Время перемен
Как белизна окрашивает седеющее небо в тона благолепия, так и судьба пеленает жизнь в раскрытое одеяло перемен, перемен грядущих, ждущих своих жертв и героев, властителей и рабов. Безмерно горнило Богов, всякого удостоит вниманием, но не каждому дарует своё тепло и свет.
К своим семнадцати годам Свят обрёл друзей, но и немало врагов, скорее даже завистников, больно ладен и статен был избранник небес. Самым близким другом и соратником был Зарен, сын инока. Не по годам мудр и хитёр был юноша, особой силой не обладал, но смекалкой одарила сама Лада, не иначе, тем и снискал уважение в людях. Зеленоглазый Зар славился и умением охоты, да рыбалки. Бывало пять рыбаков, да три охотника приносили меньше добычи и рыбы, чем один хитрый, да улыбчивый юнец. С голопятого детства сдружились два Влаха, и были не разлей вода, почти всегда вместе, друг другу были опорой и подмогой; сила и стать одного вплетались, как стебельки костынь-травы, в хитрость и умения второго.
– Здорово, брат! Зар, чем таким занимаешься с самого утра?
– Здорово! А это секрет, нельзя секреты сразу открывать, а то Позвизд услышит, да развеет сию тайну на всё поселение, тогда и смысла не будет.
– Хитрец ты, нашёл, чем откреститься. Ну да ладно, не с этим к тебе пришёл. Помнишь, я тебе год назад про вещий сон сказывал, так вот повторился он, и скоро черёд идти нам в дальние края, так велено небом и древними Богами.
– Да, помню. Мне ведь тоже, приснился странный сон, три лебедя опустились на лазурную гладь озера, а с берега пополз вязкий жёлтый туман и сковал он птиц в свои сети, кричат, трепещут горловые, а он их тянет вниз, к самому дну, а дна нет, лишь чёрная вязь. Тонут лебеди, поглощает их души тьма, а свет иссушает дыхание мерзкой Маньи – болотная вонь смерти.
– Говоришь три лебедя? И мне Голос сегодня ведал про третьего спутника из нашей деревни, что камни у озера Глай подскажут его имя. Пугает то, что не знаем мы его, вдруг он чужак в помыслах и делах своих, много скверного народца среди Влахов.
– Да, чуждых хватает. Ты мне брат, а он неизвестно кто, да и коли известно, всё равно далеки мы в мыслях и деяниях. Но с Богами не спорят, что писано небесами, не нам люду ошпаривать разгорячённой и неокрепшей речью своей.
– Ты прав, Зар! Я рад, что ты мой друг и люблю я тебя безмерной, ладной любовью!
Обнялись братья по духу, как братья по крови, а день начинал свой разбег под музыку белоснежных птиц животворных поднебесных рос. Светолад – благозвон двух горячих сердец, двух искр Божьего костра.
Имеющий слух, да услышит – мудрость, уходящая в века и веками вписанная в летопись жизни, в границы нашего, да и не только нашего Мира. Небо выткано белым ситцем и лишь небольшие горошины синевы пронзают сию лепь, проникая в глубины скрытого, в колыбель, что поглощает взгляды и души. Не эта ли белоснежная мантия соединяет Миры, рождая тропы, тропы познания или тропы отречения. Кто знает, что ожидает там, на перекрестье и куда ведут мосты, судьба укажет путь, а путь откроет свет, свет безграничности и ладоволия, ведущий, а не ведомый…