19 марта
Неделя 3-я Великого поста. Крестопоклонная
И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И говорил о сем открыто. Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему. Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое. И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами. И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе.
Мк. 8: 34; 9: 1
Отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мной. Мы очень часто это слышим. Очень часто об этом размышляем. И очень часто думаем о себе, что мы крест несем.
Ну как – вот мы постимся, а нам трудновато поститься, значит, мы взяли крест. Или нас заели теща, свекровь, брат, сестра, кто-то еще. А мы на них сразу не кричим, не спускаем всех собак – несем свой крест. Есть, безусловно, люди, которым действительно приходится тяжкий крест нести: выхаживать больных, самим страдать тем или иным заболеванием, помогать немощным. Но таких очень мало. Мы чаще всего под несением креста подразумеваем вещи вполне бытовые. Попостился – уже крест на себя взял. А крест ли это в Божиих глазах? Крест ли это для Христа? Вот в этом нам нужно очень внимательно разобраться.
Надо сораспяться Христу. Мы часто себе говорим: да, надо сораспяться Христу. Вот мы стараемся соблюдать церковные предписания, участвовать в богослужениях, причащаться и исповедоваться. Сораспинаемся ли мы этим Христу? Отвергаемся ли мы себя? Да, в какой-то мере сораспинаемся и отвергаемся. Но отвергнуться себя – это ведь значит «всего себя». Мы, естественно, понимаем: надо распинать свои дурные привычки, надо с ними бороться. Но выясняется, что надо распинать не только свои дурные привычки, но и хорошие.
Что это на практике означает? У тебя есть какие-то добрые свойства характера – например, скромность. А тебе говорят: был ты скромным, был ты подчиненным, а станешь начальником. Что нужно делать? Придется соглашаться, если Богу это нужно. Сколько монахов были вынуждены из послушания Церкви отказаться от уединения, от затвора, от тихой молитвы в малоизвестном монастыре и выйти на общественное служение? Им хотелось маленькой келейки, иконки и чуть-чуть горящей свечки. А у них были огромные соборы, тысячи вопрошателей, в том числе и лукавых, и всероссийская известность. Они распяли добрые свои черты характера, принеся их в жертву Богу. И отдали свою душу.
Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Так говорит Спаситель. В церковнославянском тексте еще ярче: Иже погубит душу свою Мене ради и Евангелиа, той спасет ю.
Погубит – это не значит, конечно, «убьет». Это значит – отдаст всего себя без остатка, всего себя пожертвует, со своими хотениями и склонностями. Не о том, понятно, идет речь, что человек, боящийся высоты, обязательно должен стать летчиком или прыгать с парашютом. Но Бог такой бессмысленной жертвы никогда и не просит. Бог просит от человека той жертвы, которая связана с использованием его наилучших способностей.
Наилучшие наши способности видит Сам Христос, прозревающий сердце человека. Мы думаем, например, что нам не нравятся дети. Есть, я знаю, немало педагогов, у которых своих детей не было и которые в дурном сне себе не могли представить, что они станут учителями. Но пришли в школу, зашли в класс, увидели учеников – и сердце растаяло. Стали заниматься этими детьми, а потом и свои дети пошли. Бог видит все это лучше, чем мы. Просто нужно согласиться: Господи, я Твой.
Мы очень часто с вами воспринимаем этот призыв Евангелия – возьми свой крест и иди за Христом – несколько облегченно. Понятно, что слова Христа для нас очень-очень важны, но мы не знаем, что они означают конкретно. И мы думаем, что взять свой крест – это просто хорошо выполнять свою работу, заниматься семьей в меру возможностей, когда пост – поститься, когда не пост – разговляться, в общем, быть хорошим человеком. А в действительности это не так. Здесь на самом деле все только и начинается. Потому что быть хорошим человеком – это лишь предпосылка.
Серьезная борьба начинается после, когда всякие простые и грубейшие вещи мы прошли. И выясняется, что взять свой крест – это вести непрерывную борьбу со своими дурными чертами характера. Это борьба измождающая, потому что нам чаще всего наши дурные черты характера нравятся. Мы с ними миримся, живем с ними в спокойствии, в дурной гармонии.
Мы знаем, что раздражительны, но иногда нам нравится сорваться на человека: ах, как я его отчихвостил! Нам нравится, что мы приходим в плохом настроении, а нас побаиваются. Нам нравится, что мы резки на слово и умеем словом обидеть. Мы иногда всплакнем об этом, но чаще забываем о своих дурных чертах. Нам очень легко сказать плохое о человеке – между православными это очень распространено, – а это так замутняет в нас образ христианина.
Мы ведем благочестивый образ жизни, говорим: «Спаси Господи», – а потом совершенно свободно выпаливаем пулеметную очередь злых слов о человеке, который нам едва известен. Оскорбить, ударить словом нам ничего не стоит. «Да какой он православный? Знаем мы…» Если же человек неправославный, то мы в нем вообще человека не видим. А видим еретика. «Он не наш, он не так делает, не так думает, не так молится». Вот эта наша способность в одночасье развесить ярлыки, в одну секунду перейти от самой благостной умиленности к самому злобному хамству просто удивительна.
Мы с вами должны относиться к своей вере и ко Христу серьезно. Потому что если мы не относимся серьезно, то это, в общем, и значит, что мы стыдимся Его. А Спаситель прямо говорит: кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий. Мы не можем и не должны играть в Православие, принимать в Церкви только то, что нам нравится и удобно. А удобны нам, как правило, какие-то внешние вещи: одежда, особая церковная лексика. Внутренне принять Православие – не одежду переменить, а всего себя ради Христа менять – нам тяжело. А быть христианами всегда, не только во время воскресной обедни, но и с домашними, и с сотрудниками, и в метро – трудно.
Мы проходим сейчас пост, половину уже миновали. И рвение порастеряли, и уже машем рукой на внутреннюю свою борьбу и рассматривание самих себя. Сейчас самое время снова встряхнуться. Сказать: «Господи, у нас еще половина поста впереди. Мы можем очень многое успеть в борьбе со своим грехом и в том, чтобы разобраться, что мы за люди такие». Каждый пост мы должны сводить с собою счеты. Мы должны предъявлять себе счет: ты этого не делаешь, а тут ты, правда, кое-что можешь. Должны сами с собой разбираться. А если мы начинаем разбираться, то уже не отказываемся от креста. Потому что, если разбираться с собой честно, придется довольно много горьких слов себе сказать, поставить диагноз. И заняться лечением. А Врач у нас один – Христос. А больница – Его Церковь.
Лечение не будет сладким – и в этом тоже крест, тоже отказ от своей самости. Многие говорят: «Вот, у меня нет любви». Что делать? Да нет никакого самоучителя, в котором было бы сказано: делай так, так и так. Любовь – это удивительный плод. Как если бы человек, не видевший в жизни ни одной грядки, спросил: «А как мне получить роскошный сад?» Ну как? Поработать до конца жизни, а там уж что Бог даст – может, у тебя два хилых крыжовничка взойдут, а может, и что-то получше.
Так вот, нет любви – пусть хотя бы уста заградятся. Мы же молимся: «Положи, Господи, хранение устом моим». Пусть хотя бы злое слово не выходит от нас. Пусть оценки злобные мы перестанем давать. Пусть не будем кричать на людей – самые простые и примитивные вещи. Что тогда произойдет? Нас начнет разрывать изнутри. Мы начнем испытывать очень сильную злобу и раздражение, потому что диавол будет стараться на нас воздействовать, чтобы мы себя вели как обычно, чтобы оставались по-прежнему людьми полуверующими-полуневерующими, полухолодными-полутеплыми. А мы будем стараться держаться своего. Будем думать о том, что Божие. И тогда эти волнения и злоба в нас будут чуть-чуть угасать. И мы будем умягчаться. Умягчаться до такой степени, чтобы быть ближе ко Христу.
Конец ознакомительного фрагмента.