Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен.
Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже.
Я сделался завистлив.
Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть
(М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»)
© Элина Уэйнрайт, 2018
ISBN 978-5-4483-3383-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
– Боже, – простонала Настя, – Натяни хоть какое-то подобие улыбки чтобы показать, будто тебе не все равно на последнюю линейку в своей жизни, – сказала девушка.
– Мне не все равно, – фыркнула я, попутно открывая дверь, – Просто это не такой уж и великий праздник. Обычная линейка. Не выпускной.
– Тогда улыбнись, иначе я тебя ударю.
Я повернулась к ней и показала свою улыбку на шестьдесят три тысячи. Именно столько стоили мои брекеты, которые делали меня страшную еще уродливей.
– Так-то лучше, – улыбнулась она в ответ, – А теперь иди к ребятам и сделай вид, что тебе приятно их общество.
– Но зачем? И так неплохо было, – закатила глаза я.
– Пошла и притворилась, – пригрозила она.
– Все-все, – я выставила руки вперед, обороняясь, – Ты мне будешь должна за это, – пятилась я назад.
– Пицца? – игриво спросила она.
– Пицца, – улыбнулась я.
Я спустилась вниз по школьной лестнице и направилась к общей толпе, где ничего неподозревающие первоклассники думали, что в школе их ждут лучшие годы жизни.
Ха, наивные!
Я жила в маленьком поселке России и новички для нас – редкость. Однако в этом году в нашей школе, а точнее в нашем классе появилось целых три новичка!
Я видела их мельком на репетициях в честь линейки, когда мы все собирались, чтобы поставить танец на первое сентября.
Они выглядели весьма интересно.
Начнем, пожалуй, с Пелагеи.
Во-первых, довольно редкое имя, а во-вторых, ее волосы. Они были очень длинными и светлыми. Парни между собой звали ее Рапунцель, что бесило ее.
Она была спокойной и ничем себя не выдавала (если не считать очень толстой косы до бедер), но за последние две недели я убедилась в том, она настоящий мегамозг.
У нее была фотографическая память и она – гений. Ты мог спросить что угодно, и она тут же отвечала.
Не сомневаюсь, что эта девушка даже не знает, как выглядит цифра четыре в дневнике.
Следующий персонаж – Миша.
Он был простым парнем, без всякого лишнего хвастовства и напыщенности. Насколько я успела узнать от болтливой Пелагеи – он мастер на все руки.
Они вместе отдыхали в лагере, или что-то типа этого, вот оттуда она и знает все способности этого парня.
Миша мне нравился тем, что охотно общался со всеми, невзирая на внешность или заморочки характера. Когда-нибудь это его погубит…
И, наконец, моя любимица – Варя.
Господи, как же она мне нравилась. Она была высокой брюнеткой с шикарной фигурой и острым языком. Ты ей слово – она в ответ два.
А ее манера говорить… В каждом предложении она совмещала элементы стёба и скрытую иронию. Эх, мне бы ее данные…
От моих раздумий меня отвлек парень. Мой одноклассник и человек, который был мне не совсем приятен.
– Привет, – улыбнулся он мне.
– Привет, – холодно ответила я.
– Ну, давно не общались, – переступил он с одной ноги на другую, – Как ты?
– Лучше всех. Извини, мне пора, – поспешила отделаться от него я.
– Куда? – спросил он. Господи, да какая тебе разница?
– На линейку. Там все ждут.
– Элин, ты же в курсе, что ты уже здесь? – он приподнял брови.
Я огляделась вокруг и поняла, что даже не заметила, как машинально прошла три этажа вниз и встала в нашу классную толпу.
– Я имела в виду, что… – Аргумент. Мне нужен аргумент.
– Оу, привет! – сзади меня послышался радостный голос Пелагеи. Спасибо, Господи!
– Привет, – ответила ей я, мысленно надеясь, что парень уйдет.
– Как настроение? – все также жизнерадостно продолжала девушка. Она была одета в простой фартук темно-коричневого цвета, как и подобает одиннадцатикласснице.
Сзади нее стояла Варя, которая закатила глаза и сделала вид, будто натягивает на шею удавку.
Я рассмеялась, а Пелагея повернулась.
– Хэй, – пихнула она Варвару.
Я даже представить себе не могла, что настолько разные люди, как Пелагея и Варя, могут быть лучшими подругами.
Они же ведь совершенно не похожи.
Одна – болтливая, умная и отзывчивая, вторая – мастер посылать всех к черту.
Ну, как говорится, противоположности притягиваются. Хотя, я не могла до сих пор понять, как они за такой короткий срок умудрились сдружиться…
– А что? – удивилась Варя, – Если здесь не будут давать виски, то не вижу причины этой Вселенской радости, – подняла она бровь.
– Откуда у нас виски? – пожала плечами я, – Тут приличное вино найти – целый подвиг.
– Господь, я попала в ад, – простонала брюнетка и приложила руку к лицу.
– В раю алкоголь тоже под запретом, – парировала Пелагея, натянув самодовольную улыбку.
В кой-то веке ей удалось съязвить.
– Вечно ты портишь все веселье, – сузила глаза Варя.
Вдали показалась каштановая шевелюра Миши.
Да, из-за его роста его трудно не заметить. Парень был самым высоким из всего класса и уж точно с великолепными внешними данными.
Он был худощав, но подтянут, а его руки покрывало бесчисленное количество вен.
Опасное сочетание.
– Вот и Миша, – кивнула я в сторону приближающегося в нашу сторону парня.
В отличие от других парней в моем классе этот был более вежливым, и у него не было тупых шуток в стиле «девушки – сложный народ».
– Господи, какая жара! – он припустил свой изумрудный галстук, как раз под цвет глаз.
– Ты погоди, через месяц здесь все заметет, – поспешила расстроить его я.
– Да быть не может, – устало выдохнул он.
– Девятого октября здесь вечно снежные бури, – пожала плечами я, вспоминая, какой подарок на день рождения преподносит мне ежегодно природа.
– Да уж, не в лучшее место мы попали, – задумалась Пелагея.
– Повторюсь, – вмешалась Варя, – Ад.
Сзади я услышала знакомый цокот каблуков – Настя.
– Вы видели это? – лямка ее фартука припустилась, но, казалось, ее это не волновало.
– Я сейчас видела сотню вещей, поэтому уточняй, – парировала Варя.
– К нам пришел новый физрук, точнее даже не физрук. Я толком не поняла, но он будет вести у нас какой-то кружок самообороны. Не важно, – отмахнулась она, – Он такой красавчик! – глаза девушки наполнились восхищением.
– Господи, – закатила глаза я. Чего-чего, а вот фразу «он такой красавчик» у этой девушки не отнять, – Ты где успела его заприметить?
– Сейчас сама увидишь, – ехидно улыбнулась она мне и кивком указала на парня в черном костюме и в белой рубашке, направлявшегося в сторону директора.
А юноша действительно был горяч в профиль. Сразу видно, что он занимается спортом. Его руки так и кричали, что он может свернуть шею любому, а ноги, казалось, могли с легкостью прокрутить слона.
Самооборона? Мне это уже нравится.
Всегда хотела драться, как Черная Вдова из Мстителей. Да, я фанатка комиксов и это неизлечимо.
Если бы кто-нибудь когда-то предложил мне работать хотя бы горничной Железного человека или же Супермена, то я готова была бы бросить все свои планы и амбиции и уехать на другой конец света, лишь бы каждый день жить в сказке.
Но, увы, я жила в месте, которое отмечено не на каждой карте и готовилась к ЕГЭ. Жизнь – жестокая штука.
Из-за моего нежелания участвовать в этом сборище «великих танцоров диско» я отказалась танцевать для школьной линейки. Ну а что? Да, я скверная.
В прошлом году мне пришлось прикидываться милой и общительной девушкой, чтобы завести себе побольше друзей и быть всегда в теме. Однако, потом я поняла, что кроме меня самой мне никто никогда не поможет.
Я бежала на помощь к так называемым друзьям по их первому же звонку, а они не пошевелили и бровью, когда я снова была в очередном своем психическом припадке. Никто из них. С тех пор я решила огородиться ото всех и не заводить друзей. Хотя бы в этой дыре.
Я не обладала такими чувствами, как привязанность или любовь. Они были чужды мне. Нет, я не была жестокой. Просто не притворялась той, кем не являлась. Поэтому, я решила, что у меня есть я и этого достаточно.
После того, как часть моего класса удачно опозорилась перед всей школой, и парочки других номеров, мы, наконец, поднялись наверх – в наш кабинет.
После линейки у нас всегда проходят классные собрания, где мы обсуждаем, что и как будет делать в этом году и почему мы все такие дебилы умудрились выжить и дойти до одиннадцатого класса.
То еще зрелище.
Я села на последнюю парту второго ряда, дабы не слышать всяких сплетен девушек нашего класса. Я ненавижу сплетни. Особенно, если убогих девушек обсуждают более убогие девушки.
Последняя парта – мой мир. Тихо, спокойно, без происшествия, да и учитель не всегда заметит. Особенно с моими метр шестьдесят один.
Мне нравился свой рост. Да, в супермаркетах я не дотягивалась до верхних полок, но не беда. Это был единственный минус моего роста. А еще то, что я не всегда видела то, что происходит в передних рядах. Особенно, если передо мной сидели всякие шпалы и столбы.
Зато, природа наградила меня острым зрением и хорошим слухом, поэтому, особого дискомфорта не возникало.
Пелагея с Варей сели впереди меня и сразу же повернулись:
– Ты будешь ходить на уроки самообороны? – взволнованно спросила блондинка.
– Да, – не раздумывая, ответила я, – Может, тогда от меня точно все отстанут.
– Ты уже кому-то хочешь надрать зад? – потянулась ко мне Варя, с игривой усмешкой на лице.
– Есть пару личностей, – я бросила взгляд на сидящих немного впереди своих одноклассниц. Нет, они вовсе не были плохими девушками, но иногда так и хотелось стукнуть их головой об пол.
– С кем сядешь? – неожиданно я увидела перед собой Лешу.
Эх, подумать только. В этого парня я была влюблена по ошибке целых семь лет. Семь!
Как так получилось? Очень долгая и запутанная история. Скажу одно, я влюбилась в парня из сна и нечаянно перепутала его и Лешу.
Во-первых, парень из сна и он имели одинаковое имя, во-вторых, оба брюнеты, но было одно различие.
Однажды во сне я увидела лицо этого парня. Таких голубых глаз я в жизни не видела, а эти скулы… Да об них можно ножи точить!
Все, что я делала, это искала этого парня, но все безрезультатно.
Вы спросите, почему я так верила, что этот парень моя судьба? Дело в том, что мне снятся вещие сны и у меня много странностей…
– Элина? – спросил Леша, – Ты где? – он щелкнул пальцами перед моими носом.
– Занято, – спокойно ответила я, – Здесь Настя сядет.
– Ну, ладно, – выдохнул он и пошел прочь.
– У вас с ним что-то было, – почти пискнула Пелагея.
– Да, но это было далеко не романтично, – ответила я, вспоминая все беды моего подросткового возраста.
В класс вошла наша классная руководительница.
– Все здесь? – спросила наша учительница.
– Да, – ответили все хором, а я посмотрела на пустующее место рядом с собой.
Черт ее подери, она по-любому пошла разглядывать нового физрука.
– Малевой нет, – закатывая глаза, ответила я, – Я поищу ее.
Валентина Геннадьевна кивнула мне в знак согласия, и я встала с места, мысленно проклиная эту девушку. Ее тяга к красивым парням когда-нибудь погубит нас обеих.
– Элина, – позвала меня учительница, вследствие чего я повернулась, – Прихвати по дороге и мою сумку. Она в учительской.
– Хорошо, – не разворачиваясь, ответила я, и спиной направилась к входной двери.
Стоило мне развернуться и потянуться к ручке, как дверь с другой стороны кто-то открыл и с силой потянул на себя. Не успела я опомниться, как уже летала навстречу какой-то горе из мышц, и чьи-то сильные руки подхватили меня.
Я так сильно вцепилось в это крепкое нечто, что боялась порвать ему рукав пиджака.
– Я, конечно, знаю, что нравлюсь девушкам, но чтобы они кидались мне на руки, – начал глубокий приятный голос, – Такого еще не было.
Я уже слышала этот голос. Он был мне знаком.
– Извините, – я попыталась встать, но он все еще сильно удерживал мою руку.
– Да ладно, – продолжал он, а я пыталась набраться смелости и посмотреть в лицо незнакомцу, – Я только «за», если меня так будет встречать такая девушка.
Я осмелилась все-таки посмотреть в глаза этому парню, который, кажется, был высокого мнения о себе. Не люблю я таких. Стоило мне поднять голову, как я тут же замерла.
Я увидела знакомые очертания лица, губы и глаза. Те самые, синие и в то же время невероятно теплые.
И тут до меня снизошло понимание. Я встретила парня, которого любила еще задолго до его появления. Я, наконец, встретила парня, которого полюбила до того, как поняла, что такое любовь.