1
Молодой воин ужом пробирался через высокую траву к опушке леса. Ночь выдалась на удивление светлая. Огромный диск ночного светила расположился прямо в центре сияющего мириадами звезд ковра. В такую ночь особенно легко удавалось оборачиваться и отдаваться радости полета. Как же все-таки повезло ему родиться с даром Ворона, а не Волка или Бера. Каким бы ни был стремительным воином Волк, и каким бы ни был могучим Бер, но разве им дано познать счастье парения над миром?! Разве они способны властвовать над воздушными потоками, наблюдая за копошащимися внизу существами, обделенными возможностью подниматься над землей. Не зря Создатели дают этот дар не более чем одному рожденному в год.
Но сейчас воину нельзя оборачиваться. Он должен проникнуть в племя Свирепого Бера и выкрасть девушку. Только после того, как он приведет собственную женщину и станет полноценным мужчиной, старейшины дадут ему собственное имя. Получив имя, ворон получит возможность оборачиваться не только ночью, но и днем. Имя даст ему силу, равную силе Волка, уступающую лишь Беру. Сегодня ворон добудет собственную женщину, или погибнет.
Легкий порывистый ветерок шуршит высокой травой, помогая молодому воину пробраться в становище чужого племени незамеченным. Совсем немного времени осталось до того момента, когда заалеет полоска горизонта на востоке, возвещая о начале нового дня. Медведи и вороны племени Свирепого Бера еще крепко спят, а волки уже вернулись с ночной охоты и, обернувшись в человеческий облик, тоже провалились в короткий, но самый неодолимо-соблазнительный предутренний сон.
Благополучно миновав дремлющих в подлеске стражей, ворон пробрался в ельник, где располагались шалаши лесных кочевников. Здесь не было не только травы, но и кустов. Потому передвигаться приходилось более осторожно, перебегая от дерева к дереву, рискуя наткнуться на спящего воина.
В отличие от мужчин, женщины всегда спят внутри шалашей, что значительно осложняет задачу. Пробраться внутрь не сложно. Благодаря обычаю молодых женщин, которых еще не выбрали мужчины, брить наголо голову, обнаружить объект поисков тоже несложно. Но вот дальше…
Раздвинув ветви задней стенки самого большого из увиденных им шалашей, ворон проник внутрь и сразу заметил бледнеющую в темноте лысую головку. На удачу девушка спала как раз у задней стены.
Мысленно попросив благословления Создателей, воин раздавил в ладонях сонный плод и крепко прижал их к лицу жертвы. Девушка дернулась было, но, вдохнув быстро испаряющийся сок, обмякла. Затаив дыхание, парень тоже замер. Необходимо было переждать, пока сок полностью испарится, и не надышаться им самому.
Рыкнув во сне, у входа заворочался огромный воин, наверняка из беров. Ворон, и без того не дышавший, вжался грудью в подстилку из свежескошенной травы, стараясь приглушить стук собственного сердца. Здоровяк, снова рыкнув, сел, мотнул головой, прогоняя сон, и на четвереньках выбрался из шалаша.
Похититель, прислушавшись к отдаляющимся шагам, вытащил жертву наружу. Не успел он отнести девушку за ближайший ствол, как снова услышал шаги. Выглянув из-за ели, увидел возвращающегося гиганта. Когда тот снова забрался в шалаш, ворон двинулся дальше. И вдруг лес содрогнулся от свирепого рыка. В спешке юноша не озаботился заделать обратно дыру в стене, и вернувшийся воин наверняка обратил внимание на нее, а следом и обнаружил пропажу.
Шалаш, из которого ворон похитил девушку, разметало, будто возникшим внутри смерчем. На его месте возвышался, стоя на задних лапах, невероятно здоровый медведь. Молодому воину никогда ранее не доводилось видеть таких огромных оборотней. Он догадался, что увидел самого Свирепого Бера. Он пытался украсть дочь вождя! Дочь самого Свирепого Бера! Создатели дали ему шанс породниться с самым великим воином, вождем самого могучего племени оборотней. А он так бездарно этот шанс упустил. Чего стоило не спешить и заделать за собой прореху в стене? Или можно было затаиться и переждать, пока Свирепый Бер, справив нужду, снова уснет. Но шанс упущен, и расплатой за поспешность будет жизнь так и не ставшего полноценным оборотнем ворона.
Опустив девушку на землю и прильнув к стволу могучего дерева, неудачливый похититель затравленно озирался, наблюдая, как просыпается потревоженное племя. Молодые воины, не имеющие собственных семей, спали под открытым небом, и потому, заслышав рык вождя, вскочили первыми. Часть из них уже обернулись, и теперь медведи тревожно ревели, а волки втягивали чувствительными носами воздух, читая запахи. Только вороны не спешили трансформировать свои тела, так как среди частых стволов лесных великанов не было достаточного места для полета.
Чужак понимал, что с каждым мгновением его и без того мизерные шансы выжить все больше улетучиваются.
Вот здоровенный волк обнюхивает то место у разоренного шалаша, где недавно лежал молодой ворон. Тот же лихорадочно искал путь к спасению. Оборачиваться не имело смысла – он наверняка переломает крылья, пытаясь взлететь в этой чащобе. Попытаться прорваться к опушке и уже там обернуться – вряд ли ему удастся сделать даже несколько шагов среди такого множества неприятелей, горящих желанием разорвать того, кто потревожил их сон. А волк уже повернул голову в его сторону. Ноздри серого оборотня сузились и снова расширились, брылы поднялись, оголив чудовищные клыки, из горла вырвался злобный рык. Рядом с волком опустился на передние конечности Свирепый Бер и тоже зарычал в направлении ели, за которой прятался посягнувший на его дочь чужак.
Вокруг смолкли все звуки – прекратилось многоголосое рычание, затихли взволнованные женские голоса, перестала надрывно причитать жена могучего вождя. Лишь заливисто орал испуганный младенец, отталкивая материнскую грудь, которой пыталась его успокоить молодая волчица.
Похититель увидел, что все морды и лица обращены в его сторону. Печально посмотрев на распростертую у его ног девушку, парень поднял взгляд к невидимому из-за ветвей небу, сожалея, что не сможет больше насладиться полетом. Разве пристало ворону погибать на земле, подобно глупой курице?! Да он и вовсе не хочет погибать! Он ведь только начинает жить!
Присев, ворон оттолкнулся от земли и, подпрыгнув невероятно высоко, ухватился за одиноко торчащий сухой сук. Тот затрещал, но ломаться не спешил. Подтянувшись, парень забросил на сук ноги и, оттолкнувшись от него, прыгнул выше. На этот раз удалось ухватиться сразу за две сухие ветки. Удивительно, что от такого мощного ствола отходят такие тонкие, не толще человеческой руки, ветви. Но так устроены все ели, и эта не является исключением.
Теперь сухие ветки торчали довольно часто, и парень шустро начал взбираться выше.
Внизу снова раздалось многоголосое рычание. Ворон почувствовал, как гигантская ель содрогнулась от могучего удара. Затем вновь наступила тишина. Почуяв неладное, чужак посмотрел вниз. Вслед за ним, вонзая в кору чудовищные когти, полз Свирепый Бер. На загривке оборотня, вцепившись в бурую шкуру, сидел ворон. Размеры птицы внушали уважение. Беглец понял, что даже если ему удастся выбраться на свободное пространство и, обернувшись, взлететь, то все равно не удастся уйти от этого пернатого гиганта.
Но, зато он погибнет в бою! Погибнет в небе, как подобает воину-ворону!
Слыша приближающееся сопение могучего зверя и глухое нетерпеливое покаркивание пернатого наездника, парень начал еще шустрее взбираться по лесному великану. Сухие ветви кончились, и теперь его окружала темно-зеленая хвоя, не только закрывающая обзор, но и приглушающая звуки. Слышался только непонятный гул в вышине, все более усиливающийся по мере того, как беглец преодолевал метр за метром.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем ворон увидел небо. Похоже, не так давно в некогда самую высокую ель ударила молния, укоротив ее не менее, чем на десяток метров. Дерево не погибло, но вместо стройной стреловидной вершины заканчивалось обугленным расщепленным пнем, толщиной в человеческий обхват.
Наверху бушевал сильный ветер. Воздух был тяжелым, словно перед грозой. Осмотревшись, беглец увидел, что на западной половине небосвода звезды скрыты мрачной чернотой, временами озаряемой вспышками молний. Приди гроза раньше, и возможно его предприятие оказалось бы более удачным.
Возблагодарив за удобную площадку для взлета не забывших о нем Создателей, ворон немедля обернулся и, захлопав крыльями, взмыл в начинающее светлеть на востоке небо. Если бы дневное светило успело самым малым краешком показаться над горизонтом, юноша уже не смог бы обернуться. Значит, Создатели все-таки благоволят ему.
Сопротивляясь порывам ураганного ветра, ворон посмотрел вниз и увидел, как на изувеченную молнией вершину выбрался Бер, и с его спины тут же взмыла вверх огромная птица.
Вот и все. В бою с этим опытным воином-вороном у беглеца не будет никаких шансов. С каждым взмахом крыльев тот преодолевал такое же расстояние, на которое молодому ворону требовалось взмахнуть два, а то и три раза.
Сквозь шум ветра до обреченного донесся продолжительный раскат грома, и он вдруг понял, что стремительно приближающаяся грозовая туча послана самими Создателями, чтобы спасти его. Поняв, оборотень повернул в сторону сверкающих молний и, напрягая последние силы, вдвое чаще заработал крыльями.
Посланник Свирепого Бера уже почти настиг его, когда их накрыла вязкая чернота тучи. Ветер вдруг значительно ослаб, но лететь в плотном влажном воздухе стало тяжелее. По телам птиц-оборотней застучали редкие, но крупные капли.
Видя, что преследователь нагнал и летит сверху, ворон выждал момент, когда тот ринулся в атаку, и заложил резкий вираж. В этот миг ослепительная вспышка с оглушающим треском разорвала окружающий мир…