера ничего не ответил, но лицо озарилось улыбкой влюблённого идиота. «Да, правду говорят, – сказал Поручик, – любовь и кашель не скроешь». – Он достал сигарету и угостил друга.

– Профессиональный риск… – развил тему Поручик. – Ты, как специалист, должен знать об этом. Когда охотишься на тигра, он, возможно, охотится на тебя. Когда хочешь влюбить в себя, можешь ненароком и сам… того…

Валера пожал плечами и сказал:

– А я не боюсь влюбиться…

– Меня всегда поражало, с какой легкостью, я бы сказал, безответственностью ты сближаешься с женщинами, – заметил Поручик. – Ты не боишься, скажем, что она может забеременеть. Или просто захочет женить на себе.

Валера засмеялся:

– Всё очень просто, дружище… Я сплю только с такими, с какими если и случится залёт, то не страшно будет и расписаться.

Поручик надолго замолчал, – А я, если б нашёл такую – тут же бы женился. Но не попадаются…

– Может, у меня требования ниже, – предположил Валерка. – Баба должна быть добрая и весёлая. Для меня этого достаточно.

Поручик улыбнулся и ничего не ответил.

Гербарий был хорошо пьян. Увидев Валеру, он подошёл нетвёрдым шагом и спросил:

– Ну что, распечатал Куколку?

– Не-а… – спокойно ответил Бродяга.

– Что же ты её не бросишь? – недоверчиво спросил Гербарий.

– Может, я влюбился, а тебе какое дело?

– Не может быть, – не поверил Гера. – Знаешь, Бродяга, передумал я…

– Могу только посочувствовать. Но… твой поезд ушёл, гремя пустыми вагонами, и скрылся в густом тумане…

Гербарий схватил Валерку за отвороты пиджака. Тот легко высвободился и сказал:

– Хочешь знать, в чём твоя проблема? – спросил Бродяга, не обращая внимания на претензии друга. Гера, насупившись, кивнул. – Понтов много. Много шуму в пустой таре. Ты сам себя не уважаешь. И хочешь доказать себе и людям, что достоин уважения. Подумай об этом надосуге, – сказал Валераи, стрельнув у Гербария сигарету, удалился.

…Перед выходными Лаура как бы между делом рассказала, что подружки ездили в Москву.

– Поезд идёт всю ночь. Вполне можно выспаться. День погулять по столице. И снова ночь на колёсах. Давай съездим? – предложила она. Лёгкий на подъём, Бродяга тут же согласился.

Оба были первый раз в Москве, к тому же Минск был самым большим городом, который они видели до сих пор. Всё им было интересно и замечательно. Всё удивляло и приводило в восторг. Сначала они шли по маршруту, который им составили друзья-первопроходцы, а потом бесцельно бродили и просто общались. День получился насыщенным и пролетел незаметно. До поезда оставалось часа полтора, но ребята устали и решили провести время просто на вокзале. Они сидели в зале ожидания и болтали.

– А знаешь, я про тебя справки навела, – сказала Лаура и лукаво посмотрела на Бродягу.

– Интере-е-сно… и что говорит сарафанное радио? – спросил он.

– Странное дело. Все говорят, что, – Лаура стала загибать пальцы, – ты классный парень, что с тобой весело, что с тобой интересно… Что с тобой не пропадёшь, но дерьма наешься…

Валера засмеялся и согласно кивнул. Лаура замолчала, видно было, что она колеблется, и продолжила:

– …что с тобой хорошо… – Она испытующе посмотрела на Валеру, но тот сидел с заинтересованным лицом, но не более того.

– К чему это я рассказываю? А к тому, что никто конкретно не объяснил, почему они так считают. Что делает тебя… скажем так, интересным. Я просила если не рассказать, хотя бы намекнуть… Все жмут плечами, улыбаются и говорят: потерпи, скоро сама увидишь… Что они все имеют в виду?

– Что они имеют в виду? – переспросил Валера и на мгновенье задумался.

Если бы Лаура знала Валерку получше, то по лукавым искрам в глазах могла заподозрить, что он что-то замышляет. Но она знала его только пару недель. А этого, естественно, недостаточно. Наконец он сказал:

– Не заморачивайся… Тем более, как сказал поэт, «вначале мы любим за что-то, потом – несмотря ни на что».

Глянул на часы – время есть.

– Пошли лучше в ресторан сходим.

– Ты же говорил, денег в обрез: только на билет… – удивилась Лора.

– Ничего, не беспокойся…

Ребята не спеша поужинали, и Лаура напомнила Валерке, что билеты ещё не куплены.

– Обойдёмся без билетов, – невозмутимо ответил тот.

Подружка подумала, что Валера просто хочет её подразнить.

Однако вскоре объявили посадку, и она начала беспокойно дёргать его за рукав, приговаривая: «Опоздаем, билетов уже точно не будет». Наконец, Бродяга выдал:

– Дело в том, что денежки мы проели, так что давай думать, как будем добираться до Минска.

У Лоры внутри всё сжалось от ужаса. Она вдруг почувствовала, что ей трудно дышать. Наконец, подружка собралась с духом и со слабой надеждой в голосе спросила:

– Ты шутишь?

Но Валерка с серьёзным видом достал кошелёк, демонстративно, как профессиональный фокусник, открыт его и перевернул. Оттуда грустным осенним листом вылетел пробитый талончик и, медленно кружа, опустился на перрон. Потом, подхваченный лёгким порывом ветра, взлетел и скрылся из виду. Лора, как заворожённая, наблюдала за полётом бумажки. Потом повернулась к Валере и растерянно спросила:

– Зачем ты это сделал?

В её красивой головке не укладывалось, как можно было осознанно и абсолютно добровольно сделать такую глупость? В незнакомом городе, без копейки денег? А впереди – ночь. Не говоря уже о том, что завтра с утра – на занятия.

– Ну как зачем? – удивился Валера. – Ты хотела есть? И я был голоден, как волк. Чего ты так напряглась? Мы же не в тылу врага. Представь, что я… просто по рассеянности и нечаянно обронил кошелёк. Ну что? Конец света? Нет, конечно…

Лора немного успокоилась. Действительно, теряют же люди кошельки. Лично она, конечно, никогда не теряла, но другие… Об этом она слыхала.

– Но что же мы будем делать? – взволновано спросила Лорка. – Поедем зайцами?

– Зайцами точно спалимся. Нужно идти ва-банк. Как говорится, в бой – с отрытым забралом. Подойди к проводнице и попроси взять нас до Минска.

Большие ясно-голубые глаза Лауры потемнели от гнева. Она никогда ничего просить не будет! Ни у кого!

– Ну, конечно… – с лёгким сарказмом в голосе сказал Валера. – Но если я попрошу, ты, надеюсь, не откажешься от небольшого вояжа?

Лаура поняла свою ошибку. И рассердилась – на Валеру за его нелепые выходки, на себя – за то, что боится подойти и попросить о помощи. И к тому же врёт сама себе, дескать, просить гордость не позволяет. Лорка решительным шагом направилась к проводнице. Валера не спеша следовал за ней. Чем ближе девушка подходила к угрюмой женщине, тем меньше верила в успех. Лора, незаметно для себя, замедлила шаг настолько, что её легко обогнала бы черепаха преклонного возраста с перебитыми в молодости конечностями. Наконец она достигла цели, набрала воздуха и сказала:

– Здравствуйте! Извините, пожалуйста! Понимаете, мы тут… кошелёк потеряли. Мы тут… мы студенты из Минска, и нам завтра на занятия… Разрешите, пожалуйста, проехать без билета…

Проводница окинула парочку опытным, пронзительным взглядом, который вырабатывается годами непростой и зачастую неприятной работы. Видно, что женщина эта способна остановить на скаку не только коня, но и целый эскадрон. Лаура, вжав голову в плечи, ждала приговора и старалась не встретиться взглядом с этой нетипичной представительницей слабого пола.

«Не жулики – это ясно, – думала тем временем проводинца. – Но с какой стати я должна заниматься благотворительностью? Мне, между прочим, в своё время никто не помогал. Всё сама, блин, сама. Вот и сейчас сутками не слезаю с этого грёбаного поезда, чтобы заработать несчастные гроши. И если есть пара мест, то я, рискуя здоровьем, лучше продам их, а не подарю!» Она не удостоила девушку ответом и отвернула гранитное лицо в сторону, однозначно давая понять, что разговор не представляет для неё ни малейшего интереса. Лора с глазами, полными слёз, повернулась к Валере. На её удивление, он был совершенно спокоен и даже улыбался краешком губ. Через мгновенье выражение его лица резко изменилось. Перед ней стоял взволнованный молодой человек. В глазах читались неподдельное страдание и тревога. Он сделал шаг вперёд и воскликнул:

– Возьмите нас, пожалуйста. Родители Лауры, – он показал глазами на девушку, – хотят насильно выдать её замуж за богатого человека… А он старше её на восемнадцать лет. Мы любим друг друга. Лаура беременна… так они давят на неё, чтоб сделала аборт. Они догадаются, где мы, и скоро будут здесь.

Лора стояла с открытым ртом. Она не верила своим ушам. Её насильно выдают замуж?.. Она беременная? Ах, да! Ещё заставляют срочно делать аборт… Какой ужас!..

Проводница мгновенно сменила гнев на милость и по-матерински запричитала. Словарный запас у неё был не богат и очень специфичен. К тому же слов она особо не выбирала. Нежная и впечатлительная психика Лауры подверглась очередному испытанию:

– Что ж они, бляди, творят?! Люди добрые! Это ж надо – родному дитяти капканы ставят!

Лаура была в глубоком шоке. И хотя видела проводницу первый и последний раз, ей вдруг стало бесконечно стыдно и за себя, и тем более за таких жестоких и меркантильных родителей. Она потянула Валеру за рукав. Но тут проводница закричала на весь перрон:

– Да куда же ты! Что я зверь, что ли? Давай! Заходи быстрей!

Валера затолкал упирающуюся Лорку в вагон. Проводница по-приятельски сказала: «Зови меня Петровной!» и провела в своё купе. «Посидите маленько. Чайку попейте. Атам я вас пристрою», – гостеприимно сказала женщина. Поезд тронулся, за окном вагона замелькали фонари, и Лаура успокоилась настолько, насколько это было возможно с её тепличным воспитанием и наивным мировосприятием, основанном на советском кинематографе. Но тут возникло непредвиденное обстоятельство в виде строгого контролёра. Это был сюрприз не только для ребят, но и, как оказалось, для опытной Петровны. Седой серьёзный мужчина мгновенно понял: ребята едут без билетов. И он вопросительно посмотрел на проводницу. Надо отдать ей должное, она не стала суетиться, а сразу сказала твёрдым голосом:

– Наказывай меня, как хочешь, а только галчат этих ссадить не дам.

И вышла. Контролёр – стреляный воробей, догадался, что здесь что-то личное, а не банальная тяга к накоплению денежных знаков. Он присел и спросил усталым голосом: «Ну, галчата, в чём дело?» И Валера, как по писаному, повторил трогательную историю о несчастной любви. К концу рассказа Лаура уже почти верила, что она беременна и бежит из дому без родительского благословения, спасая несчастную любовь и будущего ребёнка. Вернулась Петровна, и, как богиня справедливости, стала в дверях, дерзко буравя взглядом контролёра. Видно было, что уступать она не собирается.

– Ну, что ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию! – воскликнул он. – Я человек и, между прочим, когда-то тоже… любил… – Он помолчал: – Во втором вагоне есть купе свободное. Пусть едут как люди… как молодожёны. Переведи их, если будут вопросы – вали всё на меня. Ну что… галчата – на свадьбу позовёте?

Валера радостно воскликнул: «Конечно!» И даже Лаура часто закивала головой.

…Купе было шикарное и, главное, пустое. На столе стоял чай и рядом – небольшая шоколадка. «Петровна, добрая душа», – догадалась Лаура, напрочь забыв ледяное отношение проводницы в начале их знакомства. Вдруг девушка заметила, что заботливая женщина выдала только одну постель. Валера сразу обнаружил этот факт и испытующе смотрел на подружку. Лаура сморщила носик и улыбнулась. После такого убедительного рассказа идти и просить вторую постель было, мягко говоря, неудобно. К тому же в мозгу у Лауры в результате суровых испытаний последнего дня произошло что-то вроде короткого замыкания. События сегодняшнего вечера вдруг осветили мир с новой, совершенно неожиданной стороны. Она вдруг увидела, что можно жить, не отмеривая каждый шаг, и жизнь от этого только выигрывает. Лаура вдруг поняла, что если бы тут было две постели – это ничего бы не изменило. «Мне больше не нужна отдельная кровать», – решительно подумала она, в глубине души удивляясь собственной смелости.

– Не смотри! – весело воскликнула Лорка скорее для приличия и начала раздеваться. Бродяга послушно отвернулся, однако нагло разглядывал её в зеркальной входной двери. Девушка заметила это, показала язык и скользнула под одеяло. Валера не заставил себя ждать… Лаура дотянулась, щёлкнула выключателем, и купе погрузилось в лёгкий полумрак. Месяц щедро лил свой романтичный свет, успокаивающе стучали колёса… Лора закрыла глаза, неизвестные ей прежде ощущения заполнили всё её существо, и она потеряла ощущение времени…

…Ночь подходила к концу. Лаура лежала, вспоминала прошедшие сутки: «Действительно, как можно рассказать такое, да ещё двух словах», – подумалось ей. Только сейчас Лорка поняла, что Жанет имела в виду, когда сказала: «Валера с блеском выходит из критических ситуаций, которые никогда бы не возникли, если бы он лично об этом не побеспокоился». А тот безмятежно спал глубоким и спокойным сном человека, который искренне верит, что ничего плохого с ним случиться не может. Просто по определению. Скорый поезд мчался, возвращая влюблённых и счастливых ребят в Минск. Город, который запомнится им на всю жизнь. Не потому что он самый красивый или самый лучший, но потому, что юность, шальная и беспечная, прошла в нём.