Восемнадцать сторон одной медали. Роман. V (Вера Кирсанова)

V

– Я так рад, что ты, наконец, забеременела, – сказал Дима Ольге. Они лежали в постели, в финском домике. Было ранее майское утро.

– Любимый, – отозвалась Ольга и обняла его. – Я тоже очень рада.

– У нас же замечательная семья? Правда? О тебе кто-нибудь заботился больше, чем я?

Ольга подумала и согласилась, что никто. Они были знакомы друг с другом уже четырнадцать лет. Тогда, совсем еще юные, они стали первой серьезной любовью друг друга. Их отношения были чистыми и невинными. Оба делали первые шаги, пытались приноровиться друг к другу, но Диму без конца теребила его нищета и необходимость жить с матерью в однокомнатной квартире. Он изнурял себя завистью к более успешным знакомым, положение которых было хотя бы немногим лучше, чем его собственное, и так вбил в сознание мысль о том, что и он должен дать своей женщине большее, а она, как и любая другая, непременно этого от него и ждет.

В то время они часто ходили в гости к «нужным», как выражался сам Дима, людям, и там он обращал внимание Ольги на обстановку:

«Смотри, какая квартира», – говорил он задумчиво.

«Смотри, какая у них кухня», – замечал Дима в другой раз.

«Хороший диван, да?» – спрашивал юноша в следующем доме.

Диму непрерывно жгла обида на жизнь, которая не дала ему того, что было у других. Но юная Ольга росла в благополучной семье и никак не могла понять Диминого странного, разъедающего наблюдения за чужими жизнями. Ей хотелось от своего возлюбленного только заботы и присутствия. Ольга верила, что вместе они преодолеют все, с чем столкнуться.

Но со временем Дима стал окончательно одержим желанием обеспечить себя, и охладел к своей юной возлюбленной. Он много работал и уставал, но точно так же он устал и от нее. Эмоций больше не хватало. И Ольга, не выдержав безразличия, просто ушла.

Дима так и не смог понять причины их расставания, четко определив для себя, что женщины попросту неблагодарны. Однако тот факт, что Ольга оставила его сама, не давал ему покоя, и каждый год он продолжал писать ей, напоминать о себе, заявлять об успехе, демонстрируя, что теперь и его можно любить, пока не дождался своего момента. Ольга, наконец, решила рискнуть. Она давно уже была в разводе, растила сына одна, и на встречу с Димой ее толкнули скорее ностальгия и любопытство.

Дима расспрашивал о ее жизни и внимательно слушал, а затем кратко рассказал и свою историю последних одиннадцати лет, что они не общались. Он подобрал нужные факты, подтверждающие образ, который он отныне представлял всем, рассказал об ужасах своей семейной жизни и твердо заявил, что теперь абсолютно свободен.

– Я очень жалею, что мы еще тогда не завели детей. У нас могла быть семья, и наши дети – взрослые. Я просто не хочу больше терять время, – сказал Дима Ольге.

Через несколько встреч Ольга окончательно сдалась, и их отношения продолжились после столь длительного перерыва. Вернулась пылкость чувств. Они по стандартному Диминому сценарию ездили загород, ужинали в ресторанах, Дима заваливал Ольгу подарками, дарил цветы и бесконечно сыпал комплиментами, уверяя в своей любви.

В тот год он еще только начинал отношения с Машей в Ростове-на-Дону, заканчивал связь с Настей в Екатеринбурге и ждал третьего ребенка от своей законной жены, с которой, несмотря на уже появившиеся ссоры, продолжал жить вместе. И несколько месяцев встреч со своей первой любовью стали для него праздником, будоражащей тайной, интригой, пока Димина жена Катя обо всем не узнала и не потребовала разойтись, изрядно потрепав нервы.

Диме выпала тяжелая осень. Законная и снова беременная жена имела достаточно оснований и средств, чтобы изводить Диму. Он долго терпел, пытался по привычке залезть в кокон, пока однажды не ударил ее и не сбежал. Потерянные нервы было не восстановить. Но теперь он получил возможность проводить больше времени с Ольгой и обустраивать для нее иллюзию семейной жизни.

Он снял две квартиры и переехал в обе: в одну из них пригласив сестру Таню, и периодически наведываясь туда, в другой обустроившись с Ольгой совсем по-семейному.

Ольга бесконечно сомневалась в своих возобновленных отношениях. Она знала, что Дима официально женат на другой, и это смущало ее. Порой, молодая женщина с горькой усмешкой думала, что никогда бы не согласилась на такие отношения, но Дима… Он был ее прошлым, ее первой и светлой любовью и не вязался с типичным женатым мужчиной, на которых у нее имелось безоговорочное табу. Она вспоминала их встречи в юности, свою влюбленность, и продолжала видеть в нем того упорного, волнующего молодого мужчину.

Однако известие о третьем ребенке от законной жены, который вскоре был должен появиться на свет, Ольга пережила с трудом. Дима привычно объяснил еще нерожденного малыша, как, вероятно, чужого ребенка, которого он согласен воспитывать по своей доброте. Он продолжал убеждать Ольгу, что его отношения с попросту сумасшедшей женой окончательно и бесповоротно завершены. Ольга поверила этим словам, но не могла понять, как он может оставить своих детей и частенько пыталась его отправить на встречу, прекрасно понимая, будучи сама матерью, как это важно для них. Но Дима не стремился общаться со своими сыновьями и уклонялся от тяжкой для него обязанности рассказами о том, что Катя против встреч.

Шло время, Дима и Ольга продолжали жить вместе, он убедительно объяснил причину, по которой его немедленный развод был невозможен, но заверял Ольгу в своей бескрайней любви и желании иметь с ней семью.

– Солнце мое, я ждал тебя одиннадцать лет! – говорил он, целуя ее руки. – Как я жил без тебя?! Теперь-то с нами все будет нормально? Я не хочу больше переживать того ужаса, что случился в моей семейной жизни. Как мне повезло, что я снова с тобой. И да, я хочу наших детей, – серьезным тоном добавлял он.

И чуть позже он явился к ней с идеей свадьбы, полагая, что все женщины мечтают о таком дне, но, будучи женатым, он предложил Ольге полноценный праздник без одной только детали – официальной регистрации брака.

Предложение было странным, но Ольга купилась на Димин расчет. В ее первом замужестве ей не довелось надеть белое платье и устроить шикарный праздник. Теперь же она, наконец, получила такую возможность, и начала планировать все до мелочей. Она, побывав уже замужем, не стремилась этого повторить официально, но для рождения ребенка ей хотелось получить уверенность в своем мужчине. Дима отлично сыграл свою роль. Его действия и сказанные слова не оставили сомнений в серьезности намерений. Ольга успокоилась и, наконец, решилась завести с ним ребенка.

Несколько месяцев попыток увенчались успехом, и теперь пара проводила майские праздники в финском коттедже в кругу Диминых друзей – Сашки, Алены и их детей.

Они привычно жарили шашлыки, ловили рыбу, и каждый вечер неизменно заканчивался большим застольем, где Дима и Саша напивались и расходились спать уже за полночь.

Для Алены и Саши знакомство с Димой стало невероятным подарком судьбы. Их жизнь до этого момента проходила не сладко. Алена растила детей, Саша пытался зарабатывать и кормить свою семью, не очень успешно занимаясь частным строительством. Они были бедны, но, никогда не зная иного, не роптали, а день за днем проживали свою жизнь, уверенные, что главное богатство – их дети и они сами. Однако несколько лет назад стечением обстоятельств Саша получил заказ на строительство загородного дома Димы и его жены Кати, который выполнил с блеском.

Катя и Дима, намучившись с другими строителями ранее, были преисполнены благодарности и щедро оплатили Саше его работу, а затем, позвали семью новых знакомых в поездку в Финляндию, где окончательно завязалось их тесное общение. В этом знакомстве Дима привычно уловил для себя выгоду – он задумал работу над строительными проектами, и ценный исполнитель оказался кстати. И так постепенно их общение становилось плотнее.

Позднее из-за окончательного разлада с женой от Димы отвернулись почти все их общие знакомые, узнав подробности его поступков, а Саша с семьей опять оказался рядом в нужную минуту. Они верно расценили, на чью сторону встать. Дима, в знак признательности за верность и готовность помочь окончательно перевел всю семью на свое содержание, положив Саше ежемесячный оклад, оплачивая продукты, лечение, технику. Вершиной же признательности стало строительство нового дома для Саши и его семьи, которое Дима настоятельно взялся оплатить целиком.

Для него одаривать полезных и верных ему людей было приятно и не трудно, но Саша и Алена такого испытания не выдержали. Они понимали, что без него так жить никогда не смогут, но, уже вкусив эту легкость и беззаботность, отказаться от нее были не в силах.

И Дима, радостно объявляющий Сашу своим названным братом, оказался для них больше, чем друг. Он стал негласным господином, покровителем. Саша выполнял любые поручения, частенько бил себя в грудь и утверждал, что за Диму он готов и в огонь и в воду. Они оба называли это настоящей мужской дружбой. Дружбой, где Дима между делом платил, а Саша выполнял. И Алена, как самая настоящая Ева, вкусив яблоко, первое время этому союзу потворствовала, как только могла. Жизнь расцвела для нее яркими красками. Никто больше не укорял ее в нежелании работать, не было необходимости постоянно обдумывать, что есть завтра на ужин.

Однако цена благополучия оказалась не слишком приятна. Саша, также по-своему вкусив иную жизнь и глядя на опыт Димы, ощутил себя должным следовать его поведению и изменил своей жене. Не то, чтобы он испытывал в этом необходимость, он попросту не хотел отставать от своего «старшего брата», показывая тем самым, что он мужчина тоже во всех отношениях достойный, исполненный таких же свободных взглядов. И Дима поступок оценил. Ему доставляло странное нездоровое удовольствие смотреть на падение окружающих его людей. Он видел в этом закономерность, неизбежность. Но королем такой жизни считал именно себя. По самой обычной причине – он мог все оплатить.

Алена простила своему мужу измену после его долгих просьб помириться ради детей. Ради детей действительно можно было поступиться гордостью, и не стыдно объяснить родственникам, подругам, и даже себе. Они оба вцепились в эту версию – каждый по своим мотивам. Саша осмелел и начал открыто заявлять знакомым, что жену больше не любит, и она это знает, а живут они вместе ради детей.

Ольга, не знала всех подробностей их жизни и старалась быть приветливой с такими важными для Димы друзьями. С Аленой они по-женски нашли общий язык, обсуждали детей и текущую беременность, вели совместное хозяйство в финском домике.

Однако запланированная на июль свадьба больше не казалась Ольге нормальной идеей. Она сочла, что, будучи беременной, уже не нуждается в театрализованном представлении.

– Если мы захотим, потом всегда успеем пожениться официально, – сообщила она Диме свое решение. Он расстроился сорванным планам, развел руками, а потом весело, с многозначительной улыбкой ответил:

– Эх, женюсь я, все равно женюсь!