1 января
Неделя 28-я по Пятидесятнице
Он же сказал ему: один человек сделал большой ужин и звал многих, и когда наступило время ужина, послал раба своего сказать званым: идите, ибо уже все готово. И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему: я купил землю и мне нужно пойти посмотреть ее; прошу тебя, извини меня. Другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их; прошу тебя, извини меня. Третий сказал: я женился и потому не могу прийти. И, возвратившись, раб тот донес о сем господину своему. Тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых. И сказал раб: господин! исполнено, как приказал ты, и еще есть место. Господин сказал рабу: пойди по дорогам и изгородям и убеди прийти, чтобы наполнился дом мой. Ибо сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных.
Лк. 14: 16–24
Приглашает домовладыка – конечно, это образ Господа – на свой пир разных людей, которые по каким-то причинам ему известны и симпатичны. И каждый отговаривается теми или иными очень простыми бытовыми вещами. И тогда хозяин гневается.
Природу Божественного гнева мы понимаем совершенно неправильно. Вот подумаем: ну а что человек разгневался? Пригласил массу людей, часть из них не пришла, не смогла прийти. Казалось бы, с точки зрения совсем обыденной как раз очень хорошо: меньше тратиться, меньше готовить, хлопотать… А домовладыка разгневался. На кого он разгневался? На тех, кто не пришел? Но об этом ни слова не сказано. Ничего не говорится о том, что он их наказал или отлучил в дальнейшем от общения с собой. Это «разгневался» эквивалентно «огорчился, расстроился», потому что хозяин хотел своим приглашением доставить радость приглашенным. А они эту радость променяли на мелочи, совершенно никчемные дела.
Гнев Божий не направлен прямо на человека, это не гнев, испепеляющий грешника. Это гнев огорчения, гнев горя. Господь человека милует.
Когда мы говорим: «Прислал мне Господь скорби, наказал меня Господь, я здесь и сейчас так страдаю, потому что попустил Христос», – мы совершаем тяжкий грех: кощунство. Потому что нет никаких попущений Божиих. Мы сами навлекли на себя беды и тут же свалили их на Христа: «Вот, попустил нам Господь страдания».
Как милосердный и зовущий на трапезу Господь может попускать злое, испепелять, уничтожать? Это не бог языческих пантеонов, который взбеленился и наслал смерть; не понравилось ему что-то – взял, повернулся, ушел из жизни человека. Христос от человека неотлучен до той поры, пока он сам не выставляет Его за дверь.
Но есть еще одна вещь, более важная, имеющая отношение к каждому из нас ежесекундно. Когда те, кого позвали, не пришли, владыка дома посылает своих слуг на улицы, по дорогам, далеко и близко и приглашает различных людей – нищих, слепых, увечных. И они откликаются. И раб докладывает своему господину: господин! исполнено, как приказал ты, и еще есть место.
Это место для каждого из нас. Место еще есть! Многих позвали, многие откликнулись, но есть еще место на этой трапезе. И мы не отринуты. Не заперли дверь на ключ перед нами, не сказали тех страшных слов, которые прозвучат в Евангелии: идите от Меня, проклятые. Мы не проклятые, мы те, для кого держат место. Нам нельзя проигнорировать это приглашение. Вернее, мы все можем сделать, но то место, которое держит для нас Господь на Своей трапезе, – это счастливейшее место. Здесь, на земле, мы получаем его через принадлежность к Церкви, там, в Царствии Небесном, – в общении с Богом.
Все, что мы делаем, мы должны делать, ощущая, что место есть и мы не брошены. И не должны отговариваться незнанием, занятостью, делами и прочими важностями, которых, с нашей точки зрения, миллион, но которые ничего не стоят по сравнению с тем приглашением, которое делает нам Христос.