В Риге у Финна
Дыба с друзьями были сильно наказаны Петром. У Дыбы на носу появился горб, покрытый коричневатой коркой.
Этот наглый парень вместе со своими дружками с бледными и страдальческими физиономиями, будто у них было кишечное расстройство, попросили у Глеба прощения. Они начали с почтением вставать перед Глебом, когда тот заходил после ночной смены в «Железку», и каждый покорно предлагал ему свой стул и угощали пивом. Но Глеб близко к себе их не подпускал, хотя от угощения не отказывался. Барс в это время жил на острове и никому не показывался, так, как на острове шла уборка колхозных полей. Гружёные самосвалы капустой и морковью сновали от берега к берегу по деревянному и понтонному мосту. Мальчишкам в это время не было нужды ездить на остров. Они собирали морковь с дороги, которая от тряски самосвалов высыпалась из кузова. Когда уборочная закончилась, Глеб вставил себе золотые зубы и начал ждать отпуска. В конце октября, он положил в чемоданчик пару чистых рубашек, полотенце и несколько фотографий Арсена и Лаймы. Под кожаным пальто на нём сидел новый костюм, к которому он прикрепил самые высокие свои награды, – два ордена Славы и орден Красной звезды. Награды были заслуженные и он не стыдился их носить. К тому же при нежелательной встрече с правоохранительными органами этими орденами хорошо усыплять их бдительность. Вместе с ним в Ригу полетел и Феликс. Его отпустил в отгулы его непосредственный начальник и сват Иван Горбунов, работающий зав складами.
Рига их встретила пасмурно с небольшим моросящим дождём. Но плохая погода, ни в какой мере не могла скрыть необычайную красоту города с её уникальной архитектурой, где почти каждое строение можно было, смело отнести к историческим памятникам!
Они ехали в такси и с неподдельной искренностью восхищались Ригой! Таксист, в клетчатой фуражке с пуговкой на макушке, и непромокаемой куртке, подвёз их на улицу Калныня к трёхэтажному вычурному красивому дому, где жил киномеханик и где был убит генерал вместе со своей женой. Они рассчитались с таксистом и поднялись по чисто вымытым ступеням подъезда на третий этаж и позвонили в квартиру, которую указал им Пётр в записке. Им открыл дверь мужчина лет под сорок с приветливым лицом. На нём была одета импортная полосатая рубашка и лавсановые модны брюки. Его русые волосы были зачёсаны назад, тем самым закрывали образовавшуюся плешину на голове. Рот его был полуоткрыт, из которого выглядывали, словно кедровые орешки редкие зубы.
«Профессиональный чифирист», – отметил про себя Глеб, когда всмотрелся в его зубы».
Мужчина окинул гостей очередной раз приветливым взглядом, затем сразу обратил внимание на протез Глеба.
– Нам Володя Финн нужен? – спросил у него Глеб.
Мужчина отстранился от двери и молча, пропустил гостей в дом, где в прихожей протянул им свою руку.
– Проходите, – сказал он на чисто русском языке, – я весточку от Петра получил и кое-какую работу проделал, так – что нам легче будет в дальнейшем.
Первым, припадая на свой протез порог квартиры, переступил Глеб. Хозяин закрыл за ними дверь и предложил раздеться:
– Представляться мне не надо, я понял ты Таган, – посмотрел он на Глеба. – А тебя получается, Феликс Нильс зовут, – уроженец Латвии, – перевёл он взгляд в сторону угрюмого Нильса.
– Совершенно верно! – снял с себя пальто Феликс, но фамилию не обязательно называть, это лишнее.
Глеб тоже разделся вслед за Феликсом.
– Прекрасная квартира! – оценил жильё Финна Глеб, – мне таких хором не приходилось видать, и обставлена богато. Министр какой-нибудь подарил?
– Эта квартира не моя, а родного брата. Он капитан БМРТ. В море на один день не уходит. Бывает и на год задерживается в рейсе, а у меня свой дом стоит на Рижском взморье. Его я курортникам сдаю. Сами понимаете, киномеханику тяжело жить на девяносто рублей. А по криминалу не хочу больше идти. Надоело портянки с сапогами носить. Да и брата не хочу подводить, – его из-за меня запросто иностранной визы могут лишить.
– Мы тоже вроде в тюрьму не торопимся, – сказал Глеб, – но Петру надо помочь! В первую очередь нам нужно найти фельдшера и двоих христославов.
Финн достал из холодильника Рижского пива в витых бутылках и, поставив их на стол, спросил:
– У тебя очень приятный голос, – наверное, «Мурку» поёшь хорошо? – заметил Финн, Глебу и, подойдя к плите, спросил: – Может, пообедаете с дороги?
– Пою я только «Таганку» и «Пропажу», – Мурку терпеть не могу, а насчёт обеда, не суетись? – мы только перекусили в кафе аэропорта, – отказался Глеб, – а вот пиво это кстати!
Хозяин сорвал открывалкой пробки с бутылок и внимательно посмотрел на Глеба:
– Христославы, если я не ошибаюсь, – это, те, что в праздничные дни хаты чистят у доверчивых людей? И которые, Петра обули?
– Совершенно в дырочку, – бросил ему Глеб, а ты сам, почему не пьёшь пиво?
– Вы на меня внимания не обращайте? – подошёл к окну Финн, – я алкоголь употребляю только в вечернее время, – привычка уже выработалась. Да и род моей деятельности не позволяет часто прикладываться к рюмке. Я больше чифирь употребляю. А насчёт христославов я вам скажу одно: – трудно будет их найти в большом городе, но будем стараться, совместно, что – то сделать. Зато фельдшера я срисовал быстро, – в морском порту грузчиком работает. Скажу вам сразу, тип скользкий, – но на мокрое дело думаю, не пойдёт? Кишка у него тонка для таких дел. – Типичный барыга, и пижон.
– А мы знаем, что он не причастен к убийству генерала, – приложился к бутылке Феликс. – Я с ним чалился на одной зоне, и он нам может помочь в некоторых делах. Думаем убийцу искать среди фронтовых друзей генерала. А фельдшер не просто так пошёл работать грузчиком, а чтобы ближе быть к кормушке морячков – иностранцев. Я знаю его натуру и интересы.
– Вот это, скорее всего, будет. На него это похоже, – согласился с Феликсом Финн. – Он даже на работе галстук бабочку носит. Барыга косящий под аристократа.
– А кто под тобой сейчас живёт? – пальцем в пол показал Глеб.
– В квартире генерала сейчас живёт его дочь с сыном. Женщина интересная, я бы даже сказал, – необыкновенной красоты! Очень культурная и общительная женщина. Работает начальником смены на фармацевтической фабрике. Я к ней спускался в квартиру несколько раз, – замок починить, краник в ванной подкрутить. На тему Петра её вывел, и она мне сказала, что фронтовые товарищи отца часто наведывали его. Все они положительные люди и живут в разных городах Советского Союза, кроме его личного водителя Яниса Айпине, который проживает в курортном городе Юрмала и работает шофёром на заводе спортивных лодок. Он чаще всего бывал у генерала. Мне пришлось сгонять к этому водителю и посмотреть, как он живёт. Оказывается, на вид я его раньше знал. Не раз в подъезде сталкивался с ним нос к носу. У него свой личный автомобиль «Победа», а летом крышу в доме перекрыл черепицей. Сейчас забор из красного кирпича устанавливает. Живёт с женой и двумя дочками. Я близко к нему не подходил, чтобы не спугнуть невзначай. Он же меня несколько раз видел в подъезде, – изучил, как географическую карту. Думаю, вы по правильному следу идёте, – именно фронтовиков надо прокачивать.
Финн открыл ещё две бутылки пива и поставил перед гостями: – По моим возможно не совсем объективным наблюдениям, у этого Яниса вылитая лисья внешность и я бы сказал не мужской голос. Перед дочкой генерала такие витки нарезает, как кобель перед ливерной колбасой. Какой – то он не естественный, хоть и фронтовик. Неспроста он вьётся около этой квартиры. Похоже, ещё что – то ценное надыбал. Хотя дочка за него говорит, что Янис самоё активное участие принимал в похоронах родителей, и сейчас не забывает её с сыном. Часто привозит дефицитные продукты в дом.
– Вот это ты молодец! – похвалил Финна Глеб, – хорошо сработал! Мы теперь знаем, с чего плясать будем.