РОСПИСЬ
Ярко светит солнце. На небе ни облачка. Большая подковообразная площадь с трех сторон окружена серыми, мрачными пятиэтажными «сталинками». Она все заполнена празднично одетыми людьми. Десятком автобусов и таким же, если не больше количеством легковых автомобилей. Просто в одном из этих домов находится районный ЗАГС.
А там. Возле самого ЗАГСА и не протолкнуться. Еще и 11 нет, а здесь не пройти, не проехать. Одних автобусов штук 15 и невест наверно столько же, если не больше. Свадьбы одна за другой. Одна за другой. Очередь на роспись. Машины сигналят. Автобусы дудят. Народу. Народу. Бедлам. Настоящее вавилонское столпотворение. Женихи все в костюмах парадных. Невесты в белом все. Гости все такие красивые, наглаженные, яркие, шумные, веселые. Это все родные, знакомые, друзья, подруги. И все стоят и ждут своей очереди. Шумят. Кричат. Галдят. Не понятно, где, чья свадьба. Кому за кем идти. Все, как на конвейере. Одна зашла, другая вышла. Потом третья, четвертая.
– Следующие, – кричит женщина – работница ЗАГСА. И идут новые, и новые толпы гостей. Входят в большой с колонами зал, где звучит торжественная музыка, и говорят. Говорят одни и те же слова и назубок заученные фразы. Хорошо поставленным голосом симпатичная женщина в парадно-голубом вечернем платье, завитая и очень ухоженная, стоя на возвышение, ведет роспись и так все здесь умилительно, и зефирно. А свадьбы все идут и идут, и не видно им не конца, ни края. И, кто-то уже не выдерживает, и льется водка рекой и празднично стреляет шампанское и пениться в глубоких праздничных бокалах желтая шипучая вода и кричат пьяные гости во весь голос «Горько»!
Очень шумно и людно на площади перед районным ЗАГСом. Куча людей. Все кричат, смеются, пьют, поют песни, веселятся, фотографируется. Прямо возле ЗАГСА стоит симпатичная девушка лет 18–19 с букетом красивых роз и плачет навзрыд. Мимо нее идут женихи и невесты, родственники молодых и их многочисленные друзья. Они все стоят, разбившись по кучкам, о чем-то беседуют. Потом из Загса выходят уже все какие-то другие. Кто украдкой вытирает слезы, кто наоборот громко-громко смеется. А на их место заходят новые брачующиеся пары. Какой- то прямо можно сказать брачный конвейер.
Мы быстро разузнали, что перед нами еще несколько свадеб и отправились на ближайшую остановку искать магазин. Это наши девушки срочно захотели шампанского. Хорошо, что далеко идти не пришлось. Стоило только свернуть за ближайший угол и пожалуйста – целая куча магазинов. Мы быстро купили бутылку шампанского и нигде больше не задерживаясь, вернулись к ЗАГСу ждать своей очереди. Пока все о чем-то своем болтали, мы с Шуриком и Олегом смотрели по сторонам.
– Бог мой, сколько вокруг красивых девчонок.
– Смотри, смотри, какие, – тыкали мои друзья пальцами, то вправо, то влево.
– Зато у нас с девчонками на свадьбе проблема, – грустно заметил Шурик.
– И притом большая, – поддакнул я ему.
Так уж получилось, что на свадьбе с девушками было никак. Их было мало. И все равно, даже те, что были, пришли со своими мужьями или кавалерами.
– Такое чувство, что у Игоря невесты совсем нет подруг.
– Всё. Наши пошли. Давай быстрее, – подскочил к нам Паша.
Ему не позавидуешь, он сегодня боярином. Заботы, хлопоты. Да и с дружкой между нами говоря ему, очень не повезло.
Наши гости стали заходить в середину. А мы, как раз с Шуриком в это время закурили. Да и, что мы там, в этом самом ЗАГСЕ не видели? Как говорится – не первый день замужем.
– Успеем, – успокоил я Шурика. – Везде одно и то же. Музыка. Мендельсон. Тетеньки. Речи. Слезы. Кольца.
– Смотри, Серега, – показал мне Шурик, куда-то в бок. Чуть в стороне от главного входа стояла симпатичная девушка с большим букетом роз. Нарядно одетая. С красивой прической и вся такая нежная, и глубоко одинокая. Она смотрела прямо на нас и по ее лицу градом текли крупные слезы.
– Жалко, – признался я чуть слышно своему другу. – Наверно парень женится на другой, вот и плачет бедняжка. Интересно мне только, на кого можно было променять такую хорошенькую девочку.
– Красивая, – соглашается со мной мой друг.
– А может? – промелькнула у меня одна интересная мысль.
– Что? – переспросил Шурик.
– Да так. Ничего. Слушай, а если мы ее с собой на свадьбу возьмем, Игорь нам ничего не скажет?
– Пусть только попробует. Поедет с нами и ничего нам никто не скажет.
– Тогда ладно. Пошли знакомиться.
Мы подошли к девчонке и принялись в два голоса ее успокаивать. Только наверно поначалу это у нас плохо получалось. Потому, что прошло пять минут, а слезы, крупные, как жемчуг, градом катились по красивому, я бы даже сказал идеальному лицу. Это милое зареванное создание все не могла понять, чего мы от нее хотим. Прошло еще минут 10, а девчонка все также стояла на прежнем своем месте. Крупные слезы катались по ее щекам, оставляя после себя какие-то черные или синие дорожки. Я так понимаю, это у нее тушь потекла. Ее зеленые-зеленые глаза смотрели, куда-то вниз. Она их даже поднимать не хотела. А, когда девушка наконец-то решилась поднять свою милую головку, то взгляд ее был полон ненависти и безразличия. Она смотрела на нас в упор. Так, будто именно мы с Шуриком были виноваты во всех ее бедах. Так будто это именно мы были причиной всех ее горьких слез. И заметив этот укоризненный и одновременно умоляющий взгляд, я сделал последнюю попытку.
– Меня зовут Сережа. А это мой друг Шурик. А ты наверно парня замуж провожаешь?
По-моему это было явно неудачная шутка. Но, о чудо. Девчонка впервые за все время нашего с ней общения улыбнулась. Правда всего на одну секунду, но и это уже был настоящий прогресс.
– Мы такие, короче, жениться, собрались. А тут смотрим, такая вся симпатичная девушка стоит. Прямо даже жениться, передумали. Ты не могла бы выйти замуж за моего друга?
– Ну, представь солнышко, – подержал меня Шурик, – на свадьбе нет ни одной нормальной девушки. Поехали с нами. Тем более ты уже и одета соответствующе.
Девчонка и правда была одета в очень красивое платье. На ногах у нее были туфли на высоком тоненьком каблуке. Явно парадные. Новые. Только, что из магазина.
– Где вы ходите? Там уже роспись началась, – прибежал, посланный из Загса на наши поиски Олег.
– Сейчас идем, – успокоил я его. – Какая же роспись без невесты. Вот видишь, стоим, уговариваем.
– Видишь, – это я девчонке, – свадьба тормозится, а невесты все нет и нет. Вы, девушка, все никак не решитесь. Пошлите с нами. Мы хорошие.
После этих моих слов девчонка успокоилась и, смахнув последние слезинки, спросила у Шурика.
– А ты, что серьезно жених? А где твоя невеста?
– Вот, – не растерялся я и показал на нее.
Девчонка опять улыбнулась.
– Ну, что идешь с нами, – снова принялся уговаривать ее я. – Ну, и что с того, что жених замуж за другую вышел.
– Женился на другой. – Поправила меня наша новая знакомая.
– Что с того плакать, что ли надо? Все будет нормально. Ты себе еще лучше найдешь. В сто раз. Это я тебе точно говорю. Разве не знаешь, все что ни делается – все к лучшему. У тебя все еще впереди. Молодая. Красивая. Вот, – показал я ей на своего лучшего друга, – чем тебе не жених? Серьезный. Двадцать лет уже. Работящий. – Принялся я ей нахваливать Шурика.
Мне по-настоящему было жалко эту милую хорошенькую девчонку, хоронившую свою любовь, там, где ее наоборот находили. Так, что теперь это место возле Загса можно было, смело назвать «Площадью разбитых сердец».
– И, что ни говори, а в жизни все взаимосвязано. Вот стоит себе возле Загса симпатичная девчонка и плачет по прошлому, а рядом с ней стоит мальчик и думает о настоящем. Все. Забудь про него. Надо дальше жить.
Конец ознакомительного фрагмента.