Глава 2
Если в городе на нас иногда падали тени от домов, высоких башен монастырей и храмов, то за городскими воротами на головы обрушилось послеполуденное солнце. Отчего отправление в провинцию Камарг назначено на четыре часа, осталось мне неведомо. Но подозреваю, лишь для того, чтобы пассажиры могли полной грудью вдыхать сухой, раскаленный за день воздух.
Пыль на дороге клубилась желтовато-коричневым облаком, взлетая под копытами и окутывая бабки лошадей. Встречные повозки, нагруженные мешками, бочками, дровами и углем, выстроившись в нестройный ряд, торопились в город, стремясь укрыться от пекла. Ни одного жалкого деревца или реденького кустика не росло поблизости. Насколько хватало глаз, в южном направлении тянулась только широкая брусчатая дорога, берущая начало от городских ворот.
Ажурный зонтик, раскрытый над моей головой, спасал от палящих солнечных лучей лишь отчасти. От булыжников, прогретых до такой степени, что вполне могли зашипеть, попади на них вода, поднимался сухой жар, который, соединяясь с клубами пыли, не позволял сделать глубокий вдох. Да и не хотелось загонять внутрь себя горячий воздух.
Я дернула за округлый вырез летнего серо-голубого платья, словно это могло остудить вспотевшую кожу, а затем поймала заинтересованный взгляд прищуренных глаз мужчины средних лет, сидевшего рядом со своей полной супругой. Опустила руку, понимая всю бессмысленность этого жеста, – только лишнее внимание привлеку.
Первые минуты дороги соседи так же, как и я, вздыхали, ерзали, стараясь поудобнее устроиться. Женщина слева, прижимающая к животу корзинку со снедью, пыталась спрятаться в тени моего зонтика, невольно соприкасаясь влажной кожей с моей рукой. Но, встретив мой сердитый взгляд, недвусмысленно демонстрирующий неодобрение, отпрянула и прошептала простенький оберег от дурного глаза. Я внутренне хмыкнула. Пусть! Лишь бы не дышала в мою сторону! Слишком жарко, чтобы терпеть неприятное соседство.
Постепенно все смирились со своей участью. Кто-то надвинул шляпу на глаза, а то и вовсе смежил веки, женщины из простых укрылись косынками, а благородные обмахивались платочками. В этой компании ажурный зонтик был только у меня. Мама недавно заказала модную новинку в столице, и теперь этот аксессуар пригодился.
Пришлось не меньше часа покрываться липким потом на солнцепеке, пока открытый дилижанс неторопливо подкатил к просеке. По распоряжению градоначальника вся округа вычищалась от растительности. Впрочем, из-за такого решения никто не возмущался – еще не стерлись воспоминания о войне, прокатившейся по нашему краю два десятилетия назад. Тогда король Хильберт – правитель соседнего государства Интуалии обиделся на отказ нашего суверена открыть ему торговый путь к морю и вторгся на нашу землю. Затянувшиеся военные действия нанесли серьезный урон государству, и все же королю Эдуарду удалось одержать победу и откинуть захватчика на прежние границы.
Историю у нас преподавал мэтр Жан, увлекавшийся не только современностью, но и далекой древностью. И ни в чем не повинные ученики школы расплачивались за его интерес, изучая не только подвиги нынешнего правителя, но и деяния давно почивших предков. Вот кто сразу сообразит, что делал король Хрумт Сердитый в третьем году от сотворения мира, в то время как степняки выжигали южные провинции? Резкие скачки из настоящего в прошлое были обычным явлением для преподавателя истории и вгоняли нас в состояние оторопелости и легкого шока. Кстати, король Хрумт Сердитый в тот год подписывал торговый договор с королем Трианом, правящим своими дикими племенами. Именно мне пришлось отвечать на этот вопрос, напрягая мозг и вылавливая из закромов памяти все знания, вколоченные туда усердным преподавателем. Мэтр Жан обладал слабым магическим даром, но при этом удивительной способностью помогать ученицам, занятым мыслями о кавалерах, запоминать свой предмет. Признаться, даже не представляю, чем могут помочь в будущей жизни сведения о далеких и не очень прошедших событиях. Но учить историю приходилось каждой ворожее, не только мне.
Собственно, именно из-за последней войны, унесшей столько жизней, вокруг каждого города и поселения оставлялось открытое пространство, чтобы стражники могли заблаговременно известить о приближении противника. С одной стороны, это правильно, но, страдая под жарким солнцем в дилижансе с открытым верхом, наверное, каждый пассажир поминал градоначальника недобрым словом. Впрочем, как только мы въехали на просеку реденького лесочка, дававшего пусть и негустую, но все же тень, у всех вырвался вздох облегчения.
Еще несколько часов мы катили по накатанной грунтовой дороге. Лес тем временем становился все гуще, деревья выше, ветки почти дотягивались до своих соседей через дорогу. Прохлада под кронами позволяла дышать полной грудью воздухом, наполненным древесными и цветочными ароматами.
Блаженно прикрыв глаза и втягивая в себя смесь запахов леса, пыльной дороги, духо́в соседок и лошадиного пота, я сложила ажурный зонтик и откинулась на спинку сиденья. Поездка предстояла долгая и утомительная. Если бы не мой максимализм, то я сейчас спокойно бы пила прохладный взвар в доме ворожеи из родного города.
Хотела ли бы я что-то изменить, если бы представилась такая возможность? Нет. Моя практика – это реальный шанс закончить обучение раньше всех и открыть свое дело. Теоретических знаний хватало, осталось под крылышком опытной ворожеи набраться опыта и стать абсолютно независимой. Тем более что мое стремление поддерживали любящие родители. Конечно, они будут присматривать за мной и моим делом, рекомендовать знакомым, но все же, я в этом уверена, позволят развиваться самостоятельно.
Ритмичные покачивания на рессорах расслабляли, и дремота подступила неожиданно. Впрочем, остальные пассажиры также клевали носом. И в этот момент кучер запел хриплым, ломающим все представления о музыкальной гармонии голосом. К трудностям путешествия прибавилось терзание слуха. Я болезненно поморщилась и сквозь полуприкрытые веки посмотрела на спутников. Похоже, на них пение деревенского мужика никак не повлияло. Получается, что мучиться всю дорогу от фальшивого напева придется только мне. Хотя унылая песня разогнала дремоту и я перевела взгляд на проплывающий мимо нас лес.
Вечернее солнце теперь подглядывало за нами через деревья, проникая сквозь замершую листву, не тревожимую ни малейшим дуновением ветерка. День клонился к своему завершению, а дорога вилась меж высоких стволов и раскидистых ягодных кустов.
Мои соседи тоже приободрились от невеселого музыкального сопровождения, и вскоре до меня начали доноситься негромкие реплики.
– Хлеба я прихватила, на постоялом дворе можно будет сэкономить на ужине, – произнесла полноватая соседка, пытавшаяся в начале пути укрыться в тени моего зонтика.
– Как это остаться без ужина? – возмутился ее пожилой спутник с благородной сединой под соломенной шляпой с короткими полями.
– Тебе все лишь бы о еде думать! – укорила его супруга.
– Я не собираюсь ложиться спать на голодный желудок, – категорически заявил мужчина.
– Дорогая, твоя сумочка уперлась мне в бок, убери ее, пожалуйста, – произнес мужчина, сидящий напротив меня.
– В этом дилижансе так трясет! – ответила своему благоверному молодая женщина и робко улыбнулась, поправляя небольшой ридикюль на коленях.
– Ночь будет прохладной, – донеслось из дальнего угла дилижанса.
Голос показался знакомым, и я постаралась рассмотреть говорившего. Точно, так и есть! Мэтр Базен обращался к дочери, притихшей рядом с ним. Мужчина небольшого роста, он уместился, так же, как и я, в угловом сиденье, только с противоположной стороны, и разговаривал с Мариэль. Девушку я знала, хоть и не так близко, как ее отца. Мэтра Базена часто встречала в школе, куда его вызывали для ремонта после того, как кто-то из учеников в очередной раз что-то взрывал или разносил, не справившись с магической силой. Что ж, теперь у меня хотя бы будут собеседники в дороге! Этой новости я обрадовалась и пообещала себе, что попрошусь пересесть к ним. Все же Мариэль моя сверстница, так что тему для беседы найдем!
Четыре дня пути пролетели незаметно. Мариэль и правда оказалась прекрасной собеседницей. У нее не было магии, но мы нашли темы для разговоров. Мэтр Базен поощрял наше знакомство и все заботы о ночлеге и пропитании взял на себя, уверяя, что ему нетрудно приглядывать за двумя молодыми метрессами. Оплачивала свои расходы я, разумеется, самостоятельно, что мне чрезвычайно нравилось и подготавливало к независимой жизни. И все же было спокойнее путешествовать рядом с отцом и дочерью. В конце концов мы расстались хорошими подругами, обменявшись адресами для переписки.
– Клер, до встречи! Обязательно напишу, как только приеду на место! – крикнула Мариэль из дилижанса, обдавшего меня клубами пыли, поднявшимися из-под копыт лошадей и колес.
– Буду ждать! – ответила новой подруге и, вскинув руку, помахала на прощанье, стараясь не задохнуться во время крика.
Пыль медленно оседала на меня, багаж, сложенный пирамидкой прямо на земле, и дорогу с куцей травкой у обочины. Я обвела взглядом унылый пейзаж, отнюдь не внушающий восторга. В Арте из дилижанса вышла я одна, остальные пассажиры направлялись дальше – в Дубье, славящийся огромными рынками. Столица провинции находилась на пересечении нескольких торговых путей, и часто в Дубье можно было встретить жителей разных королевств, приехавших для заключения выгодных сделок.
Небольшой городок Арт, расположенный в нескольких лье от границы с варварами, негостеприимно распростер передо мной свои кривые улочки. Выбоины на дорогах (во время дождей они, скорее всего, наполняются водой и не позволяют продвигаться пешеходам, для которых нет специальных дорожек), забрызганные серо-коричневой грязью заборы, унылые, одиноко стоящие плодовые деревья во дворах – все говорило о том, что год практики дастся мне тяжело. Привыкшая к чистоте и порядку родного города, где губернатор строго приглядывал за всем и не допускал промахов и безалаберности, я невзлюбила Арт с первого взгляда.
Еще раз прошлась взглядом вдоль улицы, стараясь не обращать внимания на царившую вокруг грязь. Пыталась найти того, к кому можно обратиться за помощью. Но в знойном городе, расположенном еще южнее, чем мой родной Тулус, не было видно ни одного живого существа. Наверное, все попрятались в тень, чтобы переждать вечерний зной. И только я торчала на пустынной дороге с высящейся за спиной пирамидкой из багажа.
Когда позади меня скрипнула дверь постоялого двора, я заторопилась в ту сторону, надеясь, что мне помогут в поисках Эмири Броссар.
– Послушайте! – крикнула, подхватив длинный подол платья и пытаясь догнать мелькнувшую фигуру. – Погодите!
Мужчина остановился в узкой полосе тени, падавшей от соломенной крыши дома. Его простая домотканая рубашка промокла от пота, и резкий запах заставил затормозить гораздо раньше, чем успела войти в спасительную прохладу. Нет уж! Лучше остаться под палящим солнцем, чем задохнуться от непередаваемого амбре. Вскинула ажурный зонтик и раскрыла над головой, чем привела в недоумение потенциальный источник информации.
– Подскажите, пожалуйста, как мне найти Эмири Броссар? – произнесла я, желая побыстрее вернуться к покинутым вещам.
– Ворожея? – спросил мужчина и даже сделал шаг назад.
– Да-да, – торопливо подтвердила я. – Где мне найти ее дом?
– Ее? – хмыкнул собеседник, но все же ответил: – Надоть пройти по улице, а там, за зеленым забором, свернуть направо. – При этом мужик махнул рукой почему-то налево от себя. – Затем по мосточку, тропинка приведет дальше, за околицу.
– Значит, прямо, направо, по мосту и околица, – повторила ориентиры необходимого места.
– Ага, – радостно и широко улыбнулся мужик. – Дом такой… – Он покрутил перед собой кистями рук, словно пытался наглядно изобразить искомое мной строение. – Приметный, в общем. Найдете, метресса!
– Спасибо за помощь, – искренне поблагодарила я.
Уже собираясь уходить, вспомнила о багаже.
– Можно вас еще об одном одолжении попросить?
– Чаво еще? – спросил собеседник.
– У меня багаж. Может кто-то помочь отнести его к дому метрессы Броссар? – Отступила в сторону, чтобы мужчина мог увидеть сиротливую пирамидку моих вещей.
– Так чего ж не помочь? За две медяшки снесу, – согласился он и колоритно пахнул в мою сторону чесноком и потом.
– Хорошо-хорошо. – Я заторопилась к вещам, всем своим видом демонстрируя, что очень хочу поскорее добраться до дома ворожеи. – Оплачу сразу же, как принесете мои вещи к дому метрессы Броссар.
Мужик вновь крякнул, и на его лице расплылась довольная улыбка, продемонстрировавшая желтизну зубов и отсутствие одного резца в верхнем ряду.
– И за одну медяшку снесу, но с условием, – донеслось вслед, едва я развернулась к собеседнику спиной.
– Какое еще условие? – тут же вскинулась я, подозревая что-то нехорошее.
– Если вы ворожею при мне назовете метрессой, – радостно осклабился мужчина.
– Хорошо, – протянула я, пытаясь сообразить, в чем подвох столь щедрого предложения.
Однако солнце жарило немилосердно, даже тень от модной столичной новинки не спасала, а потому задерживаться на открытом пространстве не было никакого желания. В конце концов, мне непринципиально. Могу и две медяшки заплатить, если что-то не понравится. Зато буду полностью в расчете с желтозубым.
Мужчина ловко ухватил мои дорожные сумки, причем каким-то необъяснимым образом смог забрать их все сразу, и поспешил за мной. Оставлять незнакомца одного с моим багажом я не собиралась, но в то же время находиться в непосредственной близости от исходящего от него тяжелого духа не хотелось. Потому постаралась увеличить между нами расстояние.
Спутник пытался еще что-то сказать, но я торопливо кивала и спешила в указанном направлении, всей душой желая принять ванну, смыть с себя четырехдневную дорожную пыль и переодеться во все свежее. Уверена, что метресса Эмири Броссар предоставит мне удобства даже в таком захолустье. Ведь у нее обязательно должна быть магия, при этом ворожея окончила нашу школу, а значит, вполне способна обеспечить себе достойное проживание.
Указания оказались практически верными. В конце извилистой улочки с запыленными деревьями, повернув направо, я ничего не увидела. Зато слева от предсказанного забора с облезлой зеленой краской узрела некое сооружение, отдаленно напоминающее мостик, как окрестил его местный. Затормозила в нерешительности и оглянулась. Позади навьюченный поклажей шествовал желтозубый. Так, значит, мне нужно перебраться через вот эти жерди, незнамо каким чудом еще держащиеся вместе?
– Простите, милейший, – все же рискнула спросить я, дезориентированная расположением моста совсем с другой стороны, чем было указано. – А почему вы сказали, что мостик справа, если он находится слева?
– Так я так и сказал, – он мотнул моими дорожными сумками влево, – справа.
– Это как бы слева. – Я еще раз нерешительно посмотрела на сомнительные жерди и для убедительности продемонстрировала левую руку.
– Не знаю, как там у вас в столицах, а у нас идут туда, куда показывают, – нахмурился спутник.
– Ясно, – кивнула головой, дабы прервать интеллектуальный спор в зародыше.
– Ясно ей! – фыркнул недовольно мой носильщик. – Приехала из столицы и еще указывает туть!
Объяснять, что школа находится вовсе не в столице, я не собиралась. Главное, направление выяснила, а остальное не имеет смысла. Но, как оказалось, я рано обрадовалась.
Каблучки туфелек отказывались держаться на округлых жердях, с каждым шагом соскальзывая в широкие щели. Хлюпающая жижа болотного цвета под мостиком неприятно расходилась кругами. Балансируя зонтиком, подхватила подол летнего платья и, приоткрыв ноги до середины лодыжек, чтобы иметь возможность быстро передвигаться, я все же сумела преодолеть преграду. Развернулась к спутнику и нахмурилась, резко одернув юбку. Желтозубый нахал довольно скалился, рассматривая все, что до сего момента было ему доступно.
– Так что же вы? – прикрикнула на него, поторапливая нерасторопного помощника.
– Лихо вы это!
Мужчина раскинул руки в стороны и стал извиваться всем телом, показывая меня со стороны.
– Сумки не уроните! – цыкнула, прерывая демонстрацию моих способностей в исполнении носильщика.
– Та че им сдеется? – Он поджал губы и легко перешагнул болотистый ручеек рядом с жердями, не рискуя повторять мой подвиг.
Эх, жалко, сама не догадалась так сделать! Тогда бы не пришлось развлекать желтозубого!
Тропинка была утрамбованная и ухоженная. Сдается мне, ею часто пользуются, иначе бы зеленые плети травы давно бы ее затянули. А так, пусть и извивалась, но все же идти по ней было можно. Городок удалялся, худосочные деревья заброшенного сада попадались все чаще. Я неуверенно обернулась к спутнику, молчаливо спрашивая совета. Он же, замолчавший на солнцепеке и не проявляющий больше желания поддерживать разговор, кивнул, одобряя выбранное направление.
Околица закончилась. Об этом я догадалась по той тишине, что разлилась вокруг. Только оглушительно стрекотали кузнечики, словно возмущаясь сухостью воздуха и маревом. Кажется, даже птицы отказывались перекликаться в такую жару!
– Долго еще? – устало спросила я.
– Та не, – протянул мужчина в ответ, – щас за той сосенкой найдете свою ворожею, – отчего-то радостно улыбнулся он.
Разбираться в том, что так обрадовало моего спутника, не было никаких сил, а потому лишь прибавила шаг, чтобы быстрее оказаться под крышей гостеприимного дома. Указанная сосенка, служащая ориентиром, закрывала обзор, поскольку росла на пригорке. Тропинка обогнула деревце, и я невольно остановилась.
Передо мной раскинулось небольшое чистейшее озеро. Блики солнца играли на зеркальной поверхности, дробясь и множась, заставляя прищуриваться, чтобы рассмотреть строение. Дом действительно оказался необычным. Он был деревянный, стоял на сваях, а к двери вела тропинка-мостик, начинающаяся на пологом берегу. Оттого, что из-за яркого света пришлось прикрыть веки, жилище ворожеи казалось парящим над водой. Пологие холмы, окружавшие водную гладь, поросли невысокими деревьями с буйной листвой. Сочного зеленого цвета трава расстилалась густым ковром по покатым берегам, крохотные соцветия полевых цветов яркими пятнами были разбросаны вокруг, гармонично дополняя пейзаж. Я думала, что в южной провинции, кроме засохшей грязи, истоптанной в пыль человеческими ногами, ничего не увижу, однако картина, открывшаяся передо мной, заставила затаить дыхание от восторга.