12 марта
Неделя 2-я Великого поста. Григория Паламы
Через несколько дней опять пришел Он в Капернаум; и слышно стало, что Он в доме. Тотчас собрались многие, так что уже и у дверей не было места; и Он говорил им слово. И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо; и, не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопав ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный. Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои. Тут сидели некоторые из книжников и помышляли в сердцах своих: что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога? Иисус, тотчас узнав духом Своим, что они так помышляют в себе, сказал им: для чего так помышляете в сердцах ваших? Что легче? сказать ли расслабленному: прощаются тебе грехи? или сказать: встань, возьми свою постель и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – говорит расслабленному: Тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой. Он тотчас встал и, взяв постель, вышел перед всеми, так что все изумлялись и прославляли Бога, говоря: никогда ничего такого мы не видали.
Мк. 2: 1–12
Сегодня удивительным образом сочетаются память святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского, тайнозрителя величайших сокровенных Господних мыслей, и евангельское чтение об исцелении расслабленного. Это в действительности рассказ о человеческих бременах и о том, как христиане эти бремена носят: верно или неверно.
Господь никогда не отрицает надобность людей заниматься бытом. Надо кормить себя, заботиться о домашних, носить мало-мальски достойную одежду – в общем, немало есть земных попечений. Есть и такие вещи, которые не имеют прямого отношения к духовной жизни, но которые подразумеваются. Надо стараться не ссориться, по возможности находиться с людьми в мире, а если этого мира нет – стремиться к нему и достигать его.
Если бы человек на этом и остановился в преследовании своих бытовых целей, то цены бы не было этому человеку и человечеству, состоящему из таких людей. В жизни, прежде всего в своей собственной, мы, однако, видим совсем иное отношение к быту. Мы чрезмерно обременены каждодневными попечениями.
Это как корабль. Он приходит на безопасный рейд и бросает якорь; можно сойти на берег, пополнить запасы воды и продовольствия. Но корабль не для того существует, чтобы стоять на рейде. Он не предназначен для того, чтобы бросать якоря. Якорь – временная ситуация. Надо двигаться дальше, вперед.
А мы бросаем не один якорь, а по меньшей мере десяток, мы все обвешаны якорями – слева, справа, сбоку, сзади. Как плыть? А потом происходит еще более опасное явление: от этих якорей корабль начинает тонуть. Мы этого не видим. Он уже наполовину затоплен, а мы бросаем еще один якорь. А вдруг нас смоет волна?! А вдруг что-то не так сложится? И мы очередным якорем страхуем себя, как нам кажется, а на самом деле сами себя топим. И вот уже вода захлестывает нас. Грубые, примитивные, одебелевшие попечения занимают нас целиком.
Мы пытаемся к Богу обратиться, но вполсилы. В пол-легкого, в полсердца, в полрта. Почему так? Потому, что боимся, что Бог на самом деле ответит. Мы не хотим, чтобы Он нам ответил некомфортно. Нас вполне устраивает, чтобы Бог не отвечал. Потому что, если Он не отвечает, мы можем ныть: «Вот Господь на мою молитву не откликается».
Такого быть не может, чтобы Бог на молитву не откликался. Не откликается – значит, то, что мы говорим, не молитва. Значит, то, что мы делаем, очень ошибочно. А самое страшное состоит в том, что мы перестаем замечать, как материальный мир, которым мы должны повелевать, начинает повелевать нами. И к Богу-то мы идем все чаще с какими-то очень материальными просьбами. Мы с Ним ведем себя как профессиональные вокзальные попрошайки. Он знает, что в действительности наша ситуация не такая уж катастрофическая. Мы сами придаем ей черты катастрофичности, чтобы выцыганить у Бога еще чего-нибудь. И Он видит, что мы, говоря языком примитивным, стараемся Его обобрать. И на все это Он приводит нам сегодня евангельское повествование о расслабленном, у которого было немало действительных проблем.
Родственники или друзья расслабленного приносят его ко Христу и видят, что вокруг Него всегда очень много людей: ученики Христовы, зеваки, посторонние. Не подойдешь. И они, эти четверо, залезают на крышу – на Ближнем Востоке крыши обычно плоские, – поднимают туда расслабленного и его постель на ремнях спускают вниз, в ту комнату, где находится Христос.
Вот у этих людей действительно есть серьезнейшая проблема. И с ней они обращаются ко Христу, причем в своей решимости не останавливаются даже перед тем, чтобы разломать крышу. Мы не знаем, откуда такая решимость взялась, – может быть, все другие средства уже были испробованы и не помогли, – Писание ничего не говорит нам об этом. Говорит лишь о том, что порыв к Богу был таким сильным, что, как само собой разумеющееся, крышу разобрали, спустили кровать, и – «давай, Господи, Твое время!»
Импульсивный, немедленный, мгновенный жест. И вот расслабленный появляется перед Христом, Который незамедлительно говорит, увидев веру тех, кто его принес: чадо! прощаются тебе грехи твои, – являя Себя Богом. И незамедлительно начинается очень необычный диалог: сторона, противная Христу, молчит и лишь размышляет про себя. Обратите внимание: книжники ничего не говорили. Они молча думали: «Что Он так богохульствует? Почему Он говорит о прощении грехов? Ведь прощать грехи может только Бог». Но видимо, их лица очень многое выражали. И Христос, духом чувствуя этих людей, начал с ними разговаривать, как если бы они перечили Ему вслух. Это очень важно для нас с вами. Всякий наш ропот, несогласие, всякая наша мысль об отпадении Христу известна и причиняет Ему боль. И наша с вами верная линия поведения в этом случае сказать: «Господи, прости». Не прилепляться к мысли, не рассматривать, не анализировать, почему я так подумал. Ты никогда не найдешь другого ответа, кроме того, что диавол всеял в тебя эту мысль. А Христос, услышав твое молчаливое обращение, будет с тобой собеседовать вслух, отвечая на твой ропот, страхи и растерянность действием: «Встань, возьми постель твою и иди в дом твой». И это слово, так или иначе сказанное, предстоит услышать каждому из нас в нашем земном существовании.
Наши фобии, как правило, очень мелкие. Мы боимся, что нас уволят и нам не на что будет жить. Зачем этого бояться? Уволят – это новая встряска в жизни. Господь не оставит своих. Если ты свой Богу – не оставит. А мы где-то в глубине понимаем, что мы не до конца свои. Потому и боимся.
И остается одно из двух. Или продолжать быть не до конца своими, и тогда, конечно, можно вить паутину своего собственного умышления и в конце концов остаться у разбитого корыта. Или сказать: «Господи, весь мой жизненный опыт кричит об одном и том же: везде, где я полагался только на себя, разваливался мой план. Везде, где Тебе доверился, Ты не обманул ожиданий». Потому что Бог не способен человеческое ожидание обмануть. Якоря, заросшие тиной, уже вросшие в ил, надо поднимать, обрывать и выходить из порта, двигаться вперед.
Человек создан для движения, роста, для тайносозерцания, для того, чтобы в конце своего жизненного пути обнять Бога. И чтобы не нужно было запинаться: «Вот, Господи, я все время боялся, чтобы чего-нибудь не случилось». Да ничего и не случилось, ни плохого, ни хорошего. Были какие-то мелкие неприятности. Но они настолько мелкие, что он их сам преодолел. Были и какие-то мелкие радости, но настолько мелкие, что сейчас и вспоминать не приходится.
Пусть нас ожидают сложности. С Христом мы их преодолеем. Пусть нас ждут радости. Они будут даны нам Богом. Надо не бояться открыть окна настежь, а если потребуется – то и разобрать крышу.