Действие второе
Та же декорация.
Явление первое
Жозеф и герцог.
Жозеф (прибирает комнату; в сторону). Лег за полночь, встал в такую рань и уже у барыни: неспроста это. Пожалуй, Жак Коллен прав.
Герцог. Жозеф, я дома лишь для одного человека, для господина де Сен-Шарля. Когда он приедет – проводите его сюда. Узнайте, может ли барыня меня принять.
Жозеф уходит.
Внезапное пробуждение в ней материнского чувства, которое я считал угасшим, застало меня врасплох. Надо положить конец нашей распре, до того как она станет заметной для всех. Пока Луиза смирялась со своей участью, мы еще могли жить бок о бок; но если вчерашняя сцена повторится, все пойдет прахом. В чужой стране я мог властвовать над женой; здесь единственная моя сила – собственная моя ловкость да поддержка властей. Я все расскажу королю, я представлю свое поведение на его суд, и герцогине де Монсорель придется подчиниться. Однако подождем еще немного. Если агент, которого ко мне пришлют, достаточно опытен, он в короткий срок проведает, в чем причина ее вчерашнего бунта: и я узнаю, стала ли герцогиня просто жертвой случайного сходства, или же она виделась с сыном после того, как спасла его, и, следовательно, дурачила меня целых двадцать лет. Нынче ночью я погорячился. Надо вести себя более сдержанно, тогда она станет доверчивей и выдаст свои тайны.
Жозеф (входит). Ее светлость еще не звонили.
Герцог. Хорошо.
Явление второе
Жозеф, герцог и Фелисите.
Герцог (для вида рассматривает вещи, лежащие на столе, и в одной из книг находит письмо). Инессе де Кристоваль. (Встает.) Зачем жене было прятать такое пустячное письмо? Оно написано, несомненно, после нашей ссоры. Не идет ли здесь речь об ее Рауле? Это письмо не должно попасть в дом Кристовалей!
Фелисите (ищет в книге письмо). Где же барынино письмо? Уж не забыла ли она?
Герцог. Вы письмо ищете?
Фелисите. Ах! Да, ваша светлость.
Герцог. Не это ли?
Фелисите. Это самое.
Герцог. Как же вы собираетесь уйти из дому, когда вы каждую минуту можете понадобиться герцогине? Ведь она сейчас встает.
Фелисите. При ее светлости – Тереза. А иду я по собственному распоряжению ее светлости.
Герцог. Ну, хорошо, хорошо. Впрочем, это и не мое дело!
Явление третье
Герцог, Жозеф, Сен-Шарль и Фелисите.
Жозеф и Сен-Шарль входят, внимательно приглядываясь друг к другу.
Жозеф (в сторону). От его взгляда мне становится не по себе. (Герцогу.) Кавалер де Сен-Шарль.
Герцог знаком показывает, чтобы Сен-Шарль подошел, и пристально смотрит на него.
Сен-Шарль (подает герцогу письмо; в сторону). Известно ему мое прошлое или он просто хочет воспользоваться услугами Сен-Шарля?
Герцог. Дорогой мой…
Сен-Шарль (в сторону). Нет, я для него всего-навсего Сен-Шарль.
Герцог. Мне рекомендовали вас как человека, чье искусство на поприще более высоком назвали бы гениальностью.
Сен-Шарль. Ваша светлость, предоставьте мне случай, и я постараюсь оправдать эти лестные для меня слова.
Герцог. Предоставлю и немедленно.
Сен-Шарль. Что прикажете?
Герцог. Видите эту девушку? Она сейчас выйдет из дому, сам я не хочу ей препятствовать. Однако она не должна переступить порога моего дома впредь до нового распоряжения. (Зовет.) Фелисите!
Фелисите. Что угодно?
Герцог отдает ей письмо; она уходит.
Сен-Шарль (Жозефу). Я тебя знаю, мне вся твоя подноготная известна. Девушка эта не должна вынести из дому письмо! Сумеешь это устроить – так я тебя снова не знаю и вообще ничего ведать не ведаю. Если будешь хорошо себя вести – оставлю тебя в этом доме.
Жозеф. С одной стороны – этот, а с другой – Жак Коллен! Что ж, постараемся на совесть служить обоим! (Бежит вдогонку за Фелисите.)
Явление четвертое
Герцог и Сен-Шарль.
Сен-Шарль. Готово, ваша светлость. Не желаете ли познакомиться с содержанием письма?
Герцог. Но, дражайший, вы обладаете прямо-таки волшебным, страшным могуществом!
Сен-Шарль. Вы предоставляете нам неограниченную власть, а мы только умело ею пользуемся.
Герцог. И вы ею не злоупотребляете?
Сен-Шарль. Это немыслимо. Нас стерли бы с лица земли.
Герцог. Но как можно столь драгоценные таланты применять в такой области?
Сен-Шарль. Нам не удается переменить сферу деятельности по многим причинам: мы покровительствуем нашим покровителям, нам доверяют слишком много благородных тайн и скрывают от нас слишком много постыдного, и понятно, что нас не любят. Мы оказываем такого рода услуги, за которые расплачиваются лишь презрением. Сначала требуют, чтобы самые высокие, как и самые низкие, понятия стали для нас пустыми словами: щепетильность – просто глупостью, честь – условностью, предательство – дипломатией. Мы пользуемся доверием и тем не менее о многом обязаны догадываться сами. Мыслить и действовать, догадываться о прошлом, изучая настоящее, исподволь, незаметно подготовлять будущее, как я только что сделал, – такова наша программа. Даже у самого талантливого человека опустились бы руки. Когда же цель достигнута, слова снова становятся реальными понятиями, ваша светлость, и тогда бывший наш клиент начинает подозревать, что мы, пожалуй, способны и на подлость.
Герцог. Все это, дражайший, быть может, и не лишено справедливости. Но вы не собираетесь, надеюсь, заставить свет и меня изменить на сей счет наше мнение?
Сен-Шарль. Я уж не так безнадежно глуп, ваша светлость. Не чужое мнение хотел бы я изменить, а свое собственное положение.
Герцог. И, по-вашему, сделать это не так уж трудно?
Сен-Шарль. А как же, ваша светлость? Пусть только мне поручат проникать не в семейные тайны, а в тайны министров, следить не за простыми ворами, а за хитрейшими дипломатами, не обслуживать мелкие страстишки, а служить правительству. И я буду горд и счастлив своим незаметным участием в великих делах… А какой бы, ваша светлость, у вас был преданный слуга!
Герцог. Мне очень прискорбно, дорогой мой, что обстоятельства вынуждают меня использовать столь великие таланты в столь узкой сфере, но я и здесь сумею вас оценить. А там видно будет.
Сен-Шарль (в сторону). Ах, так… Видно будет? Ну, а я уже и сейчас все вижу.
Герцог. Я собираюсь женить сына…
Сен-Шарль. На мадемуазель Инессе де Кристоваль, принцессе Архосской. Прекраснейшая партия! Ее отец имел неосторожность служить Жозефу Буонапарте[4] и теперь изгнан королем Фердинандом. Уж не замешан ли он в мексиканской революции?
Герцог. Госпожа де Кристоваль и ее дочь принимают у себя одного авантюриста по имени…
Сен-Шарль. Рауль де Фрескас.
Герцог. Как? Вам уже все известно?
Сен-Шарль. Если вашей светлости угодно, я ничего ведать не ведаю.
Герцог. Наоборот, говорите, я должен знать, какие тайны вы милостиво оставляете на нашу долю.
Сен-Шарль. Условимся об одном, ваша светлость: когда моя откровенность вам будет не по душе, зовите меня тогда кавалером, – и я вернусь к скромной доле наемного наблюдателя.
Герцог. Продолжайте, дорогой мой. (В сторону.) Забавные люди!
Сен-Шарль. Господин де Фрескас станет авантюристом лишь в тот день, когда не сможет больше вести образ жизни человека, имеющего сто тысяч франков дохода.
Герцог. Кто бы он ни был – вы должны разгадать тайну, которою он себя окружает.
Сен-Шарль. Нелегкое поручение, ваша светлость. В отношении иностранцев мы обязаны действовать осмотрительно, иностранцы здесь хозяева[5], они перевернули весь Париж вверх дном.
Герцог. Да, истинное бедствие!
Сен-Шарль. Разве ваша светлость в оппозиции?
Герцог. Мне просто хотелось бы, чтобы король вернулся без всей этой свиты, – только и всего.
Сен-Шарль. Королю пришлось уехать, ваша светлость, лишь потому, что опрометчиво разогнали великолепную, не хуже азиатской, полицию, созданную Буонапарте. Нынче ее ряды хотят пополнить только порядочными людьми – прямо хоть в отставку подавай. Военная полиция союзников ставит нам препятствия на каждом шагу, мы не смеем никого арестовать, из страха, как бы невзначай не наложить руку на какого-нибудь принца, занятого любовной интрижкой, или на какого-нибудь подгулявшего маркграфа. Но для вас, ваша светлость, будет сделано все – даже невозможное. Есть у этого молодого человека какие-нибудь пороки? Он игрок?
Герцог. Да, играет – в свете.
Сен-Шарль. Честно?
Герцог. Кавалер!
Сен-Шарль. Вероятно, этот молодой человек очень богат?
Герцог. Вот вы и узнайте.
Сен-Шарль. Простите, ваша светлость. Но без помощи страстей нам мало что удается разузнать. Быть может, ваша светлость соблаговолит сказать мне – искренне ли любит вышеназванный молодой человек мадемуазель де Кристоваль?
Герцог. Принцессу! Богатую наследницу! Я начинаю разочаровываться в вас, дорогой!
Сен-Шарль. Но ведь вы сами изволили сказать, что речь идет о молодом человеке. Впрочем, любовь притворная куда изысканнее любви истинной. Вот почему женщины так часто обманываются. Остается предположить, что он, вероятно, бросил нескольких любовниц, а порвать узы сердца – значит развязать язык.
Герцог. Будьте осторожны. Мое поручение необычное, не впутывайте сюда женщин. Малейшая нескромность с вашей стороны лишит вас моего благоволения. Все, что касается господина де Фрескаса, должно навеки остаться между мною и вами. Я требую от вас полнейшей тайны – как в отношении тех, чьими услугами вы пользуетесь, так и в отношении тех, кто пользуется вашими услугами. Словом, если моя жена заподозрит вас хотя бы на минуту, – вы погибли.
Сен-Шарль. Значит, ваша супруга интересуется этим молодым человеком? Значит, наблюдать и за нею? Ведь эта девушка – ее камеристка?
Герцог. Милостивый государь! Кавалер де Сен-Шарль! Приказать вам следить за женой – недостойно меня, спрашивать об этом – не совсем достойно вас.
Сен-Шарль. Ваша светлость, мы прекрасно понимаем друг друга! Какова же главная цель моих ближайших розысков?
Герцог. Выяснить: Рауль де Фрескас – настоящее имя этого молодого человека или нет? Выяснить, где он родился, раскопать все его прошлое, и храните все это свято, как государственную тайну!
Сен-Шарль. Дайте мне сроку только до завтра, ваша светлость.
Герцог. Что ж, срок не велик.
Сен-Шарль. Зато, ваша светлость, велик… счет.
Герцог. Не думайте, что я хочу узнать непременно что-нибудь дурное. Вы, господа, обычно потакаете страстям, вместо того чтобы разобраться в них; вы предпочитаете выдумать всякие небылицы, лишь бы не признаться, что вам нечего сказать. Я был бы очень рад узнать, что у этого молодого человека есть семья…
Входит маркиз; заметив, что отец занят, он делает вид, будто хочет уйти. Герцог жестом останавливает его.
Явление пятое
Те же и маркиз.
Герцог (продолжает). Если господин де Фрескас – дворянин, если принцесса Архосская предпочитает его моему сыну, то маркиз отступится.
Маркиз. Но я люблю Инессу, папа.
Герцог (Сен-Шарлю). Прощайте, дорогой мой.
Сен-Шарль (в сторону). Женитьба сына его не интересует, жену он уже не ревнует. Тут кроется что-то посерьезнее: либо я пропал, либо счастье мне вновь улыбнулось. (Уходит.)
Явление шестое
Герцог и маркиз.
Герцог. Женитьба на женщине, которая вас не любит, – это непоправимая ошибка, Альбер, и, пока я жив, вы не совершите ее.
Маркиз. Но почему вы думаете, папа, что Инесса отвергает мои чувства? Кроме того, если она станет моей женой, я постараюсь добиться ее любви, и, право же, я смею надеяться на успех.
Герцог. Позвольте вам заметить, сын мой, что подобные солдатские замашки в данном случае совершенно неуместны.
Маркиз. Во всяком другом вопросе, отец, ваше слово для меня непреложный закон. Но каждое поколение любит на свой лад. Умоляю вас, не медлите с нашей свадьбой. Инесса, как и подобает единственной дочке, очень своенравна. Поэтому благосклонность, с которой она принимает ухаживание какого-то авантюриста, должна бы вас тревожить. Право, не понимаю, почему вы так холодны сегодня. Не говоря уже о моей любви к Инессе, – где мне сыскать лучшую партию? Я стану, как и вы, испанским грандом; больше того – принцем. Папа, неужели вас не радует это?
Герцог (в сторону). Сказалась материнская кровь! О, Луиза сумела разгадать мое уязвимое место. (Вслух.) Знайте, сударь, что нет ничего выше славного имени герцога де Монсорель.
Маркиз. Я обидел вас?
Герцог. Довольно! Вы забываете, что я сам подготовил этот брак, еще когда был в Испании. Имейте, однако, в виду, что госпожа де Кристоваль не может выдать Инессу без согласия отца. Мексика только что провозгласила свою независимость[6], и вполне понятно, что из-за этой революции ответ задерживается.
Маркиз. Ну так ваши планы, папа, будут расстроены. Вы, значит, не заметили, что произошло вчера у испанского посла? Мама явно покровительствовала этому Раулю де Фрескасу; а Инесса была ей за это признательна. Сказать вам, что я понял только вчера, хотя втайне подозревал уже давно? Мама ненавидит меня! И… признаюсь в этом лишь вам, папа, потому что люблю вас: я боюсь, не участвует ли мама во всем этом?
Герцог (в сторону). Вот я и пожинаю то, что посеял. Ненависть так же притягивает людей друг к другу, как и любовь. (Маркизу.) Альбер, вы не должны судить поступки вашей матери, вы не можете ее понять. Она видит, как я слепо люблю вас, и старается противопоставить моей слабости суровость. Я не желаю в другой раз слышать таких речей, – и покончим на этом. Сегодня вы дежурный во дворце, поезжайте туда скорее. Я попрошу, чтобы вас отпустили на вечер, так что вы сможете поехать на бал и увидеться с принцессой.
Маркиз. Нельзя ли мне сейчас повидаться с мамой? Мне хочется умолить ее поддержать мою сторону перед Инессой. Ведь Инесса должна быть у нее сегодня утром.
Герцог. Узнайте, принимает ли она, я сам ее дожидаюсь.
Маркиз уходит.
Все разом обрушилось на меня. Вчера посол у меня спросил, где именно умер мой старший сын. Нынешней ночью мать уверяет, что нашла его. А сейчас сын Хуаны Мéндес тоже наносит мне удар. Ах, Инесса сердцем чувствует истину! Нельзя безнаказанно нарушать законы; природа столь же беспощадна, как и свет. Хватит ли у меня сил, даже при поддержке короля, направлять ход событий?
Конец ознакомительного фрагмента.